[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ МАЙ 2000 ИЯР 5760 — 5 (97)

НОВОСТИ ФЕДЕРАЦИИ ЕВРЕЙСКИХ ОБЩИН

Мы все сЧастливЧики! Нам всем по 55!

Смотришь на этих людей, видишь их чудесные лица, молодые и почти счастливые глаза, а потом слушаешь их рассказы под тонкий перезвон бесчисленных медалей и орденов на лацканах их костюмов, и с трудом веришь, что все это возможно. Пройти от начала до конца всю войну, увидеть настоящий ад, потерять родных и друзей, получить ранения, остаться инвалидами, дойти до Берлина, вернуться домой победителями, испить несправедливость и чудовищную неблагодарность власти, испытать унижения, пережить развал Родины, за которую воевали, жить на мизерную пенсию – и не озлобиться, ни словом не упрекнуть эту самую власть, не потерять достоинства, не жаловаться, а радоваться жизни и с благодарностью помнить всех, кто когда-то помог им в жизни, быть признательным за любую малость, которую они получили...

Удивительный народ эти ветераны! Сколько великодушия в их оценках людей, событий, как снисходительны они к чужим ошибкам, как много в них жизненных сил и по сей день, с каким интересом они воспринимают все новое, как не утратили они этого юношеского свойства души изумляться. С каким юмором говорят они о промахах своих друзей и в первую очередь – о собственных! И точно так же – о своих бедах.

Вот, например, эпизод из долгой экскурсии по Оружейной Палате. Экскурсовод рассказывает о русских царях, об их быте, привычках и т. д. Петр I, подчеркивает, всегда очень заботился о своих подчиненных, особенно о младших чинах и солдатах. У очередного стенда с роскошными, вышитыми серебром и золотом кафтанами Петра сообщается такая подробность. Однажды утром, надевая один из них, царь увидел, что из вышивки на пол упала серебряная нить. «Смотри, Катенька, – повернулся он к своей жене – это ведь целое жалованье одного солдатика». Стоящий рядом с экскурсоводом наш отставной полковник Ройтберг, весь в орденах и медалях, тихо добавляет: «... и целая пенсия одного полковника».

Их суждения о жизни вообще необычайно интересны и неожиданны. Они живо интересуются политикой, они в курсе всех изменений, которые происходят здесь, в Москве. А замечания по поводу тех или иных событий последних лет поражают своей глубиной и мудростью.

А как прекрасно они выглядят! Милые, со вкусом одетые женщины – с какой нежностью и гордостью рассказывают они о своих детях, внуках и правнуках, как блестят их глаза. Элегантные и подтянутые мужчины пропускают вперед дам! Даже с палкой (контузия) он уступает место женщине. Язык не поворачивается назвать их стариками. А они и не желают ими быть. Ясность вносит Борис Самуилович Шустерман: «Мы ровесники Победы, нам всем по 55!»

Откуда черпают силы эти люди, так много пережившие? Почему они так отличаются от нас, молодых, современных? Почему они не в пример нам, агрессивным, так мягки и уступчивы, добры и терпимы к людям? Почему забытые слова «Родина», «патриотизм» в их устах совсем не кажутся пустым звуком, а приобретают какое-то очень важное и сокровенное значение? Вопросы, вопросы...

Их двадцать пять ветеранов войны, приехавших в Москву на празднование 55-й годовщины Победы по приглашению Федерации еврейских общин России. Двадцать пять судеб и историй, которые невозможно слушать без комка в горле и даже слез. Они приехали с разных концов своей Родины, бывшего Советского Союза, – из Риги, Еревана, Алма-Аты, Ташкента, Вильнюса, Минска, Киева, Тбилиси. По ним можно писать историю страны, ее географию и социологию. Это полный социальный срез общества: среди них есть и рабочие, и врачи, и кадровые военные, и учителя, и бывший беспризорник-детдомовец, и художник-фотограф, и экономист, и обувщик.

О каждом из них можно писать книгу, так драматичны, а порой просто трагичны их судьбы. Каких чудес мужества, а иногда и героизма требовала от них жизнь. И они всегда с честью эти требования выполняли. Сколько вражеских танков они подорвали, на каких страшных передовых они находились, сколько ранений перенесли, сколько спасенных жизней на их счету! Где вы, генерал Макашов! Послушайте их рассказы, вы же не можете как военный офицер промолчать, не оценить их подвига, не отметить их храбрость. Покайтесь, пожалуйста, и попросите прощение хотя бы именно у этих конкретных людей. Им-то ваше покаяние не нужно, оно нужно вам!

Как много слез выпало на их долю и как мало радости. Но что самое удивительное, – все до одного они считают себя счастливчиками. Замечательно выразил это общее мнение Герц Роговой: «Все мы, кто выжил в эту войну и собрались здесь сегодня, – абсолютные счастливчики. Из ста человек нашего поколения – 1923–1925 годов рождения – живыми после войны в 1945 году по официальной статистике, вернулись только трое и то, как правило, калеки. После этого прошло 55 лет, и мы живы! Это ли не чудо?!»

И еще одно общее мнение, которое высказали все ветераны. Такого подарка, который преподнесла им Федерация еврейских общин России, они не получали, наверно, за всю свою жизнь. Так тепло и искренне к ним давно никто не относился. За пять дней они столько всего увидели, побывали в таких замечательных местах – на Поклонной горе, в Кремле, на могиле Неизвестного Солдата, на прекрасном концерте в «России» – впечатлений хватит до конца жизни. Главное, они почувствовали себя единой национально-культурной общностью людей, которых так много связывает и объединяет.

Они благодарили Федерацию за доброе к ним отношение здесь, в Москве. А разве можно к ним относиться иначе. Это люди-легенды, это наша честь и наша гордость, цвет нашей нации. Мы в неоплатном долгу перед ними. Спасибо им за все – за Победу, за жизнь! Дай им Б-г здоровья и долгих-долгих лет жизни. Теперь послушаем их короткие рассказы о себе.

Меня зовут Гельман Анатолий Яковлевич. Я родился – страшно сказать – в 1912 году в Каменец-Подольском Хмельницкой области, но почти всю жизнь, с 1930 года, живу в Киеве. Танкист, в 1938 году окончил Харьковское танковое училище. В 1939 году участвовал в воссоединении западных областей Украины с УССР, в 1940 году – в присоединении Северной Буковины к СССР. Я тогда был уже старшим лейтенантом. Второе образование у меня журналистское, а после войны, когда демобилизовался, пошел работать в школу. Знаний не хватало, и я окончил еще Киевский педагогический институт, заочно.

В 1941 году я был уже капитаном. Тогда многие кадровые военные по ряду причин имели, как правило, семилетнее образование. Поэтому более образованным приходилось многое им объяснять. К нам в Дом Красной Армии привезли известный фильм «Подруги», и начальник политотдела попросил меня до сеанса выступить перед зрителями, рассказать, о чем фильм, на что в нем следует обратить внимание и т. д. Поэтому я просмотрел его заранее в будке. И вот 22 июня 1941 года весь командный состав танкового корпуса во главе с генерал-майором Фекленко пришел смотреть картину. Я выступил, все объяснил и сел со всеми в просмотровом зале. Вдруг слышу: «Гельман, на выход!» Выхожу, стоит жена, говорит: «Война. Только что Молотов объявил». Я возвращаюсь в зал, докладываю генералу, а он в ответ: «Что вы панику сеете, садитесь, смотрите кино».

Началась война. Я до сих пор не знаю, чья это была вина. Дело в том, что мы незадолго до этого получили новые машины Т-34. У старых, Т-26, БТ-5, броня тонкая, в бою машины оказались совершенно неэффективные. За пять дней до войны мы неожиданно получаем приказ снять все замки с новых танков Т-34 и отправить их на дорегулировку.

Победу я встретил в Будапеште. За 8 дней до конца войны получил сильное ранение, уже третье. Первое было 24 ноября 1941 года под Москвой, под Истрой. Для меня это место личной трагедии – на моих глазах погиб мой младший брат, ему было всего 18 лет. Я его сам похоронил. Собираюсь поехать к нему на могилу в Новопетровск, за Истрой.

После войны я долго лежал в госпитале, потом ходил на костылях, обе ноги были у меня ранены. Попал в Барнаул, работал там корреспондентом ТАСС по Алтайскому краю. Отсюда меня пригласили на работу в Киев. И вот я там уже 30 лет.

Десять лет назад я создал еврейскую газету «Возрождение», считаю, что она очень много делает для евреев, живущих не только в Киеве и Украине, но и в других регионах. Сейчас мы судимся с редактором газеты «Вечерний Киев» за антисемитские, неуважительные высказывания в адрес евреев. Думаю, мы процесс выиграем.

Мое имя Соня. Софья Шмулевна Абраменкова. Родилась на Украине, но с 1960 года живу в Ташкенте. Прошла две войны – финскую и Отечественную, была в Японии. Награждена орденами Отечественной войны всех степеней. Имею личную благодарность от Сталина. Всю войну проработала фельдшером в госпиталях, видела такие ужасы – не дай Б-г! Дошла до Берлина, расписалась на рейхстаге. После японской войны работала на Курильских островах в госпитале, была секретарем комсомольской организации.

Я живу совсем одна. Мужа и всех моих родных, 6 человек, убили на Украине, в Бабьем яре. Мне чудом удалось выжить. Помню это, как сейчас, и ни одного дня с того времени не была счастлива. Но несмотря ни на что, я радуюсь жизни. Люблю людей и желаю всем только добра, благополучия.

Очень признательна Федерации еврейских общин России за то, что так хорошо нас встретили, столько интересного показали. Большое спасибо!

Миндлин Арон Гиршевич. Живу в городе-герое Минске, родился в деревне Редьке. В 1933 году окончил неполную среднюю школу, после чего работал в Москве на строительстве. С 1939 года – в Красной Армии. На войне с первых дней, даже раньше, с 18 июня – вышли по тревоге. Служил во 2-й танковой дивизии, 4-й танковый полк. Был командиром танка БП. У меня 5 боевых наград – за Никополь, за Николаев, за Орловско-Курскую битву, за Будапешт.

Победу встретил в Австрии. До 1961 года служил командиром танковой роты в Белорусском военном округе. Я уже сказал, что живу в Минске. Мне Лукашенко нравится. Он много сделал для нас. И все эти разговоры о том, что он диктатор, притесняет евреев, что магазины у нас пустые – все это неправда. У нас в магазинах получше, чем у вас в Москве. И жизнь дешевле.

У меня прекрасная семья, замечательная жена, трое детей, внуки. И мы никогда не ощущали себя притесненными. Может быть, иногда на бытовом уровне что-то такое проскочит, но благодаря Лукашенко – на государственном уровне в Белоруссии антисемитизма нет. К нам, ветеранам, президент относится очень хорошо. Уважительно. Нет, нам грех жаловаться. Вот мне 82-й год – а я все еще работаю и не собираюсь уходить на покой. Работаю в управлении, которое обслуживает больницы, снабжает их специальным кислородом. В советское время было много несправедливости и много хорошего, не надо забывать этого. Мы выиграли войну, но к сожалению, мы проиграли войну идеологическую. Помните, что про нас в свое время сказал Даллес: «Россию так не возьмешь, ее надо развалить изнутри». Вот и развалили. Больно, очень больно.

Брагинский Михаил Владимирович. Живу в Минске. Не работаю, на пенсии, раньше работал на заводе «Горизонт», а до этого на подшипниковом заводе. Родился в Житомире, оттуда пошел на войну. Служил в 10-й типолитографии – были в армии такие войска. У меня 6 орденов – два Отечественной войны, два – Красной Звезды; «Знак Почета» и Трудового Красного Знамени – это уже в мирное время, за труд. Я не назвал медалей.

Победа застала меня в Праге. Нас встречали с цветами и пирогами, со слезами на глазах, со словами «На здрав!». Никогда этого не забуду. Я там оставался в наших войсках до 1949 года, а потом до 1956 года служил на Курилах. Когда вышел Указ Хрущева о военных кадрах, меня отправили в запас, и я с семьей уехал в Минск. У меня уже тогда было два сына, оба выросли, один – часовой мастер, другой живет в Израиле. Я был там, приезжал к сыну, посмотрел. Он просил меня остаться, но я не захотел. Там, конечно, прекрасно, но я привык сам за все платить, зарабатывать, приносить пользу стране. И потом, не забывайте, мне ведь скоро 80 лет. Но я еще хоть куда, чувствую себя молодцом.

Я вырос в многодетной семье, нас было 11 человек. Отец был простым рабочим, жили мы небогато, но очень дружно. И главное, что бы сегодня ни говорили, мы очень гордились нашей Родиной, и не все так было плохо, как некоторые сейчас хотят представить. Я – счастливый человек. Посудите сами: пройти всю войну, через Сталинград, Курскую Дугу, дойти до Берлина и остаться живым, – разве это не счастье? Хочу передать всем воинам и друзьям 10-го Уральского добровольческого корпуса 4-й танковой Армии огромный привет от счастливчика Михаила Брагинского.

Шустерман Борис Самуилович. Живу в Минске. Я заместитель председателя республиканского совета ветеранов. В 1941 году шестнадцатилетним парнишкой бежал из Минска от немцев. В Башкирии меня взяли в армию, в знаменитые Тоцкие и Гороховецкие лагеря. А знамениты они были тем, что там людей вообще не кормили, через полтора месяца я потерял почти 20 кг. Эти бригады должны были сдавать государству продукты, а где их взять? Вот, нас, солдат, и не кормили. Я снова бежал – на этот раз в десантные войска, нас потом перевели в пехоту, мы были так называемый резерв Сталина. Прослужил всю войну. В 1945 году был награжден Орденом Славы на 3-м Украинском фронте, сразу после Вены.

У меня хорошая семья, уже взрослые дети – дочь и сын, жаль, что неженатые, очень хочу внуков.

Живем мы по сравнению с другими не очень тяжело. Одежда у меня вся еще с советских времен, только на обувь приходится тратиться, на специальную ортопедическую из-за ранений в ногах. На питание хватает, что такое «Сникерс», правда, не знаю, не пробовал, а так все вполне сносно, жить можно у нас в Минске. Единственное, что меня не устраивает – это распад страны. Мы так разобщены. Доехать куда-нибудь сложно, билеты дорогие, письма идут месяцами, позвонить – накладно. И все-таки я чувствую себя счастливым и молодым человеком. Ведь всем нам, которые прошли войну и встретили Победу, всего лишь 55 лет – мы ее ровесники!

Линумян Белла Львовна. Я приехала из Армении, из Кировокана. Помните это страшное землетрясение – так это почти эпицентр, 18 км от Спитака.

Родилась в 1925 году в Брянской области, эвакуировались в Ульяновскую область, а после освобождения своего города от немцев в 1943 году вернулась домой. С февраля 1944 года я вступила в войсковую часть, в местный эвакопункт, это был 1-й Белорусский фронт, управление госпиталей, я была медстатистом. С этой войсковой частью я через Барановичи, Бобруйск, Брест дошла до польского города Лодзь. Там в Польше, я вышла замуж за офицера Польской Армии. В 1946 году часть расформировали, и мы с мужем вернулись в Советский Союз, его перевели в резерв Закавказского Округа. Мы прожили с ним очень хорошую, счастливую жизнь. К сожалению, 12 лет назад его не стало. У нас трое детей, две дочери живут со мной в Армении, а сын, научный работник, доктор биологических наук, живет в Канаде.

Сейчас жить в Армении очень трудно, денег не хватает, отопления нет уже почти 12 лет, свет подают по графику на несколько часов в день. Зимой обогреваемся железной печкой. Но все это искупается прекрасным отношением к нам, евреям, особенно ветеранам. Я никогда не чувствовала себя изгоем в Армении, напротив. Да и нас осталось там очень мало. Надо сказать, у нас с армянами похожие судьбы. Пройдя через страшный геноцид, они хорошо понимают, что такое притеснение целого народа. Кроме того, они признают, что евреи – народ умный, интеллектуальный. Почти, как мы, армяне, шутят они.

Лично мне жить не очень тяжело. Я приезжаю к внукам в Москву «перезимовать», они неплохо устроены. Внучка, умница, работает переводчицей в ЦКБ. А если бы не они, как бы я выжила?

Шор Ефим Еремеевич. Я прибыл из Алма-Аты. Очень доволен тем, что нас пригласили сегодня в Москву, сам бы я никогда не смог приехать, прежде всего из-за отсутствия средств. Как хорошо, что мы посетили Поклонную гору, памятник еврейской культуры – синагогу, музей в этом центре. Спасибо устроителям за прекрасный ужин в еврейском ресторане.

