[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ ЯНВАРЬ 2004 ТЕВЕС 5764 – 1 (141)

 

 

Менахем-Мендл Шнеерсон

За буквой Закона

 

О сути «Поучений отцов»

Рабби [Иеуда а-Носи] говорил: «Какой путь должен выбрать человек, чтобы он был правильным? Этот путь должен быть во славу тому, кто его избрал, и принести ему почитание в обществе...»

Поучения отцов, 2:1

 

Он (раббан Гамлиэл) обычно говорил: «Исполняй Его волю, как собственную, тогда Он сможет исполнить твою волю, как Свою».

Поучения отцов, 2:4

 

Это – высказывание рабби Иеуды а-Носи. Вдумаемся однако: а не противоречит ли оно самому духу «Поучений отцов» да и сущности иудаизма?

Как растолковано нашими мудрецами, в основе иудаизма лежит вера в то, что Тора является «чертежом» Б-га, по которому был создан мир. Так, в Брейшис Раба (1:2) сказано:

 

«Строя дворец, архитектор действует не по произволу, но сверяется с планами и чертежами, уточняя, где будет зала, а где – двери в нее. Так и Б-г, творя мироздание, сверялся с Торой».

 

Но мы при этом отметим: Б-г не закончил возведение «дворца мироздания» за шесть дней Творения. Всемогущий всего лишь позаботился о том, чтобы у человека – Его «соработника в Творении» – были все стройматериалы, из которых именно сам соработник в конце концов и должен выстроить этот «дворец мироздания». Причем, возвести этот дворец в соответствии с данными человеку «планами и чертежами», сказано в Талмуде (Шабос, 119б) и в Брейшис Раба (11:7).

На горе Синай архитектор – Б-г вручил план и чертежи подрядчику – человеку. И Он при этом сообщил Свои представления о реальности – Тору – тем, кому Он поручил их реализацию в реальности Творения.

Сразу непонятно: как же тогда рабби Иеуда может утверждать, что «правильность пути» определяется тем, что это – путь «во славу тому, кто его избрал»? Как непонятно также и другое благоприобретаемое качество человеком, идущим по этому пути, – пути, «приносящем ему почитание в обществе»?

Представьте строителя, который в своей работе руководствуется вовсе не задачей, поставленной перед ним архитектором, а исходит из состояния подручных материалов. И вот такой строитель позволяет себе возроптать в адрес архитектора:

«Здесь на чертеже – квадратная балка, а у меня под рукой – только балки круглые. Не подправить ли нам чертеж?»

Но разве не так же поступает подчас и человек, в своих отношениях с миром руководствующийся, прежде всего, требованиями своей натуры или требованиями общества? Зачем тогда и пытаться изменить мир, – это ведь требует тяжких усилий?! Достаточно всего-то приспособить нашу мораль к условиям этого мира, и тогда все будет так просто, не так ли?!

Но ведь для еврея «путь, который должен выбрать человек», предопределен именно Б-жественным Откровением на горе Синай. А вовсе даже не тем, что удобно для человека, и не тем, что считается подходящим с точки зрения морали, царящей в данном обществе. Быть «соработником Б-га в творении» означает, среди прочего, и то, что человеку, претендующему на эту роль, приходится порой идти как против общепринятых мнений, так и против собственной своей природы.

Вероятно, именно поэтому «Поучения отцов», талмудический трактат, суммирующий еврейскую философию морали, открывается словами: «Моше получил Тору на Синае». Для евреев мораль – это не порождение субъективного мышления человека, а Б-жественное откровение.

Тут, однако, возникает вопрос: а как же тогда понимать высказывание, которым открывается вторая глава «Поучений отцов»?

 

Пределы закона

Ключом к пониманию служит само место, которое «Поучения отцов» занимают в Талмуде. Как мы знаем, 63 трактата Талмуда описывают законы Торы во всей их полноте. И в 62 трактатах говорится о том, что должно и чего не должно делать. Трактаты наставляют, как следует молиться и как изучать Тору, как есть и как заключать браки, как соблюдать Субботу, погребать мертвых, как наказывать преступников, вести дела и т.п. Однако же из всех 63 трактатов единственным исключением является трактат «Поучения отцов», в котором обсуждается не закон (дин), но «пределы закона» (лифним мишурас а-дин).

В Талмуде (Бава Кама, 30а) сказано:

 

«Тот, кто хочет быть хасидом (человеком благочестивым), должен изучать “Поучения отцов”».

 

Что означает формула: «действовать в пределах закона»? Оказывается, в самом простом приближении это означает: выйти за минимальные требования закона. Если, например, закон о благотворительности – цдоке – велит отдавать на дела милосердия десятую часть всех доходов, то «благочестивый человек» будет отдавать больше. Такой человек будет строже соблюдать кашрус, он позаботится о том, чтобы его пара тфилин была более высокого качества, посвятит изучению Торы больше времени, чем требует от него закон, и т.п.

На глубинном уровне хасид – тот, кто в прямом смысле слова «пребывает в пределах закона». В частности, он стремится к тому, чтобы не только его поведение, но и его внутреннее «я» были совершенны. А значит, чтобы и его сознание, и склад его личности отвечали самым высоким требованиям.

При этом, именно «буква» закона прежде всего определяет поведение человека, а не его внутренне «я». Так, например, нет такого закона, который обязывал бы нас быть щедрыми: закон говорит лишь о том, что мы должны делиться своим достоянием с теми, кто нуждается. Также Тора вовсе и не требует, чтобы один вид свинины был нам отвратителен: однако мы просто всегда должны беспрекословно и неукоснительно воздерживаться от употребления свинины в пищу...

Но тот, кто действительно проникся истинным духом «Поучений отцов», уже отнюдь не довольствуется тем, чтобы только исполнять предписания Торы. Он стремится к тому, чтобы сама его личность – его поведение, желания, чувства и облик – действительно соответствовали Б-жественному чертежу, намеченному для нас Создателем.

Это вовсе не значит, что сама Тора не подталкивает человека к тому, чтобы он изменил свою личность. Есть несколько заповедей, взывающих к сердцу человека. Среди них такие: люби Б­га, испытывай страх Б-жий, следуй Его путями («Ибо Он милостив – будь милостлив...»), люби ближнего, как себя самого. Тем не менее, сами предписания, сформулированные в этих заповедях, заключаются в одном наставлении – делать то, что будет способствовать развитию названных чувств: размышлять над формулами, побуждающими любить Б-га и ходить в страхе Б-жьем, развивать в душе потребность творить добро, стараясь относиться к другим людям с сочувствием и милосердием, и т.д.

