[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 1999 АВ 5759 - 7 (87)
Художник-скульптор Лазарь Певзнер
Мирра Аспиз
Будущий художник родился в белорусском городе Климовичи в 1903 году. Мальчик Лазарь был шестым, младшим ребенком в семье. Отец его слыл неудачником: за что бы он ни брался — из этого ничего не выходило. И все материальные заботы как о муже, так и о детях легли на мать. Ей удалось открыть небольшую лавочку, и она достаточно успешно вела свое дело. О своем пребывании в хедере, который мальчик начал посещать с четырех лет, он вспоминал как о месте, где постоянно наказывали и стоял вечный плач. Когда дети сбегали с уроков, а случалось это нередко, ребе приходил к родителям домой и там их ждали те же розги. Пять лет в хедере обеспечивало знание родного языка. В 9 лет Лазарь поступил в климовичское начальное училище, обучение в котором приравнивалось к 4 классам гимназии. Учился он плохо, не проявляя интереса ни к одному из предметов, кроме рисования. Тяга к рисованию у мальчика обнаружилась очень рано. На уроках он постоянно рисовал карикатуры на учителей. Его матери приходилось неоднократно со слезами на глазах умолять директора не исключать сына из училища.
Братья Певзнеры: Лазарь (слева) и Яков.
После революции Лазарь Певзнер окончил единую трудовую школу II ступени и отправился в город Мстиславль. В течение года он работал в художественно-декоративной студии. В это время он сделал множество карандашных набросков разных еврейских типажей. Мстиславский отдел народного образования командировал талантливого юношу в Москву, в художественную школу Шестаковой. В этой школе Лазарь оставался недолго, в 1920 году он поступает в открывшиеся тогда Высшие художественно-технические мастерские (ВХУТЕМАС) по специальности "скульптура". Учился он в мастерской С.Т. Коненкова, после эмиграции учителя в 1923 году посещал мастерскую А.С. Голубкиной, к которой, по его словам, относился с благоговением. Пребывая какое-то время в мастерской Б.Д. Королева, считался одним из лучших его учеников.
В 1921 году Певзнера призывают на год в Красную Армию. Об этом периоде он записывает в своем дневнике: "Я вот служу в армии уже 10 месяцев, правда, первые несколько месяцев я почти ни на что не реагировал. Но чем дальше, тем дело становилось иначе. Что же я заметил, мало заметил, самому приходилось испытывать, самому переживать. Это возмутительное отношение русских курсантов ко мне, еврею. Тут и насмешки, ругательства. Чуть что — жид. В душе начинают пробуждаться чувства национального достоинства. Конечно, я не становлюсь шовинистом, но еврей мне становится ближе... И, главное, еще не знаю, удастся ли сдать экзамен через месяц, если не сдам, то придется еще целый год служить. Это можно с ума сойти. Два года терять в моем возрасте. А это время как здорово можно использовать. Первый год, черт с ним, но второй очень будет больно".
После армии Лазарь Певзнер возвращается в ВХУТЕМАС. Полученную им маленькую комнатку он превращает в мастерскую, работает самозабвенно. В 1925 году закончен ВХУТЕМАС, он теперь художник-скульптор с высшим образованием. Казалось бы, все прекрасно. Его считают талантливым, принимают в Союз художников. Но мастерской не дают, заказов нет...
Старший брат Лазаря Яков еще в 1906 году эмигрировал в Палестину. Через три года к нему поехали отец и сестра с целью позондировать почву для переезда туда всей семьи. На обратном пути отец заболел и скончался. Яков принимал участие в строительстве первых домов в Тель-Авиве, его назвали почетным гражданином этого города. Он был составителем русско-еврейского и еврейско-русского словарей.
В письме к брату, которого Лазарь не видел с трехлетнего возраста, он писал: "Как тебе известно, я кончил Высший художественный институт по скульптурному факультету и получил звание художника. И вот я уже почти 3 года имею это звание, а работать нет возможности, чтобы оправдать это самое звание".
В это время он начинает хлопотать о поездке в Италию, даже изучает итальянский язык. Ему обещает поддержку М. Горький. За него ходатайствует декан факультета скульптуры ВХУТЕМАСа профессор И.М. Чайков, который пишет, что Певзнер «был одним из серьезных и вдумчивых студентов факультета. Работая усердно, проявлял большие способности в области исканий. Эта художественная особенность не дала возможности ему закончить достаточно свою дипломную работу, очень интересно задуманную ("Шахтер") и посему не получил в свое время присуждения заграничной поездки, но факультет счел необходимым выдвинуть его кандидатуру в аспиранты. Тов. Певзнер много работает над эскизами, и я считаю поездку тов. Певзнера в Италию весьма полезной, т.к. его искания окрепнут при знакомстве с оригиналами произведений скульптуры классики и эпохи Возрождения».
С просьбой разрешить Певзнеру поездку в Италию обратился к А.В. Луначарскому, тогда наркому просвещения, и скульптор Б.Д. Королев: "...Певзнер относится к той группе моих учеников, наличие дарования которых бесспорно. Если к тому же прибавить его исключительную до самоотверженности любовь к своей профессии и глубокое упорство в работе, можно надеяться, что на почве таких данных дальнейшее расширение и углубление знаний действительно должно дать блестящие результаты. Вот почему я всемерно поддерживаю ходатайство тов. Певзнера и прошу Вас не отказать в удовлетворении его просьбы".
В своем дневнике Лазарь пишет: "Если я буду действовать упорно, то в конце концов я буду в Италии".
Но ни просьба самого Певзнера, ни ходатайства его учителей и М. Горького ничего не дали. В 1929 году он пишет в дневнике: "...отказали выпустить за границу. Горький не сумел сделать. Надеяться больше не на кого". В начале 1930 года еще одна запись в дневнике: "Вчера отправил письмо, но вряд ли меня выпустят за границу. Какая, однако, тюремная жизнь! Только поездка за границу могла бы внести возрождение в мою душу... а так, как теперь живу, ничего не стоит, лучше не жить... Все же еще таится надежда... Буду жить, замкнувшись в себе".
Поездка в Италию так и не состоялась. Мастерской не дали. "Если не можете помочь художнику в тяжелое время его роста, зачем говорить о социализме! — читаем мы в его дневнике. Необходимо покориться своей участи, т.е. быть честным, искать, не удовлетворяться, быть правдивым до беспощадности".
Сам он постоянно не удовлетворен своей работой, бесконечно переделывает создаваемое им. Творчество полностью заполняло его существование. Вот что напишет искусствовед Н.В. Воронов через год после смерти художника: "Он не нуждался ни в ком и ни в чем, кроме работы. И у него никогда не было ни семьи, ни друзей, ни быта: он заботился лишь о том, чтобы была глина и ему не мешали заниматься своим делом" ("Московский художник", 5.02.88).
И еще одна запись в дневнике: "Пора заявить во весь голос, чтобы было слышно во всех уголках родины, о тех безобразиях, что творятся в области искусства".
В 1942 году по распоряжению руководителя оргкомитета Союза художников А.М. Герасимова ряд художников и искусствоведов был исключен из Союза художников. Лазарь Певзнер оказался в их числе.
В отличие от большинства художников того времени, он не обращался к индустриально-урбанистической теме, атмосфере фабрик и заводов, машин и станков. В его творчестве отсутствовал требуемый героический пафос; более того, в нем присутствуют элементы импрессионизма; он склонен к формалистическим исканиям. Все это вызывало неприязнь со стороны руководства и, как следствие, — исключение из Союза. Это произошло, несмотря на положительные отзывы о его произведениях известных художников — графика и живописца В.А. Фаворского, живописца П.П. Кончаловского, последний сравнивал Л. Певзнера с Роденом. Скульптор В.И. Мухина считала, что его работы заслуживают большого внимания.
Исключение из Союза в тяжелое военное время означало лишение его средств к существованию (хлебной и продуктовой карточек). В конце 1942 года в письме на фронт брату Григорию он писал: "Пишу в домоуправлении, где теперь ночую, но и здесь не тепло... Я поденный рабочий, пилю и колю дрова. Они меня довели до самого невыносимого состояния, причинили столько горя, к тому же еще зима настала, и я не подготовился. В комнате у меня холодно. Распалась моя твердая работа, и я опять выбит из колеи". Подрабатывать приходилось и в качестве натурщика. Просьбы предоставить ему мастерскую хотя бы на летний период, когда часть их пустовала, не были удовлетворены. Художника часто посещают мысли о самоубийстве, но он выстоял.
Только в последние годы жизни Певзнер получил собственную квартиру. Он жил активной творческой жизнью. В дневнике он писал, что художнику "главное — жить не эгоистической жизнью, а быть участником общей жизни человечества". Следуя своим убеждениям, он создавал образы современников, героев Великой Отечественной войны и тружеников тыла. Но особенно скульптора привлекали люди творческого труда — писатели, ученые, музыканты. Им выполнены портреты А. Пушкина, Л. Толстого, М. Горького, В. Маяковского, В. Шкловского, А. Эйнштейна, Вана Клиберна.
В 1978 году некоторые произведения Л. Певзнера демонстрировались в одном из выставочных залов Москвы. Находившийся там в экспозиции его работы бюст Л. Толстого был приобретен музеем Л.Н. Толстого к 150-летию писателя.
Н.В.Воронов писал о Певзнере, что он "умеет передать индивидуальный строй и духовное богатство портретируемого. Но главная особенность его произведений заключается в совмещении своего рода импрессионичности решения с четкостью, строгостью построения, а живой экспрессивный мазок, изменчивая игра света и тени, воссоздающие мимолетность состояний, сочетаются с внутренней завершенностью, монументальностью образов".
Хочется надеяться, что произведения Лазаря Певзнера займут достойное место в отечественном искусстве.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru