[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ФЕВРАЛЬ 2013 ШВАТ 5773 – 2(250)
Узнать по голосу
Ирина Мак
В советский фильм «Долгая дорога в дюнах», снятый латышами о Латвии, еврейская тема проникла контрабандой. Не упомянутая в диалогах, она обозначена лишь с помощью видеоряда и музыки, которая объясняет все.
Контрабанда — это когда нельзя, но очень хочется. Алоизу Бренчу, самому титулованному режиссеру некогда славной Рижской киностудии — тех времен, когда Рига еще не стала провинциальной западной столицей, а оставалась мутным советским окном в Европу, — было важно вставить в картину фрагмент про погибшую еврейскую семью. Высказаться на эту тему откровенно в 1980-м было нельзя, оставалось использовать ассоциативный видео- и музыкальный ряд — стопроцентно узнаваемые детали. Те, которые не все способны опознать.
В фильме семь серий, но это не был сериал, в современном представлении. Фильм был снят по кинотехнологиям — полноценная картина, с серьезной режиссерской работой, актерами, сценарием, написанным чуть ли не за 10 лет до того. Главную роль, сыгранную Лилитой Озолиней, Бренч предназначал Вие Артмане — актрисе предыдущего поколения, если не двух поколений. Кратко напомню: место действия — рыбацкий поселок на берегу Рижского залива. Он и она. Она — красавица, за сердце которой борется сын местного богача. Борется и временно побеждает. Супруги отправляются в Германию — а тем временем Советы оккупируют Прибалтику, хотя зрители этого не видят и, конечно, слово «оккупация» не звучит. В Ригу молодая семья возвращается уже с немецкой армией. Им предоставляют квартиру — «лучшее, что смогли для вас найти». Жилище поражает своей благоустроенностью: еще недавно здесь жили и были счастливы — так любовно все устроено, и рояль, и фотографии... На одном фото камера задерживается. Прелестная девочка, с темными кудрями и нежной улыбкой. «Еврейская девочка», — понимает просвещенный зритель и, словно в доказательство догадки, слышит запись. Патефон открыт, как будто хозяева вышли на минуту. И пластинка на месте. Мощный высокий голос выводит псалом: «Б-же, Б-же, зачем покинул Ты меня?»
Музыкальный момент длится пару секунд, но те, кто в теме, успевают опознать и язык предков, и мелодическую интонацию, которую не было шансов в те годы услышать с экрана. Сегодня я знаю: это пел Йоселе Розенблат — прославленный кантор, обладатель редчайшего по диапазону (две с половиной октавы) и качеству лирического тенора, блестящей вокальной техники, выразительного тембра... Вундеркинд, родившийся в Белой Церкви и начавший концертную деятельность в четыре года, он много выступал по всему миру, последние годы жизни обитал в Нью-Йорке, умер в 1933-м в Иерусалиме и похоронен на Масличной горе. Многое из того, что Йоселе пел в синагогах, он сам и писал: первое издание его мелодий, «Тфилот Йосеф», вышло в 1907 году. Розенблат восхищался Энрико Карузо — и Карузо восхищался им. Познакомившись с Чарли Чаплином, кантор обнаружил у того полную коллекцию своих записей. Йоселе был дружен с Шолом-Алейхемом и пел на его похоронах. За три концерта в Чикаго ему платили 15 тыс. долларов — немыслимый по тем временам гонорар, а в 1927-м он пел за кадром в первом американском звуковом фильме «Певец джаза». У богатых рижских евреев, — рассудил Бренч, — не могло не быть пластинки Розенблата.
Как оказалось, и фото девочки на стене было не случайным. «На снимке Шарлотта, детская любовь Бренча, — вспоминала одна из редакторов фильма. — Он где-то отыскал ее старую карточку. Они жили в Риге в одном дворе. Когда пришли за евреями, Шарлотту выдал сосед. Всю жизнь Алик сожалел о том, что не смог ее спасти».
Не спас, но вспомнил. Начало четвертой серии, сцена длится не более 20 секунд. В 1980-м и это было немало.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.