[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2005 СИВАН 5765 – 7 (159)
Книга Исава
Андрей Геласимов
Рахиль: роман с клеймами
М.: Яуза; Эксмо, 2004. – 320 c.
В конце прошлого года автор романа «Рахиль» стал лауреатом премии «Студенческий Букер». Узнав о решении жюри, Андрей Геласимов радостно воскликнул: «Студенты – народ безбашенный». Казалось бы, странная реплика – ничего особо «безбашенного» и даже просто молодежного в «Рахили» нет, роман вполне мог претендовать (и претендовал) на «взрослый» «Букер». И всё же в порыве восторга прозаик сказал вещь очень важную, может быть даже ключевую, для понимания его творчества…
Геласимов возник в русской литературе года три назад, немедленно вызвав переполох среди критиков и читателей своей повестью из жизни школьников 1970-х годов «Фокс Малдер похож на свинью» и рассказом о современном подростке «Нежный возраст». Произведения подкупали оригинальностью языка, искренностью и незаурядным мастерством автора. Всё это никуда не делось и в дальнейшем, однако следующие вещи Геласимова скорее разочаровывали: слишком уж очевидно было стремление писателя непременно «прилепить» к каждой из них по хеппи-энду, что получалось, как правило, довольно искусственно. После повести «Жажда» – о судьбе солдата, вернувшегося из Чечни с обожженным лицом, – прозаика стали обвинять в конъюнктурности, а его первый роман «Год обмана» смотрелся скорее заявкой на сценарий сериала из новорусской жизни, чем полноценным литературным текстом. Оставалось ждать следующей большой вещи. И вот появился второй роман – на этот раз о евреях.
Действие книги происходит в начале 1990-х, однако вставные новеллы и воспоминания героя переносят читателя то на двадцать, то на тридцать лет назад, в эпоху стиляг и хиппи. Герой и повествователь Святослав Койфман, полукровка с русским именем и еврейской фамилией, всю жизнь страдавший из-за своей раздвоенности, преподает в университете зарубежную литературу. Зарплату профессорам не платят уже несколько месяцев, и Койфман питается теми продуктами, которые крадет в магазине его беременная невестка Дина. Его личная жизнь не сложилась: первая жена сошла с ума, со второй он развелся, третья, его бывшая студентка, ушла от него сама, предпочтя ему пожилого, но очень спортивного гэбэшника. Теперь у Койфмана болит сердце, да еще, в довершение всего, сын продает бабушкину квартиру, выставляя отца на улицу. Койфману ничего не остается, как поселиться в доме первой жены – именно ее, как выясняется, он любил всю жизнь, именно ее называет своей Рахилью, – а она улетает в Америку и готова оставить его в своей квартире.
Сразу по выходе романа «Рахиль» его объявили неудачей даже те критики, которые изначально к Геласимову были настроены доброжелательно. Андрей Немзер упрекал роман в обилии штампов, Мария Ремизова – в холодности, Инна Булкина – в «риторической недостоверности», Андрей Урицкий – в «нарочитости и вялости». При этом почти все сходились на том, что самой чужеродной в книге выглядит именно еврейская линия, абсолютно не функциональная и ничего к романному целому не добавляющая: «Принимать всерьез размышления писателя на еврейскую тему – увольте. Пикантность положения в том, что никакой еврейской темы, несмотря на громкую заявку, в “Рахили” нет. Повтори хоть десять тысяч раз “еврей”, от этого герой в еврея не превратится. И даже в полукровку» (Майя Кучерская). «Геласимов не побоялся идеологизировать роман “еврейской темой”. Минувшее получилось блеклым, герой – придуманным, “еврейство” – карикатурным (при очевидном и несколько надрывном филосемитстве)» (Андрей Немзер). «Особенно “выламывается” ветхозаветный ряд» (Инна Булкина).
Удивительно, но факт: с мнением «судей» некоторое время спустя согласился и сам автор, в одном из интервью сказавший: «С “Рахилью” у меня вышла очень странная история. Я влюбился в свой текст, а он меня обманул». Такое единодушие критиков и, главное, чистосердечное признание самого автора избавляет нас от необходимости доказывать художественную слабость геласимовского романа и позволяет сосредоточиться на анализе причин этой неудачи.
В «Рахили» есть эпизод, когда герой объясняет третьекурсникам, что «автор не должен писать о самом себе», так как «персональный опыт переживания ситуации не позволяет реализовать ее в эстетической плоскости». Похоже, этому принципу следует теперь сам Геласимов. Между тем он относится к такому типу писателей, которые могут писать только и исключительно о себе. Эпические полотна ему не даются. Разумеется, речь не идет о том, что удел Геласимова – автобиографические произведения в узком смысле слова, но в основе и «Фокса Малдера», и «Нежного возраста» лежит именно «персональный опыт переживания». Да и в «Рахили» по-настоящему живыми получились только отдельные сцены, случайные зарисовки, лирические отступления – как раз те, которые ощутимо пропущены автором через себя: школьная вечеринка с водкой и девочками, перебранка в трамвае, обед в шашлычной.
Поэтому роман вообще не геласимовская стихия. Большая форма неизбежно предполагает обстоятельное и объективное повествование, а Геласимов – мастер рассказа или короткой повести, то есть жанров, которые можно выстроить на лиричности, фрагментарности и косвенных характеристиках. «Недосказанность всегда будет содержать больше смыслов, чем то, что высказано до конца» – это и вообще-то верное замечание из «Рахили» применительно к самому Геласимову верно вдвойне.
И тут мы вплотную подходим к любопытному парадоксу. Геласимов – один из самых оригинальных прозаиков в современной русской литературе, как показали его первые вещи, у него есть свой узнаваемый стиль, своя неповторимая интонация, свое видение мира. При этом он постоянно старается эту оригинальность затушевать, притвориться таким же, как все. Назовем это «комплексом Исава» – Геласимов ведь любит библейские метафоры.
И он пытается быть как другие: пытается писать, как другие, играет в чужую игру, маскируя свою тоску семейной сагой, евреями, стилягами. Он создает изысканную, подчеркнуто литературную конструкцию, с игрой отражающих друг друга зеркал, с отсылками к Библии, греческим мифам, Джойсу, Фицджеральду и Солу Беллоу. Зачем?
Объяснять такую странность можно двояко. Можно видеть в этом принципиальный изъян современного литературного процесса, происходящего таким образом, чтобы приводить всех писателей к одному знаменателю. Сильные в этой ситуации находят в себе волю к сопротивлению, слабые пытаются вписаться.
Есть и другая возможная трактовка, более простая и, вероятно, более точная. Все удачные вещи Геласимова написаны о подростках и от лица подростка. Прозаик Сергей Солоух назвал его «писателем с детской фамилией» и предположил, что Геласимов «во взрослой жизни не очень разбирается». Да и сам автор «Рахили» однажды сказал, что работа в университете (Геласимов по профессии тоже преподаватель английской литературы) помогла ему сохранить «ощущение себя двадцатилетнего».
Желание поскорее стать большим и серьезным – это очень подростковая черта. Как абсолютно подростковым является желание непременно написать «настоящий» роман. Не беда, что в итоге получается либо комикс, либо ремесленная поделка, главное, ты сделал то, что положено писателю. Не случайно сейчас Геласимов работает над произведением из жизни казаков в послевоенном Забайкалье – «эпическим романом, в котором нет камерных, частных историй, а есть история страны, в которую вписаны отдельные судьбы»…
Решение жюри «Студенческого Букера» радости в среде критиков не вызвало. Резче всех высказался колумнист «Газеты» Александр Агеев – мол, «нельзя позволять малолетним давать волю своему “ндраву” и потом публично о малолетнем волеизъявлении сообщать». Казалось бы, радоваться и впрямь нечему: еще одна литературная премия досталась откровенно слабой вещи. И всё же в студенческом вердикте есть повод для оптимизма. Ибо если студенты сумели сквозь всю литературщину, сквозь все искусственные наслоения почувствовать геласимовскую «безбашенность» и признать его за своего – значит, не всё еще потеряно. Значит, от всех вещей Геласимова, в том числе и от самых неудачных, остается ощущение, что это прозаик с большим и до конца не раскрытым потенциалом, прозаик, от которого можно ждать новых удач.
Михаил Эдельштейн
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru