[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АПРЕЛЬ 2013 НИСАН 5773 – 4(252)
«Первая книга»
Москва, музей-заповедник Царицыно, до 21.04
Сергей Ромашко. Запакованный Кафка — I. Книга-объект. 2012 год
За последние полгода выставок, посвященных «книгам художника», в России прошло примерно полсотни. Все это были небольшие проекты, приуроченные к книжным ярмаркам, подготовленные для галерей или библиотек. Нынешняя — событие совершенно иных масштабов.
В залах Хлебного дома в Царицыно показывают 300 работ двух сотен авторов со всего света. Это уникальные, в большинстве случаев выполненные в единственном экземпляре «книги художника». Их нельзя смешивать с феноменом «livre d’artiste» — тиражных изданий, чью выставку недавно показывали в столичном Манеже («Лехаим» писал о ней в ноябре 2012 года).
Ксения Бисти выписывает «Большую элегию Джону Донну» Иосифа Бродского на девяти белых и двух черных тарелках. Владимир Наседкин показывает ксилографии к его же «Венецианским стансам». Сергей Ромашко упаковывает Кафку в бумажные шары (две его книги-объекта, посвященные выпущенному в Мюнхене в 1919 году сборнику «Сельский врач», так и называются «Запакованный Кафка»). Михаил Карасик издал 30 экземпляров своего крупноформатного «Паспорта». А Алла Эмили и Ирина Яблочкина представили два свитка «Четвертой Вселенной» — впечатляющий проект, где смешиваются русские слова и буквы иврита.
Выставка подобной красоты в Москве — редкость. И красота ее связана не только с экспонатами, но и с работой дизайнера — главного художника царицынского музея Давида Бернштейна. Книги трудно назвать невесомым, нематериальным явлением. Но Бернштейн сумел показать их так, словно мы имеем дело с чистой поэзией, а не с тяжелым трудом литографов и мастеров создаваемой вручную бумаги, выпиливающих книги из дерева, специалистов по металлу и фарфору.
«Портрет с историей»
Москва, галерея «На Ленивке», до 27.04
Леонид Пастернак. Портрет мадам Шалит. 1924 год. Галерея «На Ленивке», Москва
Работы для выставки отбирались из частных собраний, потому почти все они неизвестны широкой публике. Хотя среди авторов множество знаменитостей: Добужинский и Кустодиев, Древин и Коровин, Сомов и Репин. Леонид Пастернак представлен портретом мадам Шалит (1920-е годы), а Роберт Фальк — двумя портретами, сына (1925) и дочери (1930). Показывают и «Портрет Ираиды Барбю» начала 1910-х кисти Иегуды Пэна (1854–1937), знаменитого витебского художника, в чьей частной школе учились многие будущие классики, от Осипа Цадкина и Марка Шагала до Эля Лисицкого, Ильи Мазеля и Оскара Мещанинова.
На выставке собраны портреты многих знаменитостей из мира искусства, от Льва Толстого кисти Александра Моравова (1909) до Любови Орловой, запечатленной на карандашном рисунке Николая Соколова (1948). В частных московских собраниях хранятся портреты Нины Дорлиак кисти Леонида Зусмана (1930-е годы) и Соломона Михоэлса в роли Менахема-Мендла в фильме «Еврейское счастье»: рисунок тушью Натана Альтмана датирован 1925 годом, когда картина Алексея Грановского вышла в прокат, Альтман работал на ней художником-постановщиком (титры, кстати, писал Бабель, а среди трех операторов был Эдуард Тиссэ).
На Ленивке показывают все техники, популярные в начале века. Так, «Портрет Абрама Маневича» Давида Бурлюка (1925) выполнен пастелью. В черной акварели сделан «Портрет сына (Орик)» Григория Верейского (1929). Среди других акварелей — портрет Иды Рубинштейн работы Бакста (1918) и «Автопортрет» (1925) редко выставляемой ученицы Филонова Ревекки Левитон (1906–1987).
Еще один забытый филоновский ученик, Владимир Луппиан, представлен портретом Музы Луппиан (собрание галереи «На Ленивке»).
В Филонова верили не только его ученики, но и такие преуспевшие в компромиссах авторы, как Исаак Бродский (1883—1939). В опубликованной в вечернем выпуске «Красной газеты» 25 ноября 1930 года статье «Тмутараканские дела в Русском музее. Бюрократы и чиновники прячут художника от рабочих» он писал о Филонове: «Его производственно-творческие приемы — по краскам, подходу к работе и по глубине мысли — несомненно наложат отпечаток на мировую живопись, и наша страна может им вполне заслуженно гордиться». Филонова это не спасло, но собственное реноме Бродский поддержал.
Сам Бродский представлен на выставке портретом Бориса Кустодиева, выполненным в карандаше («Пенаты», 1915). Портреты коллег — излюбленный жанр художников всех времен и народов. Коллеги и позируют бесплатно, и материал для портретиста предлагают превосходный. Хватает их и на Ленивке. Даже в мужском портрете Марии Якунчиковой 1890-х годов некоторым видятся черты Левитана.
«Это Париж! Модернизм в фотографии. 1920–1950»
Москва, Мультимедиа Арт-Музей, до 19.05
Эрвин Блюменфельд. Портрет Манины Жуффруа. Около 1936 года. Коллекция Центра Помпиду, Париж
Париж первой половины ХХ века был столицей не только мировой живописи, но и мировой фотографии. После войны здесь сконцентрировалось множество фотомастеров. Они приезжали со всей Европы. Особенно много было уроженцев Венгрии, в том числе венгерских евреев, таких, как Андре Кертеш. Был среди них и Андре Штайнер (1901–1978). Инженер по профессии, он восемь лет прожил в Вене, прежде чем отправиться в «столицу мира». Снимки его полны зачарованностью геометрией буден, игрой теней окружающего мира и человеческого тела.
Фотографии Кертеша и Штайнера показывают на выставке «Это Париж! Модернизм в фотографии», собравшей работы из коллекции Кристиана Букре, недавно купленной Центром Помпиду. Из 7 тыс. снимков для Москвы отобрали 230 — не только знаменитых авторов, таких, как одна из муз Пикассо Дора Маар, но и тех, кто больше известен историкам фотографии.
Так, в Москву привезли работы Эрвина Блюменфельда (1897—1969). Его путь в искусство — не самый типичный. Поначалу он учился на продавца в берлинском доме женской моды «Moses & Schlochauer», затем открыл с женой собственные магазины в Голландии и Германии. Первый закрылся из-за финансовых трудностей, второй — из-за антисемитских законов. Блюменфельд с женой уезжает в Париж, где начинает профессионально заниматься фотографией (до этого он увлекался искусством как любитель, хотя и дружил в молодости с дадаистами, Эльзой Ласкер-Шюлер и Георгом Гроссом). В 1939 году он впервые оказывается в Нью-Йорке — и тут же получает контракт с журналом «Harper’s Bazaar». А после войны Блюменфельд становится одним из самых известных и самых дорогих фотографов моды. Но главным итогом жизни любого путешественника становится книга: блистательные воспоминания Блюменфельда еще ждут перевода на русский.
Нынешнее появление его работ в рамках биеннале «Мода и стиль в фотографии» закономерно: во-первых, это и мода, и стиль в чистом виде, во-вторых, вся программа нынешнего года выглядит столь гармонично (биеннале скорее об истории фотографии, чем о модных стилях, это и привлекает), что появление малоизвестных у нас имен кажется обязательным.
«AND THE OSCAR® GOES TO…»
Франкфурт, Музей кино, до 28.04
Эдит Хэд. Эскиз костюма для Марлен Дитрих в роли Кристины Воул в фильме «Свидетель обвинения». Режиссер Билли Уайлдер. 1957 год
Выставка, посвященная главной кинонаграде в мире, не просто рассказывает обо всех пяти сотнях претендентов на звание лучшего фильма, но воссоздает культурный и экономический контекст, в котором живет «Оскар». Сегодня трудно поверить, что поначалу премия не воспринималась как что-то действительно важное, а некоторые кандидаты на награду даже радовались, когда она им в итоге не доставалась. Но позднее постоянное попадание в шорт-лист и отсутствие при этом заветной статуэтки на выходе с церемонии могло породить многолетнюю депрессию: признанием коллег научились дорожить.
Поскольку выставка сделана совместно с присуждающей премию лос-анджелесской Академией киноискусства и кинонаук (где ее покажут летом), здесь много подлинных материалов, связанных с лауреатами и кандидатами. Конечно, не обошлось без Спилберга, чья оскаровская эпопея хорошо известна. Он много раз номинировался на «Оскар», но получил его впервые только в 2003 году за «Список Шиндлера».
Одним из героев экспозиции стал Джордж Кьюкор (1899–1983). Уроженец семьи венгерских евреев-иммигрантов в Нью-Йорке, он прославился как постановщик бродвейских мюзиклов (Кьюкор первым придумал систему, при которой постановка сперва обкатывалась по стране, а затем показывалась на Бродвее), а затем и как кинорежиссер. Его «Газовый свет» и «Филадельфийская история» стали классикой Голливуда. Своими успехами он во многом обязан сотрудничеству с продюсером Дэвидом Селзником (правда, в итоге «Унесенные ветром» Кьюкор снимать не стал, хотя поначалу собирался), а также работе с актерами. Три из снимавшихся у него актрис получили «Оскара» за лучшую роль, в том числе Одри Хепберн за «Мою прекрасную леди». Оригинал ее письма к режиссеру также представлен сейчас во Франкфурте.
Алексей Мокроусов
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.