Бакст принт
Евгения Гершкович
27 мая 2015
Поделиться
Твитнуть
Поделиться
В камерной атмосфере московской галереи «MustART» завершилось турне выставочного проекта «В вихре танца». Серия гелиогравюр театральных эскизов Леона Бакста гастролями проехала по Курску, Воронежу, Пензе, Тамбову, Твери, Брянску — по двенадцати городам России.
Черно‑белые и цветные листы гравюр не что иное, как части произведения, относящегося к livre d’artiste («книге художника»). Сам этот жанр возник стараниями издателей Амбруаза Воллара и Даниэля‑Анри Канвейлера, выпускавших под одной обложкой ограниченные тиражи графики Пикассо, Шагала, Родена, Сезанна, Ренуара, Миро, Дюфи и других известных или только обретающих славу художников. Собственно, на рубеже XIX–XX веков французские маршаны и утвердили моду на подобные издания. Бакст (см.: Жанна Васильева. Нет, он не денди, он другой), законодатель нового стиля, не мог не поддаться магии подобного способа популяризации изысканных и дерзких своих фантазий, замешанных на синтезе цветовых контрастов, орнамента, восточной роскоши, античности и русских мотивов. Тем более что Париж уже и так лежал у ног сценографа «Русских сезонов». «Общественный поворот вкуса в величайшей степени обязан был именно Баксту, тем новым откровениям, которые он дал в своих исключительных по красоте и очарованию постановках, поразивших не только Париж, но и весь культурный мир Запада», — напишет потом Мстислав Добужинский. Жан Кокто, к 1913 году еще не ставший заметной фигурой во французской литературе, подогрел интерес художника к перспективному издательскому предприятию, заодно предложив себя в качестве автора эссе, сопутствующего визуальному ряду. Хрестоматийные символы постановок импресарио Дягилева, эскизы костюмов к балетам Стравинского, Римского‑Корсакова, Чайковского, Равеля, Дебюсси: «Шахерезада», «Клеопатра», «Саломея», «Послеполуденный отдых фавна», «Пери», «Нарцисс», «Синий бог», «Жар‑птица», «Мученичество святого Себастьяна», «Дафнис и Хлоя» — и другие, только не оригинальные, а тиражированные на бумаге в технике пошуар (трафарет), вошли в альбом «L’art decoratif de Leon Bakst». В 1913 году он был опубликован издательством «De la More Press» под руководством Мориса де Брюноффа. Помимо эссе Кокто, книгу сопровождал текст известного французского искусствоведа Арсена Александра. В «Декоративное искусство Леона Бакста», вышедшее в составном переплете форматом in folio (тираж 250 экз.), входило 77 гелиогравюр, из них около 50 было раскрашенных, остальные черно‑белые. Кроме того, было выпущено 20 экземпляров с вложенными в альбом акварельными эскизами костюмов знаменитого сценографа. Пошуар, весьма в те годы модный способ высокой печати, подразумевал изготовление трафарета, прорези в тонкой медной пластине или картоне под каждый из цветов, встречающихся в рисунке. Затем вручную кожаной подушечкой наносился натуральный пигмент, в сравнении с акварелью дающий более насыщенный колорит. Метод позволял получать не только локальные пятна, но и красивые тонкие линии. При печати оттиска использовался желатин. Издатель Брюнофф, вдохновленный коммерческим успехом книги во Франции и других странах, организовал ее рекламную кампанию в России, открыв подписку. Книга отлично раскупалась, принося успех уроженцу еврейского местечка под Гродно Лейбу‑Хаиму Израилевичу Розенбергу, прославившемуся под псевдонимом Бакст (усеченная фамилия его бабки, Бакстер), носившемуся с навязчивой идеей признания на родине. Известно, что экземпляры альбома имеются в Библиотеке конгресса США, Сорбонне, лондонском Музее Виктории и Альберта и других музеях, некоторая часть тиража осела в частных коллекциях. Альбом «L’art decoratif de Leon Bakst» и разрозненные листы из него до сих пор появляются на антикварном рынке. Одну из серий гелиогравюр 1913 года Бакста в технике пошуар привезли в Россию из Германии.
КОММЕНТАРИИ
Поделиться
Твитнуть
Поделиться
The Washington Post: Массовое убийство в Москве свидетельствует об амбициях и смертоносной мощи наследников ИГИЛ
Во многих частях земного шара набирает силу созвездие региональных филиалов «Исламского государства» (запрещена в РФ), подпитываемое сочетанием традиционных и новых обид, включающих войну в секторе Газа. Ни «Исламское государство», ни ИГИЛ-Х не связали российские атаки с продолжающимися боевыми действиями в секторе Газа. Но гибель палестинских мусульман во время ответной кампании Израиля против ХАМАСа широко освещалась в социальных сетях как фактор для новых волн террористических атак, в том числе против западных стран.
The New York Times: Он выпустил 95 номеров журнала, скрываясь на чердаке от нацистов
В каждом выпуске были оригинальные иллюстрации, стихи, песни; мишенью его сатиры становились нацисты и нидерландские коллаборационисты. На немецком и голландском языках Блох высмеивал нацистскую пропаганду, откликался на новости с фронтов и высказывал личное мнение о тяготах военного времени.
The Atlantic: Множество «Филипов Ротов»
И все-таки, невзирая на мнимое изобилие этих беллетризированных Филипов Ротов, сейчас, через пять лет после смерти писателя, стоит задаться вопросом, не затмили ли они подлинные произведения Рота, соответствуют ли они его представлению о себе. Если не брать в расчет курсы лекций по еврейско-американскому роману XX века и кое-какие рассказы (ранние, юмористические) в школьных антологиях, действительно ли вклад Рота в литературу бессмертен настолько же, насколько созданный им образ писателя?