[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2000 ТАМУЗ 5760 — 7 (99)
Человек, которому здорово повезло
Борис Ефимов
Речь пойдет о Борисе Михайловиче Волине. За семьдесят лет, прожитых им на белом свете, он не однажды попадал в ситуации, которые у других, но не у него, добром не кончались. Трудно сказать, было ли это результатом простого везения, благоприятного для него расположения звезд, – не берусь судить. Вероятнее всего, было это следствие умения Бориса Михайловича разбираться в обстановке, понимать суть происходящих событий, чувствовать откуда и куда дует ветер, была у него интуиция, позволявшая ему вовремя «перестроиться». Так, например, в начале 20-х годов в своей книжке «12 биографий» он писал о Троцком, что «благодаря его гениальному руководству, Красная Армия разгромила белогвардейцев и вышвырнула из страны интервентов», а уже в 1925 году круто изменил свою точку зрения и на деятельность Троцкого смотрел уже другими глазами. Мне запомнилось торжественное собрание в Большом театре, посвященное двадцатилетию революции 1905 года. Мы оказались с Борисом Михайловичем в одной ложе. С докладом о событиях 1905 года выступал Троцкий, выступал, как всегда, образно, эффектно. Закончив речь, он уходил со сцены под аплодисменты зала. И тогда Волин очень громко произнес:
– Приветствуют уход Троцкого. И правильно делают.
Можно предположить, что такая «перестройка» во взглядах Бориса Волина, известного партийного публициста, большевика с 1904 года, была по вкусу товарищу Сталину.
В своем вышедшем огромным тиражом учебнике «Политграмота» Волин уже с абсолютной уверенностью сообщает, что подлинным организатором Красной Армии является товарищ Сталин, под руководством которого Советская Россия отстояла свою свободу и независимость. Из этого учебника мы узнаем, что «Сталин – общепризнанный вождь нашей большевистской партии... Сталин – самый близкий, самый лучший ученик Ленина, наиболее опытный пролетарский революционер, лучший теоретик нашей партии. Сталин усвоил глубочайшие основы учения Маркса-Ленина и развил его дальше. Сталина любят, Сталиным гордятся, к Сталину прислушиваются весь международный пролетариат и угнетенные массы мира».
Разумеется, не один Волин восхвалял Сталина, великого и мудрого «Вождя и Учителя», продолжателя дела Ленина и т. п. Должны были об этом писать поневоле многие старые большевики, в том числе и раскаявшиеся оппозиционеры. Но это редко кого из них спасало от ареста, ссылки, расстрела. Волина же никакие беды не коснулись, ему выпал счастливый жребий. Правда, в страшном тридцать седьмом году у него, как и у многих других видных деятелей партии, была заготовлена сумка с теплыми вещами на случай прихода незваных ночных гостей...
... Впервые я увидел Бориса Волина в 1920 году в Харькове на многолюдном митинге в цирке «Миссури». Он был тогда председателем харьковского губревкома. Его яркая, сильная речь, призывавшая к борьбе с врагами, защите Советской Республики, поразила меня. Я встречал его и в последующие годы в Москве, где он стал личностью, весьма известной и популярной. В нем сочетались прекрасный литератор-публицист, деловой и компетентный редактор, энергичный администратор.
Мое личное знакомство с Волиным состоялось в редакции «Известий», когда он пришел туда в качестве заместителя нового редактора И.И. Скворцова-Степанова. Не раз Борис Михайлович принимал и подписывал к печати мои рисунки, но более близких отношений у меня с ним не было до тех пор, пока...
Как-то мы с женой были в театре, и в антракте я увидел Волина с супругой. К моему удивлению, Борис Михайлович поздоровался с моей женой и с какой-то шутливой интонацией спросил ее:
– Как поживает твоя мама?
– Спасибо, – сухо ответила она. – Здорова.
На этом их разговор окончился, супруги Волины отошли, и я, заинтригованный, заметил:
– Ты, оказывается, знакома с Борисом Волиным?
