[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2001 ХЕШВАН 5762 — 11 (115)
В АНГЛИЙСКОЙ СИНАГОГЕ
Анатолий Козак
На берегу Ла-Манша, который британцы упрямо называют «Английский канал», привольно раскинулся курортный Истбоурн — один из тех городков, которые сразу же очаровывают вас, если удается поездить по провинциальной Англии. Впрочем, понятие «провинция» звучит в данном случае достаточно условно: всего полтора часа на электричке, и вы в Лондоне. И все-таки тихое графство Восточный Суссекс пленяет своими сельскими ландшафтами, приморскими рыбацкими деревушками, старинными замками.
Набережная в Истбоурне отдаленно напоминает нашу Ялту: так же вдоль набережной выстроились гостиницы, пляжи пестреют яркими тентами, только здесь все фундаментальнее, богаче.
Я оказался в этом городе в канун еврейской Пасхи, в начале апреля. Сразу же по приезде отправился искать синагогу.
Cпустя время я спрашивал себя: что мной руководило? Я не религиозен и в еврейский храм отправился не молиться. Просто синагога, как я понимал, то самое место, где наверняка можно увидеть здешних евреев, пообщаться с ними, узнать об их жизни. Интересно, на каком языке они между собой говорят? На идише или на совершенно незнакомом нам, российским евреям, ладино? Ведь, как известно, английские евреи, в отличие от нас, пришли когда-то в Британию не через Польшу, Литву, Румынию, их путь на здешние острова лежал из Испании, Португалии, Италии... Это в большинстве своем сефарды, потомки марранов, о которых приходилось столько читать.
История здешних общин известна кровавыми событиями.
Английская литература изобилует еврейскими персонажами от шекспировского Шейлока до знаменитого Феджина (Фейгина) из «Оливера Твиста». В историю Англии вошли имена великих евреев – Дизраэли, Монтефиоре, Ротшильда. Не так давно членом кабинета министров был еврей Рифкинд, отвечающий за оборону Великобритании. Как же не познакомиться со здешней общиной?!
Синагогу в Истбоурне я разыскал не сразу. Расспрашивал о ней где только мог, и вот, наконец, в небольшом парфюмерном магазинчике отвести меня к синагоге вызвался хозяин – симпатичный молодой человек. По дороге он рассказал, что сам родом из Турции, а зовут его Хусейн. Приветливость и дружелюбие этого человека даже удивили меня. Казалось, зачем мусульманину, оставив свою лавку, провожать незнакомца в еврейский храм за несколько кварталов?.. Сначала Хусейн привел меня в большой магазин по продаже телевизоров и представил его хозяину-еврею. Нет, он не спрашивал его о синагоге, просто представил меня, и мы двинулись дальше. Потом он завел меня в полутемный гараж, где поблескивали черным лаком несколько автомобилей. Хусейн куда-то исчез. Мне стало жутковато: насмотревшись по нашему телевидению американских боевиков, я вдруг представил себе, что сейчас из темноты должен показаться гангстер с крупнокалиберным пистолетом и потребовать чековую книжку...
Однако вместо гангстера из каких-то дверей появился все тот же улыбающийся Хусейн и не один: он вел ко мне хозяина гаража – еще одного местного еврея, с которым мы только перебросились несколькими ничего не значащими фразами, и отправились дальше. Зачем водил меня Хусейн по этим местам? Вероятно, ему было приятно представить местным евреям такую редкую птицу, как их соплеменник из далекой, почти неведомой здесь Москвы. Надо сказать, некоторые здешние обыватели задавали мне вопросы о том, как мы обороняемся от медведей, по их представлению, эти звери в России бродят прямо по улицам и заходят чуть ли не в каждый подъезд.
А вот и синагога. Это оказалось не массивное величественное здание, какие приходится наблюдать в европейских столицах. Мы стояли возле белого двухэтажного домика, над узкой дверью которого виднелся глазок телекамеры. Но напрасно нажимали мы на кнопку звонка – никто не отвечал.
На следующий день мы, то есть я с дочерью, которая попутно выполняла роль переводчика, стояли перед синагогой с самого утра. На этот раз дверь нам открыли, это был раввин – изящный седой господин в очках с золотой оправой, улыбаясь, он пригласил войти. По-видимому, он уже знал о нас. Скорее всего новость о гостях из далекой Москвы дошла до него еще вчера. Ничего удивительного: думаю, мы были первыми и последними евреями из современной России, неожиданно посетившими крошечную общину приморского Истбоурна. Войдя в синагогу, мы очутились в небольшом помещении, где стояли столики с нарядными скатертями, уже накрытые для пасхальной трапезы. Раввин, не вступая в разговоры, торопливо повел нас по лестнице на второй этаж, где разместился маленький молитвенный зал человек на пятнадцать-двадцать. Молитва уже началась, но женщины, стоявшие ближе к выходу позади нескольких мужчин, при нашем появлении сразу же приветливо заулыбались. Моя дочь осталась возле них, а меня раввин быстро провел к первому ряду. Тут же из-под свободного сиденья был извлечен талес, мне помогли его надеть, дали молитвенник...
Вот тут я должен покаяться. Мной овладело едва ли не паническое чувство. Я растерянно огляделся: рядом истово молился крупный, даже, я бы сказал, могучий мужчина с удивительным, на мой взгляд, для Англии библейским лицом: большой крючковатый нос, вывернутые толстые губы, немного навыкате глаза. Такого еврея можно было встретить, наверное, на выжженных аравийским солнцем холмах древней Иудеи в белом одеянии верхом на ослике, но никак не в современной христианской Британии. Мелькнула мысль о славных марранах, приплывших сюда когда-то из знойной Кастилии и с Мадейры... Он же, как мне показалось, не заметил моего появления, продолжая молиться.
Я был безмерно смущен, и смущение мое было вызвано тем, что я НИКОГДА В ЖИЗНИ НЕ МОЛИЛСЯ! Не знаю ни одного слова из еврейских молитв! Никогда не стоял в синагоге среди молящихся! Но тогда зачем я здесь? И как себя вести? Я оказался в нелепом положении человека, которого, например, вели в театре за кулисы, а он оказался вдруг на сцене, под ослепительным светом рампы на виду у переполненного зала!
И в то же время я понимал, что происшедшее логично. Еврей разыскивает синагогу в дни Пасхи и, разыскав, с самого утра является туда. Естественно, он пришел помолиться, верно? Кому из окружающих может прийти в голову, что эти русские евреи выросли в условиях тотального, беспощадного атеизма, да и не только атеизма, когда синагога была если не совсем запретным, то во всяком случае таким местом, которое в силу ряда причин мало привлекало людей?..
Я простоял в оцепенении несколько минут, не зная, как быть дальше. Притворяться, что молюсь? По-моему, это было бы кощунством, хотя старый товарищ, выслушав мою смятенную исповедь, говорит, что надо было притвориться. Я осторожно стащил с себя талес и, опустив глаза, сгорая от стыда, прошел между молящимися к выходу. Я готов был провалиться сквозь землю, так мне было неловко. И было больно, что среди своих соплеменников, которых так хотел увидеть, я оказался белой вороной. Даже не представляю себе, как расценили потом евреи Истбоурна наш приход и поспешное бегство из синагоги.
Мы сказали раввину, что нас ждет автобус в Брайтон (так и было на самом деле), и договорились обязательно встретиться завтра. Но следующим днем распорядилась сама судьба: наш маршрут по Англии круто изменился, и мы покинули город на Ла-Манше навсегда.
Прошло уже несколько лет после этого случая, но до сих пор, вспоминая крошечную еврейскую общину в том городке и свое позорное поведение в синагоге, я ощущаю острое, непреходящее чувство стыда.
Кто-то из наших московских евреев, услышав мой рассказ, машет рукой: «Подумаешь! Стоит ли из-за этого переживать!». Для меня же та история стала серьезным уроком, после которого я сделал для себя твердый вывод, вернее, несколько:
1. Каждый еврей обязательно должен знать если не все, то хотя бы основные, главные еврейские традиции и правила поведения, предписанные еврею.
2. Да, надо знать хотя бы основные еврейские молитвы, пусть не в совершенстве, но без их знания ты не еврей.
З. Необходимо владеть еврейским языком, если не ивритом, то хотя бы идишем, чтобы в любой стране среди евреев не требовался переводчик.
4. Всегда оставайся евреем.
К великому сожалению, по сей день я не могу похвастаться выполнением всех этих правил. Чтобы преодолеть силу многолетней инерции, нужна колоссальная воля и, наверное, определенная среда...
Но что я вижу среди своих сверстников, рожденных евреями? Уверен, большинству из них, окажись они в Истбоурне, в голову не пришло б искать местных евреев, да еще в синагоге. Они и дома то посещают синагогу только ради материальной помощи. Почти все в юности вступили в смешанные браки и спокойненько сносят презрение своих детей и внуков к иудаизму... Один из них, в прошлом журналист, оставшись без работы, на мое предложение писать для еврейской прессы, только рассмеялся, другой просто спросил: «А что у тебя общего с жидами?», третий постоянно с удовольствием рассказывает о щах с кислой капустой и поросенке с хреном, которых мастерски готовит его жена, четвертый, дожив до восьмидесяти лет, знает на идише всего два слова, пятый, заявив, что ни за какие коврижки не поедет в Израиль, укатил в Германию... На их фоне я не самый худший еврей. Впрочем, не такое уж это и утешенье.
Та история в английской синагоге по-прежнему всплывает в памяти, заставляя переживать смятение чувств. А вы как думаете, дорогой читатель, правильно ли я тогда себя повел в английской синагоге?
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru