[ << Содержание ] [ Архив ] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2002 КИСЛЕВ 5763 – 11(127)
«Я принесла в мир любовь»
Поэзия Эльзы Ласкер-Шюлер
Грейнем Ратгауз
В историю немецкой литературы вошли имена двух великих поэтесс: современницы Гейне, вестфальской дворянки Аннеты Дросте-Гюльсгоф (1797-1848) и – уже в XX столетии – Эльзы Ласкер-Шюлер. Русский читатель знает о них незаслуженно мало.
Биография Эльзы Ласкер-Шюлер драматична: бо€льшую часть жизни она провела в нужде, не имела постоянного крова над головой, узнала и травлю и преследования. Эльза родилась в 1869 году в Рейнской области в Эльберфельде в еврейской семье, где были сильны религиозные традиции: среди ее предков были раввины. В двадцать пять лет вышла замуж за врача Ионатана Ласкера – брата знаменитого шахматиста – и переехала с ним в Берлин. Там Эльза сразу же входит в среду берлинской богемы и сначала увлеченно занимается живописью – впоследствии она иллюстрировала многие свои книги. И лишь позже под влиянием дружбы с лириком Петером Хилле она обращается к поэзии и вскоре выпускает сборники стихов: «Стикс» – в 1902 году и «Седьмой день» – спустя два года.
Известность приходит к ней только после книги стихов «Еврейские баллады», изданной в 1913 году. Именно эта книга и создала ей репутацию «черного лебедя Израиля», как выразился Петер Хилле, – поэтессы, ставшей голосом еврейского народа. Расторгнув брак с Ласкером, Эльза вторично выходит замуж за молодого музыканта и журналиста Георга Левина. Увы! и этот брак оказался непрочным...
Первая четверть XX века – время наивысшей славы Ласкер-Шюлер. Тогда рождаются не только стихи, но и лирическая проза, замечательная социально-критическая драма «Река Вуппер», позднее поставленная лучшими немецкими режиссерами. У Эльзы Ласкер-Шюлер множество друзей и среди ближайших – знаменитый публицист из Вены Карл Краус, поэт Георг Тракль, карикатурист Георг Гросс. Она деятельно участвует в литературном движении экспрессионистов, второй муж, принявший по ее настоянию псевдоним Герварт Вальден, становится редактором знаменитого журнала «Штурм». Далекая от политики, Ласкер-Шюлер всегда сочувствовала бедным и обездоленным и с этих позиций, как и многие ее друзья-экспрессионисты, осуждала первую мировую войну и с симпатией относилась к Ноябрьской революции в Германии. Один из ее друзей, Иоганнес Гольцман был деятельным анархистом; арестованный в России, он умер в царской тюрьме.
В годы Веймарской республики репутация поэтессы еще более упрочилась. Издатель Пауль Кассирер выпустил собрание ее сочинений в десяти томах, а в 1932 году Эльзе Ласкер-Шюлер была присуждена премия Клейста – «за вечные ценности ее поэзии, которые не уступают бессмертным творениям наших величайших немецких мастеров». Это решение вызвало лютую злобу фашистских газет: «Дочь шейха бедуинов получила премию Клейста!» – возмущенно писал, например, «Фёлькишер беобахтер», главный печатный орган НСДАП. Все эти события оказались лишь прологом к трагическому финалу.
В первые же дни после фашистского переворота Эльза Ласкер-Шюлер была на улице избита штурмовиками. В панике она спасается бегством в Швейцарию. Там ей удается изредка печататься и ставить на сцене свои драмы. Но вскоре она убеждается в том, как враждебно в Швейцарии относятся к антифашистам-эмигрантам. Друзья неоднократно приглашают ее в Палестину, где она постоянно выступает с чтением своих поэтических произведений. В 1938 году Эльза Ласкер-Шюлер была лишена германского гражданства, и все ее книги в Германии были запрещены. В официальных инструкциях НСДАП ее стихи именовались «словесным салатом», понять который невозможно. Об экспрессионизме же в целом говорилось в таком тоне: «Из бесчисленных клоак изливалась грязь на немецкий народ...»
В следующем, 1939 году, поэтесса не смогла вернуться из очередной поездки в Палестину: началась вторая мировая война. Ее последние годы проходят в узком кругу друзей-эмигрантов. В 1943 году в Иерусалиме тиражом
330 экземпляров с ее иллюстрациями выходит поздний шедевр лирики: знаменитая книга стихов «Мой голубой
рояль». В январе 1945 года Эльза Ласкер-Шюлер умирает от тяжелого сердечного приступа. Ей было семьдесят шесть лет...
Поэзия Эльзы Ласкер-Шюлер отличается редкостной виртуозностью ритмов, особой яркостью образов и причудливостью метафор. В ней прослеживается несомненное влияние библейской и восточной поэзии – недаром поэтесса присвоила себе поэтическое имя «Юсуф, принц Фиванский». Она овладела искусством сложного плетения метафор – одно из самых знаменитых и трудных для перевода стихотворений так и называется – «Старый тибетский ковер».
Нелегко выделить основные темы ее лирики. Прежде всего это судьба еврейского народа, начиная с легендарных библейских времен. При этом главным для Ласкер-Шюлер становится не столько история гонений, сколько именно неповторимая атмосфера древних легенд.
Другая важная тема навеяна образами детства, родителей, особенно горячо любимой матери, родительского сада с его яркими гвоздиками – о них поэтесса вспоминает в мрачные годы изгнания. Наконец, на нас со страниц ее книг обрушивается ураган любовных признаний и скорбей: по числу возлюбленных она могла бы соперничать с древней царицей Клеопатрой. Но в поэзии Ласкер-Шюлер нет места легкомыслию, ибо каждый возлюбленный – для нее первый, единственный и последний. Она любила давать им загадочные поэтические имена: поэт Готфрид Бенн – Гизельхер, Ганс Эренбаум-Дегеле – принц Тристан. Уже названному нами Иоганнесу Гольцману особенно повезло: она именует его «Сенна-Гой», вывернув наизнанку имя «Иоганнес».
«Я принесла в мир любовь», – сказала о себе поэтесса. Эльза Ласкер-Шюлер творила в холодном, неприветливом и безответном мире и ясно видела это, особенно на закате жизни:
Был у меня рояль голубой,
Хоть я играть не умела.
Стоит он в подвале, объятый тьмой,
С тех пор, как земля озверела.
... ... ...
О добрый ангел, мне двери открой –
Я горький хлеб здесь ела.
Нарушь запрет: предо мною – живой –
Небес отвори пределы.
(Перевод Дмитрия Щедровицкого)
Но через четверть века после смерти к Эльзе Ласкер-Шюлер наконец-то пришли признание, преклонение и любовь. Ее именем названа улица в родном Эльберфельде, что в Германии бывает чрезвычайно редко, если речь не идет о писателях XVIII или XIX столетия. Множатся издания ее стихов, а с 1996 года известный литературовед, боннский профессор Норберт Эллерс со своими сотрудниками издает наиболее полное собрание ее сочинений, куда должны войти и рисунки поэтессы.
Русский читатель почти не знает Ласкер-Шюлер: ее стихи можно найти только в нескольких антологиях двадцатых годов. Из антологий последних лет можно назвать «Сумерки человечества», подготовленную в 1990 году Виктором Топоровым (для этого издания поэт Алексей Парин перевел «Еврейские баллады»), и сборник моих переводов «Германский Орфей» (1993).
Услышим же голос великой поэтессы, неповторимый в своей самобытности. Все стихи печатаются в моих переводах.
Тоска по родине
Я не знаю язык
Этой холодной страны
И мне чужда ее поступь.
Облака, бегущие мимо,
Я не могу разгадать.
Ночь – самозванная королева.
Я всегда вспоминаю фараоновы рощи
И целую лучи моих звезд.
Мои губы уже просияли
И говорят загадочно.
Я – пестрая книга с картинками
На твоих коленях.
Но твое лицо прядет
Покров из слез.
Моим сияющим птицам
Выкололи кораллы.
На оградах садов
Окаменели их нежные гнезда.
Кто умастит мои мертвые дворцы?
Они венчаны коронами моих отцов,
Чьи молитвы утонули в священной реке.
Моя мать
Была ли она архангелом,
Ступавшим рядом со мною?
Или мать моя похоронена
Под небом из дыма –
На ее могиле не расцветет незабудка.
О, если б глаза мои просияли
И ее одарили светом...
Если б улыбка моя не угасла,
Я бы ее засветила в надгробье.
Но я знаю такую звезду,
Где всегда светло,
Я ее пронесу над могилой.
Теперь я буду всегда одна,
Как архангел,
Ступавший рядом со мною.
Сенне Гой (Саше)
Скорбная песня
Ночь – черная голубка.
...Ты думаешь обо мне с нежностью.
Я знаю, как тихо сердце твое,
Окаймленное моим именем.
Твои печали
Приходят ко мне.
Блаженства, что ищут тебя,
Я бережно сохраню.
Я уношу цветы твоей жизни
Все дальше.
А хотела бы тихо стоять с тобой рядом,
Как стрелки на циферблате.
О, все поцелуи должны молчать
В пору любви, на озаренных устах.
Никогда не наступит рассвет.
Сломана юность твоя.
На челе твоем
Умер рай.
Пусть скорбящие
Нарисуют на небе солнце.
Пусть у печальных
На щеках заиграет румянец.
В черной облачной чаше
Замерла почка луны.
...Ты думаешь обо мне с нежностью.
Примирение
Большая звезда упадет в мое лоно.
Мы не уснем этой ночью,
Будем молиться на языках,
Звучащих, как арфы.
Мы примиримся с ночью –
Так щедро струится щедрость Б-жья.
Сердца наши – дети,
Хотят забыться в сладостной дреме.
И наши губы хотят целоваться.
Что же ты медлишь?
Мое сердце – вблизи твоего.
Твоя кровь мои щеки румянит.
Мы примиримся с ночью.
Пока мы ласкаем друг друга, мы не умрем.
Большая звезда упадет в мое лоно.
Тристану
Я не могу больше спать.
Ты меня осыпаешь золотом.
Слух мой – как колокол.
Кому же доверишься ты?
Светло, как и ты,
Зацветает небесный куст.
Ангелы срывают твою улыбку
И дарят ее детям.
Те играют ею, как солнцем.
Вот так.
Прощание
Ни разу вечером ты не пришел.
Я ждала тебя в мантии звездной.
...Кто-то стучался в мой дом,
но то было сердце мое.
Оно распято теперь на любом косяке,
И на двери твоей.
Отпылала роза в плюще,
Заржавела гирлянда.
Я, как соком ягоды алой,
Кровью сердца окрасила небо.
Вечерело, но ты не пришел.
...Я ждала в золотых сандалиях.
Авель
Очи Каина не радуют Б-га,
Лик Авеля – сад золотой,
Очи Авеля – соловьи.
Авель поет так светло
На струнах души своей.
Тело Каина изрыто городскими стоками.
И он убьет брата –
Авель, Авель, кровь твоя небо багрит.
Где же Каин? Я брошусь к нему:
Ты дивную птицу убил
В облике братнем?
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru