[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ЯНВАРЬ 2000 ШВАТ 5760 — 1 (93)
Обвинитель и обвиняемый
Исаак Башевис-Зингер
Оба они теперь пребывают в лучшем мире, так что я могу о них рассказывать. Одного, обвиняемого, я знал в Нью-Йорке. Среди “идишистов” мистиков было немного. В большинстве своем это были левые или левые в прошлом. Писатели-“идишисты” (почти все они, так или иначе, писали) придерживались социалистической ориентации. Но Шикл Горлиц, как я буду его называть, интересовался каббалой, а также индийской мудростью. Он перевел на идиш Бхагавад-Гиту, Дхаммападу, боготворил Ганди. Намеревался перевести на идиш “Зогар”, "Древо жизни" рабби Исаака Лурии и "Сад гранатов" рабби Моше из Кордовы. Насколько мне известно, жил он один. На что жил, до сих пор не знаю, — конечно, не на гонорары за книги, которые издавал сам. Много книг он просто раздавал. Возможно, у него было какое-то наследство.
Шикл Горлиц никогда не ходил в кафе литераторов. Он не принадлежал к тем, кто любит жаловаться на судьбу. Маленький, хрупкий человечек. Трудно было определить, сколько ему лет. Могло быть от пятидесяти до семидесяти. В нем чувствовались атмосфера духовности, спокойствие человека, для которого смысл жизни заключался в религии, философии, созерцании.
Да, вероятно, у него были какие-то деньги, он часто совершал длительные поездки, обычно в Индию. Однажды он передал мне привет от человека, знаменитого в Индии, но о котором я никогда не слышал. Звали этого человека Раджагопалачари, и был он другом Махатмы Ганди, экс-министром внутренних дел Индии. Выяснилось, что Раджагопалачари перевел на тамильский язык мой рассказ "Огонь".
Давид Карбинский, так я назову другого героя моего рассказа, обвинитель, был известен как странствующий журналист. Я встречал его в 50-е годы в Буэнос-Айресе. Путешествовал он в основном по Южной Америке и писал о своих поездках в еврейской прессе. Позднее он опубликовал книгу о них. Писал он хорошо, и я однажды похвалил его в "Джуиш Дейли Форвард". Он ответил мне длинным благодарственным письмом с обычными жалобами авторов на редакторов, критиков и даже читателей.
Карбинскому было за семьдесят, высокий мужчина, весьма сильный и здоровый на вид, он выглядел моложе своих лет. Его рассказы о джунглях, по которым он бродил, о разных индейских племенах, у которых жил, о евреях, встречавшихся ему в самых неожиданных местах, восхищали меня. Не знаю, на какие средства он совершал свои поездки, поскольку издатели еврейских газет не компенсировали своим авторам расходы на подобные дорогие предприятия. Мне было известно, что у него взрослые, женатые дети, возможно, они ему помогали, или у него были какие-то сбережения. Я получил от него в подарок кожу огромной змеи неизвестной породы. Может быть, он назвал ее мне, но я забыл. Кожа много лет лежала в чулане в Нью-Йорке, пока горничная, наводя чистоту, не выбросила ее — слишком много чешуек с нее осыпалось. Я никогда ничего не коллекционировал и уж, разумеется, не змеиные кожи.
Хочу немного отвлечься. Я знал третьего еврея-путешественника, озабоченного поиском территории для сторонников идиша. Он надеялся найти такое место в Африке или Латинской Америке, готов был провести там свою жизнь, не расставаясь с родным языком. Конечно, это была чистейшая утопия, поскольку подобных фанатиков идиша не существует. В конце прошлого века появилось много сионистов, намеренных, если турецкий султан откажется пустить евреев в Палестину, искать другую землю для своего народа. Султан, действительно, отказался, и доктор Теодор Герцль, основатель сионизма, решил, что нашел такую землю — Уганду. Сионисты всего мира разделились на сионистов Сиона и сионистов Уганды. Очевидно, что Теодор Герцль умер "угандистом", и некоторые его ученики сочли своего учителя предателем.
Я упомянул об этих территориальных проектах не случайно. Из разговоров с Карбинским явствовало, что и он ищет страну для евреев. Мне кажется, каждый путешественник-“идишист” охвачен демоном "территории". Если бы нашелся астронавт-“идишист”, который высадился бы на Марсе, он наверняка искал бы там место для “идишистов”.
Но вернемся к рассказу. В чем же Давид Карбинский обвинил Шикла Горлица?
Однажды, вернувшись в Аргентину после долгих странствий по Южной Америке, Карбинский выдвинул сенсационное обвинение против Горлица.
На созванной в Буэнос-Айресе пресс-конференции для журналистов он заявил, что в Лиме, столице Перу, в святую для католиков пятницу наблюдал за большой католической процессией. В ней шли сотни священников, монахов и монахинь, прочих набожных католиков, которые несли кресты, иконы святых и апостолов, пели религиозные гимны. Один священник, маленький, как-то сгорбленный, в темной монашеской одежде, показался Карбинскому знакомым. Он не сомневался, что где-то встречал этого маленького человека, возможно, в литературном кафе на Бродвее. Священник пел, и Карбинский был уверен, что уже слышал этот голос. Он пошел за процессией, не спуская глаз с фигурки священника, который казался ему не только знакомым, но и типичным восточноевропейским евреем. Внезапно он понял, что это Шикл Горлиц, переводчик Бхагавад-Гиты, каббалист, собиравшийся перевести “Зогар” и другие каббалистические книги на родной язык. Карбинский окликнул его:
— Горлиц! Шикл Горлиц!
Маленький священник повернул голову, но продолжал путь. Карбинский же не мог больше следовать за процессией, поскольку на улице выстроились огромные толпы людей. Нельзя же кинуться в глубь процессии, выясняя личность священника! Пришлось пропустить шествие мимо, но он остался убежден, нисколько не сомневался, что хрупкий священник, похожий на ешиботника, был именно Шикл Горлиц.
Еврейские журналисты услышали странное обвинение и не поверили обвинителю ни на йоту. С чего бы это еврейский журналист из Нью-Йорка стал валять дурака, и кто когда-либо слышал, что Шикл Горлиц ездил в Южную Америку и знает испанский? Все сошлись во мнении, что иногда люди очень похожи друг на друга. Но Давид Карбинский не успокаивался. Он предпринял расследование и выяснил, что Шикл Горлиц на самом деле посещал Южную Америку. И переводил какие-то религиозные стихи с испанского на идиш.
Когда эти сведения попали в печать, Шикл Горлиц был в отъезде. Вернувшись в Нью-Йорк, он категорически отверг это странное обвинение, хотя признал, что немного поездил по Южной Америке, но находился на большом расстоянии от места шествия католических священников в Перу. Давид Карбинский, вероятно, спятил или хочет подорвать его репутацию. Почему Карбинский стал его врагом? Они ведь не были соперниками в профессии. Горлиц совершенно не понимал, что могло побудить Карбинского его оклеветать.
Хочу сказать, что если бы кто-нибудь энергично взялся расследовать это дело, истину быстро установили бы. Католическая церковь Перу, конечно же, знала, кто есть кто в ее приходах. Да и Шикл Горлиц не мог ездить без паспорта, в котором отмечают визы и даты. Горлиц входил в Общество Переца, союз еврейских писателей Америки, и все прояснилось бы, свяжись Общество с перуанской церковью. Но Шикл Горлиц был не из тех, кто во что бы то ни стало будет спасать свое имя от обвинений. Он переносил свой "позор" молча. Верно, его обвинили в шарлатанстве, но он, скорее всего, считал, что ложное обвинение, позор и обман — это часть кармы человека.
Шикл Горлиц отверг обвинение против себя и вернулся к своей работе. Как и у всех, богатых и бедных, у него были враги, но больше оправдываться он не пытался. Если не ошибаюсь, вскоре Горлица не стало. Вполне возможно, что это возмутительное дело ускорило его смерть. Он ушел из жизни так же тихо, как жил в ней. Если оставались какие-то рукописи, я уверен, что смотритель ветхих меблированных комнат выбросил их вместе с другими его нехитрыми пожитками. Как Давид Карбинский мог бросить такое обвинение, не попытавшись выяснить истину до конца, — мне непонятно. Сам он пережил Горлица на два-три года.
Надо сказать, что в обвинениях всегда таится такая сила, что как бы ни были они бессмысленны и несправедливы, что-то всегда остается. Иногда я ловлю себя на мысли: кто знает, не было ли у Шикла Горлица "множественности личности", как выражается профессор МакДугал. Возможно, он в Нью-Йорке был еврейским писателем, в Индии — буддистом, а в Перу — католическим священником. Может быть, эти странные осложнения связаны с женщиной (или несколькими женщинами). Или Шикл Горлиц был членом группы, которая стремилась объединить все религии в одну всеобщую. В моей жизни происходило столько невозможного, что я решил изгнать слово "невозможно" из своего словаря. Могу себе даже представить, что Шикл Горлиц и Давид Карбинский встретились на Небесах, где вершится суд и выясняется истина, все становится ясно и определенно. Где-то во вселенной должна быть заявлена правда. В одном я убежден: здесь, на земле, справедливость и истина не столь достижимы.
Иллюстрации А. Лупаца
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru