[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮНЬ 2013 СИВАН 5773 – 6(254)
Еврейский город на заре
Ирина Мак
Французский режиссер и писатель Марек Хальтер снял документальный фильм «Биробиджан, Биробиджан». Его французская премьера прошла летом 2012 года в Каннах, московская — в Доме актера и на канале «Культура», несколько месяцев спустя.
В Каннах кино показывали не во Дворце фестивалей, а в местном еврейском центре. Но действительно в фестивальные дни. В Москве же на премьеру явилось чуть ли не все французское посольство. Хальтер — известный человек в стране, ставшей его третьей родиной. А родился он в Польше, в 1936-м, вместе с семьей оказался в Варшавском гетто, откуда чудом удалось спастись в СССР. Уже в 1950-х — как, о том герой не говорит — Хальтеры перебрались во Францию, где Марек стал художником, писателем, режиссером... «Он всегда умел со всеми дружить», — многозначительно прокомментировала сотрудница французского посольства. «Когда мы говорили с моим другом Эли Визелем...» — начал Марек, когда я попыталась вызвать его на откровенность. В его друзьях числятся многие знаменитости. Среди прочих — экс-глава МИДа Франции Бернар Кушнер и действующий глава ВГТРК Олег Добродеев, который выступил перед началом фильма, снятого при поддержке канала «Россия». Эта поддержка ощущалась в интонациях картины, таких благостных, что казалось — нам показывают советскую хронику 1970-х годов.
Зачем Хальтер снял этот фильм? Он сказал: «Это единственное место на земле, где детей в школе учат говорить на идише, моем родном языке. Мир моего детства... Его давно нет, а я всегда мечтал показать его». Марек Хальтер написал роман «Незнакомка из Биробиджана», по которому вроде бы собираются снимать художественный фильм. А документальный уже есть. На кадрах, снятых в местной школе — образцово-показательной, славянские лица вперемежку с китайскими, а еврейских почти нет. Исход 1989 года практически вычистил еврейскую молодежь. Газета «Биробиджанер штерн» стала двуязычной: на идише — четыре полосы.
Старики тоскливо вспоминают, какой когда-то Биробиджан был зеленый. Нынешний тоскливый пейзаж — провинциальное советское наследие. Театр. Библиотека. Синагога в избе. Была еще одна, но сгорела — нет, не случайно. Музыка, выдернутая из другой жизни, из прошлых времен. О Биробиджане рассказывают те, кто здесь вырос: раввин Адольф Шаевич, живущий в Израиле специалист по идишу, профессор Борис Котлерман, экс-заместитель главы правительства ЕАО Валерий Гуревич. Колхозник Зяма Гефон вспоминает: «Земли было мало — вообще не было земли. Выкорчевывать надо было...»
В отсутствие хроники Хальтер использует Михоэлса в короне Лира и фрагменты «Искателей счастья», не обозначая их в титрах. Поразительная небрежность. И никто не задается вопросом: почему? Почему евреи оказались так далеко, за 10 тыс. верст от обеих столиц, в 75 км от китайской границы, в условиях, тяжести которых многие не перенесли? Хотя обсуждалась идея создания ЕАО в Крыму. Крым, впрочем, не пустовал. Но край света... «Цель была — укрепить границы Дальнего Востока. Сталин планировал отправить туда 100 тыс. человек. Многие ехали добровольно». Многие — а остальные? Автор оправдывается: «Я не хотел конфликта. Я просто хотел показать...»
Как признался главный раввин России Берл Лазар: «Наверное, весь проект был ошибочным. Я думаю, что человек должен жить там, где ему удобно». Мысль, по советским понятиям, крамольная. Но она же звучит в фильме и у других героев. Психотерапевт Шарль Мельман, чей отец был одним из полутора тысяч иностранных коммунистов, ехавших строить еврейский «город на заре», вспоминает: «Папа говорил, что у Биробиджана нет будущего». Мне перевел эту фразу атташе посольства — закадровый перевод обошел ее молчанием. Французы были возмущены. Я не удивилась. В телеверсии, впрочем, этой фразы не было вовсе.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.