[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АПРЕЛЬ 2014 НИСАН 5774 – 4(264)
Две сестры
Камила Мамадназарбекова
Дебют режиссера Никиты Кобелева на большой сцене Театра им. Вл. Маяковского вернул в театр заунывные интонации советской интеллигенции. Выбор молодым режиссером никогда не ставившихся текстов Фридриха Горенштейна, написанных в 1970-х годах, можно даже назвать вызывающе старомодным.
Широкую известность принес Бердичеву тот факт, что в этом городке однажды венчался Бальзак — да и то благодаря Чебутыкину, который вычитывает об этом в устаревшей газете во втором акте чеховских «Трех сестер». Спектакль «Бердичев» как раз начинается с упоминания курьезных французов, бегающих «по бальзаковским местам» от церкви к водонапорной башне.
Культурологически Бердичев — образцовое еврейское местечко, где, по переписи 1897 года, проживало около 40 тыс. евреев (80% населения), а после погромов и оккупации к 1944 году осталось 15 человек. После войны многие вернулись сюда из эвакуации, но начиная с 1960-х годов еврейское население естественно шло на убыль. Старики помнили, где стояла синагога, а где была кожевенная лавка, но предпочитали об этом помалкивать. Для писателя Фридриха Горенштейна, автора сценариев фильмов «Солярис» и «Раба любви», Бердичев, где он вырос в одной квартире с двумя тетушками и откуда поспешил уехать при первой возможности, со временем превратился в эдакую Атлантиду еврейской культуры, остатки которой рассеяны в предметах быта, в памяти, в языке.
Подзаголовок «Драма в 6 эпизодах, 30 годах и 68 скандалах» довольно точен. Безропотная портниха Злота и ее боевая краснознаменная сестра Рахиль живут вдвоем, воспитывают племянника Вилю и двух дочерей Рахиль Рузю и Люсю, хранят очаг, ругаются с соседями, спешат устроить судьбу своих детей. У них, как и у чеховских сестер, много лишних несвоевременных знаний. Но тонкие перегородки между стенами не позволяют сохранить тонкость обращения. Хрупкая Татьяна Аугшкап и громогласная Татьяна Орлова виртуозно отыгрывают 30 лет жизни сестер с 1945 по 1975 год. Они перенимают интонации героев Горенштейна. Комические ругательства и фольклорные обороты («шоб те стало темно и горько» или «вот как я держу эту руку, я сейчас войду тебе в лицо») придают музыкальность скандалам и бесчисленным изгибам сюжета, за которыми трудно уследить без программки. Этот прием не так давно заслужил большую популярность сериалу «Ликвидация».
Сильные стороны спектакля — сценография и музыка. И здесь стоит упомянуть о давней дружбе между Театром им. Маяковского, где кроме «Бердичева» недавно вышел, например, спектакль «На чемоданах» по пьесе Ханоха Левина, и тель-авивским театром «Гешер», где служат художник Михаил Краменко и композитор «Бердичева» Ави Беньямин. Сценография Краменко бережно воспроизводит детали быта. Учитывая, что табличка с датой отбивает сначала годы, а потом десятилетия, за переменами интересно следить — вот холодильник появился, вот телевизор.
Художник по костюмам Наталья Войнова работала с Миндаугасом Карбаускисом (ныне худруком Театра им. Маяковского) над спектаклем «Ничья длится мгновение» — возможно, отсюда прямая цитата самой душераздирающей сцены спектакля, когда героиня (она снова носит имя Рахиль) перечисляет убитых во время войны детей, развешивая их опустевшие пальто.
Композитор Ави Беньямин сочинил не только аутентичные по духу псевдофольклорные мелодии вроде «Балабосте зисинке», но и бодрые застольные частушки, которые не отличишь от настоящих: «Вы завейтесь, голубочки, золотыми стаями, отнесите мой привет товарищу Сталину».
К неудачам я бы отнесла образ главного героя Вили — любимого племянника Злоты, который вырвался из душного бердичевского быта и стал писателем (конечно же, Горенштейном). И вот он возвращается через много лет к своим поседевшим теткам и начинает проповедовать. Звезда кинофильма «Горько» 26-летний Александр Паль убедителен в роли молодого Вили, дерзкого и угловатого. Но зрелый мужчина с убеждениями, вещающий про обломки библейского Храма через бутафорские усы, в его исполнении вызывает вежливую улыбку. Как только комический регистр сменяет патетика, спектакль начинает буксовать. И может быть, здесь проблема в самом тексте, который все-таки принадлежит своей эпохе — рассказы «Домик с башенкой» и «Арест антисемита» были написаны Горенштейном в середине 1970-х.
Но пожилого Вилю мы встречаем ближе к концу спектакля. А остальные три с половиной его часа полны смелыми шутками, горькими политическими анекдотами и генеральшами, меняющими фасоны платьев, отмеряя эпохи. Ведь даже если ваши родственники не самые приятные на свете люди, все равно они ваши, и даже если время вашей юности было суровым, все равно в чем-то оно запомнится прекрасным. В спектакле очень много ностальгии по советской общности, советским застольям и диссидентским кухонным разговорам — и, может быть, по советскому театру. В конце концов, если вам нравятся модельные туфли 1950-х годов, должен быть магазин, где вам за приличные деньги предложат качественную крепко сшитую пару.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.