[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ДЕКАБРЬ 2013 КИСЛЕВ 5774 – 12(260)
Свиток Эстер. Анкона, Италия. Вторая половина XIX века
Радости месяца Тевет
Марина Карпова
В еврейской традиции месяц тевет вспоминается в первую очередь в связи с трагическими событиями: восьмого числа по указу царя Птоломея был завершен первый в истории перевод Торы — наши мудрецы полагали это столь же трагическим событием, как создание золотого тельца; девятого умерли Эзра и Нехемья, которые вели за собой Израиль во время возвращения из вавилонского плена. А десятого тевета царь Вавилона Навуходоносор начал осаду Иерусалима, завершившуюся уничтожением города и Храма. В память обо всех этих событиях установлен пост. Однако в этой статье мы поговорим о радостных эпизодах еврейской истории, произошедших в этот месяц.
В «Свитке постов», составленном накануне разрушения Второго храма, день 28 тевета входит в перечень дат, когда поститься запрещено, с указанием, что в этот день «заседал Сангедрин». К сожалению, сегодня совершенно непонятно, какое именно заседание в тот период оказалось столь значительным, что было внесено в список памятных дат. Как бы то ни было, после разрушения Храма все «общенациональные» даты, перечисленные в свитке, стали неактуальными, и все установленные впоследствии празднества месяца тевет приобрели исключительно общинный, местный характер, став так называемыми местными, или «малыми», Пуримами (Пурим катан) — праздниками общины в память об избавлении от опасности уничтожения.
Традиция связывает подобные даты с Пуримом, поскольку нарратив, относящийся к этим праздникам, повторяет основной сюжет Свитка Эстер: по замыслу врагов евреи должны быть уничтожены, но в последний момент Всевышний в очередной раз спасает Свой народ, после чего «у иудеев был тогда свет и радость, и веселье и торжество» (Эстер, 8:16).
Община украинского местечка Меджибож отмечала свой, местный Пурим 11 тевета. Известный собиратель восточноевропейского еврейского фольклора Ефим Самойлович Райзе приводит следующую историю, связанную с возникновением этого праздника. Когда меджибожскую крепость, в которой спрятались евреи, осадили гайдамаки, местный портной Мордехай и его жена Эстер тайно выбрались из нее, и в отдалении от стен начали бить в барабан и всячески шуметь. Решив, что на выручку Меджибожу подошел отряд польских жолнеров, казаки отступили. В память об этих событиях был написан специальный свиток («Мегилат Меджибож»), который ежегодно зачитывали в синагогах и на городском кладбище, у могил Мордехая и Эстер[1]. Читатель, наверное, уже заметил, что героев «Меджибожского свитка» зовут так же, как героев Свитка Эстер.
Меджибожский Пурим часто по ошибке датируют годами хмельнитчины. Это, безусловно, неверно: в 1648-м Меджибож был захвачен казаками атаманов Максима Кривоноса и Даниилы Нечая и отвоеван поляками лишь через год. Скорее всего, речь идет о какой-нибудь банде, свирепствовавшей в этой местности в восемнадцатом столетии.
А 14 тевета чудесное избавление праздновала сефардская община Хеврона. По преданию, в 1824 году правивший городом турецкий паша наложил на еврейскую общину огромную контрибуцию, угрожая продать местных евреев в рабство в случае неуплаты. Не зная, что делать, евреи объявили общинный пост и собрались у стен пещеры Махпела. Написав послание, они подкупили сторожа-араба, чтобы он положил ее на могилы праотцев (в то время евреи были лишены права заходить в Махпелу).
В ту же ночь паше приснился сон: окружив его ложе, три старца потребовали у него такую же сумму, угрожая немедленной смертью в случае отказа. Испуганный паша немедленно отдал им требуемое, для верности положив в мешок ожерелье своей жены. Наутро сторож еврейского квартала увидел в оконце рядом с воротами туго набитый кошель. Когда находку отнесли в синагогу, там оказалось ровно столько денег, сколько требовал паша, и еще драгоценное женское ожерелье. Кошель вручили правителю, который был так потрясен, что не только отменил свой указ, но и вернул деньги еврейской общине. В память об этом был установлен праздник, получивший название «оконный Пурим».
