[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2000 ТАМУЗ 5760 — 7 (99)
СУДЬБА СОЛДАТА
Все меньше и меньше остается среди нас евреев-ветеранов, участников войны с нацистами. Жизнь этих людей пришлась на исторический период существования Советского Союза от его возникновения до распада.
Они победили и, таким образом, выжили в той страшной войне, на них отразились все события послевоенного времени.
Мы беседуем с одним из ветеранов войны Григорием Александровичем Пустынниковым, родившимся в 1921 году в маленьком местечке на Украине.
Григорий Александрович Пустынников.
Вообще-то его фамилия Пустыльник, а имя и отчество – Гедалий Абрамович. В октябре 1941 года дивизия, в которой он воевал после долгого отступления под Ростовом-на-Дону, оказалась в окружении и большая ее часть попала в плен.
В первый же день немцы, построив пленных, приказали коммунистам и евреям выйти из строя. Их тут же на глазах у всех расстреляли. Гедалий, высокий голубоглазый юноша, внешне не очень похожий на еврея, остался в строю. Он избежал гибели, назвав новую фамилию, имя и отчество. Его никто не выдал.
Из одного лагеря в другой, из Большого Токмака на Украине – в Ченстохов в Польше, потом в немецкий Вупперталь перегоняли немцы пленных, заставляя их выполнять непосильную черную работу. Ослабленные голодом, холодом, болезнями и издевательствами, многие погибли. Летом 42-го оставшихся вывезли в Бельгию на угольные шахты провинции Лимбург. Кормили плохо: при 12 часовой работе 375-граммовая пайка хлеба да черпак бурды. Спасибо бельгийским шахтерам, украдкой подкармливавшим пленных. Шахтер Морис Жакке каждый день приносил Григорию бутерброд, хотя семья его под немецкой оккупацией жила тяжело. Никогда не забудет Пустынников этого человека.
В июле 44-го Григорию и еще нескольким пленным удалось бежать к партизанам. Их приняли в отряд “Бритте бригада”, совершавший набеги на немецкие части, а когда открылся второй фронт, отряд охранял мосты через Альберт-канал, не давая фашистам взорвать их при отступлении. Так и продолжал воевать в бельгийском партизанском отряде Гедалий Пустыльник.
Еще до того как Бельгию полностью освободили от немцев, российских партизан стали возвращать на родину. Не знал Григорий, что случилось с родными в оккупированном местечке и с надеждами на лучшее возвращался домой. В апреле 45-го через Марсель он приехал в Одессу. Но особой радости не испытал: всех бывших пленных посадили в лагерь за колючую проволоку для проверки органами “СМЕРШ”. Там и встретил он День Победы, а в июле его отправили в проверочно-фильтрационный лагерь (ПФЛ) в Киргизию, на урановые рудники в поселок Майлису. Ему повезло: определили на работу не в шахту, а в отдел главного механика на монтаж дизельных электростанций наземной службы, до войны Григорий закончил Ленинградский машиностроительный техникум.
Лагерники жили в глинобитных бараках по 500 человек в каждом, спали на двухэтажных нарах с хлопковыми матрацами, кишевшими клопами. Те, кто работал в шахте, часто болели, чахли и умирали. Не знал никто от чего умирали товарищи: то ли от тяжелой работы, то ли и от недоедания, кормили здесь почти, как в плену. А может быть, и от длительного изнурительного труда в недавнем прошлом.
В лагере оказалось еще 9 евреев, тоже бывших в плену и скрывших от немцев свою национальность. Их имена Григорий никогда не забудет: Саша Богомольный из Винницкой области, Арон Домниц из Белоруссии, Семен Хапниц, Арон Ваншельбойт, Борис Потишман – все из Украины, Иосиф Бандель из Рахова в Закарпатье, Яков Сендерук и Дима Видерман – бакинцы, Яша Рохлин из Казахстана. Они подружились и скоро узнали все друг о друге. Яша Рохлин был ему особенно близок. В плену он, владевший татарским языком, назвался Якубом Рахматуллиным. Григорию стало известно, что Яков женат, имеет сына и дочку, по которым очень тоскует, и если суждено ему выжить, отправится в Казахстан. Рохлин работал в шахте и как-то в разговоре с Пустыльником признался, что еле держится на ногах и попросил замолвить за него словечко перед начальством – может, переведут на наземную работу, а то ведь “загнется”. Якова перевели на кухню подсобником, и он стал поправляться.
В 1946 году сначала Григория, а потом и Якова освободили из ПФЛ, и они разъехались. Григорий, узнав, что его родителей расстреляли немцы, поехал к родственникам в Москву, а Яков, как и намеревался, – в Казахстан.
Как-то в 90-х годах попался Григорию портрет генерала Рохлина, отказавшегося от звания Героя России во время первой чеченской войны. Посмотрел и увидел в нем друга своего, Якова, – одно лицо! А когда выяснилось, что Лев Рохлин родился в 1947 году, предположил, что тот Лев – сын Якова.
Следует отметить, что версий того, кто был отцом знаменитого генерала, несколько. Одна из них – Пустынникова. В интервью Рохлина, которое мы с Майей Немировской получили в 1997 году, когда он был председателем комитета по обороне Госдумы, Лев Яковлевич очень неохотно говорил об отце. Ограничился тем, что тот оставил семью, когда ему было всего 8 месяцев. Расспрашивать генерала об отце показалось неудобным. А если Яков, друг Григория, действительно был отцом Льва Рохлина, значит, сын при поступлении в военное училище скрыл, что отец был в плену, иначе молодому человеку лейтенантских погон не видать бы. Но был ли Яков Рохлин отцом генерала, так и неизвестно.
... С освобождением из ПФЛ страдания Григория не кончились. Из-за печати в документах о том, что он был в плену, его не прописывали, а человек без прописки не мог устроиться на работу. Через какое-то время ему удалось прописаться под Москвой и получить работу волочильщика, грязную и тяжелую. Только после смерти Сталина Григорий почувствовал себя снова человеком, он стал преподавателем ПТУ и смог поехать в Бельгию проведать своего друга, встретиться с его родными, которых знал.
Сейчас Григорий Пустынников уважаемый человек, окруженный женой, детьми, внуками. Он состоит в Союзе евреев–инвалидов и ветеранов войны, участвует в его работе. В будущем году ему исполнится 80 лет.
Беседу записал Владислав Шницер
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru