[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ФЕВРАЛЬ 2013 ШВАТ 5773 – 2(250)
УТРО ШЛОМО
на четыре вопроса отвечают: илья дворкин, авраам лидер, александр царовцев, менахем яглом
Беседу ведет Афанасий Мамедов
Шломо Карлебах. 1970-е годы
«Танцующий раввин», «Хиппи-раввин», «Учитель тысяч баалей тшува» — каких только эпитетов не заслужил за свою жизнь раввин, один из популярнейших авторов и исполнителей хасидских песен Шломо Карлебах (1925–1994). Концерты его объединяли под одной крышей евреев и неевреев, верующих и атеистов. Говорят, восемнадцать документально зафиксированных поколений Карлебахов уходят корнями во времена царя Давида. «Новый хасид» родился в Берлине, назван был в честь своего деда, рабби Соломона Карлебаха, признанного одним из духовных лидеров Германии конца ХIХ века. Томас Манн, живший в Любеке, где Соломон Карлебах был главным раввином, писал: «У меня сохранилось впечатление, что длиннобородый, в шляпе, доктор Карлебах далеко превосходил своих коллег другой веры в знаниях и религиозном проникновении». Интерес к хасидизму и хасидской музыке привел Шломо к шестому Любавичскому Ребе Йосефу-Ицхаку Шнеерсону. С той поры и начался взлет Карлебаха, вызывавший порою немало споров и нареканий в ортодоксальной среде, путь, оборвавшийся высоко в небе на недопетой песне. Кем же был этот человек, чье творчество разгоняет для нас тьму, о чьих слабостях мы судачим, чтобы прибавить себе веса?
«КОГДА Я МОЛЮСЬ, Я ПОЮ»
Илья Дворкин
Философ, исследователь в области еврейской культуры
Афанасий Мамедов За то время, что нет с нами Карлебаха, мир изменился неузнаваемо, нет больше надобности вылавливать из лагерей хиппи еврейских мальчиков и девочек. Чем сегодня занимаются общины Карлебаха?
Илья Дворкин Карлебах сумел дать существенной части еврейской молодежи такой ответ на вопросы времени, который позволил двинуться дальше. Возможно, часть этих вопросов вызвала и движение хиппи. Многие из них остались в центре интересов молодежи, хотя движение хиппи в основном сошло со сцены. Поэтому Карлебах остается актуальным. Карлебаховские общины весьма отличаются друг от друга. Их отчасти объединяет экстатическая молитва, теплые личные отношения, изучение Торы в контексте поиска духовных оснований. Однако все эти особенности не являются чем-то новым в еврейском мире. Новое лежит не в сфере учения, а в сфере социальной практики. В современном мире существует автономия личности, которая вступает в противоречие с формой традиционной общины. Чтобы не распасться, общины замыкаются и становятся все более и более закрытыми. Карлебах показал, что возможен другой путь. Что возможна община свободных личностей.
АМ «Когда я пою, душа так рвется вверх, что мне стоит больших усилий ее удержать»,— говорил Карлебах. Его идея прийти к Б-жественному через особое состояние экстаза как-то связана с эзотерическими традициями?
ИД Ваша цитата отсылает к распространенной хасидской идее экстатической молитвы. Ее можно прочитать так: «Когда я молюсь, я пою». Здесь Карлебах во многом сходен с разными мистическими направлениями, в том числе и с нью-эйджевскими, но отчасти выступает их альтернативой. Особенностью Карлебаха является сочетание приверженности к древнейшей религиозно-мистической традиции, и тут он традиционалист, с новаторством и открытостью. Ни разу не видел, чтобы Карлебаха подводил вкус и он впадал в профанацию и эклектизм.
АМ Творчество Карлебаха было событием для российского еврейства, по его песням учили иврит, а что значило российское еврейство для самого Карлебаха?
ИД Стоит отметить влияние Карлебаха не только на советскую еврейскую молодежь, но и на религиозных стариков. Карлебаховские мелодии часто звучали во время молитв в советских синагогах. Их слушали на магнитофонах и включали в молитву. В каком-то смысле для Карлебаха было все равно — советские евреи, американские или израильские. И все-таки советское еврейство ему было особенно близко. Я с ним об этом неоднократно говорил. В СССР иудаизм был делом не только индивидуального выбора, но и большой личной инициативы. Советские старики, в не меньшей степени, чем молодежь, были адресатами Карлебаха. Я навсегда запомнил сцену, когда мы снимали про Карлебаха фильм и он вместе со своей рок-группой молился Шахрит в ленинградской синагоге. Это был будний день, и молитва Карлебаха сопровождалась игрой на музыкальных инструментах, что являлось определенным отходом от традиции. Вошедшие в синагогу молодые баалей тшува в нерешительности замерли у входа. Не эпикурсут ли это? Но тут в зал синагоги вошла группа ленинградских стариков, прошедших через запреты и преследования. Они незамедлительно присоединились к молитве.
