[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ  АПРЕЛЬ 2005 АДАР-2 5765 – 4 (156)     

 

ЕВРЕИ И КАПИТАЛИЗМ

Ирма Фадеева

Из столетия в столетие кочует распространенный штамп о еврейской страсти к стяжательству, об особом умении «делать деньги» представителей иудейского племени. А поскольку капитализм невозможен без капиталов, то его часто напрямую связывают с евреями. Европейская художественная литература создала не один запоминающийся образ негодяя-сребролюбца еврейского происхождения. Чего стоят хотя бы шекспировский Шейлок или пушкинский «Проклятый жид, почтенный Соломон»! Пропаганда немецких национал-социалистов в свое время строилась на обвинении евреев, якобы ответственных за бедствия Европы и, конечно, за «язвы капитализма».

Купеческий караван на пути в Китай. Фрагмент из «Каталонского атласа».

Еврейская энергия, еврейские капиталы… Каковы были на самом деле границы возможного для них?

Торговля и денежные операции действительно входили в традиционные занятия евреев много столетий.

Иудаизм, однако, не содержит на этот счет столь резких ограничений и даже запретов, какие есть в других религиях. В условиях изгнания и рассеяния выбор занятий диктовался не ими. Евреи заняли «нишу», которую не могли или не хотели занять другие. Кроме того, они, как некогда армяне-христиане, прежде имевшие и обрабатывавшие свою землю, на протяжении многих столетий были лишены и земли, и труда на ней. Нужды нет напоминать, что в диаспоре евреи оказывались не только в роли финансистов, откупщиков, купцов, поставщиков товаров, ростовщиков, держателей ломбардов. Они сумели довольно успешно освоить и множество других профессий, в которых проявили себя не менее конкурентоспособными.

И всё же капитализм изобрели не евреи.

Товарно-денежные отношения и платежный оборот еще на заре цивилизации существовали в различных обществах; занятия этого рода развивались наряду с торговлей и обменом монет.

В древности вавилонские и греческие храмы были надежным местом для хранения монет, а денежными операциями занимались жрецы.

В храм Аполлона в Дельфах стекались денежные вклады из многих греческих городов. В храм Артемиды в Эфесе поступали вложения с малоазийского побережья. Эти храмы занимались также и ссудными операциями. Операции по обмену денег во множестве совершались и в Афинах, где банкиры древности – трапезиты (от греч. «трапеза» – «стол») – освоили ссудное и ростовщическое дело. В Древней Греции был достигнут наивысший для той эпохи уровень товарно-денежных отношений. Есть сведения о государственных банковских учреждениях в Вавилоне, Египте, Риме. В последнем уже существовали нормы банковского и кредитного права. В античных государствах имелись предпосылки к капиталистическому способу производства – несмотря на низкий технологический уровень производительных сил и, в известной мере, обусловленное им рабство. Важнейшая же, необходимая предпосылка в этом случае – наличие гражданского общества (полноправные, свободные граждане полиса), понятие о суверенной, обладающей правовыми и социальными гарантиями личности. Этого, кстати, доныне нет во многих странах мира, несмотря на несопоставимо более высокий технологический уровень. У греков и римлян уже в ту отдаленную эпоху были достаточно развитые представления о частной собственности и ее правовой защите.

Альфонсо X. «Кантигас де Санта Мария». Кастилия. XII в.

С крушением Римской империи исчезли ее банковские учреждения. А в христианских государствах раннесредневековой Европы возрождение банковского дела и торговых операций шло туго.

В древности различные религии, как уже говорилось, не препятствовали торгово-денежным операциям, не осуждали тех, кто ими занимался. Раннее же христианство, в отличие от предыдущих верований, с подозрением и брезгливостью относилось к этой сфере деятельности, хотя и вынуждено было ее терпеть. Отцы церкви помнили, что Христос выгнал торгующих из храма и опрокинул столы менял. Католические иерархи утверждали: давать деньги под проценты в долг недопустимо. В обоснование своей точки зрения они выдвигали два главных аргумента. Христианин, во-первых, обязан бескорыстно помогать ближнему, если тот нуждается в чем-либо, в том числе и в деньгах. Во-вторых, проценты за одолженные деньги дают возможность заработать с их помощью новые деньги в будущем. Ростовщик, другими словами, использует к собственной выгоде само время, что, несомненно, греховно. Время – «промысел Г-сподень», поэтому смертный не вправе на нем наживаться.

Отношение высших слоев средневекового английского общества к тем, кто удовлетворял их потребность в деньгах, продемонстрировано в романе Вальтера Скотта «Айвенго». Тогдашняя английская элита презирала и унижала столь необходимых ей евреев-финансистов; среди них и ростовщик Исаак, отец прекрасной Ревекки. Денежные операции в средневековой Европе были чрезвычайно рискованными и даже опасными для жизни.

Фома Аквинский, живший в XIII веке, полагал, будто ссужать деньги в целях дальнейшего обогащения – грех. А для лишенных всех прав, постоянно преследуемых евреев деньги были не столько способом обогащения, сколько средством спасти собственную жизнь, а зачастую – и жизнь единоверцев.

Постепенно банковское дело всё же начало возрождаться в североитальянских городах – там процветала торговля, а власти не всегда следовали указаниям клерикалов. Итальянские банкиры (от итал. «банка» – «стол») широко практиковали и обмен денег, и ростовщические операции с переводными векселями. В конце XIV века, в эпоху раннего Возрождения, католическая церковь под давлением ловко обходивших ее запреты банкиров вынуждена была смириться с развивавшимися финансовыми институтами. В ту пору успешно функционировали банкирские дома Барди, Перуцци и, конечно, дом Медичи во Флоренции.

Капитализм в Европе складывался из многих элементов. Складывался на протяжении нескольких столетий и с разной быстротой в разных странах. Важным событием стало создание Магдебургского права в одноименном немецком городе (XIII век). Особое место в этом документе занимали нормы, регулировавшие развитие ремесел, торговлю, деятельность цехов и купеческих гильдий, порядок налогообложения. Магдебургское право предоставляло городу самоуправление, позволяло иметь собственный суд, земельную собственность и освобождало от большей части феодальных повинностей. С XIV века его положения распространились на многие города Германии, Пруссии, Силезии, Чехии и других стран. В итальянских городах самоуправляющиеся коммуны существовали еще раньше.

Бороться с феодалами или даже с целыми феодальными группировками европейским горожанам было легче, нежели, скажем, горожанам на Востоке противостоять сильному централизованному государственному аппарату. Нередко сама королевская или императорская власть в Европе была заинтересована в ослаблении могущества феодалов. Короли в своей политике иногда опирались на относительно автономные самоуправляющиеся города, при решении многих проблем нередко руководствовались интересами поддерживавших их торгово-промышленных слоев. Для этих слоев немало сделала английская королева Елизавета I (1558–1603).

Что касается евреев, на протяжении столетий изгонявшихся из различных стран Европы, в первую очередь из Испании и Португалии, то они могли найти применение своим способностям далеко не везде. В начале XVII столетия им было разрешено обосноваться в еретических, с точки зрения католических стран, штатах Нидерландов.

В Амстердаме поселилось свыше четырехсот членов бывшей португальской общины; в основном благодаря им город превратился в процветающий торговый центр. В нем было теперь около трехсот роскошных особняков. Евреи Нидерландов, обладая значительными капиталами, вели большую оптовую торговлю, принимали участие в делах Ост-Индской и Вест-Индской компаний, занимались банковским делом. Ростовщичество интересовало их гораздо меньше. В нем просто не было особой надобности. Городской совет Амстердама не препятствовал переселению в Нидерланды и немецких евреев, спасавшихся от ужасов Тридцатилетней войны (1618–1648), в которой коалиция католических государств воевала с протестантским союзом. В XVII веке Нидерланды были самым толерантным государством в мире. Евреи в нем не знали многих ограничений, – из тех, какие вводили для них другие страны. Они пользовались почти теми же правами, что и другие подданные, – за исключением, впрочем, права состоять на государственной службе. Однако они не очень-то в ней и нуждались. Примечательно, что на переговорах о мире с Испанией и Португалией, длившихся с 1652 по 1657 год, голландские дипломаты требовали предоставить еврейским подданным Нидерландов в этих странах те же права, какими пользовались там христианские подданные, – то есть свободу проживания на их территориях. Особенно об этом хлопотал голландский посланник барон Ван-Рейде. Однако оба государства отклонили его требования.

 

Амстердам. 1653 год.

 

Известное представление о размерах еврейских капиталов и торгового оборота дает введенный общиной Амстердама налог в пользу синагоги. С каждого фунта вывозимого или ввозимого товара полагалось внести по одной полушке (deut), и этот налог составлял примерно 12 тыс. франков (3 тыс. талеров) в год. При этом не подлежали учету доходы от участия в деятельности торговых компаний.

