Вадим Рабинович. Интеллектуал для себя

18 сентября на 79­м году в Москве скончался философ, культуролог, поэт Вадим Рабинович.

Увидел сообщение о смерти Вадима Рабиновича и сразу же вспомнил старый, середины 1980-х, анекдот: «Тебе нужно приглашение на траурную церемонию? — У меня абонемент». Тогда первые лица партии и государства уходили с интервалом года в полтора. Сейчас похожее время, только уходят совсем другие люди — знаковые персоны той советской культуры, которая зародилась в период «оттепели» и отчасти сохранилась вплоть до нынешней реформы РАН — тоже, безу­словно, знакового события. В этом синодике ушедших Вадим, наверное, не самая крупная фигура — автор одной книги, отнюдь не рассчитанной на массового читателя и кассовый успех. Правда, книги очень интересной и для своего времени новаторской, сделавшей некий прорыв в другое измерение — тогда она была этаким местным чудом. Точно так же, наверное, он не был крупным поэтом. Однако сочинял он свои стихи, как и свой opus magnum, не для кассы или карьеры, а чисто для себя. В этом-то «для себя», в отношении к мысли и слову как акту самоопределения личности, а не тяжкому труду на галерах семьи, отчизны и даже всего прогрессивного человечества, как способу жить и быть свободным, наверное, и состоит разгадка невероятного обаяния, которым покойный славился при жизни и надолго запомнится после смерти.

Как и многие люди подобного типа, Вадим был до крайности чувствителен к абсурду повседневной жизни и не упускал случая продемонстрировать его публике. Как правило, это был короткий, но убийственный диалог, который потом в недрах РАН долго пересказывали друг другу, мало-помалу превращая автора чуть ли не в героя устного эпоса. Один из таких диалогов: Вадим ходил покупать «Журнал Московской патриархии» с текстом Павла Флоренского и — разговор с «комиссаром в рясе», как он выразился: «— Принесите отношение из института, где Вы работаете, с обоснованием цели приобретения журнала. — А что надо написать — для изучения? — Боюсь, это не устроит ваше руководство. — Тогда — для критики? — Это не устроит мое руководство. — Давайте так: для анализа».

Еще история: в 1984 году Вадим с делегацией Союза писателей СССР ездил в Италию, там один из членов делегации остался, на вопрос главы делегации, как же ему теперь писать отчет о поездке, Вадим якобы посоветовал: «Напиши, что вернулись практически все».

Вот что вспомнил Л. И. Блехер: «…Пришел в “Знание — силу” автор, принес отличную статью про алхимию, подписанную “Абрамович”. И когда его, стесняясь, попросили взять псевдоним, потому что в этом номере квота была уже выбрана, то автор заявил, что это — псевдоним. “А как же настоящая фамилия, — спросили изумленные редакторы, — если Абрамович — псевдоним??” “Рабинович”, — был им ответ». Он любил обыграть свою фамилию, представляясь этаким героем еврейского анекдота.

Наконец, рассказ от М. Я. Рожанского: «В МГУ выступал Вадим Рабинович, поводом была его книжка про алхимию. Вид спящего в первом ряду заставил Вадима Львовича закруглить рассказ: “Если вдруг есть вопросы, я отвечу”. Спящий проснулся: “Так он есть?” — “Кто — он?” — “Ну, этот камень”. — “Так вы хотите, чтобы за те пятнадцать рублей, что мне платят за вечер, я открыл вам секрет получения золота?”»

Сейчас на дворе совсем другое время, всем, кому положено, секрет получения золота известен, однако истории замечательные внятно показывают героя и время. Надеюсь, Вадим не против того, чтобы его некролог выглядел именно таким образом.

Андрей Игнатьев

добавить комментарий

<< содержание

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.