Однако Тора нигде не говорит, что человек должен трансформировать свою волю. И поэтому тот, кто пребывает в постоянной борьбе, пытаясь всецело уйти от своеволия, тем самым полностью исполняет «букву закона».

 

Синай как событие

Конечно же, этот подход возможен лишь в том случае, если человеком достигнута более высокая стадия соучастия в творении. Такой человек стремится к тому, чтобы действительно исполнить предписания Торы – в этом его первейшая цель. Ибо на неудачу обречены попытки того, кто желает изменить свою личность без первоначального обуздания всех своих проявлений рамками строгой дисциплины. Его попытки столь же тщетны, как попытки управлять невзнузданной лошадью или получить энергию от турбины, опущенной в воды реки, где нет плотины.

Прежде чем добиваться изменения «внутренней сущности» человека, сперва нужно обуздать и подчинить себе «животное» начало, присущее каждому из нас. Только после этого можно заниматься внутренним самоочищением.

Поэтому и само заключение нашего союза со Всемогущим, открывшее для нас возможность стать соработниками Б-га, включало обе эти стадии. Когда мы впервые стояли у подножия горы Синай, и нам было сказано, что Б-г возжелал дать нам Тору, – тогда, как повествует Шмойс (19:8):

 

«ответил весь народ вместе, и сказали: “Все, что сказал Б-г, сделаем!”».

 

А спустя еще несколько дней, после того как мы оказались в должной мере подготовленными, мы подтвердили заключение союза. Ибо тогда, как записано в той же книге Торы – Шмойс (24:7), было сказано нами:

 

«Все, что говорил Б-г, сделаем и будем слушать Его слова!»

 

Именно в этом отношении – суть нашего подхода к Торе. Мы потому и соработники Б-гу, что безоговорочно говорим: «сделаем!». Только тогда мы и можем вместить в душу все благое, что уже проникло в наше поведение и в наши поступки. Только тогда мы и можем надеяться, что нам удастся изменить душу и ее побуждения, дабы мы уже впредь не только действовали в соответствии с Б-жественной волей, но и желали того сами всеми фибрами души.

 

Вторая глава

Первая глава «Поучений отцов» начинается словами:

 

«Моше получил Тору на Синае».

 

Не «обрел», не «избрал» и не «постиг», но – «получил». Следовательно – проникновение в Тору начинается с безоговорочного приятия того плана, что был начертан Создателем для земного творения.

Однако,как известно, вторая глава «Поучений отцов» начинается с утверждения, что существует и иное, куда более глубокое постижение той цели, что поставлена Б-гом перед творением. А именно: сам человек выбирает надлежащий путь.

Исполнение заповедей Торы оборачивается не только подчинением Б-жественной воле, оно гармонично соответствует природе человека. Проникнемся же словами рабби Гамлиэла, сына рабби Иеуды а-Носи, приведенными в «Поучениях отцов» чуть ниже рассматриваемого стиха:

 

«Исполняй Его волю, как собственную».

 

И даже более того: нам не подобает ограничиваться лишь трансформацией собственного «я». Мы должны стремиться к тому, чтобы изменить наше окружение. Поистине так, – ибо тогда общество, как оно есть, сможет принять Б-жственный идеал. И когда «правильный путь» Торы обернется «во славу тому, кто избрал его» и «во славу всего человечества», – лишь тогда совместный проект Б-га и человека будет завершен.

 

Возврат с прибытком

Кроме вопроса о том, что первично – внешнее ли исполнение заповедей или их абсолютное внутреннее приятие, – мы должны остановиться на различии между «оболочкой» закона и «внутренне присущими» ему элементами.

Каждый из нас в той или иной мере способен контролировать собственное поведение. Судя по сему, следует вывод: если Б-г требует от нас этого, то именно Он и наделил нас всем тем, что необходимо для достижения цели.

Правда, порой обстоятельства могут оказаться и вовсе неподконтрольными человеку. Однако, как он поведет себя в этих обстоятельствах, всецело в его власти, и его поведение зависит исключительно от его собственного выбора.

С другой стороны, способность по своей воле изменить склад своей личности дана отнюдь не каждому. Вот почему нельзя потребовать от каждого человека расшибаться в лепешку, чтобы производить над собою опыты для достижения изменения собственной личности.

Иными словами, в наших силах осознанно действовать в соответствии с Б-жественной волей. При этом, однако, совершенно ясен вывод: изменить нашу волю так, чтобы она всецело совпадала с волей Всемогущего, – это уже за пределами, по крайней мере наших исключительно «естественных», человеческих способностей.

И, вместе с тем, хасид – именно тот из нас, кто решительно отказывается навсегда примириться с природной данностью. Он всегда желает большего! Большего, чем всего только простая реализация заложенного в нем от природы. И неизмеримо большего, чем простого «возврата» Б-гу «ожидаемой прибыли» от Его «инвестиций» в жизнь каждого из нас.

Поэтому-то именно хасид настойчиво и неустанно прилагает все свои усилия, чтобы трансформировать к лучшему собственное внутреннее «я». Он столь же искренне надеется и на то, что Всемогущий непременно ниспошлет ему чудодейственные духовные ресурсы. Такие, которые способны сделать возможным достижение хасидом и совершенного поведения, и – вследствие этого – состояния внутреннего совершенства.

В пояснение этой, достаточно непростой темы воспользуемся главой 14 из книги Тания, где сказано рабби Шнеуром-Залманом из Ляд следующее:

«Привычка властвует над всем и становится второй натурой. Приучив себя к отвращению ко злу, человек и в самом деле может начать его испытывать понемногу. А когда он приучит себя душой радоваться Всевышнему, размышляя о величии Его, тогда “пробуждение снизу” вызовет “пробуждение сверху”. И вместе со всем этим может случиться, что осенит его свыше, и он удостоится принять соединения с частицей души какого-нибудь праведника (цадика)».

 

Таким вот образом рабби Шнеур-Залман объясняет важность и смысл призыва, обращенного к душе еврея еще до его рождения: прежде чем душа сойдет в физическое тело, «будь праведником и не будь грешником» (Нида, 30б).

Почему же здесь две формулы – «будь праведником» и «не будь грешником»? Но ведь и у той миссии, которой наделена душа в этой нашей земной жизни, тоже два разных аспекта!

Действительно, повеление «не будь грешником» – это обязательное требование, которое вполне может быть исполнено каждым. Право же, можно не грешить мыслью, словом и действием, – а о большем в Б-жественных заповедях и не сказано!