АМ Творческое наследие Карлебаха — более тысячи песен — по-прежнему притягивает еврейскую молодежь?
ИД Карлебах остается актуальным потому, что актуальными остаются вопросы, на которые он отвечал. Что касается песен, тут я даже считаю, что главное впереди. Карлебах не пел чужих песен. Иногда импровизировал на традиционные мелодии, но всегда вносил в них нечто оригинальное и живое. Меня поражает однообразие и стандартность мелодий в большинстве карлебаховских общин. Существуют попытки пения по-новому, но пока слабые. Уверен, эта часть карлебаховской традиции тоже рано или поздно восторжествует. Как говорится, «я повторяю своего учителя: как он не был похож на своего, так и я не похожу на него!»
ШЛОМО ОЖИВИЛ ДУХ МОЛИТВЫ
Р. Авраам Лидер
Исследователь и преподаватель еврейской мистики, глава иерусалимского миньяна «Амикта де-бира» («Глубь колодца»)
АМ Чем отличался Карлебах от других хасидских раввинов и каков его вклад в развитие современного иуда-изма?
Авраам Лидер Впервые я встретил Карлебаха, когда учился в ортодоксальной литовской ешиве в Америке, где нас, нежных юнцов, убеждали в том, что наши поступки записываются в Небесную книгу, а око Высшего судьи следит за нами с первого по последний день жизни. Мы с трудом могли представить себе, что радость и любовь могут быть как-то связаны с иудаизмом. Однажды я услышал, что Шломо приезжает с концертами в Лос-Анджелес, и заинтересовался. В то время я уже слышал о Бааль-Шем-Тове и читал некоторые хасидские книги. Но мое стремление идти по стопам Бешта в основном проявлялось в том, что, прогуливаясь по улицам, я прикрывал глаза рукой, чтобы не видеть женщин. Концерт, на который я попал, проходил на исходе субботы. Не забуду минуту, когда вошел в огромный зал: на сцене стоял Шломо, окруженный длинноволосыми мужчинами и женщинами, которые танцевали, играли и пели песнопения на слова из Сидура и Писания. Воздух был настолько пропитан энергией, что, казалось, его можно пощупать. Я тогда пережил настоящий экстаз и оставался в таком состоянии еще целых три недели. Рассказываю эту историю, потому как, на мой взгляд, в ней кроется суть того, чем Шломо отличался от других и что делал для иудаизма, — по-моему, он просто возвратил ему душу. Шломо воскресил мир хасидских рассказов и утолил неизбывную тоску по мистическому переживанию.
АМ Разделяя воззрения школы Избицы, Карлебах считал, что поступки людей предопределены свыше, посему следует терпимо относиться к любым проявлениям человеческой натуры. К себе он тоже относился с некоторой снисходительностью?
АЛ Учение школы Избицы и трактат «Мей Шилоах» (трактат р. Мордехая-Йосефа Ляйнера из Избицы, одна из наиболее парадоксальных хасидских книг, которую нередко сравнивают с произведениями Ницше) Шломо, в какой-то степени, открыл заново миру. Говорят, что в то время в Бруклине жил некий потомок семьи Ляйнер, торговавший книгами своих предков, среди которых была и «Мей Шилоах». Ему приходилось уговаривать людей покупать эти книги, возможно, он и сам с трудом представлял, о чем они. И вдруг в его доме стало появляться все больше народу, искавшего «Мей Шилоах». Он не понимал, что происходит, пока не выяснил, что Шломо рассказывает всем об этой книге. Я слышал о ней от Шломо, когда он приезжал в Хейт-Эшбери, район Сан-Франциско, где в конце 1960-х происходили события хипповского «лета любви» и где Шломо основал свой «Дом любви и молитвы». Он рассказал, что долго выбирал книги, которые найдут отклик в сердцах собравшихся. Испробовал разное и понял, что тем, кто приходит к его вратам, ближе всего произведения р. Нахмана из Брацлава и учение «Мей Шилоах». На самом деле я долго просто не понимал подхода Шломо к изучению Торы, как и его интерпретаций хасидских рассказов. Позднее я осознал, что Шломо удавалось совлечь с учения первоначальные одеяния языка и стиля, облечь его в слова и образы, присущие духу нашего времени. От этого слушателям казалось, что на мгновение распахнулись врата Небес. Что до его отношения к людям и к самому себе, мне кажется, что между его высшими дарованиями и его личностью лежала пропасть. И, когда с ним конфликтовали, Шломо всегда говорил, что надо сильнее любить его и тогда все будет хорошо.