В Алма-Ате евреям живется неплохо. Назарбаев к нам относится хорошо, старается сохранить в республике дружбу, которая была раньше. У нас ведь там десятки разных национальностей – и казахи, и русские, и немцы, и евреи, и армяне, и азербайджанцы, все замечательные люди, я их уважаю и со всеми дружу. Со многими из них служил в армии. Я – кадровый военный, отслужил в армии 40 лет, там и остался работать в воинской организации.

Родился я на Украине. 10 июня у нас был выпускной школьный бал, мы закончили десять классов, а 22-го началась война. С первых дней на войне. Сначала – было очень больно – мы отступали. Зато потом наступали, освободили Элисту, Ростов, Донбасс и Донбасскую область, Бендеры. Больше всего из военных дней мне запомнилось взятие Ростова! Но об этом можно говорить долго. Был трижды ранен.

Победу встречал под Берлином. Служил в местных органах управления Верхней Австрии до 1954 года. Потом с семьей поселились в Алма-Ате. У меня дочь, внучки есть, скоро будет правнучка. А жена 7 лет назад умерла. Мы с ней в школе вместе учились. В 1944 году после второго ранения попал домой, и тогда 7 ноября мы с ней расписались, и я тут же уехал опять на фронт. И вот остался жив!

И за границей, и дома, в Казахстане, я лично с антисемитизмом не встречался. Ни в армии, ни дома никто никогда не сказал худого слова о моей национальности. И вся семья моя с этим никогда не сталкивалась.

Ройтберг Яков Самойлович, полковник в отставке. Живу в Алма-Ате, а родился на Украине в городе Тульчине, Винницкой области. Семнадцатилетнего меня направили в училище, а по его окончании – в составе военной бригады – на Закавказский фронт боевых действий в Иран. Там, в горах, на границе с Туркменистаном, это юг Ирана, мы везли в порт Басру вооружение, боеприпасы, разобранные самолеты на машинах – все это мы получали по ленд-лизу. Там было два направления, одно на Баку, другое – на Ашхабад. Немцы эти дороги постоянно подрывали.

После войны я был выведен на территорию Туркменского военного округа, где я много лет служил командиром роты, прошел все командные должности. Потом я окончил Академию имени Фрунзе в Москве и стал начальником штаба полка, был начальником оперативного отдела дивизии. В конце концов меня направили в Алма-Ату на должность начальника штаба мотострелковой дивизии.

У меня была хорошая семья, но супруга недавно скончалась. Из двух дочерей старшая – врач, начальник поликлиники республиканского МВД, прекрасный специалист, у нее двое детей – два моих внука. Младшая дочь – переводчица с английского языка, там тоже все хорошо. Живу я в хорошей квартире, пенсии мне хватает, так что живу нормально.

В последние годы стал посещать синагогу, интересоваться историей иудаизма. Младшая дочь приносит книги, она член общественного фонда, она пользуется в нем авторитетом, мне это приятно. Мы встречаемся, обсуждаем свои проблемы, изучаем нашу историю, поем песни. Вот я, например, разыскал и записал с разных кассет на одну 18 фронтовых песен – 9 песен начала войны и 9 других периодов. Так что живем интересно. Я весьма благодарен устроителям нашей встречи в Москве за теплый прием, за встречу с ветеранами, за прекрасный концерт.

Самуилов Исахак Авнерович. Родился в городе Коканда в Узбекистане, в Ферганской долине, сейчас живу в Ташкенте. В 1942 году в 17 лет ушел добровольцем, меня сразу направили в артиллерийскую школу, а оттуда я уже попал на фронт, в 58-й ОГПТИД – отдельный гвардейский противотанковый истребительный дивизион. Я был заряжающим противотанковым, мы подбили десятки вражеских танков. Участвовал в освобождении Белоруссии, Польши. Победу встретил под Кенигсбергом. После одного из своих многочисленных ранений перешел в 119 полкгруппу разведки. 16 октября 1944 года был одним из тех немногих, кто перешел государственную границу СССР в Германии, получил личную благодарность Главнокомандующего Сталина «За отличные боевые действия по вторжению в Восточную Пруссию». Тогда шли бои и в Венгрии, и в Австрии. Но ни один солдат еще не был на немецкой земле. И вот я и мои товарищи перенесли войну на немецкую землю. Мы взяли их первые города – Гольдап, Шталупенин, Гумбенин и другие. Помню один бой, когда у немцев было 50 танков, у нас – 12 пушек, взвод автоматчиков, взвод ПТРовцев. Мы яростно сопротивлялись, из 150 человек осталось 9. Я получил сильное ранение, не мог ходить до июня 1949 года.

Больше всего я горжусь тем, что был разведчиком и выполнял вместе со своими друзьями Шерстневым, Рожковым и Морозовым ответственные задания. С благодарностью вспоминаю майора Кулешова, он тогда еще капитаном был, человека честного и порядочного, который очень заботился о своих подчиненных. Он меня спас однажды, потом я его спас. После одного боя, когда оставалось совсем немного, мы получили приказ уйти в лес. Я услышал стон нашего капитана, увидел его лежащим на земле. И мы – Петр Башкирцев, Саша Александров и я – волоком вытащили его в лес. Вокруг танки, стреляют над головой, но мы спасли его.

Еще я горжусь тем, что спас трех немецких детей и их мать. Это было 16-17 февраля 1945 года в Восточной Пруссии. Мы брали его штурмом. И вот старший лейтенант Морозов дает мне задание: «Самуильчик, – меня так все звали на фронте, – надо пробраться в дом и уничтожить немецких корректировщиков, которые там засели. Я пробираюсь, тихонько смотрю в окно и вижу – лежит женщина, вокруг нее трое детишек лет 7-10. Меня увидели, испугались, заплакали. Ну, я обработал женщине рану, перебинтовал. Они немного успокоились и что-то лопотать стали по-немецки. Я понял, что они не ели три дня. Пошел принес им мяса вареного, хлеба. Жалко их было. Когда я уходил, старший мальчик порылся в кармане и дал мне медальон серебряный. Я его потом с собой в гимнастерке носил, но потерял, вернее, он у меня в колодец упал. Я все время этих детей помню, помнят ли они меня? Я вообще детей люблю. После войны долгое время в школе работал. Преподавал литературу, русский язык и черчение с рисованием. Рисую неплохо. Отличник народного образования Узбекистана.

Да, жизнь я прожил непростую. После войны был арестован, судили по 58-й статье. В 1950 году мы, студенты, создали подпольную организацию СБСРП – Союз борьбы за справедливость, равенство правовое. Мы хотели, чтобы СССР был правовым государством. Мы тогда еще не знали о существовании Венской Конвенции. Нас выдал пятикурсник Быковцев, мы все получили по 15 лет – 10 лет тюрьмы и пять ссылки. Но Сталин умер, и я отсидел всего 3 года и 2 месяца, в Омске-13. Обо мне даже книжку написал Энвер Арипов «Петля несправедливости». Да, несправедливости в моей жизни было много. Но у меня хорошая семья, жена, бывший инженер, сейчас на пенсии. Два сына, оба вертолетчики, у каждого своя семья, своя квартира. Жить можно. Жаль только, что русскоязычное население уезжает, и наш круг общения сужается. Я ведь из тех, кто может за себя постоять. А так, конечно, и на работу не брали, потому что я еврей. Но я привык бороться, никогда не сдаваться и к людям относиться с добром, с пониманием. И они мне отвечают тем же.

Дейч Меер Мордухович. Родом из Латвии. В первые дни войны добровольцем ушел на фронт. Служил в Латышской дивизии. Мы кончали войну в Латвии, там был такой Котел, немцы там еще остались, они держали плацдарм на территории бывшего Советского Союза в надежде, что еще вернутся и пойдут в наступление. Потом я приехал в Ригу, там меня направили в Калининград на курсы высшего офицерского состава и уже оттуда я демобилизовался.

В мирное время был заготовщиком обуви, закончил техникум, институт. 17 лет был директором крупного обувного объединения в Риге. У меня хорошая семья, трое детей. Я еще работаю, но уже не директором.

Жить сейчас всем нелегко. Особенно, если сравнивать с тем, что было до развала Союза. Пенсионеры тогда получали 120 рублей, и на эти деньги могли нормально жить. Тех 60 лат, что мы теперь получаем, даже на самое необходимое не хватает. Мне легче, чем другим, так как я работаю. Я очень признателен Федерации еврейских общин России, которая нас пригласила сюда в Москву и устроила нам замечательный прием.

Роговой Герц Моисеевич, капитан, инвалид Отечественной войны 2-й группы. Родился в Киеве. Войну начал с 1941 года, когда еще учился в девятом классе, совсем мальчишкой. И сразу попал на оборону Киева, участвовал и в обороне Москвы, воевал под Сталинградом, на Курской дуге получил три тяжелых ранения в один день, с тех пор инвалид. У меня четыре боевых ордена.

Самое страшное воспоминание войны – это бои под Сталинградом, в декабре 1942 года. Нам было приказано удержать небольшой разрушенный дом. Послали туда взвод, 40 человек, и 3 станковых пулемета. За сутки от трех пулеметов не осталось ни одного, из 40 человек – только 7 живых без боеприпасов. Обратно отходить было нельзя – за это расстрел. И тогда мы нашли лаз в подвале этого дома и решили в нем пересидеть. Вскоре туда попала мина и нас засыпало, мы оказались в замкнутом пространстве. Мы там просидели больше суток, и, в этот дом попала еще одна мина, осколком которого меня ранило, зато образовался новый лаз, через который нам удалось выбраться.

На войне я был обычным пулеметчиком, командиром пулеметной роты, там мне присвоили звание лейтенанта. После тяжелых ранений я долго лежал в госпитале. Меня восхищали врачи, сестры, которые нас лечили, ухаживали за нами. И я тогда дал себе слово, что тоже стану врачом, и стал им. В 1944 году я поступил в медицинский институт, в 1949 году его закончил и около 50 лет отработал врачом-терапевтом. Работал на знаменитом Андреевском Спуске, помните тот дом, где жил М. Булгаков – это был мой участок, я там 25 лет был участковым врачом на одних и тех же улицах. А потом еще 23 года работал в военном санатории.

У меня жена, дочь, есть и внуки. Я счастливый человек. И вообще, все мы, здесь собравшиеся, абсолютные счастливчики. Мы иногда забываем об этом. Судите сами: из ста человек нашего поколения, 1923–1925 годов рождения, живыми после войны в 1945 году, по официальной статистике, вернулись только три человека, как правило калеками. После этого прошло 55 лет. И мы живы!!! Мы – антиквариат! Из моего класса, того девятого, их было два – «А» и «Б», из 40 ребят живыми вернулось только четверо, сейчас осталось нас только двое. Выпуск мединститута 1949 года составлял 850 человек, из которых парней было всего 40. Знаете, если бы явился ангел и спросил меня, хочу ли я вернуть себе молодость, отказался бы. Такой тяжелой молодости, как была у меня, – не дай Б-г. Нет, я не хотел бы. До 1960 года не закрывалась моя рана. А вот начать жить опять лет с 45 – это пожалуйста.

Что касается антисемитизма, то я его практически никогда не чувствовал. А сейчас есть отдельные вспышки, но я считаю, что их провоцируют. Вот у нас в Киеве, например, есть Рабинович, это как ваш Березовский, тоже олигарх. Или еще Дворкис, начальник команды «Динамо», который надумал стать мэром. За него проголосовали около 150 тысяч киевлян, а за Омельченко – более 500 тысяч. Тогда-то и началось: вот жиды, лезут и т. д. А на войне такого не было. Те, кто был на передовой, такого и в мыслях не держали. А потом была страшная смена кадров. Помню, на Курской Дуге в мой взвод прислали новое формирование – 50 мальчиков-узбеков. Я тогда еще смеялся над ними, простить себе этого не могу. Они, кроме слов «котелок» и «каша», ничего по-русски не понимали. И вот в первом же бою все до одного были убиты. Все до единого! Необученные, совсем юные. Ужасно! И таких, как они, было очень много. Откровенно говоря, я считаю, что войну с немцами мы выиграли только потому, что засыпали их своими телами. Вот опять простая статистика: мы, победители, потеряли 27 миллионов, а они, побежденные, – 7 миллионов. А уж если сравнивать, как живут сейчас эти победители и побежденные...

Конечно, история обошлась с нами не лучшим образом. Сейчас трудно всем. Это я еще более-менее хорошо живу. У меня пенсия, по нашим меркам, большая – в переводе 40-45 долларов в месяц. А у меня ведь 58 лет и 10 месяцев стажа вместе с фронтовым. Это я недавно узнал. Но я счастлив, я радуюсь жизни – каждому дню, каждой минуте. Я – оптимист, у меня есть желание и повеселиться, и пошутить, и стопку выпить. Нет, я очень счастливый человек!

Мильман Михаил Самойлович. Родился я в Киеве в 1923 году. На пятый день войны 27 июня 1941 года, ушел на фронт. Пришел сам, добровольцем. Родителей у меня не было, мать умерла при родах, отец сбежал. Я чуть не погиб, спасла меня женщина, говорили, что она «легкого поведения», у меня язык не поворачивается так ее назвать. Год она меня кормила, потом тоже ушла. Как я выжил – сам не пойму. Скитался, был беспризорником, детдомовцем, сидел в колонии, воровал, голодал ужасно. Помню, нас беспризорников, собрали как-то, и мальчиков и девочек, более тысячи человек, и посадили зимой в огромное, холодное помещение на Ласточкина, бывшем Вознесенском спуске, там раньше клуб был. И не кормили несколько дней. Умирали просто от нечеловеческих условий, от голода и холода, от вшей. Вспоминать страшно. Мне после этого и на войне не так уж страшно было. Хотя на фронте я был четыре раза ранен, два раза тяжело. Демобилизовался в ноябре 1945 года инвалидом Отечественной войны 2-й группы.

Всю войну прошел, что называется, вдоль и поперек. С антисемитизмом никогда не встречался – даже не знал, что это такое. Все воевали за одно – за Победу! После первого тяжелого ранения было еще одно легкое, я отлежал месяц и десять дней, и меня с другими молодыми ребятами отправили в Уральские степи, под Оренбург. Туда была эвакуирована полковая школа из Новоград-Волынского. Суровая такая школа. Я ее прошел. Получил много специальностей. Работать-то я начал в 13 лет, учеником токаря. Работал много, а ничего не получал. После войны прошел курсы фотомастеров, стал фотографом-художником. 25 лет обслуживал «слуг народа», съезды, правительственные и иностранные делегации и пр. Кроме того, работал и в коммерческой фотостудии. Так что денег хватало.

У меня была замечательная жена, мы с ней прожили 49 лет, 6 лет назад ее не стало. Есть у меня два сына, два внука, внучка – вышла замуж недавно. В общем – я счастлив. И всем благодарен за то, что жив, за то, что я здесь. Желаю всем счастья и здоровья.

В это время в разговор включается доктор Роговой: Знаете, Михаил Самойлович скромно умалчивает, что награжден орденом Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды и что поехал он сюда представителем от Киева как кавалер солдатского ордена Славы. Это заслуженный человек. Он воевал крепко, основательно, на совесть. Это настоящий солдат.

Ягнетинский Лев Евсеевич. Родился на Украине, сейчас живу в Вильнюсе. На войну ушел досрочно, в 17 лет. Перед этим была эвакуация. Механик, служил в авиации в 168-м гвардейском истребительном полку. Начал старшим сержантом, закончил капитаном. Служил на Украине, на Кавказе, на Дальнем Востоке. Хорошо запомнил 17 апреля 1944 года, хоронили Ватутина. Победу встретил в Югославии, в местечке Аджацы. В армии оставался до 1956 года. Закончил институт. Проработал до пенсии заведующим отделом в институте строительных материалов.

После войны женился, жена у меня из Вильнюса, я туда и переехал. У нас дети, внуки. Жизнь в Вильнюсе, я считаю, нормальная. Государство делает все, чтобы антисемитизма не было. Нас привлекают к участию в общественной жизни, и отношение к нам хорошее. Но есть пара бульварных газет, которые могут что-то себе позволить. Я говорю по-литовски. Сейчас выучил иврит и идиш. Дочка моя была в Израиле, училась там, хорошо знает иврит. У нас очень сильная еврейская община, она нас поддерживает, объединяет, мы собираемся, отмечаем вместе праздники, вспоминаем прошлое.

Вообще жить в Вильнюсе, как и везде, наверно, нелегко. Пенсии хватает только на питание. Но ничего, не жалуемся.

Гуревич Арон Львович. Заместитель редактора газеты «Ховейрим», а также заместитель председателя представительской части Ассоциации евреев-ветеранов войны. Есть у нас в Латвии такая организация. Родился я Риге, кончал здесь гимназию. Жена у меня тоже рижанка, мы оба фронтовики, жена была ранена. Два брата ее погибли в Латышской дивизии. Сам я воевал на границе с Латвией, потом под Москвой, под Тарусой и т. д. Закончил за 6 месяцев танковое училище, стал командиром танка, прошел с ним Николаев, Кишинев, Будапешт, Вену, закончил войну 11 мая 1945 года в Праге. Нас там встречали как спасителей – обнимали, целовали. Был дважды ранен, горел. Участвовал в разминировании Севастополя, Инкермана. Ездил на Целину. Закончил службу в звании майора. Служил в армейских частях до 1963 года, после чего вернулся в Ригу и 30 лет проработал на заводе «Коммутатор», родственнике ВЭФа.

На фронте я антисемитизма не ощущал. В бронетанковых частях была, что называется, железная дисциплина. Ничего такого никто не позволял себе. Сам я человек жесткий. Футболист, до войны играл в спортивном обществе «Маккаби», потом в Румынии, Венгрии.

Живем мы сейчас в Риге сравнительно неплохо. Мы с женой – военные пенсионеры. Сыты, одеты. Но вот коммунальные услуги – они очень дорогие. Так что мы тоже держимся на пределе. Помогает и наша Ассоциация. Ветеранов войны в ней 500, из них 120 инвалидов – это все рода войск, и танкисты, и пехотинцы. 250 человек Ассоциации – окопные солдаты-фронтовики. Помогают и тем, кто обеспечивал тыл.

В Латвии сейчас всего 11 тысяч евреев. К нам, я считаю, относятся хорошо. Латыши – народ умный. Но и самим нам надо правильно себя вести, уважать чужие традиции, обычаи. Если живешь в стране, надо выучить ее язык, знать ее культуру, тогда и к тебе будут хорошо относиться. Сам я латышский знаю хорошо.

Паписмедов Яков Ошуакович. Родился в 1920 году в Цхинвали, сейчас живу в Тбилиси. На войне был с первого года, воевал под Керчью, Сталинградом. Два раза был ранен. Имею боевые награды. После войны я вернулся в Тбилиси, женился. У меня четверо детей, внуки, внучки. Жена умерла 13 лет назад. Живу сейчас с дочкой. Жить тяжело, конечно. Всех льгот ветеранов войны лишили. Денег хватает практически только на хлеб. Я всю жизнь работал на химическом производстве.

К евреям в Грузии относятся хорошо. Если бы денег побольше – вообще все было прекрасно. Хочется всем подарки купить, детям, внукам, а нет возможности. Очень благодарен Федерации еврейских общин России за то, что она нас позвала на этот праздник в Москву – для нас это просто сказка, мы никогда бы не смогли сами сюда приехать. Огромное всем спасибо за внимание и заботу. Я сам заместитель председателя еврейской общины Грузии. В Тбилиси две синагоги. Знаю, каких трудов и денег все это стоит. Большое всем спасибо. Приезжайте к нам в Тбилиси.

Тарашинский Иосиф. Польский чистокровный еврей. В 1939 году вместе с семьей бежал из Варшавы, когда туда уже вошли немцы. Чего это стоило, мы прошли через ад. Но все-таки мы прорвались в Советский Союз, завербовались на лесоразработки. А 10 апреля 1941 года мы приехали в Харьков и вскоре снова попали в оккупацию. С 16 тысячами евреев, которые не смогли эвакуироваться, мы оказались в гетто. 30 декабря нас повели на расстрел. Отца, мать, брата – всех расстреляли. Маме было только 38 лет, брату – 20, отцу – 59. Мне чудом удалось бежать. Меня спасла девушка, спрятала в армянской семье – это были мать, ее сын Вартан и девушка, моя спасительница. Они стали для меня родными людьми. В 1943 году, мне было тогда почти 18 лет, мы с Вартаном пошли в армию, но попали в разные части. Вартан сразу начал воевать ручным пулеметчиком и вскоре, при освобождении Витебска, погиб. А я попал в полковую школу младших командиров. Проучился 6 месяцев и узнал, что отличников будут оставлять в школе, а не посылать на фронт. Я стал плохо учиться, чтобы попасть на фронт – мне надо было мстить немцам.

И вот в 1944 году я попал в состав 8-й гвардейской танковой бригады 20-й танковой дивизии. Дошел до Берлина. После войны командир контрразведки подполковник Гусев узнал, что я владею польским и немецким языками, и взял меня к себе. Мы с ним служили в Германии. Но он получил назначение коменданта в Краков, а меня с собой взять не мог. И тогда он меня спросил: «Тарашинский, ты хороший солдат, куда ты хочешь, чтобы я тебя определил?». Я попросился на курсы шоферов. Закончил их. И уже в декабре 1946 года нас из Германии вывезли в Баку, в Салянские казармы. Служил в Кировабаде, Ханларе, потом Шанхоре. В апреле 1948 года демобилизовался и приехал к той армянской семье, женился на той девушке-армянке. И вот уже 52 года мы с ней живем душа в душу. Она была названа Праведником мира. Зовут ее Кнари. У нас одна дочь, два внука и одна правнучка.

Я родился под счастливой звездой. Прошел все круги ада. Это только десятая часть того, что я пережил. Живем мы очень трудно. У нас маленькая пенсия, а все страшно дорого, у нас же блокада. Поезда не ходят. Из Армении можно попасть только в Грузию. Но отношения между людьми прекрасные. Евреи в почете. Если бы не люди – я бы не выжил. Мне так везло на хороших людей.

Бабицкий Беньямин Евсеевич. Родился в Белоруссии, в Гомельской области. Но живу сейчас в Алма-Ате. После окончания медицинского института, на третий день войны я уже был на фронте, в 443-м стрелковом полку 160-й дивизии 40-й армии. По специальности я врач-эндокринолог. В армии был начальником санитарной службы отдельного армейского батальона, который снабжал армию боеприпасами. Наша армия вернулась в Одесский военный округ, которым командовал Георгий Жуков. Его Сталин понизил в должности. После войны я как-то пошел к Жукову с просьбой демобилизовать меня. Но он меня не принял, а велел передать, что скоро будет приказ о демобилизации всех специалистов, чтоб я потерпел.

Действительно, в октябре 1946 года я демобилизовался, пришел в министерство и сказал: «Хочу работать». Направили меня в Алма-Ату, там тогда требовались специалисты. Я начал работать сразу же, как только прописался. Сначала участковым врачом, а потом заведующим 5-й лабораторией, главным врачом 2-й объединенной больницы, где я проработал 18 лет. Оттуда меня перевели в другую, 10-ю городскую больницу, тоже главным врачом. Я работал главным врачом в общей сложности 32 года.

Свою жену я встретил во время войны, она работала санитаркой. Она фельдшер.

У нас два сына, один из них кинорежиссер, получил три высших образования, закончил два института, политехнический и театральный у нас в Алма-Ате, и ВГИК в Москве. Сейчас он снимает очень интересный фильм, уже половину снял, на другую денег не хватает.

А так все хорошо, слава Б-гу. Огромное спасибо всем, кто нас пригласил на этот праздник. Мы провели здесь чудесное время, с прекрасными людьми, побывали в красивых местах, на замечательном концерте. Большое спасибо.

ВСТРЕЧА НА ВЫСОКОМ УРОВНЕ

Впервые в истории внешней политики России министр иностранных дел приветствовал международную делегацию евреев-ветеранов второй мировой войны, впервые глава МИДа уделил внимание современной жизни еврейских общин в России и в мире.

12 мая 2000 года Игорь Иванов встретился с еврейской делегацией, которую возглавили председатель объединения раввинов СНГ р. Берл Лазар и президент Федерации еврейских общин России Михаил Глуз. В состав делегации вошли ветераны Великой Отечественной войны, приехавшие в Москву на международную встречу «Мы снова вместе!»

Встреча в министерстве иностранных дел продолжалась полтора часа вместо предусмотренных протоколом тридцати минут. Министр обещал оказывать посильную помощь воссозданию еврейских общин, одобрил процесс возрождения единого национально-культурного пространства. Большое внимание на встрече было уделено бесправному положению ветеранов в странах Прибалтики. Министр выразил обеспокоенность нарушениями прав человека в Латвии и других прибалтийских странах, где ветераны лишены каких-либо льгот и поддержки. Обсуждались вопросы предоставления специальных пролонгированных виз ветеранам, живущим в странах СНГ, и выдачи российских юбилейных медалей гражданам Израиля. Игорь Иванов с интересом выслушал информацию о проекте создания международной ассоциации ветеранов-евреев под эгидой Федерации еврейских общин России.

Встреча придала особый статус международным акциям проекта «Мы снова вместе!», осуществляемых ФЕОР. «По мнению министра, резонанс от этих акций огромный», – говорит Михаил Глуз. «Встреча была очень интересной, – отмечает раввин Берл Лазар. – Это человек, которого безусловно интересует судьба еврейских общин в России и других странах СНГ. Он готов уделять нам свое внимание, оказывать нам поддержку, и мы надеемся на дальнейшее сотрудничество».

С Игорем Ивановым беседовали представители Израиля, Литвы, Латвии, Казахстана и Белоруссии. Все они проявили героизм в годы войны, самоотверженно защищали Родину. О судьбе каждого из них можно писать книги. Это Борис Заславский, вице-президент Ассоциации ветеранов и инвалидов войны в Израиле, участник Сталинградской битвы, танкового сражения на Курской дуге; Адольф Болотин, член правления вильнюсской еврейской общины, физик-теоретик, профессор Вильнюсского университета, в годы войны командир пехотного взвода, прошедший Украину, Молдавию, форсировавший Днестр, тяжело раненный в Румынии; Зиновий Сегаль, на протяжении всей войны служивший в эскадре черноморского флота – на эсминцах «Беспощадный» и «Бодрый», участник высадки десанта на плацдарме «Малая Земля», обороны Севастополя, Кавказа; Яков Ройтберг, член правления еврейской общины города Алма-Аты, воевавший на Северном Кавказе, участвовавший в ликвидации немецких диверсионных групп в Иране, которые подрывали горные перевалы и серпантины, ведущие к Баку, после 38 лет военной службы ушедший в отставку в звании полковника; Арон Миндлин, участник боев на Орловско-Курской дуге, где выполнял разведку боем, на Украине, в Венгрии, Австрии, продолжающий в 81 год трудиться слесарем электро- и газоснабжения в Минске.

Встречу ветеранов Великой Отечественной войны с главой российской дипломатии следует оценить как весьма важную и полезную встречу на высоком уровне.

<< содержание

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

E-mail:   lechaim@lechaim.ru