[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮНЬ 2013 СИВАН 5773 – 6(254)
Фото с флайера, напечатанного
для распространения администрацией президента Ирана: президент Исламской
Республики Иран Махмуд Ахмадинежад в куфие рядом со своим будущим соперником на
президентских выборах Эсфандияром Рахимом Машаи. Митинг в Ховейзе, провинция
Хузестан, Иран.
21 апреля 2013 года
Выборы в Иране: конец эпохи Ахмадинежада?
Алекс Гринберг
В июне в Иране состоятся выборы, которые вполне могут стать эпохальными, поскольку с ними может закончиться эпоха нынешнего президента Махмуда Ахмадинежада.
Прежде всего несколько слов об иранской политической системе, так как именно она вызывает целый ряд ложных суждений. Наглядным примером такого непонимания являются утверждения вроде: «Иран — это тоталитарное государство» или, наоборот, «Иран — это демократия». Причина подобных суждений кроется в сложной организации властных структур ИРИ.
В первую очередь Иран — это теократическое государство, законы которого основаны на религиозном праве. Однако Иран — не единственное теократическое мусульманское государство; к подобным относятся еще Саудовская Аравия и Пакистан. От них Иран отличает доктрина «вилаяте факих», «правление законоведа»[1]. Согласно этой доктрине, рахбар («вождь», «руководитель») — сначала Хомейни, а затем его преемник Али Хаменеи — является верховным законоведом, определяющим, что соответствует исламу и каковы государственные интересы Ирана. Он же является главнокомандующим армией и Стражами Исламской революции. Он принимает решения по самым кардинальным вопросам. Президент ответственен за выполнение политического курса, установленного Верховным руководителем, и экономику страны. Он подчиняется Верховному руководителю и не обладает собственной властью. Однако Иран является страной, где неформальные связи значат намного больше, чем формальные должности. К примеру, из-за тесных связей с Верховным руководителем Хаменеи командир части «Кудс» (диверсионное подразделение Стражей Исламской революции) Касем Сулеймани имеет больше полномочий, чем главнокомандующий армией.
С одной стороны, страна, которой правит вождь, — типичная диктатура. Но на самом деле картина гораздо сложнее. Хаменеи решает все, но он опирается на разветвленную систему различных структур. Например, во всех официальных органах власти, духовенства и вооруженных сил находятся «представители вождя», некое подобие сталинских политруков, докладывающих ему обстановку «на низах». Кроме того, Хаменеи может прислушиваться к разным мнениям, не противоречащим «курсу партии». Демократии, конечно, здесь никакой нет, но это и не диктатура в привычном смысле этого слова типа сталинской или садам-хусейновской. Скорее этакое «политбюро» постсталинской эпохи.
В Иране нет партий. То, что СМИ называют «консерваторами» или «реформистами», — формально не партии, а группировки «ad hoc», состав которых может часто меняться. Как же происходят выборы? В Иране никогда не происходят «выборы» наподобие тех, что проходили в СССР или в Сирии, когда 98% населения голосует за одного кандидата. В Иране выборы настоящие, то есть кандидат, который действительно получил большее число голосов, назначается президентом. Однако это не более чем демократический фасад. В Иране существует орган под названием Совет Стражей Конституции (Шурой-е Негахбан), обладающий самыми широкими полномочиями. Он «фильтрует» конечный список кандидатов на президентские выборы и даже может отменить любой закон, который принимает меджлис. Иначе говоря, может запретить ближайшему другу Ахмадинежада, Эсфандияру Машаи, баллотироваться в кандидаты. Более того, все 12 членов этого совета назначаются Верховным руководителем Хаменеи. Соответственно Хаменеи может заранее избавить себя от неожиданностей. Таким образом, сам процесс выборов демократичен, но все предварительные процедуры обеспечивают режиму победу нужного ему кандидата, хотя у него действительно может быть альтернатива.
За последние два года Ахмадинежад не раз пытался противостоять Верховному руководителю и его приближенным, поэтому его политическая судьба во многом предрешена. Конституция не позволяет президенту третью подряд каденцию. Его последний шанс — это «раскрутка» Машаи с упором на иранский национализм и традиционный исламизм. Но даже если Совет Стражей Конституции утвердит кандидатуру Машаи, вряд ли он окажется привлекательным для широких масс: экономическое положение ухудшается и ни один из 25 кандидатов в президенты не представил четкой программы по выходу из кризиса.
Ахмадинежад избрал стратегию борьбы с парламентом, которая заключается в публикации компромата на высокопоставленных политиков, таких, как спикер меджлиса Али Лариджани. Но и это вряд ли произведет требуемый эффект, так как населению хорошо известно о коррупции в верхах, это не новость. Правда, в конце апреля Ахмадинежад угрожал «слить» запись, в которой сотрудники безопасности сообщают, что сам он выиграл выборы 2009 года лишь с небольшим перевесом, тогда как органы безопасности по директиве Хаменеи решили «прибавить» Ахмадинежаду 8 млн голосов. Сам Ахмадинежад настаивал на публикации подлинных результатов. Такой материал, безусловно, компрометирует режим больше, чем стандартные обвинения в коррупции, но в какой степени?
На глобальном уровне следует помнить, что кем бы ни был будущий президент, все равно он будет ставленником Хаменеи. К тому же у всех кандидатов примерно одна и та же идеология по отношению к Израилю и США. Кроме того, Верховный руководитель, и только он, принимает решения, касающиеся ядерной программы. Могут измениться не принципиальные аспекты иранской политики, а ее стиль. Но время Ахмадинежада, похоже, заканчивается.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
[1]. Факих — знающий человек, юрист исламского права, который выносит самостоятельные правовые вердикты и обязан опираться на коранические аяты и достоверные хадисы пророка Мухаммеда, а не на суждения богословов. В исламе право и идеология являются разными дисциплинами.