[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ЯНВАРЬ 2005 ТЕВЕС 5765 – 1 (153)
УЧЕНИЕ РЕБЕ ОБ УЧЕНИИ
Арье Саломон
Преображение мироздания и примат действия
Свидетельства Торы
В одной из работ Ребе приводит стих «Если увидишь, что
осел врага твоего лежит под ношею своею, разве оставишь его без помощи? Помоги
непременно: развьючьте осла вместе» (Шмойс, 23:5) в качестве доказательства
того, что Тора отдает приоритет деяниям. В своей интерпретации Ребе следует
толкованию, которое дал этому стиху Баал-Шем-Тов. Основатель хасидского учения
обращал внимание учеников на то, что слово «хамор» («осел») на иврите созвучно
слову «хомер» («материализм»), и обязанность развьючить несчастное животное,
упавшее под тяжестью непосильного груза, указывает на нашу обязанность
использовать физическое тело для духовного служения. Баал-Шем-Тов подчеркивал:
наша задача заключается не в подавлении телесных инстинктов и полном
самоотречении, а в том, чтобы перенаправить эти инстинкты на служение Б-гу. То
есть принцип трансформации себя и мира находится в самой «сердцевине» нашего
служения. Тора подчеркивает также активный характер служения.
Свидетельства Талмуда
В этом контексте Ребе обращается к теме свидетельских показаний и ее разработке в Талмуде. В чем основная функция свидетельства, как ее понимает Закон? Ребе демонстрирует, что прежде всего свидетельство призвано разрешить двусмысленность ситуации и внести в нее ясность.
Существует процедура установления «начала календарного месяца». Необходимо, чтобы как минимум два человека засвидетельствовали: они видели новорожденную Луну. После перекрестного допроса свидетелей бейс-дин официально объявляет начало нового месяца. Однако Талмуд специально оговаривает: в тех случаях, когда у бейс-дина нет сомнений, что соответствующий день является днем полнолуния, в свидетельских показаниях нет нужды. Также в Талмуде установлено: если известно, что некий спорный вопрос неизбежно разрешится самим ходом времени, то к свидетельским показаниям в ходе этой тяжбы предъявляются «упрощенные» требования. То есть вердикт выносится на основе свидетельства в тех случаях, когда реальное положение дел неясно и нуждается в прояснении.
Ребе в своих рассуждениях идет дальше и задается вопросом: на каком основании понятие «свидетельство» в Торе последовательно связывается с физической святыней, присутствующей в мире, – с Шатром Свидетельства? Сказано же: «Вот итоги сооружения Шатра Откровения – Шатра Свидетельства…» (Шмойс, 38:21).
Ребе показывает, что связь этих понятий очень глубокая и верная. Ведь речь идет о физической святыне, Б-жественная природа которой не сразу ясна в силу «физичности» объекта. Эта Б-жественность нуждается в подтверждении, то есть в свидетельствовании. И физическая актуализация духовной «парадигмы» святыни является крайне важным аспектом: именно через физическое Б-жественное сходит в мир, так что тот становится обителью Б-га.
Ребе привлекает текст Талмуда, чтобы подтвердить истину: преображение неодушевленной материи путем наделения ее святостью является для нас религиозным императивом. И в Талмуде (Таанис, 11а), и в Зогаре (II, 28а) говорится о том, что сами столпы дома свидетельствуют о поведении его хозяина. В другой книге Талмуда (Йома, 47а) и в Алохе (Тур, Шулхан Орух, Орах Хаим, 2) мы встречаемся со сходным образом, когда о неподобающем поведении женщины сказано: столпам дома ведомо, что она является на людях с непокрытыми волосами (тогда как Закон требует от замужней женщины покрывать голову). Ребе делает вывод, что человеческие деяния оставляют свой отпечаток даже на неодушевленных вещах.
Преображение физического мира – важнейшая составляющая нашей религиозной жизни. С этим положением иудаизма связано алохическое правило, подчеркивающее, что лишь прямое физическое исполнение заповедей, а не размышление над их мистической сутью дает человеку возможность исполнить волю Создателя. Поэтому даже механическое исполнение заповедей, как бы далеко оно ни было от идеала, может приблизить нас к Творцу.
Следует уточнить: примат деяния над помыслами, активной жизни – над
созерцательной вовсе не является оправданием эмоционального и интеллектуального
равнодушия при исполнении религиозных обязанностей. Однако именно действие
является «предварительным условием» нашего 
движения к Б-гу.
Свидетельства Мидраша
Ребе приводит ряд цитат из Мидраша о том, что источником эха является препятствие на пути звука, но когда на Синае народу Израиля давалось Откровение, эха не было. В Мидраше сказано еще об одной особенности этого Откровения: Десять заповедей звучали сразу на множестве языков. То есть Откровение на Синае сопровождалось рядом феноменов, выходящих за рамки естественного порядка вещей. Но экзегетика исходит из того, что природный мир, будучи однажды создан Творцом, управляется законами, заложенными Самим же Создателем. И отклонение от естественного порядка природы может происходить только по воле Вседержителя, оно связано с устранением некоего «противоречия» в ткани мироздания (Шабос, 53а).
Ребе указывает: в отсутствии эха можно видеть не нарушение фундаментальных законов природы, но своеобразную их реализацию, когда даже неодушевленная тварь впитывала сказанное Творцом и не могла отвергнуть Им возглашенное, а значит, не могла отразить звук Его голоса, что было бы равносильно отвержению. Поэтому Ребе считает неверным толкование, утверждающее, что эха во время Синайского Откровения не было, дабы никто не подумал ошибочно, будто Откровение это исходит не от Единого Б-га, а от многих источников. Здравый смысл подсказывает, что эхо, вторящее звуку, никто и никогда не принимает за нечто самостоятельное.
Какое значение все это имеет для нашей темы? Подчеркивая «впитывающий» характер реакции синайской природы на слова Откровения, Мидраш говорит о специфичности такого взаимодействия, его отличии от обычного порядка вещей – а значит, о преображении мироздания в ходе Откровения.
Хасидские свидетельства
Наша задача в этом мире – возвышать и преображать физическое бытие. Отказ от выполнения этой обязанности, возложенной на нас Творцом, является своеобразным оскорблением, наносимым Его Творению.
Хасидизм подчеркивает: поглощаемая нами пища призвана напитать нас энергией, в конечном счете направленной на служение Всевышнему и движение на пути духовного развития. Так физическая пища преображается в духовное усилие: физическое причащается духовного и изменяет свой статус. Но если мы об этом забываем, видим в пище лишь источник гедонистических радостей, то процесс реализации физического в духовном приобретает обратное направление, и повышенное внимание к физическим наслаждениям влечет за собой духовную деградацию.
Говоря о латентно присущей миру святости, Ребе напоминает о символическом значении того факта, что Синайское Откровение прозвучало одновременно на семидесяти языках. Все эти языки возвышались до статуса Священного языка, изначального языка Торы, причащаясь святости Писания и раскрывая свой потенциал носителей Священной вести. В этом же контексте Ребе говорит о том, что использование в Мишне арамейской лексики – и еще более активное использование арамейского языка в Вавилонском Талмуде – придает этому языку статус причастного к Священному и возвышает его, изменяет саму его природу. То есть мы вновь имеем дело с процессом трансформации.
Итак, через вовлеченность в процессы, связанные со служением народа Израиля Всевышнему, материальные сущности изменяют свою природу и «возвышаются», причащаясь духовному. Но это причащение материального духовному возможно только через посредство человека. В этом мы найдем и объяснение Рассеяния. Народ Израиля живет среди других народов во имя того, чтобы собрать те Искры Святости, которые оказались рассеяны по всему миру.
Также Ребе, вслед за своими предшественниками, подчеркивал, сколь важное значение имеет тот факт, что физический мир является манифестацией Б-жественности, скрывающей свою Б-жественную сущность от нашего восприятия. Хасиды считают, что человек способен прикоснуться Ацмуса – настолько тонкого уровня Б-жественности, что он полностью лежит за пределами человеческого понимания. Однако, пользуясь материальными сущностями нашего мира и обращая их на строительство святилища, человек делает эти сущности проводниками Б-жественности: «материально-плотное» становится «медиумом» для самых тонких уровней духовности.
Хасиды считают молитву актом, в котором еврей обретает единение с Создателем. Само слово «тфила» («молитва») этимологически происходит от слов Торы «нафтули нифталти» («связывать», «соединять узами»). Но одновременно слово «тфила» связано с понятием «а-тофел», употребляемым в Мишне и означающим «сплачивать», «объединять».
В кабалистической традиции молитва символизировалась лестницей, явленной Яакову в его ночном откровении: лестницей, достигающей неба, но стоящей на земле. Мидраш также использует этот образ как метафору изучения Торы. В обоих случаях лестница олицетворяет собой коммуникацию между Б-гом и человеком: Тора – это слово Б-га, нисходящее свыше, молитва – слово человека, восходящее к Б-гу. Тем самым верхнее не отделено от нижнего и наоборот. Ребе напоминает, что второй Любавичский Ребе Дов-Бер утверждал: то, что внешне обладает более низким статусом в этом мире, имеет более высокое происхождение в мире духовном. В свете этого Ребе интерпретирует начало Десяти заповедей, открывающихся египетским словом «Анохи». Казалось бы, египетский – это язык идолопоклонников, и не египетскому слову следует открывать Б-жественное Откровение народу Израиля. Но именно это слово передает самую сущность Б-жественности, запечатленной в формуле: «Я – Б-г, Всесильный твой» (Шмойс, 20:2). Взаимопроникновение высшего и низшего приводит нас к заключению о том, что всякая духовная активность должна найти выражение на уровне физических действий и поступков.
Ребе напоминает толкование, предлагаемое Иерусалимским Талмудом тому обстоятельству, что слова «как повелел Г-сподь» употребляются при чтении Амиды 18 раз – и число это соотнесено с 18 упоминаниями о возведении Шатра Откровения в физическом мире (Шмойс, 36:8–39:43) и 18 исходящими от Б-га повелениями, касающимися того, как этот Шатер должен быть воздвигнут (Шмойс, 25:1–30:10). Мы опять видим связь физического и духовного, созерцания и действия – и прежде всего видим, какая роль отведена активности человека, своими действиями преображающего мироздание и делающего его «обителью Б-га».
Преображение мироздания
Ребе подчеркивал, что пути Торы ведут к максимальной реализации каждого из нас. Как Тора была дана Израилю у подножия горы Синай, так задача Израиля – нести семена веры в Единого Б-га в мир. Свою философию просвещения Ребе развивает именно из этой предпосылки. Методология, которую он предлагает, корнями уходит в раввинистическую традицию.
Свидетельства Мидраша
Тора говорит о Синайском Откровении: «Слова эти произнес Б-г всему собранию вашему с горы, из огня, облака и мглы, голосом громким…» (Дворим, 5:19). Мидраш настаивает, что Синайское Откровение не было единовременным актом, но продолжается во времени и не имеет конца в нашем понимании. При этом Мидраш сообщает, что сказанное Б-гом было сказано одновременно на семидесяти языках: не «привязано» к одному только Священному языку, но облечено в семь отличных друг от друга звуков, которые разделились на семьдесят языков народов, населяющих землю. Закон, данный в Торе, определяет этические принципы, на основе которых возможно существование наилучшего социума, и эти принципы едины для всего рода людского. Этот закон «развертывается» во времени всей человеческой истории.
Говоря о длящемся и не имеющем конца характере Откровения, Мидраш указывает, что оно продолжалось через пророков и праведников и не ограничилось «поколением Синая», но было явлено всем последующим поколениям. В том же самом комментарии Мидраш говорит об ином измерении этого продолжающегося Откровения: у подножия Синая народ Израиля услышал Десять заповедей, которые легли в основу раввинистической традиции.
Важно, что выводы о Торе как основе морали всего человечества и о вечном характере Десяти заповедей Мидраш делает на основании одного и того же стиха из книги Дворим. Роль Торы как инструмента, изменяющего мироздание, прививая человечеству всеобщий моральный кодекс, реализуется, когда моральные качества, о которых говорит Тора, не просто вбирают в себя сказанное Всесильным однажды в прошлом, но утверждаются в актуальном настоящем как современное свидетельство длящегося Синайского Откровения. Поэтому на Израиль возложена особая миссия: жизнь в настоящем, построенная на этических принципах Торы, становится актуальным, происходящим здесь и сейчас, декларированием морального кодекса, записанного Всевышним на скрижалях, данных Моше. Сама эта жизнь есть Синайское Откровение, звучащее сегодня.
Синтез и примирение противоположностей
Ребе утверждал, что примирение противоположностей возможно. Нынешнее состояние бытия, с присущими ему конфликтами и поляризацией, восходит к иному, бывшему его истоком: то есть к тому состоянию, которое было гармонией в себе самом. И задача человека – примирить элементы, которые кажутся противоречащими друг другу и претендующими на мнимо независимое бытие.
Свидетельства Торы
Памятуя о том, что в результате Синайского Откровения
физическое бытие оказалось причастным духовному, Ребе подчеркивал: физическое и
духовное действительно являются противоположностями друг друга. Но когда
физическое бытие оказывается проникнуто духовным, а духовное может
непосредственно воздействовать на материальное, мы можем говорить о примирении
противоположностей. Такое примирение возможно потому, что элементы, которые
сейчас кажутся взаимоисключающими, в изначальном состоянии бытия были единым
целым.
И если мы задумаемся, чем же было это изначальное состояние, то увидим, что элементы, которые мы воспринимаем как отрицающие друг друга и ведущие друг с другом борьбу, могут существовать в гармонии и выступать гармоничными частями единого целого. Что есть физическое и духовное по отношению к Тому, Кто говорит: «Я – Б-г, Всесильный твой, Б-г-Ревнитель…» (Дворим, 5:9)? Разве физическое и духовное не далеки от Него в равной мере, поскольку Он – превыше того и другого?
Слияние физического и духовного, их взаимопроникновение, начало которому было положено на Синае, указывает на возможное преображение всего мироздания, в ходе которого противоречия будут сняты. На определенной ступени развития нашего мира физическое и духовное становятся в равной мере несущественны, представ перед лицом Создателя. Десять заповедей возвестили о присутствии в мироздании Б-га, к Которому это мироздание стремится и в Котором нет и не может быть противоречий.
Хасидские свидетельства
Ребе отмечал, что пример синтеза противоречий мы обнаруживаем в алохических правилах, касающихся обязанности еврея читать молитву. В читаемой при погруженности в молчание Амиде молящийся полностью отрешается от восприятия себя как самости, а своего существования – как единичного и не зависимого от Б-га. Но при этом важно, что молящийся взывает об удовлетворении своих материальных нужд. Именно об этом – его молитва. Как такое возможно? Дело в том, что в момент погруженности в молитву и слияния с Творцом человек восходит к уровню, который равно далек и от материального, и от духовного. На этом уровне «проговаривание» материальных нужд вовсе не противоречит духовной составляющей момента молитвы.
Достижимость этого уровня показывает, что примирение противоречий – реальность, в которую мы вступаем, произнося Амиду, а синтез противоречий – возможен.
Вечность Торы
В понимании Ребе Тора является текстом, значимость которого вечна: в каждом ее эпизоде можно найти параллель с сегодняшней действительностью и указание на то, как строить наши отношения с жизнью именно здесь и сейчас. Ребе следует давней традиции истолкования Писания, делающей акцент не на буквальном воспроизведении тех или иных ритуальных практик, описанных в Торе, а на вечном значении Книги. Союз, заключенный народом Израиля у подножия горы Синай, связал не только присутствовавших там в момент Откровения, но и все последующие поколения, ибо на Синае было сказано: «И не с вами одними я заключаю союз этот и строгое заклятие это, но и с теми, кто здесь с нами стоит сегодня перед Б-гом, Всесильным нашим, и с теми, кого нет здесь с нами сегодня» (Дворим, 39:13,14).
Однако Ребе подчеркивал, что вечная актуальность Торы связана не только с ее присутствием в среде народа Израиля, но прежде всего с тем, что Тора адресована всему человечеству как вечная весть. Более того, заповеди, исполнение которых жестко связано с присутствием в мире Скинии Свидетельства и которые поэтому не могут быть исполнены сегодня, остаются для нас источником тех или иных указаний, регулирующих нашу духовную жизнь, – но для этого мы должны постигнуть их духовный смысл. Так, комментируя талмудический трактат Сота, повествующий о ритуальных действиях, совершаемых над женщиной, заподозренной в измене мужу (сегодня этот ритуал неисполним), Ребе видит в нем духовное наставление, актуальное и для сегодняшнего дня: вызов обстоятельств ниспосылается нам по воле Всемогущего и воля эта направлена на наше благо – выйдя из состояния кризиса, мы достигаем большего, чем было до кризиса. Исход из Египта прочитывается Ребе как указание на необходимость преодоления любых ограничений, стесняющих духовную жизнь.
Хотя большинство комментаторов Торы всегда стремились прояснить исторически обусловленные детали, соотнесенные с теми или иными эпизодами Писания, Ребе в первую очередь пытался показать связь этих эпизодов с нашей сегодняшней жизнью.
Тора как предписание
Ребе видит в Торе источник наставлений, указаний, предписаний, которые обращены к нашей реальности. В этом смысле он идет дальше многих комментаторов-предшественников, в известной степени обновляя сам принцип традиционного истолкования. Например, сформулированная в книге «Зогар» мысль о том, что одна из главных функций Торы – научающая, часто истолковывается в том смысле, что Тора направляет наше бытовое поведение, сообщая нам ритуалы, заповеди и указания. Ребе настаивает, что, помимо этого, Тора просвещает все человечество в том, что касается жизненных ценностей и приоритетов, в том числе в тех сферах, которые не связаны с религиозными ритуалами и обрядностью. Из анализа, казалось бы, очень конкретных и частных алохических правил Ребе делает выводы о том, что мы должны смотреть на мироздание с позитивным настроем, или что мы должны искать разрешения конфликтов и примирять противоположности. Его мысль направлена на глубинное понимание письменной и устной Торы и постижение того, что находится за буквой Закона. Именно определенное отношение к мирозданию наиболее важно в каждой из формул Закона, оно научает нас жизни, угодной Всемогущему.
При этом экзегетика Ребе отличается внимательным и бережным отношением к смыслу истолковываемого текста. Его принцип не в том, чтобы любой ценой «привязать» текст к современной ситуации, а в том, чтобы увидеть современность в зеркале вечного текста.
Точность Торы, даже в мельчайших деталях
Ребе исходит из того, что даже мельчайшие детали, упомянутые в Торе, научают нас крайне важным вещам. Он полагает, что любая подробность в тексте Торы призвана подтолкнуть к размышлениям над ее смыслом и сделать те или иные практические выводы, касающиеся повседневной жизни. Этот принцип экзегезы Ребе связывает с представлением о Б-жественном Провидении: как все сущее в мироздании предопределено Б-гом и свидетельствует о Творце, так и каждая подробность Торы суть обращенное к нам высказывание Всемогущего, а потому научает нас Его воле.
С другой стороны, Ребе напоминает о принципах раввинистического комментария, когда алохическое правило выводится на основании того или иного слова, или даже буквы. В связи с этим он ссылается на Талмуд (Таанис, 21а) и «Введение к комментарию на Мишну» Рамбама как на образцы такого понимания и интерпретации текста, которым следует и он.
Единство Торы
Ребе, в согласии с еврейской традицией, убежден в том, что текст Торы пронизан внутренним единством. Из этого следует, что на всех уровнях истолкования Торы существует тематическое единство, хотя традиционная экзегетика выделяет отдельные сферы внутри системы истолкования Писания. Для метода Ребе характерно «переплетение» эзотерических и экзотерических аспектов в ходе анализа: он привлекает кабалистические принципы для разрешения талмудических проблем или алохические тексты для иллюстрации кабалистических тем.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru