Роман Бениаминович Хесин-Лурье —генетик и биохимик

Мирра Аспиз

Родился Роман Бениаминович (Вениаминович) Хесин-Лурье 24 марта 1922 года в Москве в семье врачей. Его отец В.Р. Хесин был известным хирургом, профессором, заслуженным деятелем науки, мать М.Е. Лурье, доктор медицинских наук, окончила также консерваторию. Мальчик уже в раннем детстве проявил большой интерес к естествознанию. В 12 лет он составил конспект "Происхождения видов" Ч. Дарвина, в 14 лет, став членом кружка юных биологов зоопарка, занялся пресмыкающимися, после чего "увлекся" паразитическими червями. Мальчик подолгу сидел за микроскопом, за что и получил кличку "профессор". В 1939 году Роман поступил на биологический факультет МГУ. С самого начала своей студенческой жизни он регулярно посещает кафедру генетики, которую тогда возглавлял профессор А.С. Серебровский.

Студент Хесин — постоянный участник различных походов, экскурсий, многокилометровых пеших и лыжных прогулок. В первые летние каникулы он совершает путешествие из Москвы в Ленинград и обратно на велосипеде, в течение месяца бродит по Кавказу. Свои зимние каникулы на 2-м курсе он провел в Лапландском заповеднике.

А летом началась Великая Отечественная война. Втайне от родителей Роман отправляется в райвоенкомат, чтобы записаться добровольцем, и там встречается со своим старшим братом Женей, студентом 4-го курса исторического факультета МГУ. Каждый из них намеревался попасть на фронт, полагая, что другой останется с родителями. Оба оказались в истребительном батальоне. Женя погиб в самом начале войны.

Во время войны существовал приказ об ответственности за оставленное врагу оружие. Бои в части, где служил Роман, временно приняли позиционный характер. Между двумя линиями окопов, на ничейной земле, оказался наш станковый пулемет "Максим", расчет его был убит при отступлении. Все попытки притащить пулемет в свое расположение кончались гибелью очередных смельчаков. Заметив малейшее движение орудия, враг открывал бешеный огонь. Младшему сержанту Хесину в темноте удалось подползти к пулемету, прикрепить к нему конец длинной проволоки и так же незаметно вернуться в свой окоп. Как только потянули проволоку с пулеметом, немцы открыли огонь, но никто не пострадал, а пулемет обрел своих настоящих хозяев. Прибывший затем командир дивизии объявил о представлении героя операции к награде орденом Красной Звезды. Выступивший из строя Хесин поблагодарил по форме военное руководство и попросил у него... махорочки... Две пачки махорки и достались ему в качестве награды.

Уже после войны на одном из вечеров на биофаке профессор Серебровский читал свое стихотворение, посвященное своему ученику и сотруднику Роману Хесину, где звучали слова: "и он один с пулеметом вдвоем".

Роман был дважды ранен. После первого ранения он быстро вернулся в строй. Второе, очень тяжелое, приковало его к больничной койке в прифронтовом госпитале в г. Торжке. Туда к нему в мае 1942 года приехала его будущая жена Мария Варга, с которой он познакомился во время ее приемных экзаменов на биофак в 1940 году и переписывался с первых дней войны. Девушка ходила по палатам и спрашивала, нет ли здесь Хесина. Кто-то неожиданно попросил ее уточнить, какого Хесина она ищет. Это был тяжело раненный Михаил Гефтер, однокурсник Жени Хесина. Марии удалось вывезти из Торжка в Москву и Р. Хесина и М. Гефтера, ставшего впоследствии известным историком, автора книги "Эхо Холокоста и русский еврейский вопрос" (Москва, 1995).

Комиссованный Роман вернулся в университет, на студенческую скамью. Его очень ценили на кафедре как вдумчивого студента и хорошего экспериментатора. Выделенная ему Сталинская стипендия не только улучшила его материальное положение, но и дало возможность остаться по окончании университета в 1945 году на кафедре генетики.

Казалось, любимого ученика А.С. Серебровского ожидает блестящее будущее. Летом 1945 года учитель писал об ученике: "Еще на первом курсе им выполнено небольшое исследование на тему о времени действия летальных мутаций... В настоящее время Хесин-Лурье успешно выполнил дипломную работу, потребовавшую от него овладения сложными генетическими методами исследования".

В 1947 году в "Литературной газете" появилась статья Т.Д. Лысенко "О внутривидовой борьбе". В ответ на эту статью биофак решил провести открытую дискуссию по проблемам внутривидовой конкуренции и основам дарвинизма, чтобы показать опасность для науки и сельского хозяйства взглядов, проповедуемых Лысенко. Сам он от участия в дискуссии уклонился, с его стороны на ней присутствовал главный редактор журнала "За социалистическое земледелие" Ф.А. Дворянкин. После выступления известных ученых (академика И.И. Шмальгаузена, профессоров А.Н. Формозова, М.М. Завадовского, Д.А. Сабинина) выступил Р. Хесин, как бы подытоживший оценку вреда, который наносил Лысенко стране своей борьбой против классической генетики и теории эволюции. Биологический факультет праздновал победу, Хесин был героем факультета. До злополучной августовской сессии ВАСХНИЛа оставалось меньше года. Роман успел защитить кандидатскую диссертацию.

В первый список уволенных с биофака попал Р. Хесин. Он остался без работы. Предвидя неизбежность слияния генетики и биохимии, Хесин решил серьезно заняться последней. Он прошел большой аспирантский практикум в Первом Московском медицинском институте на кафедре биохимии, руководимой профессором Н.Ф. Толкочевской, проштудировал учебники и руководства по этой дисциплине. В октябре 1949 года молодой ученый был зачислен младшим научным сотрудником в лабораторию химии тканей Института биологической и медицинской химии, заведовал лабораторией профессор С.Я. Капланский. Хесин быстро освоил современные биохимические методы, и здесь он зарекомендовал себя прекрасным экспериментатором.

Начались его пионерские работы по изучению синтеза белков в изолированных цитоплазматических гранулах. Но вскоре его коснулось очередное сокращение. Чтобы отстоять его, два старших научных сотрудника перешли на должности младших. Однако в институт поступает приказ, запрещающий "нераскаявшимся" генетикам заниматься научной деятельностью. Хесина переводят на должность лаборанта, сохраняя ему возможность получить материал, необходимый для докторской диссертации.

В начале 1953 года во время так называемой борьбы с космополитизмом из института были уволены 26 сотрудников еврейской национальности. После смерти Сталина, как известно, появился приказ об освобождении "врачей-убийц", и часть уволенных была восстановлена, но Хесин не попал в их число.

Полтора года длилась его безработица, и все это время он не переставал трудиться над  своей диссертацией.

В августе 1954 года Хесин получил приглашение ректора Каунасского медицинского института на работу в должности исполняющего обязанности заведующего кафедрой биохимии. С грустью расставался он с Москвой, тревожно было оставлять овдовевшего старого отца, которого он считал своим учителем в жизни и науке. В письмах к нему есть такие строки: "...уехал из Москвы с очень тяжелым ощущением отъезда в ссылку... Сильное впечатление заграницы, потери Родины".

Лекции Хесина в Каунасе пользовались большим успехом. Их приходили слушать с других курсов. На кафедре он начал внедрять научные исследования. Московские друзья всячески поддерживали его, старались помочь ему с оборудованием. К нему приезжали Е.В. Карасева, Б.С. Кулаев, А.М. Уголев, К.М. Эфрон, Г.Э. Фельдман. Сам он раз в две недели на своей машине за 12-15 часов проделывал путь от Каунаса до Москвы — надо было сохранить московскую прописку, т.е. возможность вернуться на "родину". Руководство кафедрой, подготовка к лекциям отнимали много времени. Все же работа по изучению синтеза белков в клеточных структурах продолжалась и была обобщена им в докторской диссертации "Роль структурных компонентов цитоплазмы клеток печении поджелудочной железы в процессах синтеза белков". Защита состоялась в 1955 году, 33-летний доктор биологических наук получил звание профессора.

А осенью 1956 года состоялось и возвращение в Москву — в Институт биофизики Академии наук, куда он был приглашен для организации группы биохимической генетики в составе лаборатории Н.П. Дубинина. Своего помещения группа не имела, исследования проводились в разных институтах, где работали друзья Романа Бениаминовича. Неудобства закончились, когда в 1959 году Хесин и его сотрудники по приглашению известных ученых (И.В. Курчатова, А.П. Александрова, И.Е. Тамма, В.Ю. Гаврилова), озабоченных проблемой возрождения и развития  разрушенной в 1948 году генетики, перешла в Институт атомной энергии. С 1960 года институт носит имя его основателя и первого директора И.В. Курчатова.

В том же 1959 году Хесин выступил с докладом на съезде биохимиков, физиологов и фармакологов, где впервые после сессии ВАСХНИЛа неоднократно звучало слово "ген". В 1960 году увидела свет его книга "Биохимия цитоплазмы".

Группа Хесина превратилась в лабораторию молекулярных основ генетики, где Роман Бениаминович проработал до конца своих дней. Весь биологический отдел в недрах Института атомной энергии явился основой созданного в 1978 году института молекулярной генетики.

В лаборатории Хесина проводились еженедельные "пятиминутки", длившиеся иногда целый день. На них делали рефераты, отчеты по выполненным экспериментам, репетировали предстоящие доклады и диссертационные выступления. В 1974 году Р. Хесин был избран членом-корреспондентом Академии наук. Он никогда не ставил своей фамилии под работами, выполненными его сотрудниками, если сам не участвовал в экспериментах. Зато в огромном количестве работ их исполнители выражали ему признательность и благодарность.

В 1965 году трагически погиб единственный сын Романа Бениаминовича. После этого он перенес несколько инфарктов, работоспособность же его оставалась удивительной.  Даже в больнице он продолжал работать, его палата превращалась в филиал лаборатории, где обсуждались полученные сотрудниками данные, правились статьи.

На протяжении многих лет Роман Бениаминович был организатором знаменитых зимних школ по молекулярной биологии. Свободное время он любил проводить на природе — рыбалка, байдарочные походы. Во время отпуска прочитывал много художественной литературы.

Хесин считался невыездным. Он был лишь в Чехословакии и ГДР. Даже  признанные классическими его работы о смене рибонуклеиновых кислот в жизни клетки докладывали в Страсбурге за него.

Мировое признание ученый получил при жизни. В 1982 году ему была присуждена Государственная премия за цикл работ по изучению ферментов бактерий, ответственных за активность генов. В 1986 году он посмертно удостоился Ленинской премии за фундаментальный труд "Непостоянство генома", представлявший собой обобщение работ по молекулярным основам функционирования генов. В посвящении к нему написано: "В знак благодарности посвящаю эту книгу памяти Вениамина Романовича Хесина и Александра Сергеевича Серебровского".

В 1984 году Р.Б. Хесин тяжело заболел. Последние дни он провел в онкологическом центре, где его очень поддерживал его друг профессор Г.И. Абелев. Скончался Роман Бениаминович 16 июля 1985 года. Ежегодно в Институте молекулярной биологии проводятся конференции памяти Хесина, приуроченные ко дню его рождения.

При входе в Институт молекулярной генетики помещены мраморный барельеф Р.Б. Хесина и доска с надписью о том, что он работал в этом здании. Памятная доска есть и у его кабинета, в которой висит прекрасный портрет Хесина, отражающий его незабываемый добрый, ироничный взгляд. Все общавшиеся с Романом Бениаминовичем убеждены, что каждый контакт с этим интересным, талантливым человеком, объективным и требовательным ученым всегда обогащал их.

 

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

 E-mail:   lechaim@lechaim.ru