Но душа ровно так же устремлена к тому, чтобы «быть праведной». Значит, столь же ясно и другое – душа стремится изменить к добру и личность человека, и его внутреннюю сущность.

В сущности,именно здесь и сокрыто искомое нами объяснение слов рабби Гамлиэла:

 

«Исполняй Его волю, как собственную, тогда Он сможет исполнить твою волю, как Свою».

 

Так объясняется сокрытый смысл этих слов рабби, которые – на первый взгляд! – кажутся противоречащими всему, о чем говорилось выше. Ведь если мы призваны сделать Его волю своей, тогда почему во второй части этой формулы говорится о том, что в ответ Б-г сделает это для нас?

Однако, подумав, мы признаем, что сами сделать это просто не в состоянии. Мы можем стремиться к этому как к идеалу. И можем приложить серьезнейшие усилия, чтобы достичь этой цели. Но – тщетно, потому что истинно совершенное внутреннее «я» – дар от Б-га.

А потому: «Исполняй Его волю, как собственную».

Ну, а уже тогда Всемогущий – в ответ на твои усилия! – «сможет исполнить твою волю, как Свою».

 

О сути заповедей

Повеление, связь и очищающее деяние

Добросовестно соблюдай все заповеди, как легкие, так и трудные, потому что ты не знаешь, сколько причитается за каждую из них.

Поучения отцов, 2:1

 

На первый взгляд, смысл этого поучения будто бы достаточно прост: не взвешивай заповеди Б-га и не суди о них. Но однако же стоит только вдуматься, каким образом это сказано, – и мы увидим, что формулировка отнюдь не столь проста! Скорее напротив, – она исполнена не только противоречивости, но даже и двойственности.

Сначала спросим себя: а есть ли какая-то разница между разнообразными заповедями или нет?

Казалось бы, интересующее нас поучение утверждает, будто бы никакой разницы нет. Но тут же возникает новый вопрос: почему тогда в «Поучениях отцов» говорится о заповедях «легких» и «трудных»? Причем, в оригинале использованы слова кало и хамуро – буквально «легкий» и «суровый»?!

Но ведь здесь повторена та же классификация заповедей, с которой мы встречаемся в Талмуде, в комментариях и в кодексах законов Торы.

Мало того – ведь и сама Тора также проводит различие между заповедями! Например, одним из указаний на «трудность» – собственно говоря «суровость» – заповеди является наказание. Это – неотвратимое наказание, предусмотренное за какое-либо серьезное нарушение заповеди: кара смертью, корес («отсечение души»), бичевание, денежный штраф, принесение грехоочистительных жертв в Храме и т.д.

При этом следует отметить, что земной суд нечасто приговаривал к таким наказаниям. Тора специально оговаривает процедуру судопроизводства, которая редко может быть реализована на практике. В частности, для такого суда необходимы два свидетеля, предупреждавшие грешника непосредственно перед нарушением заповеди, говоривших ему о ждущей его каре и видевшие, как именно было совершено преступление.

Итак, по всей видимости, главная функция предусмотренных Законом наказаний – дать исчерпывающее и ясное представление об иерархической ценности заповедей.

Так мы знаем, что соблюдение Субботы (а нарушение этой заповеди считается фундаментальным преступлением) «важнее» обрезания, ведь отказ еврея от обрезания чреват «всего лишь» «отсечением души». Естественно, блюсти заповедь о Субботе куда «важнее» соблюдения иной, еще «меньшей» заповеди. Например, важнее заповеди о необходимости делать перила на кровле, нарушение которой карается бичеванием.

Эти различия имеют и прямое практическое приложение. В частности, «тяжесть» той или иной заповеди часто позволяет ответить на вопросы, возникающие при истолковании тех же законов Торы.

Понятно поэтому, что когда в интересующем нас стихе из «Поучений отцов» говорится о «трудных» и «легких» заповедях, это вовсе не означает, что какая-то из них «больше» или «меньше» другой. Вовсе нет, ибо речь идет лишь о статусе соответствующей заповеди в системе Торы.

И особо обратим внимание, что тут же недвусмысленно сказано: мы должны одинаково ревностно исполнять все заповеди, ибо мы не знаем, «сколько причитается за каждую из них»!

 

В каждой заповеди – все остальные

Мудрецы утверждают: все Б-жественные заповеди сущностно едины. Именно поэтому в Талмуде (Сукко, 25а) сформулировано следующее правило:

 

«Тот, кто в настоящий момент занят исполнением заповеди, свободен от исполнения иных заповедей».

 

Так, например, если в праздник Суккос человек ухаживает за больным, то человек этот совершенно свободен от прямой необходимости совершать трапезу только под сенью сукки. То есть если он уже занят исполнением одной заповеди, то и не должен, – во имя исполнения какой-либо иной заповеди, даже и на одну минуту, – отрываться от того, во что он уже погружен...

Весьма существенно, что названное правило касается любой пары заповедей, даже если одна из них кажется «великой», а другая – «малой». Следует четко осознать и вникнуть в главное обстоятельство: все заповеди есть лишь различное выражение единой сущности.

Учитывая это, еще раз вдумаемся в слова поучения:

 

«Ты не знаешь, сколько причитается за каждую из заповедей».

 

По всей видимости, – слова эти совсем и не означают, как это может показаться на первый взгляд, что ко всем заповедям надо относиться одинаково трепетно как если бы они были равно важны. Ибо – мы не можем постичь их истинной иерархии друг относительно друга.

Смысл этого поучения следующий: ценность заповедей по отношению друг к другу изначально неизвестна, что касается стоящей за ними сути, их значение одинаково важно.

Здесь, однако, возникает вопрос: ведь при таком подходе интересующий нас стих из «Поучений отцов» становится еще более парадоксальным? Действительно: как можно говорить о «трудных» и «легких» заповедях, когда – в конечном итоге – значение всех заповедей абсолютно тождественно?

 

Повеление и связь

Что же такое – заповедь, «мицва»?

Это слово означает «повеление», а следовательно, смысл таков: делай вот это и не делай того-то, потому что так велит Б-г. Соблюдай неукоснительно Субботу, твори непременно милостыню, ешь в Пейсах обязательно мацу. Не убий, не укради, не прелюбодействуй, не ешь чизбургеров.

Вдумаемся – зачем это Б-гу? Разве может что бы то ни было содеянное или не содеянное нами хоть малейшим образом затронуть самого Творца Всемогущего – Г-спода Б-га? Разве же человек, как мы знаем: и смертный, и несовершенный, и ограниченный в своем бытии, способен сделать или не сделать что-то для Того, Кто бесконечен и совершенен?

Вот тут-то и следует напомнить о втором значении слова «мицва» – «связь».

В самом деле, приказав нам исполнять заповеди, Б-г тем самым установил: некие действия есть исполнение Его воли. Строго говоря, правда есть то, что Б-гу нельзя атрибутировать «волю» или «желание». Ибо к Его совершенству нельзя ничего прибавить, – абсолютно так же, как нельзя отнять у Совершенного какое бы то ни было качество.

Он возжелал снизойти до нас, чтобы мы могли обрести с Ним связь: только своими усилиями человек не может «прикоснуться» к Самому Г­споду Б-гу.

А если это на самом деле так, то понятно, что именно поэтому Б-г и возжелал сообщить нам Свою волю. Как? Ясно – дав людям свод правил, сформулированных таким образом, чтобы в них были выражены истинные Его желание и Его воля.

Б-г избрал именно заповеди тем средством, через которое мы и «прикасаемся» к Нему и обретаем с Ним связь.

 

Путь непорочности и истины

Однако правомерен вопрос: почему именно эти заповеди были нам даны?

Если, в конечном итоге, назначение заповедей состоит лишь в том, чтобы поступки человека стали инструментом, через который осуществляется воля Б-га, а выполняющий заповеди оказывается связан со Всесильным, то этой цели могли бы послужить любые заповеди.

Какая, ну право же! – в таком случае разница: что именно повелел бы нам делать Б-г? Но тогда неизбежно возникает еще одно сомнение: не следует ли из этого, что 613 заповедей Торы совершенно произвольны? Точно так же заповедей могло быть 6000 или всего одна? Значит, нам могло бы быть предписано считать днем покоя и отдыха вторник, к примеру? Или отнимать достояние у бедных, и отмечать Йом Кипур плотным обедом?

Все эти и подобные сомнения давно уже разъяснили мудрецы в Брейшис Раба (44:1):

«“Б-г – непорочен путь Его, слово Г-спода верно...” (Теилим, 18:31).

Сказал Рав: для того заповеди даны были, чтобы очистить человека. Что Б-гу до того, забивают ли (животное), перерезав ему горло, или же – ударом по голове? Но заповеди даны были людям во очищение».

Значит,– скажем иными словами, – у заповедей есть два измерения. На глубинном «базовом уровне» заповедь, будучи данной Б-гом, связует исполняющего ее и вещи, необходимые для ее исполнения, с Дающим. И вот в этом смысле, действительно, все заповеди тождественно равны. Заповедь, исполнение которой требует от нас величайшей жертвенности и многих лет духовного совершенствования, связует нас с Б-гом. Причем, она связует нас с Ним точно так же, как и та, исполнение которой дается нам почти без всяких усилий и почти не требует времени.

Сказано было рабби Шнеуром-Залманом в Ликутей Тора (Шлах, 40а):

 

«...если бы нам было заповедано рубить деревья, мы бы делали это с той же радостью и энтузиазмом, с каким исполняем мы самые плодоносные для души заповеди».

 

Ибо если значение заповедей в том, что они связуют человека с Творцом, то и совершенно не важно, сколь земным и рутинным будет действие, предписанное той или иной заповедью, если эта заповедь дана от Б-га.

И, вместе с тем, Б-г сделал гораздо большее! Он не только открыл каналы, которые связуют нас с Ним, но и сделал путь, по которому мы восходим к Нему, «путем непорочным» – путем жизни, на котором странник обретает совершенство. Его слово не только доносит до нас волю Всесильного. Мало того, это – «верное слово», в котором одна беспримесная истина – слово, очищающее тех, кто ему следует.

Из сказанного очевидно, что заповеди обретают еще одно измерение. Когда мы отдаем средства на благотворительность, цдоку, мы тем самым не только исполняем заповеданное нам Б-гом, но именно готовностью жертвовать на цдоку мы еще и развиваем в себе внимание к нуждам других. И – что чрезвычайно важно! – мы еще и учимся правильно относиться к тем материальным ресурсам, что были даны нам.

Соблюдая Субботу, мы соотносим наши жизни с семидневным циклом Творения. Почитая Шабос, мы не только выполняем волю Б-га, но еще и вводим в наше сознание и в нашу жизнь представление, например, об истоках собственных творческих способностей. Мы получаем также представление и о том, на что наши творческие способности должны быть направлены.

Все вышесказанное применимо ко всем заповедям. Так, в частности, Тора учит нас сочувствию ко всем тварям Б-жьим. Именно в ней, в Торе, и даны законы шхиты, регулирующие мгновенный и безболезненный забой животных. Заповеди Торы, касающиеся брачных отношений и человеческой сексуальности, помогают нам достичь чистоты в семейной жизни. Соблюдая законы о кошерности пищи, мы храним моральное и духовное здоровье...

 

Во имя очищения

Каждая заповедь в дополнение к тому, что она служит выражением Б-жественной воли, имеет еще и особую функцию, способствующую очищению человека. Исполнение заповедей способствует очищению не только моральному, но и социальному, и психологическому. Заповеди охватывают абсолютно все аспекты нашей жизни.

При всем этом, Тора включает в себя и хуким – заповеди, смысл которых непостижим разумом. Тем не менее, и они оказывают глубокое воздействие на исполняющего эти заповеди. Даже несмотря на то, что человек не может понять, каков смысл предписанных ему подобными заповедями действий. На самом деле, то, что мы понимаем и воспринимаем применительно к любой заповеди, – всего лишь малая часть ее воздействия на нас.

Учитывая все это, мы значительно глубже поймем приведенное выше высказывание рабби Шнеура-Залмана:

 

«...если бы нам было заповедано рубить деревья...»

 

Слова эти – отнюдь не только о том, что мы радостно исполняли бы заповедь, и вовсе не понимая, в чем состоит ее благо для нас. Ведь многие заповеди для нас не намного более понятны, чем эта самая «заповедь о рубке леса»!

Рабби Шнеур-Залман говорит вот о чем. Даже если заповедь и не оказывает на нас никакого воздействия (даже неосознанного), даже если она и очищает нашу душу не больше этой – кажущейся надуманной! – «заповеди о рубке леса», то и тогда мы находим радость, исполненяя ее. Радость в том, что связано с самым глубоким и сущностным аспектом заповеди, то есть в возможности исполнить волю Б-га.

Вот на этом уровне непременно проявится разница между заповедями. Безусловно, разница эта должна проявиться! Речь идет об изначальной разнице: между такой заповедью, которая служит совершенствованию важнейших сторон человеческой личности, и заповедью, которая затрагивает менее существенные аспекты нашего бытия.

Будет всегда существовать и субъективная разница между заповедями: ведь каждый из нас по-своему отзывается Торе. Ибо одни заповеди оказывают очень глубокое воздействие на конкретного человека, другие – меньшее. Это связано со складом именно его личности, с именно ему данными талантами.

В той мере, в которой заповеди очищают и развивают наш опыт, они отражают разнообразие и неоднородность этого опыта.

Таким образом, «Поучения отцов» весьма убедительно напоминают нам, что никогда не следует упускать из виду глубинный смысл заповедей. Когда мы исполняем заповеди, мы стремимся не только сами сделаться лучше, но еще и улучшить мир. И тогда мы воспринимаем заповеди как нечто, в большей или меньшей мере влияющее на нашу жизнь.

Однако мы должны помнить и о том, что все заповеди есть выражение единой глубинной истины.

К заповедям нам следует относиться всегда с трепетной осторожностью. Ибо истинное воздаяние, связанное с исполнением заповедей, нам неведомо.

Неведомо! – потому, что это лежит уже за пределами нашего знания и опыта.

 

Долгий, но короткий путь достижения

Он (раббан Гамлиэл) обычно говорил: «Исполняй Его волю, как собственную...»

Поучения отцов, 2:4

 

В Талмуде (Эрувин, 53б) есть следующий рассказ:

 

«Рабби Иешуа сын Ханании сказал: “Однажды ребенок превзошел меня <мудростью>. В странствиях своих как-то встретил я отрока на развилке дорог. Я спросил его: “Который из этих двух путей ведет в город?”, и тот ответил: “Эта дорога – короткая, но долгая, а та – долгая, но короткая”.

Я избрал “короткую, но долгую” дорогу. Вскоре я почти достиг города – и тут выяснилось, что дальнейший путь преграждают сады. Тогда я вернулся назад и пожурил отрока: “Сын мой, разве не ты сказал, что это – короткий путь!”

На что ребенок ответил: “А разве я не сказал, что при этом он долог!”».

 

В жизни мы тоже сталкиваемся с выбором, двигаться ли нам «коротким, но долгим» путем или все-таки следует предпочесть путь «протяженный, но короткий».

 

В своей книге Тания рабби Шнеур-Залман из Ляд сформулировал основы хасидского подхода к жизни. Этой «библии хасидизма Хабад» предпосланы следующие слова автора:

«В основу [этой книги] положен стих Дворим (30:14): “Очень близко к тебе слово это: в устах твоих оно и в сердце твоем, чтобы исполнять его’’ – она написана, чтобы объяснить, с помощью Б-га, сколь, в самом деле, чрезвычайно близко это слово, – объяснить длинно и кратко».

 

Тора и ее заповеди являются своеобразным чертежом Создателя, который Он положил в основу Творения. Тем самым Тора дает нам понять, какой хотел видеть нашу жизнь Б-г и какова цель, которая задана Им всему Творению.

Однако зададимся следующими вопросами. Эта Всевышним предначертанная жизнь, подразумевающая, что выполняются все заповеди Торы, во всей их полноте, разве такая жизнь осуществима в реальности? Может ли обычный человек каждое свое слово, дело и помышление соотносить с Торой и ее установлениями? Не требуется ли от нас невозможного?

 

Ответ на эти вопросы мы найдем в самой Торе, в завершающей ее книге Дворим (30:11-14):

 

«Ибо заповедь эта, которую я заповедую тебе сегодня, не загадочна она для тебя и не далека она. Не на небесах она... и не за морем она... Но очень близко к тебе слово это: в устах твоих оно и в сердце твоем, чтобы исполнять его».

 

Отношения с жизнью, что описаны в Торе, – это вовсе не абстрактный идеал, не некая отдаленная цель, к которой можно только стремиться. Нет, – они достижимы.

Каким же образом можно достичь таких отношений?

В той же своей книге Тания рабби Шнеур-Залман развивает идеи, в дальнейшем определившие всё в движении Хабад. В частности, он настаивает на целостном подходе к жизни, при котором разум играет определяющую и центральную роль.

Во-первых, человек, стремящийся к этой цели, должен изучать и постигать те истины, что лежат в основе основ всего сущего. И он должен неустанно, упорно размышлять над названными истинами. Об этом должен он задавать вопросы и без устали настойчиво искать на них ответы.

Среди этих вопросов, например, такие: что есть трансцендентная, всеобъемлющая и довлеющая всему реальность Б-га? Что есть корень и суть души человеческой и изначально присущей ей связи с Создателем? Каково жизненное предназначение человека? Какие ресурсы даны ему, чтобы он это предназначение исполнил?

Пусть все эти представления и принадлежат сфере абстрактного мышления, работающего с очень тонкими определениями. И все же каждый должен прилагать усилия, «усилия души своей и усилия плоти своей», к тому, чтобы это постигнуть. А постигнув – соотнести с этим свою жизнь.

Следующая ступень связана с тем, чтобы это знание и соотнесение с ним своих действий обрели эмоциональное наполнение.

Создавая человека, – пишет рабби Шнеур-Залман в своей книге Тания, – Б-г вложил в него изначальное превосходство разума над сердцем и рассудка над чувством. Поэтому само постижение и приятие соответствующих идей приводит к тому, что в сердце пробуждаются соответствующие эмоции. Из них определяющие и наиглавнейшие – любовь к Б-гу и страх Б-жий.

Любовь к Б-гу есть неутолимое желание «прибиться» к Б-гу и соединиться с Его сущностью. А страх Б-жий есть абсолютное неприятие всего, что идет вразрез с волей Б-га, воздвигая преграды между Ним и грешником.

И наконец, когда человек должным образом направит свой ум и преобразит свое сердце, тогда соблюдение им Торы станет данностью. И тогда исполнения заповедей человек возжелает всеми фибрами души, понимая, что заповеди – это мост между ним и Создателем. Ибо исполнение заповедей для человека, в сущности – единственное средство достичь контакта с Творцом.

Для взошедшего на эту ступень малейшее неповиновение воле Б-га, – пусть это даже сопряжено с величайшими материальными выгодами! – отвратительно, в буквальном смысле слова. Ведь грех, неповиновение Б-гу действительно разрушают связь человека с Б-гом, и потому отторгаются нашим истинным «я».

Но все же есть и такие люди, кто на это возразит: нужно ли тратить жизнь на то, чтобы добиться описанных выше состояний ума и сердца? Чего ради стремиться к пониманию и чувственному проживанию абстракций? Почему нельзя просто открыть книгу и прочитать все, что нужно, а потом просто следовать полученным инструкциям?

Рассуждения таких людей примерно следующие. Дескать «я – простой еврей, и достижение столь высоких духовных состояний как “постижение Б­жественного”, “любовь к Б-гу” и “страх Б-жий”, – задача для меня непосильная. Все это выше моего понимания. Я знаю истину, знаю, чего Б-г от меня хочет: ведь в Торе прямо сказано, что в этой жизни делать, а что – не делать. Да, во мне от природы и впрямь преобладает материальная составляющая, я – эгоцентрик. Мне также присуща врожденная наклонность ко злу, как и саморазрушительные порывы. Что ж, я буду их сдерживать. Моя вера, решимость и сила воли как-нибудь с этим справятся...»

Это – короткий, но длинный путь. В реальной жизни почти всегда прямая, соединяющая две точки, оказывается далеко не самым легким и быстрым путем к тому месту, куда мы стремимся. «Прямой подход» почти всегда заводит нас в тупик. Как в притче рабби Иешуа: первая выбранная им дорога, казалось бы, вела прямо к городу, помните? И однако почему-то именно эти дороги никогда не доводят до нужного места!

Дело в том, что это – путь, на котором нас постоянно ждет непрекращающаяся борьба. Он оказывается той самой сценой, на которой и разыгрывается непрекращающаяся битва. Это – битва между эгоистичными побуждениями животной части человека и его души, стремящейся достичь Б-га. Правда, человек наделен свободой выбора. И, соответственно наделен необходимой твердостью и духовной силой, достаточной, чтобы достойно встретить этот вызов. Но – храни от этого Б-г! – существует и возможность, что человек однажды не выдержит борьбы и сдастся греху. И вовсе не важно, сколько раз он будет одерживать победу! Ибо ясно: завтра его все равно ждут новое испытание. На этом «коротком, но долгом пути» нас ждет битва за битвой, но на этой войне невозможно одержать решительную победу.

С другой стороны, «длинный, но короткий» путь – извилист. И поэтому понятно, что он изматывает, он всегда требует постоянной сосредоточенности. Одним словом, он долог, как сама жизнь. На нем множество подъемов и спусков, порой даже приходится возвращаться назад. Поэтому ясно, что этот путь так же неизбежно сопряжен со множеством переживаний. Движение по этому пути требует поистине предельного напряжения наших сил, мобилизации буквально всех интеллектуальных и эмоциональных способностей.

Но несмотря на все перечисленное, а, скорее всего, благодаря ему, этот путь ведет – медленно и постепенно – именно туда, куда мы стремимся! И когда в человеке пробуждается, наконец, жажда Б-га, когда в нем просыпаются жажда блага и отвращение ко злу, – тогда война выиграна. Такой человек преображается в личность. И вот тогда у него, преображенного, все мысли, поступки и деяния естественным образом соответствуют его внутренней сущности и цели жизни.

Заметим, что истинно хасидский подход к жизни вовсе не отрицает «короткого, но долгого пути»! Более того, вовсе не следует откладывать благие поступки и противостояние злу до того момента, когда мы минуем последний поворот этого «долгого, но короткого» пути. Контроль за собственным поведением должен быть на первом месте у каждого из нас. Ибо ясно одно: безнадежно пытаться преобразить нашу животную природу, одновременно давая ей свободу проявлений в повседневной жизни.

Соблюдение Торы – данность независимо от избранного каждым пути развития. Только на этом основании можно создать личность, способную к самоочищению. В отличие от путника из притчи, который движется в физическом пространстве, где нельзя сразу идти по двум дорогам, наше духовное путешествие требует, чтобы мы продвигались обоими путями, причем – одновременно.

В духовном путешествии выбор на перекрестке не таков, как в сказках: «идти направо или налево?» Вовсе нет! – ибо это касается лишь приоритетов движения.

Вопрос – куда именно мы направим основные усилия?

 

Зеркало

Не суди ближнего, пока не побывал на его месте.

Поучения отцов, 2:5

 

Рабби Исроэл Баал-Шем-Тов, или Бешт – основатель хасидского движения, учил:

 

«Ближний – это лишь зеркало тебя самого. Если твой лик чист, то образ, который ты видишь перед собой, не будет иметь изъянов. Но если ты смотришь на ближнего и видишь в нем недостатки, то перед тобою предстает твое же собственное несовершенство: тебе явлено, что именно в тебе самом нуждается в исправлении».

 

Отражение отражений

Похоже, что нам для истолкования этих слов нет никакой нужды обращаться к достижениям современного психоанализа, потому что пояснение сказанного мы найдем в трудах самого же Баал-Шем-Това. И найдем эти пояснения именно там, где он формулирует принцип «Б-жественного Провидения, касающегося каждого отдельного человека» (ашгоха протис).

Итак, в мире ничто не случайно, настойчиво подчеркивает Бешт. И это действительно так потому, что каждое событие в нашей жизни предопределено заранее. Более того, за каждым событием скрыта цель, к которой ведут каждого из нас.

Буквально всё, происходящее с нами в этой жизни, неразрывно связано с той миссией, которая возложена на нас Б-гом. В жизни человека ничто не происходит «просто так». И вот почему: абсолютно каждое событие или ситуация, выпавшие на его долю, сущностно ему необходимы. Мало того, они должны встроиться именно в его жизненный опыт и при этом оказаться тесно увязанными с его жизненной задачей.

Из этого следует, что если Провидение дает конкретному человеку увидеть недостатки своего ближнего, то в этом прозрении есть позитивная цель – этому прозревшему человеку раскрывают глаза на его же собственные несовершенства.

 

Отражения неисчислимы

Можно и дальше использовать аналогию с зеркалом. Например, следующим образом.

Зеркало есть не что иное, как стекло, покрытое тонким слоем серебряной амальгамы, отражающее всё сущее: любой субъект, предмет и их изображение. И когда наше видение другого человека не замутнено собственным эгоизмом, тогда мы и видим сквозь внешние недостатки внутреннюю сущность.

Или, говоря иначе, мы видим сквозь прозрачное стекло. И вот тогда-то мы и можем воспринимать суть другого человека.

Правомерно, однако, найти ответ на такой вопрос: действительно, воспринимать-то мы можем, но каким образом это следует делать? Наилучшим ответом будет такой: нам необходимо воспринимать суть другого человека, прозревая в первую очередь то благое, что есть с рождения в каждом из нас.

Но если стекло покрыто «амальгамой», то как нам следует воспринимать другого человека? Ведь неизбежно изменяется сам характер восприятия.

Слой эгоизма, любви к себе встает преградой между нами и миром. Продолжая проводить аналогии, подчеркнем самое существенное. А именно: стекло, покрытое амальгамой, не пропускает наш взгляд дальше. Не из-за этого ли свойства мы обречены в другом, в ближнем, созерцать лишь собственное отражение?!

 

В глазах очевидца

Пожалуй, именно это свойство и есть единственный способ, чтобы человек осознал свои как явные, так и скрытые недостатки. А затем уже попытался их исправить.

«Любовь же покрывает все грехи» – так еще более двух с половиной тысяч лет назад говорил в одной из притч своей книги мудрейший из живущих на свете царь Соломон.

Истинная правда! Однако появляется другой вопрос – а какая любовь сравнится с любовью человека к самому себе?

Что ж, на этот вопрос возразить и в самом деле трудно: именно эта, подчас безмерная самовлюбленность человека и делает его слепым. Притом, нередко самовлюбленность способна ослепить человека до такой степени, что он уже просто не в состоянии ни размышлять, ни сравнивать, ни делать верные выводы, а потому и не видит собственных недостатков.

Но зачастую дурные поступки и нехорошие черты личности, которые человек столь охотно прощает себе, их не замечая, в полной мере он видит у других людей. И тут уже он безоглядно и совершенно искренне готов ужасаться, насколько низко пал его ближний.

Людской опыт доказывает, что один из самых действенных способов открыть человеку глаза на таящееся в нем дурное, это показать ему недостатки ближнего. А потом уже объяснить ему, что и в нем в том или ином виде также присутствует этот порок.

Если человек, обнаружив этот порок у самого себя, по-настоящему хочет исправиться, то он заглянет в глубину своего сердца, ища ответ на вопрос: что же хотел Всемогущий, дав ему узреть то, что он видел? Право же, только тогда любовь к себе не будет больше застить ему истину! Ибо как не понять: в ближнем отталкивающе ясно ему предстало то, что сам он носит в себе.

Однако вполне резонно ответить на вопрос, какова задача человека в этой жизни. Ясно, что она вовсе не сводится к саморазвитию и самосовершенствованию хотя бы потому, что есть еще и ответственность за ближних.

Почему же тогда явленное определенному человеку несовершенство ближнего он должен воспринимать как сообщение, адресованное лично себе – о своих собственных пороках?

Может статься, что именно Б-жественное Провидение и подталкивало его к тому, чтобы он наставил ближнего на путь истинный, сурово, но справедливо описав тому его состояние?

 

Б-жественное Провидение касается каждого

Сначала уточним, что такое «Б­жественное Провидение, касающееся каждого отдельного человека»? Речь идет не только о том, что всякое событие преследует определенную цель. Одновременно речь идет и о том, что эти же самые качества, безусловно, столь же присущи и каждому аспекту данного события.

Предварительно следует заметить: одно и то же событие для нескольких наблюдателей может означать нечто совершенно разное. Поэтому понятно, что и интерпретация происходящего зависит от того, что эти наблюдатели знают об участниках ситуации и о причинах ее возникновения.

Провидение здесь обычно действует, «п

оказывая» каждому как раз то, что важнее всего именно для него. Поэтому, если вы стали свидетелем какой-то ситуации, то исходите из универсального подхода: всё в этой ситуации – и в причинах ее возникновения, и в том, как она повлияла на вас, – имеет особое отношение к вашей жизни.

Тот же самый подход, естественно, применим и к ситуациям, когда человек становится свидетелем какого-то неподобающего поступка или поведения своего ближнего.

Надо подчеркнуть, что в подобной ситуации можно выделить два момента. Во-первых: человек знает о факте какого-то неподобающего деяния своего ближнего. Во-вторых: человек полагает, что этот ближний виновен, что ответственность за проступок лежит целиком на нем и вообще, тот совершенно уже уничтожен в глазах «приличных людей».

Заметим, что первое далеко не всегда влечет за собой второе. Человек может осознавать, что ближний оступился, но это знание часто неразрывно соединено не только с сердечным сочувствием к несчастному, не только с острым сопереживанием за него, но даже с решимостью и готовностью немедленно броситься его защищать и оправдывать.

Всемогущий Б-г ниспосылает нам осознание недостатков наших ближних во имя одного: мы можем как-то им помочь! И в этих ситуациях следует задумываться только о том, что у тех, кто рядом с нами, не все хорошо, и, возможно, вполне в наших силах хоть чем-то сделать им лучше!

Не надо со своей стороны прибавлять неприязненное к ним отношение. И уж тем более обвинять их и принижать, – пусть даже они пали и весьма низко. Подобное отношение, безусловно, способно помешать нам проникнуться к несчастным терпимостью и любовью.

И поэтому, если человек считает, что ближний его деградировал, то он должен задуматься о том, что этот аспект его опыта активизировался «не просто так». Отнюдь нет: это само Провидение дает человеку, как в зеркале, увидеть собственные недостатки.

 

Что увидели сыновья Ноаха

Эта мысль выражена в первой книге Торы (Брейшис, 9:20-23) в рассказе об опьянении Ноаха и о реакции на случившееся каждого из трех его сыновей.

 

«И стал Ноах земледельцем, и насадил виноградник. И выпил он вина, и опьянел, и обнажил себя посреди шатра своего.

И увидел Хам... наготу отца своего и сообщил двум братьям своим снаружи. Тогда Шем и Йефет взяли одежду, и положили ее оба на плечи свои, и пошли задом, и покрыли наготу отца своего, лицами назад, и не видели они наготы отца своего».

 

Вдумаемся, что означают слова: «и не видели они наготы отца своего»? Разве не было дважды сказано, что они отвернулись «лицами назад»?

Но Тора жестко подчеркивает: различные реакции сыновей Ноаха на опьянение и обнажение отца, как в зеркале, отразили их собственное духовное состояние.

Действительно, весьма недостойная черта личности Хама – непочтительность – отразилась в том, как он увидел отцовский проступок. Когда же Шем и Йефет узнали о состоянии отца, то их реакция определялась лишь тем, что они должны сделать сами для того, чтобы исправить ситуацию.

Именно так: ведь они не только постарались не увидеть отца в недостойном виде, но и не впустили в сознание саму мысль о его вине!

Они проявили к своему отцу Ноаху поистине высшую степень сыновней почтительности: просто – не увидели наготы своего отца.

 

Б-гобоязненный подход

Рабби Шимон, сын Нетаниеля, Б-гобоязненный человек.