Дорогу буржуазному строю, то есть капитализму, прокладывали мощные антикатолические движения, увенчавшиеся в ряде стран Северной и Центральной Европы победой протестантизма – идеологии поднимавшейся буржуазии1. Но к этому процессу евреи не имели никакого отношения. Они пользовались благоприятной ситуацией там, где она складывалась, и прилагали немалые усилия в борьбе за безопасное существование и свои человеческие права.

В раздробленной Германии XVII–XVIII веков (особенно после Тридцатилетней войны) быстро развивались промышленность и торговля. Придворными финансистами («факторами») князей нередко становились евреи. Имена самых успешных среди них известны: это Оппенгеймеры, Вертгеймеры, Арнштайнеры… Помимо присущих этим людям умения вести дела и безусловной честности, князей устраивало в них и другое: полная зависимость от хозяев. В самом деле – от единоверцев своих те оторвались, а новой среде были чужды – как и она им. Евреи Германии в массе своей страдали от нищеты и бесправия, зато евреи-«факторы» получали важные должности, звания, богатое содержание. Некоторые из них даже пытались влиять на политику князей, которым служили.

Рембрандт. Портрет Манасии бен-Израиля.

Придворные евреи-финансисты занимались поставками продовольствия в армию; имелись среди них и торговцы серебром, и владельцы монетных дворов.

Еще более успешной была экономическая деятельность еврейских общин в Англии, но путь к благополучию оказался там долгим и трудным.

Борьба за право селиться в Англии и деятельно участвовать в ее хозяйственной жизни увенчалась успехом лишь во второй половине XVII века. В конце XIII столетия евреи были изгнаны с Британских островов «навечно» – с запретом когда-либо туда возвращаться.

Религиозная нетерпимость англиканской церкви сменилась при Оливере Кромвеле (1599–1658) относительной религиозной свободой. Английские пуритане более остальных христиан ценили Ветхий Завет и участников описанных там событий – первых евреев, «востребованных» за пределами иудейского мира. Кромвель надеялся на приход евреев в пуританские общины Англии. Появились христианские сочинения, написанные в защиту изгнанников. Настойчивым ходатаем перед лордом-протектором Англии стал Манасия бен-Израиль (Менаше бен Исроэл), амстердамский раввин, бедный проповедник, волею обстоятельств оказавшийся в этой стране и сумевший использовать их для возвращения евреев. Кромвель несколько раз ставил вопрос о допуске евреев в Англию перед парламентом разных созывов. В специальной «Записке», изданной типографским способом, Манасия бен-Израиль убеждал англичан в том, что евреи сумеют принести пользу их торговле и финансам. Он полагал, что торговля не случайно стала главным занятием евреев со времени их рассеяния; то было делом Провидения. Высший Промысел в том якобы и состоял, что народ, накопив огромные богатства, сможет снискать расположение правителей и обеспечить себе нормальное существование. Кромвель и вправду искренне желал возвращения евреев, однако сопротивление английского духовенства и других сословий было упорным. Он не смог заручиться поддержкой большинства в парламенте. Лорд-протектор и раввин хлопотали об одном и том же, но с разными целями. Первый надеялся привести евреев в лоно христианства. Манасия же рассчитывал на свободу вероисповедания для своего народа. Кромвель не смог широко распахнуть двери для евреев, но открыл для них «черный ход». Он разрешил отдельным евреям под видом испанцев и португальцев поселиться в Лондоне, предоставил им участок земли для обустройства кладбища. Манасии назначили пенсию, но он вскоре умер. Тем не менее его усилия в конце концов дали результат. Не прошло и десяти лет, как король Карл II уже стал понемногу впускать евреев в Англию, и там сложилась сильная община, игравшая важную, подобную амстердамской, роль в экономике страны. Позднее схожие позиции евреи обрели во многих других государствах.

Банкирские дома, фондовые биржы Венеции, Нюрнберга, Лейпцига, Амстердама, Гамбурга.

Еврейские купцы отправлялись в те регионы, что были на подъеме, и вносили существенный вклад в их развитие. Понятие «капитализм» подразумевает наличие множества системных элементов. Евреи в совершенстве владели методикой подсчетов, иными техническими приемами в финансово-кредитной сфере. В отличие от мусульман, отбрасывавших все достижения науки и техники, не служившие непосредственно религиозным целям, евреи старательно приобретали знания, откуда бы они ни исходили, и сумели их сохранить в длительных и тяжких скитаниях. Еще до взятия Иерусалима крестоносцами в 1099 году они познакомились с заемными письмами (векселями) и чеками, употреблявшимися в мусульманском мире. 

Окончание следует

 

 

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

 E-mail:   lechaim@lechaim.ru