[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ МАРТ 2013 АДАР 5773 – 3(251)
ЕЩЕ ПОСМОТРИМ
«Собранье чудное сокровищ книжных»
Петербург, Эрмитаж, до 10.3
Титульный лист книги, преподнесенной Авраамом Фирковичем в дар императору Александру II в годовщину смерти Николая I. 26 декабря 1856 года. Экслибрис Императорской эрмитажной библиотеки
Пабло Пикассо. Эскиз костюма к балету Мануэля де Фалья «Треуголка». 1920 год. Офорт из собрания Поля Розенберга
Выставка к юбилею эрмитажной библиотеки полна раритетов, как российских, так и зарубежных. Помимо собственно книг, собиравшихся на протяжении 250 лет (выставка логичным образом начинается с рассказа о книжных коллекциях Екатерины II), здесь представлены еще и автографы, географические карты и атласы, а также ценности военного раздела библиотеки. Особое внимание уделено искусству переплета и библиофильским редкостям, рукописному собранию и изданиям, посвященным флоре и фауне.
Представлена и иудаика. В разделе «Почтительнейшие подношения» показывают, в частности, книгу писателя, археолога и коллекционера Авраама Фирковича (1786–1874) «На сооружение памятника почивающему государю императору Николаю Павловичу» (СПб., 1856). Книга хранилась в коллекции Александра II, которому, судя по надписи, в свое время и была преподнесена. Коллекция самого Фирковича насчитывала не только книги, но и надгробные надписи и рукописи на древнееврейском, самаритянском, караимском, арабском и прочих языках.
Можно увидеть также изданный в Париже в 1725 году на французском языке том с «Путешествием в Левант» Корнелия ле Брюина. Он вошел в состав пятитомника, посвященного «визуальным поездкам» популярного в ту пору гравера (первое издание вышло в 1698 году в Дельфте, через два года книгу опубликовали во французской столице). Среди видов, представленных на выставке и воспроизведенных в каталоге, есть вид Иерусалима: ландшафт легко узнается и сегодня.
Представлены гравюры Пикассо к балету «Треуголка» дягилевских «Русских сезонов» на музыку Мануэля де Фалья. Их опубликовал в 1920-м, через год после премьеры балета, Поль Розенберг (1881–1959) — потомственный арт-дилер, представлявший интересы Пикассо и владевший галереями в Париже и Лондоне. В 1940 году из-за еврейского происхождения он вынужден был переехать в Нью-Йорк. Произведения, остававшиеся в хранилищах, в том числе в банковских ячейках, включая полотна Клода Моне, Фернана Леже и Анри Матисса, были конфис-кованы нацистами и проданы с аукциона. Среди новых владельцев оказался министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп.
После войны начался медленный процесс реституции в пользу наследников — картины им вернул, в частности, парижский Центр Помпиду. Наследники не остались в долгу: в прошлом году в парижском издательстве «Grasset & Fasquelle» вышла биография Розенберга, написанная его внучкой Анн Синклер.
Роберт Капа. Китай
Вена, галерея «Лейка», до 13.4
Роберт Капа. Часовой у
знамени Гоминдана в Тайэрчжуане.
7 апреля 1938 года
Слава пришла к Роберту Капе (1913–1954) благодаря Троцкому. В ноябре 1932 года молодой фотограф снял в Копенгагене репортаж о студенческом митинге с участием лидера «альтернативного коммунизма». Кажется, он был единственным фотографом, кому это тогда удалось: Троцкий запретил фотографировать свое выступление (в нынешнем номере «Лехаима» см. статью Е. Гершкович о Роберте Капе).
В момент выхода репортажа, перепечатанного многими газетами мира, Капа как таковой еще не существовал: автор выступал под своим настоящим именем — Эндре Фридман. Но в парижской прессе середины 1930-х уже работал фотограф с такой же фамилией (имена в газетах тогда не указывали). Пришлось венгерскому еврею Фридману придумать себе псевдоним — довольно удачный, как выяснилось впоследствии. Как Капа он вошел в историю и в качестве первоклассного фотографа, и в роли успешного менеджера. Агентство «Магнум», одним из основателей которого он был, поначалу испытывало трудности, но сегодня считается «самым-самым» среди профессионалов.
Правда, слава неотделима от скепсиса: подлинность принесшего автору мировую славу снимка «Смерть республиканца» (1936) сейчас подвергается сомнению. Многие убедительно доказывают его не документальный, а постановочный характер. Исследователей смущает все, от белоснежной рубашки солдата до неестественной позы падающего тела, плюс помещенный в том же выпуске журнала «Vu» 23 сентября 1936 года каповский снимок еще одного убитого республиканца, сделанный с той же точки и фиксирующий тот же пейзаж… О’Дауад Галлахер, также снимавший испанскую войну, в мемуарах утверждал, что Капа признался ему в постановке мизансцены. Снимать во время сражения было слишком опасно, и командир предложил Капе бойцов в качестве моделей для имитации боя. Даже если это так (а это, скорее всего, так), вопрос, насколько хрестоматийный снимок теряет из-за подобных обстоятельств свое символическое значение, остается нерешенным.
На венской выставке этого снимка нет: вся она посвящена съемкам 1938 года, сделанным в Китае во время кровавого конфликта, начавшегося как 2-я японо-китайская война и закончившегося в 1945 году уже в рамках второй мировой. Помимо 30 отпечатков, принадлежащих теперь галерее, представлен также документальный фильм о Капе и публикации той поры: в Китае фотограф работал по заданию журнала «Life», кроме того, он был ассистентом оператора у великого голландского документалиста Йориса Ивенса.
«Все на продажу!» История русской вывески
Москва, Новый Манеж, до 17.3
Вывеска компании «Зингер» из собрания Александра Корсавина
Выставка о вывесках — это не только история искусства, хотя московский проект именно через искусство рассказывает увлекательные сюжеты из жизни наружной рекламы.
К ее развитию в России причастны и авангард в лице Ларионова и Машкова, и примитив (ставший модным в начале веке Нико Пиросманишвили), и даже ученики Филонова. На выставке показывают, в частности, эскиз оформления витрины магазина «Овощи-фрукты» Всеволода Сулимо-Самуйлло из музея истории Санкт-Петербурга.
Вывеска — это история социума и политики и уж тем более гастрономического вкуса. Помимо рекламы папирос (предлагались «Зефир» и «Бар»), в залах много рекламы чая. Среди вывесок из собрания москвича Леонида Лифлянда есть и две, напоминающие о знаменитой компании Высоцкого. Ее основатель Вульф Янкелевич Высоцкий (1824–1904) был не только успешный купец (в начале века фирма «В. Высоцкий и Ко» контролировала треть чайного рынка России) и активист движения «Ховевей Цион». Он дружил с литераторами, основал и поддерживал журнал «А-Шилоах» под редакцией Ахада а-Ама (позднее писатель стал представителем этой чайной компании в Лондоне, а сама фирма в итоге перебазировалась в Израиль). Секретарем у Высоцкого одно время работал Рувим Брайнин. Еще до революции Брайнин эмигрировал в Европу, затем в Америку, сделал себе имя как публицист и успел поприветствовать создание в СССР Еврейской автономной области. Но сам в ней жить не захотел.
После смерти Высоцкого его наследие продолжало работать на культуру: его внучка Амалия вышла замуж за Илью Фондаминского, ее капитал поддерживал художественные начинания парижской эмиграции.
Главным же событием выставки стали малоизвестные эскизы Натана Альтмана (1889–1970). Они предназначались для торговых вывесок, ведь официально Альтман — ремесленник. Уже пожив в Париже, поработав в Виннице художником в театре, он в 1912 году сдает в ремесленной управе Бердичева экзамен на живописца вывесок. Иной возможности получить вид на жительство в Петербурге не было. По альтмановским эскизам можно было украсить овощные и хлебные лавки, магазины аксессуаров и мод.
В Новом Манеже показывают и плакаты русской провинции, в частности «Я ем консервы товарищества “Иосиф С. Кефели”» из Балаклавы» (1910-е годы). Кефели — влиятельная караимская семья, многие ее представители были газзанами в кенассах, причем не только в Крыму, но и в Одессе, а уже в наши дни и в Ашдоде.
Многие из рекламных плакатов печатались в едва ли не лучшей типографии начала ХХ века — московской скоропечатне А. А. Левенсона. Среди образцов ее работы — хромолитографированный плакат «Велосипеды акционерного общества “Энфильд”» (1900-е годы). Магазины общества располагались в обеих столицах. Дом и типографию самого Левенсона строил Шехтель — оба здания сохранились до наших дней. Одно украшает Мамоновский переулок, другое — Пречистенскую набережную.
Алексей Мокроусов
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.