Поучения отцов, 2:9

 

Какой путь наиболее правильный для человека?

...Рабби Шимон сказал: предвидеть будущее.

Поучения отцов, 2:11

 

Во второй главе трактата «Поучения отцов» среди иных высказываний содержится также характеристика, данная рабби Йохананом бен Закаем своим пяти лучшим ученикам. В нескольких словах рабби Йоханан описывает их главные качества, после чего проводит своеобразное «тестирование» их взглядов на жизнь, задав вопрос: «Какой путь наиболее правильный для человека?»

Рабби Шимон, о котором учитель говорит, что он «б-гобоязненный человек», отвечает, что важнее всего для каждого человека в жизни – это «предвидеть будущее» (буквально: «знать, что будет рождено [из этого]».

Эта формула чрезвычайно органична для рабби Шимона, подчеркивавшего, что грешник живет ради данного мгновения, тогда как праведник предвидит результаты своих поступков. Сиюминутное удовольствие от совершения греха никогда не соблазнит того, кто боится его глубинных последствий, которые со временем обязательно скажутся.

Эту проблему затронул и царь Соломон в своей книге Коэлес (2:14), когда сказал: «Глаза мудреца – в его голове, а глупый ходит во тьме». На первый взгляд, кажется, будто бы в этом противопоставлении что-то не так. Да ведь действительно: и у мудреца, и у глупца глаза не могут быть где-то еще, кроме как в его голове!

Раши дает следующее пояснение этому стиху. Во-первых, Раши напоминает: на иврите использованное здесь слово «берошо», переводимое на другие языки как «на голове [человека]», имеет несколько иной смысл – «во главе угла». Строители, начиная возводить дом, сперва заводят углы. И во-вторых, мудрец – это именно тот, кто – что бы он ни делал, по словам Раши в его комментарии на Коэлес (2:14), – «смотрит на начало деяния, чтобы понять, к чему приведет оно».

 

Сейчас или позже

Данный стих нуждается в дальнейшем пояснении. Если мудр тот, кто просто-напросто осознает, что, в конечном итоге, добро будет вознаграждено, а зло наказано, тогда пусть ответит – почему царь Соломон говорит: «Глаза мудреца – в его голове»? То есть мудрый сосредоточен на начале действия. Действительно, безусловно куда логичнее было бы сказать: «Глаза мудреца [смотрят] что из этого выйдет в конце»?

Но кардинально отличие человека «мудрого» от глупца, «Б-гобоязненного» (собственно, «боящегося греха») и провидящего «к чему приведет [деяние]», – от того, кто «ходит во тьме». И различие их состоит вовсе не в том, что мышление в «долгосрочной перспективе» предпочтительнее «краткосрочного, сиюминутного» мышления.

Точно так же страх наказания вовсе недостаточен даже для того, чтобы удержать нас от совершения неправедных поступков. Не так ли? Тот, кому хочется совершить грех, и только страх наказания удерживает его от прегрешения! – уверит себя в том, что или хороший адвокат, или раскаяние непременно отведут от него суровое наказание. Вряд ли боится греха и тот, кто полагает, будто бы нежеланные последствия состоят в том, что – так или иначе, – но с абсолютной неизбежностью грешника ждет неотвратимое воздаяние, определенное земным судом или Небесами. И действительно: такого человека уж точно не назовешь «Б-гобоязненным». Он боится в самом деле лишь последствий греха, а вовсе не самого греха как такового.

С другой стороны, те, кто боится греха, понимают, что любой их неправедный поступок тотчас – и это уже неизбежно! – оказывает нежелательное влияние на человека, его совершившего. Человек же, истинно воздерживающийся от совершения греха, понимает, что грех враждебен не только самой внутренней сущности человека, но и не менее грех враждебен жизненному назначению человека. Такой, истинно воздержавшийся от греха верующий, глубоко понимает суть: даже если он загладит свой проступок, исправит ущерб, нанесенный его «я» самим фактом прегрешения, если даже опыт соприкосновения со злом заставит его сильнее стремиться ко благу и подстегнет на пути самосовершенствования, – все равно в момент прегрешения он теряет связь с тем сущностным благом, которое есть сердцевина его души. Истинное же значение его прегрешения раскрывается непосредственно здесь и сейчас. Пожалуй, именно это и повергает его в трепет.

 

Бытие как рождение

Какой путь наиболее правильный для человека?

...Рабби Шимон сказал: предвидеть будущее.

Поучения отцов, 2:13

 

Мироздание – творение непрерывное

Краеугольный камень учения рабби Исроэла Баал-Шем-Това – понятие «Непрерывного творения».

Согласно этой доктрине сотворение Б-гом мироздания, воспринимающееся как событие, имевшее место однажды в прошлом, на самом деле является непрерывным. В каждый момент времени мир рождается заново из совершенно абсолютного ничто, вновь и вновь вызываемый Б-гом из небытия. Каждое мгновение Б-г Всемогущий дает жизнь и существование всему, что есть в этом мире.

И приведенное высказывание рабби Шимона о предвидении будущего имеет и второй, глубинный смысл. Ибо его слова буквально можно прочесть и иначе. А именно: «знать, что будет рождено».

 

Глубинный смысл творения

Тем самым рабби Шимон направляет рассуждения примерно так. Созерцайте, как каждое мгновение мир рождается из абсолютного небытия. Не следует воспринимать мироздание как нечто, существующее само по себе, ибо по сути своей мир есть – ничто.

А посему и все величественное здание мироздания, еще существовавшее мгновение назад, – более уже не существует. И должно быть вновь вызвано Создателем к бытию.

Единственное же, что действительно обладает реальностью, – так это Б-жественная воля к творению...

Из этого взгляда на бытие мира вытекает множество следствий. Часто убежденность в «реальности» этого мира мешает человеку в исполнении того, что хочет от него Б-г. Так, в частности, бывает: некоторые не могут найти иных «реальных» способов заработать на жизнь, кроме как работать и в Субботу. Или еще: иные люди думают, что нельзя «реально» повлиять на ближнего и т.д.

Но тот, кто видит, что мир каждое мгновение рождается вновь, вызванный из небытия Б-жественной творящей волей, тот осознает, что такое понятие «реальности» несовместимо с представлением о Б-жественном Промысле. И тогда утверждение о том, что Б-жественная воля сильней «реальности», попросту лишено смысла. Ибо: реальность – ничто. Более того, она – реальность – есть лишь постольку, поскольку Б-г желает ее сотворить в каждый мельчайший момент времени.

 

 

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

 E-mail:   lechaim@lechaim.ru