[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2005 СИВАН 5765 – 7 (159)
Ирина Якобсон
Сын военного моряка-фотокорреспондента, Иосиф Бродский писал:
«За вычетом литературы двух последних столетий... единственное, чем может гордиться Россия, – это история собственного флота».
На ее страницах – Федор Федорович Ушаков, Витус Беринг, Петр Ганнибал, Иван Крузенштерн, Павел Степанович Нахимов… В годы Отечественной войны на кораблях и в береговой обороне флота воевали люди разных национальностей. Среди евреев, Героев Советского Союза, – командир отряда торпедных катеров Абрам Свердлов, морской летчик Илья Катунин, командир морского десанта Цезарь Кунников, подводники: контр-адмирал В. К. Коновалов, капитан 1-го ранга Богорад и легендарный Израиль Фисанович. Немалую лепту вложили в Победу над Германией и Японией евреи-инженеры, штурманы, судовые механики, врачи. После победы, в годы «борьбы с космополитизмом» и «холодной войны», судьбы многих офицеров, особенно высокого ранга, складывались подчас не просто…
Морской романс
«Доложил каперанг Рабинович», –
ранним утром над портом звучит.
И стоит он на катере флагманском,
Как положено, смирно стоит.
Весь до звездного блеска надраенный,
Замирает гвардейский отряд,
Парень с харьковской тихой
окраины
Открывает военный парад.
Белый китель сияет наградами,
И остались навек за спиной
Ленинград, Севастополь и северный
Легендарный мурманский конвой.
А потом от Приморья до Балтики
В духоте поствоенных времен
Службу флотскую,
где б ни поставили,
Будет править старательно он.
Но на траверзе пятидесятые.
Хоть молчит адмирал, но не в лад.
И еврейское имя и отчество,
И фамилия не в аккурат.
И, в отставку досрочно уволенный
И покинувший свой экипаж,
Рабинович уходит помощником
На забытый начальством
«торгаш».
Хоть корабль у него как с иголочки
И слывет он старпомом лихим,
Но однажды, что, впрочем,
естественно,
Вдруг становится «невыездным».
Беспросветны «побудки» похмельные,
И полуночный карточный фарт,
И настигнет его неминуемый,
Как прицельная пуля, инфаркт.
Рабинович поправится, выживет,
На священной осядет земле.
Но в далекое вечное плаванье
Он уйдет на родном корабле,
Там давно уже нет «рабиновичей»,
Коль и служат, то в порте Эйлат.
Нет на свете печальнее повести,
Чем рассказ про забытых солдат.
Капитаны
Итак, конец войны, Маньчжурия,
Теснят японцев-оккупантов
Со стороны Хингана – армия,
А с моря флотские десанты.
Со Штатами – друзья-союзники,
И Трумэн не перечит Сталину,
И два американских рейдера
Стоят в порту Дайрена (Дальнего).
Отец в фуражечке с «капустою»
И с орденами победителя,
Погоны с желтыми просветами
И кобура видна под кителем.
Он патрулирует окрестности–
Причалы, доки и пакгаузы.
Ориентировочка на местности,
Дежурство кончится – «нах хаузе».
Но в этот раз его окликнули:
«Я капитан второго рейдера»…
И осторожненько на идише:
«Вы не еврей? Я из Америки».
Отец английский знал – гимназия…
Разговорились, делать нечего,
Рискнул и принял приглашение
Прибыть к ним в гости завтра вечером.
Американец – из-под Витебска,
И стол накрыт в кают-компании..
А папа мой из Новозыбкова:
«Земляк, лехаим! Со свиданием!»
И фотографии разложены
Жены, родных и снимки детские,
Тот – портсигар ему серебряный,
Отец в ответ – часы советские.
И говорили до полуночи,
И пили всякое и разное.
И тот сказал: «Пошли в Америку».
Отец вздохнул, повисла пауза.
И всё. Официально встретились
Через неделю на приеме.
«Ну что я мог, подумай, доченька?
И сделал вид, что не знакомы».
А в Смерш пришел донос, заметили,
Как шел в их зону за ограду.
«Он был по моему заданию», –
Отбил атаку комбригады.
И в плаванье послал немедленно:
«Глаза б мои тебя не видели»…
Служил я до пятьдесят третьего,
Потом ушел в отставку, вывели…
Es ist eine alte Geschichte…*
* Эта старая история… (Г. Гейне).
Лето, взморье, белая вилла.
Воскресенье, мы идем на обед.
Хозяин дома – Григорий Исакович,
Наш старый друг, полковник – начмед.
«Познакомьтесь, мой сын».
– Сине-белая
форма… Стеклянная дверь уводит
на пляж.
В просторном холле картины, маски,
В столовой торжественный антураж.
Мы целуемся с Сашкой
во внутреннем дворике,
Ломаем жасмин, приминаем траву.
К сожаленью, каникулы быстро
кончаются,
И я возвращаюсь назад в Москву.
Приходят чудесные Сашкины письма
Про море, училище, корабли,
Про то, что с красивой и верной
девчонкой,
Он мог бы уехать на край земли.
А через полгода, в пятьдесят третьем,
На целый урок опоздаю в класс,
Был просто звонок:
«Ваш отец арестован,
Не задавайте вопросов сейчас».
«Ближний круг» постарался,
иль Б-г не выдал,
Но в марте преставился лицедей.
А донос написал Григорий Исакович,
Тот самый начмед, и на лучших друзей.
Освободили их в мае, и мне показалось,
Что всё поправимо и туча прошла…
Я сдавала экзамены, пахло жасмином...
Сашку больше не видела, не могла...
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru