[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 1999  КИСЛЕВ 5760 — 11 (91)

 

У него был "вечный роман с жизнью"

(Памяти Генриха Сапгира)

В этом году, 20 ноября, Генрих Вениаминович Сапгир отметил бы 71-й день своего рождения. Но... 7 октября он умер в московском троллейбусе, не доехав совсем немного до библиотеки им. А.П. Чехова, где его ждали на презентации "Альманаха новой поэзии", в котором было много его стихов.

Генрих Вениаминович страстно любил жизнь. "У меня вечный роман с жизнью", — не раз говорил он. Но ведь и "самый длинный роман когда-нибудь кончается. Понятное желание: его продлить..." (Из короткого рассказа Сапгира "Вместо эпилога").

А "Про жизнь" он писал так:

Играли в снежки. Упал снег в снег. Смотрит, а он уже взрослый.

Подъехала машина, грязная решетка следов на снегу. Посмотрел в зеркальце сбоку — а он уже седой.

Много-много следов до калитки — весь снег истоптали. Не успел подумать: не меня ли выносят? Его и похоронили"  (Из другого короткого рассказа).

Сегодняшнему читателю трудно себе представить, что еще несколько десятилетий назад Генрих Сапгир создавал так называемую "барачную поэзию". Он был членом "Лионозовской группы" — объединения отвергнутых художников и поэтов. О публикациях в ту пору и мечтать нельзя было.

В его стихах звучал протест против жизни, на которую была обречена большая часть населения страны, называвшейся СССР. Признание читателей пришло к Сапгиру достаточно поздно, но, слава Б-гу, при его жизни.

Впервые его имя мелькнуло в 1979 году, когда появился знаменитый литературный альманах "Метрополь". В нем наряду со стихами Е. Евтушенко, А. Вознесенского были опубликованы стихи Г. Сапгира и Е. Рейна. Тогда и ему, и Рейну это "сошло с рук" — на фоне знаменитостей их имена  не были удостоены большого внимания. Вместе с тем сборник "Метрополь" ознаменовал собой публикацию "взрослых" стихов Сапгира в СССР.

Первая книга детских стихов Генриха Сапгира вышла в 1960 году, вторая, солидная, "Избранное", увидела свет в 1993 году, когда автору было уже 65 лет. Книга эта стала свидетельством тому, что в русскую литературу вошел Мастер. Кто он? Поэт? Прозаик? Экспериментатор, пишущий для подготовленного читателя? Было очевидно: в русскую словесность Генрих Сапгир пришел уверенно и надолго.

«Войдя в "странную страну Сапгира", вскоре чувствуешь себя естественно, как в реальности. Сам мир подсунул ему лекало для изгиба собственной идеи устройства мира, — сказал о нем один из наиболее известных писателей современности Андрей Битов. — ...истина сверкает в этой поэзии не только от столкновений несоединимых понятий и сдвигов смысла, но и от самого построения стиха. Сапгир мастеровит во всех областях поэтического формотворчества».

Книга Сапгира "Летящий и спящий" вышла в 1997 году. Чем-то его поэзия напоминает творчество художника Марка Шагала, что-то роднит их. Быть может, Витебск (родители Сапгира, как и Марк Шагал, — выходцы из этого города). Но скорее всего этих двух художников объединяет желание доставить своим творчеством радость самим себе, радость, переполняющую собственное сердце. Они поступали, как советовал Баал-Шем-Тов: "Кто живет в радости, выполняет волю Создателя".

Внешне жизнь Сапгира всем, кто его знал, казалась сложившейся вполне удачно: он всегда был в хорошем расположении духа, улыбчив и уж, во всяком случае, не отравлял настроение другим, оставляя своим главным собеседником чистый лист бумаги.

Были у Сапгира, кроме "Коротких рассказов", и "Очень короткие рассказы". Вот один из них: "Ждал, арестуют. Следили. Преследовали. И по телефону. Однако обошлось. Даже обидно".

И о собственных рассказах, со свойственной ему иронией: "Странно перечитывать эти рассказики... Зато здесь ныряешь из жизни в жизнь, как дельфин в волнах".

...Генрих Сапгир родился в Бийске, на Алтае. Этот факт не менее оригинален, чем его творчество. Он не раз шутил по этому поводу: "Есть евреи бухарские, сибирские, а вот алтайский — я, наверное, один". Случилось так, что в 1928 году родители Сапгира оказались в длительной командировке в Бийске. Там, в этом центре Алтая, и родился Генрих. Вскоре его увезли в Москву, где и прошла — с отъездами. выездами — вся остальная его жизнь. И в Витебске, и в Москве родители Генриха разговаривали на идише, и язык этот всегда оставался в его памяти: еврейские словечки, обороты, поговорки то и дело перемежались в его речи с русскими.

Нельзя представить себе творчества Сапгира без его переводов из Овсея Дриза — замечательного поэта, писавшего на идише. Хочется верить, что когда-нибудь как памятник этим двум поэтам и друзьям будет издан сборник стихов "Овсей Дриз в переводах Генриха Сапгира". Его перевод стихотворения "Фиолетовый день", посвященный Михоэлсу, войдет (собственно, уже вошел) в хрестоматии русской поэзии ХХ века.

 

День был фиолетовый.

Плыло небо, как большая рыба.

Не рыдали трубы.

И не взвизгивали флейты.

Лишь бубенчики плакали,

Звякали:

 дзинь — дзинь.

                   дзинь — дзинь...

День был как ночь.

Исказила мука маску комика.

Глядите, там на крыше домика

Появился седой скрипач.

...И взвилось синее пламя волос!

И запела скрипка —

Золотая рыбка!

Плачь, рыбка, плачь.

Над л

ицом короля — тайной тайн...

Этот старый скрипач.

Был великий Эйнштейн.

Но шуты не ведали этого.

Шуты несли

       На своих плечах

                   Прах

                               Короля

                                          Лира.

А день был фиолетовый,

Было сыро.

 

Итак, Генрих Сапгир прошел путь от поэта "Лионозовской школы" до писателя, получившего всеобщее признание. Он стал лауреатом "Северной пальмиры" — высшей литературной премии санкт-петербургского отделения Союза писателей; в конце 80-х — начале 90-х годов произведения его издавались во всем мире.

В последние годы вышло множество книг Генриха Сапгира. Появился и первый том четырехтомного Собрания его стихов.

Уверен, это только начало большого пути, который предстоит творчеству Генриха Сапгира, а значит, и ему самому.

Матвей Гейзер

 

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

 E-mail:   lechaim@lechaim.ru