Двадцать второго тевета пражские евреи отмечали «Пурим занавесей». Зимой 1623 года во дворце правителя Богемии пропали драгоценные гобелены, изготовленные на знаменитой брюссельской фабрике. Разгневанный правитель приказал провести в городе повальный обыск, в ходе которого пропажа была найдена в доме богатого купца Еноха Альтшуля, одного из руководителей еврейской общины. Правитель потребовал объяснений, однако купец заявил, что не может объяснить появление драгоценных тканей в своем доме, поскольку обещал одному из высокопоставленных придворных, что будет молчать.
Альтшуля подвергли пыткам, но он упорно хранил молчание. Чтобы заставить купца заговорить, правитель заявил, что прикажет своим солдатам разрушить гетто. Войска уже построились, но тут один из придворных признался, что заложил драгоценные гобелены, чтобы расплатиться с долгами. Признаться же в содеянном его заставило страшное видение: в ночь перед погромом ему привиделся покойный раввин Йеуда-Лива бен Бецалель (Маараль), который под страхом смерти потребовал от него сказать правду. Естественно, сразу после этого купец был освобожден, а войска, готовые напасть на гетто, вернулись в свои казармы.
Двадцать первого тевета (29 декабря 1690 года) итальянский порт Анкона был почти полностью разрушен землетрясением. Еврейский квартал при этом практически не пострадал, и среди евреев жертв не было. В память об этом община провозгласила праздник на все поколения — Пурим Анкона.
Иногда такой «малый» Пурим устанавливали в память об избавлении от опасности, грозившей не только евреям, но всем жителям данной местности. К примеру, в 1705 году ливийский город Триполи осадили войска бея Туниса Ибрагима а-Шарифа, грозившего перебить всех осажденных. Падение города казалось неизбежным, но в последний момент среди тунисских солдат началась эпидемия, и бей был вынужден отступить, а вскоре армия алжирского бея Хаджи Мустафы наголову разбила воинство а-Шарифа и взяла в плен их предводителя. Осада была снята 24 тевета, и с тех пор для местных евреев этот день стал праздником[2].
В 1793 году у триполитанской общины появился еще один местный праздник, и тоже в тевете. После того как младший сын турецкого паши Али Караманли, правившего с 1754 года, убил своего старшего брата и восстал против отца, в стране началась многолетняя смута. Чтобы восстановить порядок, турецкий султан передал власть в провинции Али Бургулю, жестокому корсару-авантюристу. Бургуль обложил местное население высокими поборами, а также казнил нескольких евреев, заподозренных в нелояльности, и среди них — сына местного раввина Авраама Хальфона. Лишь в 1793 году еврей Рахамим Барда сумел добиться примирения семейства Караманли, которое с помощью тунисского бея изгнала Бургуля из страны. В память об этом был установлен праздник, получивший название «Пурим Бургуль». В этот день в синагогах читали специальный гимн, написанный упомянутым выше р. Авраамом Хальфоном[3].
То, что так много «малых» Пуримов приходится именно на тевет, можно считать историческим совпадением. Но, на наш взгляд, этому есть более глубокое объяснение. Как мы уже сказали, события этого месяца (осада Иерусалима) стали первым актом трагедии, завершившейся разрушением Храма и изгнанием. Поэтому евреи особенно нуждались в напоминании, что, несмотря на многовековое рассеяние, Всевышний по-прежнему хранит Свой народ и в решающий момент приходит ему на помощь.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
[1]. С. Райзе. Еврейские народные сказки. СПб., 1999. С. 89–90.
[2]2. S. Beck. Algeria, Tunisia, and Morocco 1700–1950 in Mideast and Africa. Vol 16 in Beck’s Ethics of Civilization. Published by World Peace Communications. Santa Barbara, CA. 2010 // H. Goldberg, Purim and its Relatives in Tripoli: A Comparative Perspective on the Social Uses of Biblical Stories.
[3]. H. Goldberg. Там же.