[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2013 ТАМУЗ 5773 – 7(255)
Григорий Померанц и Зинаида
Миркина на своей даче. Фотография, подаренная
Марку Харитонову. 1980-е годы
Померанц
Аркадий Ковельман
У Б-га какой-то свой способ общения с людьми по ту сторону воображения (играющего с известными предметами) и текстов, то есть игры со знаками, передающими некий таинственный смысл. Мы не можем разъяснить «Тяжесть и нежность», а где уж до Б-га.
Григорий Померанц.
Из писем Марку Харитонову[1]
Мы слепые поводыри слепых, тусовщики на халяву в чужом пиру. Нас призовут к ответу за съеденное и выпитое, и тогда откроется правда тех, кто постился. Как открылась правда рабби Цадока. Ведь рабби Цадок сорок лет постился, чтобы не был разрушен Иерусалим. Когда он ел, пища просвечивала сквозь его тело. Под конец он только клал в рот сушеные фиги, сок высасывал, а остальное выбрасывал. Веспасиан-кесарь подарил ему врачей и лекарство. А чем лечили р. Цадока? В первый день поили его водой с отрубями, во второй — водой со смесью муки и отрубей, в третий — водой с мукой, пока кишки его понемногу не расширились (Гитин, 56б).
Беда с кишками. Рабби Танхум бар Ханилай сравнил это с храмовой жертвой из горлиц или из молодых голубей. «Сказано в Торе: “И отделит зоб ее с перьями, и бросит его подле жертвенника с восточной стороны, к месту пепла” (Ваикра, 1:16). Сказал рабби Танхум бар Ханилай: “Птица эта летает повсюду и повсюду кормится от ворованного и украденного. Сказал Святой, благословен Он: „Поскольку этот зоб полон ворованного и украденного, не приноси его на жертвенник“. Но корова кормится из рук господина и не ест во всяком месте от ворованного и украденного, и всю ее приносят на жертвенник. Как сказано: „И принесет священник всю ее на жертвенник“ (Ваикра, 1:13). Поскольку душа полна ворованного и украденного, смотри, сколько труда и боли терпит она, прежде чем пища выйдет из человека: изо рта пройдет в горло, из горла — в желудок, из желудка — в тонкую кишку, из тонкой кишки — в толстую…“” И потому сказано в Торе (Ваикра, 2:1): “Если какая душа хочет принести жертву приношения хлебного”».
И не только пища, но и сама душа с трудом выходит из тела. Мы учим это из трактата Вавилонского Талмуда «Моэд катан» (29а). Сказал рабби Ханина: «Тяжело душе выйти из тела, как птице войти в горло». А рабби Йоханан говорил: «Как пресной лепешке войти в горло». Смысл этих слов не очень понятен: как это птица входит в горло? Что за трудности с пресной лепешкой? Поэтому предлагают читать не «птица», а«корабельный канат», не «горло», а «мачта», не «лепешка», а «петля». Но мне кажется верным двойное прочтение: душа и пища застревают в горле, как корабельный канат в петле. Об этом же сказано в Евангелиях: «Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в царствие небесное» (Мф., 19:25). Некоторые видят ошибку в переводе c арамейского на греческий: вместо «верблюда» следует читать «корабельный канат», который и в самом деле нельзя пропустить через игольное ушко. Другие полагают, что «игольным ушком» называли ворота Иерусалима, через которые груженому верблюду пройти было никак невозможно. Но я думаю, что ошибки здесь нет, как нет и путаницы, а есть двойные знаки и символы. Есть притча о трудностях души, груженной тяжким грузом, не могущей ни войти, ни выйти.
И об этом же грузе — история, рассказанная в трактате «Таанит» (21а). Ильфа и рабби Йоханан учили Тору. Измучила их нищета. Сказали: «Пойдем, займемся торговлей и на себе осуществим сказанное: “Разве что не будет у тебя нищего” (Дварим, 15:4)». Пошли, сели у ветхой стены, стали есть хлеб. Пришли два ангела служения. Услышал рабби Йоханан, как сказал один ангел другому: «Обрушим на них эту стену и убьем их, ибо они небрегут жизнью будущего мира и заботятся о жизни часа сего». — «Оставь их, ибо одному из них предстоит великое». Рабби Йоханан услышал, Ильфа — не услышал. Сказал рабби Йоханан Ильфе: «Слышал ли ты что-то?» — «Нет». Сказал рабби Йоханан: «Поскольку я слышал, а Ильфа — нет, то это мне, а не ему предстоит великое». Сказал рабби Йоханан Ильфе: «Вернусь и на себе осуществлю сказанное: “Ибо нищие не переведутся на земле” (Дварим, 15:11)». Рабби Йоханан вернулся, а Ильфа не вернулся. К тому времени, когда Ильфа все же вернулся, рабби Йоханан уже воцарился в доме учения. Сказали Ильфе: «Если бы ты остался учить Тору, то разве не ты воцарился бы?» Залез Ильфа на мачту и сказал: «Если кто задаст мне вопросы из учения рабби Хии и рабби Ошаи, а я не отвечу, то брошусь с мачты и утону!»
Мы не понимаем «текстов, то есть игры со знаками, передающими некий таинственный смысл». Мы лишь толкуем и разъясняем учение. Я разъяснил смысл стихов Мандельштама «тяжесть и нежность» (в своей маленькой книжке «Талмуд, Платон и Сияние Славы»[2]). Мандельштам писал: «Сестры — тяжесть и нежность — одинаковы ваши приметы // …И вчерашнее солнце на черных носилках несут». Здесь два итальянских слова — форте и пьяно («сильно» и «нежно», «громко» и «тихо»).«Тяжесть» — это форте, а «нежность» — пьяно. Вместе они — фортепьяно. «Фортепьяно — это сирена», — писал Мандельштам в статье «Скрябин и христианство». Скрябин увлекся «сиреной пианизма». Он был «черным солнцем», и вот его несут на погребальных черных носилках. Я столкнул стихи Мандельштама с его прозой, чтобы найти смысл стихов. Но я никогда не мог понять смысл событий по ту сторону воображения, пока события не дали своих плодов, пока история не развернула настоящее в будущее. Так было и сорок лет назад.
Сорок лет назад в Белом зале Фундаментальной библиотеки, где лежали размеченные для библиографов журналы, я встретил Григория Померанца. Почти игрушечный и сухонький Померанц беседовал с огромным рыжебородым Энгельгардтом. Они говорили о сложных отношениях с властью и о ремесле библиографа. «Нельзя аннотировать или реферировать Гегеля! — восклицал Энгельгардт. — Где много смысла, реферат невозможен!» «А почему нет? — возражал Померанц. — Я с легкостью напишу реферат “Науки логики” или “Феноменологии духа”». Вероятно, он многое мог делать с легкостью, его мало что обременяло. Но я тогда не мог этого знать, меня интересовал только я сам.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
[1]. См.: «Человек обязан быть счастливым». Из писем Григория Померанца Марку Харитонову // Лехаим. 2013. № 5. С. 34.
[2]. М.: Книжники; Текст, 2011. (Серия «Чейсовская коллекция».) С. 124.