– Да. Знакома, – подтвердила жена. – Это мой родной брат, – и сердито повторила: – Как поживает твоя мама?! Какая свинья! Еще спрашивает... Сам он месяцами не удосуживается заехать ее проведать!
Возможно, Борис Михайлович действительно был не слишком внимательным сыном, но братом он показал себя достаточно заботливым. Ленин знал Волина, о чем между прочим, свидетельствует известная фотография, на которой они стоят рядом вместе со Свердловым. По ходатайству брата его сестра устроилась на работу в секретариат Совнаркома одним из технических секретарей, и неоднократно ей доводилось печатать на машинке под диктовку Владимира Ильича. Сам Волин в это время был направлен на Украину, где занимал преимущественно руководящие посты, был председателем губисполкомов в нескольких городах. Вернувшись в Москву в 1921 году, он занялся партийно-публицистической деятельностью, в частности редактировал столичную газету «Рабочая Москва», журнал «На посту». Это дало мне повод изобразить его в дружеском шарже в виде часового, стоящего «на посту» с игрушечным ружьем на плече. Шарж не только позабавил, но и несколько озадачил Волина:
– Что это вы нарисовали меня каким-то толстым буржуем?
В 1924 году Волина направляют на дипломатическую работу. Он был назначен секретарем советского полпредства (посольства) в Париже. И тут тоже дала о себе знать братская забота: моя будущая жена поехала в Париж для работы в советском торгпредстве. Во Франции Борис Михайлович пробыл недолго. Будучи человеком темпераментным, обладая боевым характером, он выступает с яркой пропагандистской речью на рабочем митинге, организованном французской коммунистической партией, что никак не совмещалось с его дипломатическим статусом. Разразился крупный скандал, Волин был объявлен «персоной нон грата», вынужден был расстаться с Парижем.
В Москве Волин занимает ряд ответственных постов. Выше упоминался его приход в «Известия» в качестве заместителя главного редактора. И снова работа за рубежом: заведующим отделением ТАСС в Вене. Четыре года он работает заведующим отделом печати Наркоминдела. Несколько лет – начальником Главлита. На этом посту Волин проявляет строгую партийную бдительность, вплоть до того, что не дает разрешения на выпуск в свет романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев», о котором он отозвался как «о похождениях жулика в стране дураков». С точки зрения главного партийно-литературного цензора он правильно уловил смысл романа – беспощадной и острой сатиры на советский быт и нравы, на всю советскую систему. Тем не менее роман со многими купюрами вышел в свет и, кстати сказать, по сей день – это талантливейшее произведение нашей сатиры, а его герой Остап Бендер стал нарицательной фигурой наряду с такими классическими персонажами, как Хлестаков или Чичиков.
После Главлита Борис Михайлович занимал пост первого заместителя народного комиссара просвещения РСФСР. И здесь сказывается его крутой нрав, он требует, чтобы его подпись на официальных бумагах – первый заместитель – обозначалась обязательно римской цифрой, в связи с чем за ним прочно укрепилось прозвище «Первый Римский».
Не изменило везение Волину и в 1937 году. Тогда была арестована вся коллегия Наркомпроса, включая наркома Андрея Бубнова. Избежали ареста только вдова Ленина Надежда Константиновна Крупская и Борис Волин.
Счастливая звезда Бориса Михайловича сыграла свою роль и в суровых событиях Великой Отечественной войны. Осенью 1941 года он был направлен на фронт с чтением лекций. В районе города Дорогобужа воинская часть, в которой он находился, попала в окружение. Город был занят немецкими войсками, и Волину, советскому пропагандисту и видному члену партии, да еще еврею, грозила верная смерть. Но Борис Михайлович, обладавший незаурядным самообладанием и находчивостью, выдал себя за профессора МГУ Новицкого, проводившего отпуск в деревне под Дорогобужем. Этой легенде соответствовал его пожилой возраст и отращенная седая борода. Свой партийный билет он где-то закопал. Немцы не тронули профессора, а он быстро наладил связь с местными партизанами и организовал подпольную партгруппу. Военные действия на этом участке фронта продолжались, наши войска на короткое время освободили Дорогобуж, и Волин получил возможность вернуться в Москву, к счастью до того, как в Дорогобуже появились гестаповцы, которые, несомненно, быстро разоблачили бы мнимого «профессора Новицкого» и его связь с партизанами. Борису Михайловичу повезло не только в этом. Дело в том, что люди, вернувшиеся из окружения или плена, неизменно вызывали к себе подозрение и зачастую отправлялись за колючую проволоку. Волин избежал подобной участи, получил новый партбилет и даже почетную награду – Партизанскую медаль 1-й степени.
После войны Борис Михайлович посвятил себя партийно-исторической работе, стал научным сотрудником Института Маркса-Энгельса-Ленина. В эти годы мы с женой часто бывали у Волиных в их огромной квартире в известном престижном Доме на набережной, любовались собранной Борисом Михайловичем богатой библиотекой редких книг. Помню, какой радостью было для него рождение внучки Катеньки, которую он обожал. Я как-то присутствовал при забавной сцене, когда Борис Михайлович с умилением протягивал крохотную девочку ее деду со стороны отца художнику Василию Яковлеву:
– Василий Николаевич! Хотите подержать на руках эту прелесть?
А Яковлев с испугом отмахивался:
– Нет, нет. Ради Б-га, Борис Михайлович, не надо! Я их боюсь...
Волин смотрел на Яковлева с искренним недоумением. Подобное прохладное отношение деда к внучке было для него, видимо, чем-то противоестественным. Он был настоящий, искренний, любящий семьянин. И можно себе представить, каким ударом была для него неожиданная кончина Дины Давыдовны, его жены. Он недолго прожил после нее.
Мне кажется, что очерк о Борисе Волине будет неполным, если не рассказать о семье, в которой он родился и вырос. То была многодетная семья скромного служащего Михаила Фрадкина, счетовода на мельнице в Екатеринославе. В семье было шестеро детей, три брата и столько же сестер. Самым старшим был Борис. Следующая сестра, Ася, была в большой дружбе со старшим братом, который вовлек ее в революционное движение. Во время гражданской войны она стала членом большевистской партии и погибла в дни известного григорьевского мятежа. Младший брат Аси, Александр, в годы гражданской войны военный летчик, впоследствии работал в коллективе А. Н. Туполева, затем в органах военной разведки, а в 1937 году был арестован и расстрелян. На два года моложе Александра – моя будущая жена Раиса. Наконец, брат Герман, как и его братья, правоверный коммунист, работал в НКВД, но после ареста брата был немедленно оттуда изгнан. В первые дни войны вступил в народное ополчение, участвовал в боях под Москвой. Естественно, бдительные органы обнаружили, что у него брат – «враг народа», уволили его из армии, чем, по сути дела, спасли ему жизнь, поскольку ополчение почти целиком полегло в первые же месяцы войны. В послевоенное время он увлекся кинематографией, написал несколько сценариев для документального кино – «Рукописи Ленина», «Плюс электрификация» и др. Был отмечен Государственной премией СССР и другими наградами. Самая младшая в семье – Софья, жизнь которой сложилась тоже достаточно сложно. Тут и два неудачных брака, и работа в «органах», откуда ее изгнали после того, как ее второй муж, следователь НКВД, покончил с собой, когда пришли его арестовать, выбросился с балкона восьмого этажа на глазах у жены. Об этом я писал ранее (см. «Лехаим», №4 за 2000 год, с. 48).
Как сам Борис Волин, так и его братья и сестры, принадлежали к поколению, искренне верившему в идеалы коммунизма, в «заветы Ленина», в принципы советского строя и потом тяжело переживали жестокости сталинского террора.
... Сложной, богатой событиями и радостными, и суровыми испытаниями была жизнь Бориса Михайловича Волина. Как и многие другие, он был человеком своего времени.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru