[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2013 ТАМУЗ 5773 – 7(255)
Марш нацистов на Кенигсплац
в Мюнхене памяти жертв Пивного путча. На заднем плане — портики нацистских
храмов.
9 ноября 1935 года
В ЗАЩИТУ ПЛЕМЕНИ КОРОВАИ
Александр Иличевский
Мюнхен — город победивших велосипедов: велодорожками исписана вся карта города, трамваи и автобусы преклоняются перед этим неспешным видом транспорта, и двухколесными рогатыми запружена площадь перед одним из лучших в мире университетов, который был перенесен в Мюнхен в теплую пору начала XIX века, едва только тронутого ледяным вагнеровским дыханием, зачавшим вскоре одну из самых макабрических идеологий XX века.
Взяв с собой фляжку скотча, я сижу в полночь на теплом газоне Кенигсплац перед Глиптотекой и вспоминаю, как утром был в Старой пинакотеке, располагающейся за моей спиной, и рассматривал впервые живьем полотна Рембрандта и Рафаэля.
Семьдесят пять лет назад трава, на которой я сижу, находилась в заключении под бетонным плацем. Сюда членами СД, среди которых было множество студентов, свозились и сносились из всех библиотек приговоренные к сожжению книги. Здесь предали огню Рильке и множество иных светочей мировой культуры, с помощью немецкого языка напитавших своими великими смыслами цивилизацию. У Элиаса Канетти в «Ослеплении» есть точный незабываемый образ неприкаянного, благодаря новым временам ставшего бездомным, профессора. Будучи выгнан из собственного дома новой властью хамов, этот ученый носил в своей величественной памяти свою огромную библиотеку и, когда приходил на новое место ночлега, вынимал из головы и расставлял по воображаемым полкам тома, чтобы заснуть, и если наутро приходилось покидать это место, собирал тома в уме снова.
Глотнув виски за здоровье этого профессора, я замечаю, что вокруг меня неопалимо бушует пламя горящих напрасно книг.
Весь каспийский полуостров Апшерон отстроен пленными немцами. У меня дома хранился аккуратный карманный альбом с немецкими, переложенными листиками пергамента, рождественскими открытками, который дети — мои мать и отец — когда-то выменяли на хлеб у офицеров вермахта. Концентрационные лагеря, опустевшие после отправки немцев на родину, были тут же заселены заключенными переполненного ГУЛАГа.
Ампир сталинской архитектуры есть наследие победы: пленные немцы отстраивали на территории своих победителей тоталитарную вариацию Германии. Гранит, которым сейчас облицована Тверская улица в Москве, предназначался для строительства монумента гитлеровской победы в присоединенной столице Пангермании, мечте фон Либенфельса. Весь заново отстроенный ампирный Сталинград своими колоннадами, прямыми углами, вылезшими наружу остроугольными ребрами похож на мюнхенский квартал нацистов, где снесены и заросли осиной и бурьяном фашистские храмы, выстроенные в честь первых потерь среди нацистов, нанесенных им мюнхенской полицией в 1933 году.
В то же время в Мюнхене стоит в целости и сохранности здание личной резиденции фюрера, с балкона которого Гитлер выступал перед публикой. Сейчас там оперная школа. Сохранилось и внешне идентичное ему здание имперской канцелярии, ныне до отказа набитое копиями знаменитых и не слишком античных скульптур. Сотрудники и учащиеся оперной школы раздраженно относятся к посетителям, преследующим нацистское прошлое в Мюнхене, что отчетливо ощущается после молчаливой покорности скульптур.
Все крупные исторические события случаются как снег на голову. Дар пророчества давно отдан на откуп детям и сумасшедшим. Ни первая мировая война, ни воцарение Сталина в России и нацизма в Германии не были ожидаемы. ХХ век разрушил человечество с помощью апокалиптического зверя о двух головах. Холодная война, по сути, явилась продолжением битвы. Если это не осознать — будущее так и не наступит. Та тяжкая работа по денацификации — по пробиванию стены, чей бетон замешан на семейных судьбах, крови и памяти о предках, растленных и потерпевших сокрушительное поражение, — которую проделывают все эти годы народным сознанием, своей народной совестью немцы, — есть пример для России, где все попытки десталинизации увязают в трясине беспамятства и духовной бессмысленности.
Велик чудовищный умысел — оставить Царицыну имперское тираническое имя, насыщенное в вечности кровью миллиона жертв Малахова кургана. Имя Сталина не стоит ни одной капли пролитой крови. Имя Сталина для этой битвы, по сути, — молох, идол, которому были принесены в жертву солдаты, спасшие родину и мир, но не благодаря, а вопреки этому уродливому божеству. Какой мрачный смысл в кличе: «За Родину, за Сталина».
Мюнхен одно время, к счастью недолго, был храмовым городом нацизма. Здесь, на Одеонсплац, мюнхенская полиция успешно воспрепятствовала во время Пивного путча прорыву нацистского шествия по направлению к шеренгам баварских правительственных зданий. С момента же прихода фашистов к власти сюда направлялось ежегодное факельное шествие во главе с фюрером. Мрамор и известняк залиты мочой, заплеваны и засыпаны окурками, и мне показалось, что это место — в таком виде — вполне славная достопримечательность Германии.
Немцы вообще, начиная с детского сада, продолжая школой и университетом, снова и снова повторяют, как мантру: на исходе первой половины XX века в течение двенадцати лет в Германии правил режим, совершивший немыслимые преступления, и все без исключения граждане всех последующих поколений обязаны разделить вину за содеянное их предками. Причина проста: покаяние есть не только сожаление о содеянном, но и усилия, благодаря которым оно никогда не должно повториться. Законодательно это выражено просто: любой гражданин ФРГ, оправдывающий деятельность нацистов или проповедующий их убеждения, подлежит уголовному преследованию.
Для того чтобы представить, насколько немыслим этот вариант покаяния для России, давайте вслух произнесем: с яслей, школы и института каждый гражданин РФ должен впитать, что на территории СССР практически весь XX век существовал преступный режим Ленина, Сталина, Хрущева, Брежнева, и те, кто оправдывает существование и деятельность ГУЛАГа, НКВД, КГБ и других карательных органов, подлежат преследованию законом.
Как выявить качество человеческой личности, дающее ей способность убить миллионы невинных людей и жить после этого со спокойной совестью? Ответ нужно искать в плоскости перпендикулярной обыденности, в области гротеска, в области, не относящейся к реальности.
У меня нет иного ответа на поставленный вопрос, кроме иррационального: в случае Гитлера и иже с ним мы имеем дело с воплощенным злом и, следовательно, должны иметь дело со всеми вытекающими отсюда мистическими коннотациями.
Есть такое папуасское племя короваи, члены которого не имели контактов с западной цивилизацией до 1974 года и до сих пор верят в то, что среди них есть носители злых духов, вселяющихся в здоровых людей с тем, чтобы пожрать их внутренности.
Слишком замысловато и неправдоподобно считать, что в условиях морального коллапса нации сверхъ-естественными злодеями становились простые люди, желавшие только хорошо выполнить свою работу. Я склонен думать о происшедшем как о чудовищной мистической катастрофе. Настолько немыслимой, что мой разум ищет опору в областях нерациональных.
В Мюнхене я встретился с одним замечательным израильским историком, специалистом по эпохе Второго храма. Мы сидели близ университета за столиком кафе, стоящим на панели, и говорили о том о сем. Вдруг к нам подошла пара израильтян, и мой товарищ разговорился с ними: девушка оказалась археологом, работающим преимущественно на Голанах. Я смотрел на них, слушал их речь — здесь, в километре от нацистского квартала, — и что-то меня смущало. Когда они ушли, я спросил историка: «Слушай, а тебе бывает здесь не по себе?» «Ты имеешь в виду, что где-то таится призрак нацизма?» — мгновенно понял он.
Я не знаю точно, где скрывался призрак того, что погубило миллионы человеческих душ, — в эзотерическом пангерманизме или в гиперборейской музыке Вагнера, — но прежде чем явиться во плоти, он должен был поменять язык Гете на какой-то иной. Томас Манн писал о наци: «Они говорят не на немецком, они говорят на языке пива».
После войны в Израиле закрылись все протестантские миссии. Почему? Для западного христианства Гитлер воплощал в себе Антихриста. И когда оно, христианство, увидело, что всю мощь свою Антихрист обратил против евреев, у него не осталось никаких сомнений, что евреи есть добро.
Поняли это и немцы: после войны среди них оказалось немало тех, кто решил пройти гиюр. Всего этого я не знал тогда, в Кумране, когда остановился как вкопанный, пораженный видом вывалившейся из автобуса группы немецких туристов в майках с надписью «I love Israel». Ибо для русского сознания это настолько же невероятное зрелище, насколько немыслима ситуация, при которой в России нет КГБ, открыты все его архивы, произведена люстрация, а в кабинете каждого чиновника висит в назидание хотя бы карта ГУЛАГа.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.