АМ Чем молитва Карлебаха отличалась от традиционной литургии и что такое «карлебаховские миньяны»?
АЛ Глядя на «карлебаховские миньяны» сегодня, иногда возникает вопрос: что заставляет этих людей возвращаться к мелодиям Шломо, подражать его движениям, временами превращая их в фарс? Мне кажется, дело в том, что Шломо оживил сам дух молитвы, до него пересохший и утомленный, — неважно, о молитве каких общин — ультраортодоксальных или реформистских — идет речь. И вдруг молитва снова превратилась в «служение сердца», неожиданно люди стали ощущать нечто особенное, входя в синагогу. По этой модели я создавал и собственный миньян — «Амикта дебира», или «Миньян Лидер», — один из первых миньянов, положивший мелодии Шломо Карлебаха в основу литургии. Хотелось создать место, где человеческие сердца смогли бы хоть на мгновение раскрыться, где на секунду порвалась бы завеса меж Творцом и творением в ликовании высшей радости. Но когда я веду молитву, я не следую строго мелодиям Карлебаха, ибо от своих учителей я узнал, что слепое подражание не ведет к устремлению в молитве. Однажды во время встречи субботы, когда люди кружились в танце, подобном вихрю, Шломо неожиданно прервал ликование. Когда его спросили, зачем он сделал это на пике воодушевления, он ответил: «А что, вы бы хотели, чтобы танец угас и мы остались с ощущением поражения?»
АМ Как последователю Карлебаха вам приходилось сталкиваться с противодействием израильских ортодоксальных кругов?
АЛ Я никогда не был особенно близок со Шломо и не считаю себя его хасидом, несмотря на то что многому от него научился, провел рядом с ним немало времени и даже был одним из основателей карлебаховского поселения Маор-Модиин. За миссией Шломо мне было слишком трудно разглядеть человека. Для меня важны личностные моменты, но со Шломо у меня не получалось. Возможно, многие его ученики не согласятся со мной. Может быть, чтобы быть к нему ближе, следовало еще больше отказаться от себя. Что касается ортодоксального мира, там о нем говорили разное, часто довольно оскорбительно. Хотя Шломо вызывал у харедим огромное любопытство. Вокруг него всегда вертелись парни из ешив, хотя многие из них, конечно, больше интересовались многочисленными женщинами, которые всегда окружали Карлебаха. Но после его смерти многое изменилось. На похоронах Шломо главный раввин Израиля Исраэль-Меир Лау сказал, что религиозный мир должен просить у Шломо прощения.
ШЛОМО БЫЛ ВЕЧНО НА ГАСТРОЛЯХ
Александр ЦАРОВЦЕВ
Певец, композитор, поэт
АМ Некоторые журналисты называют вас преемником Шломо Карлебаха. Вы считаете себя таковым?
Александр ЦАРОВЦЕВ Это такое журналистское преувеличение. Когда лет двадцать пять назад я эмигрировал и начал жить в Нью-Йорке, Шломо услы-шал мое пение и у него возникла мысль, что, может, нам надо попробовать проводить совместные выступления и даже гастроли. Меня его идея, конечно же, заинтересовала и обрадовала, но, к сожалению, ее осуществлению все время что-то мешало. Я пробовал звонить ему, но его очень трудно было застать дома, а мобильных телефонов тогда еще не существовало. Он даже познакомил меня со своим менеджером, но до него тоже было не дозвониться. Конечно, преемственность по отношению к Карлебаху выражается прежде всего в самой музыке. Ведь, в отличие от него, я музыкант, а не раввин, и на роль хасидского ребе не претендую. Хотя не думаю, что у него было какое-то собственное учение — он сам по себе был настолько ярким и притягательным человеком, что многие следовали скорее лично за ним, чем за какой-то новой доктриной в иудаизме.
АМ Сегодня, в новой России, Карлебаха сравнивают с Азнавуром, Окуджавой, Высоцким. Это потому, что мало знают о его жизни, нет книг и дисков?
АЦ Творчество Окуджавы, Высоцкого, да и того же Азнавура восходит прежде всего к традиции исполнения под гитару собственной оригинальной поэзии, недаром этот жанр часто называют авторской песней. В то же время Карлебах принадлежал к совершенно иному кругу авторов-исполнителей, укорененных прежде всего в американской фолк-музыке. В отличие от европейских поэтов-певцов, он был именно автором многочисленных мелодий (из них несколько десятков очень талантливых) — не будучи музыкально образованным человеком, не зная нот, он тем не менее сочинял нигуны, а источниками текстов были для него священные книги, с которыми он имел дело с раннего детства. Может, Карлебаху как-то ближе Боб Дилан. Наверняка Карлебах был с ним знаком. Дилан в течение многих лет был большим поклонником Любавичского Ребе и активно контактировал с хабадскими раввинами. И пели они с Карлебахом в одних джазовых и фолковых клубах Нью-Йорка. Думаю, проще для начала перевести уже существующие книги о Карлебахе, в первую очередь с английского и иврита. А уж потом можно написать и русскую книгу о Шломо, тем более что в конце 1980-х он приезжал в Россию с большими гастролями, да и русские евреи много значили для него.
АМ Вы долгое время активно разрабатывали в своем творчестве хасидскую песенную традицию. Можно ли сказать, что вы находились под влиянием Карлебаха?
АЦ Да, конечно. Когда в юности я впервые услышал его по радио (кажется, это был «Голос Америки»), это произвело на меня сильное впечатление. Не то чтобы я начал подражать ему, скорее он стал для меня образцом того направления в музыке, по которому я уже и так двигался, но до того пел только по-английски и по-русски — и вот вдруг понял, что можно сочетать еврейское корневое, ивритоязычное с американским фолковым. К сожалению, когда я жил в Америке, мне пришлось перестать петь на иврите, поскольку оказалось, что, кроме «свадебных» инструментальных ансамблей, никакой другой профессиональной музыкальной работы в тамошней ортодоксальной среде просто не существует. Зато много лет спустя, когда я стал приезжать в Россию, меня начали приглашать петь на больших праздничных еврейский концертах. И сразу же услышал, как местные хасиды вдруг начали говорить: «О, Шломо Карлебах а-руси!» Уж не знаю, почему возникла такая ассоциация — может, потому, что тогда я еще выступал просто под гитару, без группы, да к тому же исполнял некоторые его песни в моей обработке, — но в любом случае мне было приятно.
АМ Что изменилось в хасидской музыкальной традиции сегодня, когда этно-фьюжн соперничает чуть ли не с попсой?
АЦ Не могу сказать, что в последние годы я как-то особо пристально отслеживаю это направление. Но, насколько я знаю, на протяжении последних двадцати — двадцати пяти лет среди исполнителей хасидской песни мало что изменилось, все так и застряло на уровне качественной ресторанной музыки. В этом смысле клезмерам повезло больше: среди них есть действительно творческие, высококлассные музыканты, в том числе и джазисты мирового уровня. Кстати, когда мы встречались с Карлебахом в Нью-Йорке, я ему говорил, что он, конечно, талантливый человек, но все-таки самоучка, а его ансамблю не хватает профессионализма и что все это очень хорошая, но все же самодеятельность. Я предложил ему помощь — пригласить отличных музыкантов, грамотно выстроить аранжировки. Идея ему вроде бы понравилась, но, честно говоря, отнесся он к ней без большого энтузиазма: все и так хорошо — и народ доволен, и музыканты не случайные люди, а его последователи... Для того чтобы музыкальная традиция развивалась, нужно постоянно искать, стремиться к оригинальности, а это направление существует исключительно для консервативной аудитории — внутри ортодоксальной среды и еврейских общин. Да, вот вырвался Матисьяху за пределы этого круга, но это, думаю, потому, что он сначала увлекался музыкой и только потом пришел к еврейству. И потом, у него играют хорошие американские музыканты, и музыка хоть и не великая, но она на уровне мировых стандартов.
ОН НЕ ПРИЗНАВАЛ «ЛИЧНЫХ ГРАНИЦ»
Менахем Яглом
Культуролог, переводчик, исследователь еврейской мистики
АМ Какую роль в вашей судьбе сыграл Шломо Карлебах?
Менахем Яглом Довольно заметную. Первый раз я с ним познакомился по переписке, примерно как заключенные знакомятся с девушками. В конце 1970-х, влюбившись в его песни, передал ему с кем-то из приезжавших в Москву американских евреев письмо на плохом иврите с вопросом о том, как и чему может радоваться религиозный еврей, живущий при советской власти? Через несколько месяцев получил от него ответ, поразивший меня. Шломо писал, что для религиозного еврея не может быть большего счастья, чем жить в стране, погруженной в кромешную тьму! Он обозвал меня святым праведником и поведал, что нет большего света, чем тот, что пробивается из тьмы, и что в великом унынии рождается величайшая радость. Вторая встреча со Шломо состоялась в 1989 году, во время его вторых гастролей в СССР. Живой Карлебах оказался еще прекраснее, чем казалось по его песням, историям и письмам. Приехав в Израиль в начале 1990 года, я первым делом отправился к Шломо в поселение Маор-Модиин, внутренне решив стать его учеником, но из этого ничего не вышло. Оказалось, что меня, по юношескому максимализму, раздражает окружающая его тусовка и даже, страшно сказать, он сам. Все виделось мне лишенным внутренних оснований. Проведя небольшое время в поселении, я понял, что того, что мне нужно, я там не найду. Правда, любовь к Карлебаху сохранил и до самой его кончины регулярно с ним встречался, приходил на концерты и фарбренгены, которые он устраивал. Впрочем, тогда мне казалось, что Шломо безнадежно устал и радуется больше по привычке, а созданное им движение постепенно умирает. Будущее показало, что я был совершенно не прав.
АМ Широко известны утверждения свободолюбивых американских раввинш об откровенных домогательствах со стороны Шломо, так почему не развенчан миф о «святом человеке»?
МЯ Об этом говорили еще при его жизни. Частью это связано с личностью самого Карлебаха, частью — с безумным миром, в котором мы живем. Безумие это проявляется, среди прочего, в том, что разрушены нормы отношений между полами. Тело и телесность Карлебах, воплощавший в жизнь самые сокровенные аспекты хасидизма, считал средоточием святости. Его объятия, поцелуи, поглаживания для самого Шломо были выражением безграничной любви к высочайшему воплощению Б-жественной воли. Это хорошо понимали его великие современники, такие раввины, как р. Исраэль-Меир Лау, ребе из Амшинова и многие другие, которые, несмотря на все обвинения Карлебаха в безнравственности, настаивали на том, что Шломо — «столп молитвы» и «огонь святости». Еще одно замечание: хасидские учителя говорили, что праведник, действующий в тварном мире, не может всегда пребывать со стороны святости, но должен «на толщину волоса» погружаться в мир нечистоты, и лишь тогда он сможет осуществить свою миссию. Именно так поступал Шломо, но «толщину волоса» он никогда не преступал.
АМ Был ли карлебаховский «Дом любви и молитвы» эпицентром новой волны иудаизма?
МЯ Скорее, новой волны к иудаизму. Шломо сделал невероятно много для возвращения ассимилированной молодежи к еврейской религии, возникновения массового движения «вернувшихся». В 1960-х молодые люди, хиппи, увлеченные волной «революции любви» и верящие в наступление новой эры, эпохи Водолея, считали иудаизм чем-то диаметрально противоположным их убеждениям и чаяниям, остатком окаменевшего мира. Карлебах смог сделать иудаизм органической частью мира нового, открыть молодым людям нестареющие сокровища духа, заключенные в еврейской традиции. Он отмахнулся от таких, казавшихся незыблемыми оппозиций, как религиозное—светское, старое—новое и даже свое—чужое, наглядно продемонстрировав, что в свете Б-жественной любви нет ничего, кроме совершенного единства Б-га и Его народа.
АМ Можно ли в какой-то степени назвать Карлебаха реформатором хасидизма?
МЯ Реформатор всегда вынужден разрушать старое, чтобы затем выстроить нечто новое. Шломо никогда ничего не разрушал. Кстати, и разрыва с Любавичским Ребе по сути не было. В какой-то момент Карлебах сказал р. Менахему-Мендлу, что не может требовать от своих слушателей, чтобы мальчики сидели отдельно от девочек, потому что тогда он сам оказывается на противоположной от них стороне, и Ребе ответил, что он не может больше быть любавичским посланником. Но когда некий ехидный еврей спросил у Шломо: «Правду говорят, что тебя прогнали из Любавичей?» — тот ответил: «Неправду! Я-то не ушел!» Карлебах не создавал отдельной группы, секты или хасидского двора, но стал говорить о подлинном хасидизме языком современного ему мира. Поэтому многочисленные «карлебаховские» центры, общины и группы, действующие сегодня по всему миру, даже не пытаются стать чем-то единым и цельным и никоим образом не противопоставляются иным направлениям в иудаизме. «Нусах Карлебаха» — это способ говорить о Б-ге, Торе и народе Израиля с неподдельной радостью и ликованием, без малейшей примеси высокомерия и вражды. Карлебах учил в первую очередь, что для того, чтобы сохранить свое, нет нужды отрицать чужое.
«Поющий раввин» любил повторять: «Одни люди спят до самого утра, другие приносят утро». Кто-то считал Шломо Карлебаха тем, кто приносит утро, кто-то придерживался иной точки зрения. Несомненно одно: Карлебах всеми доступными ему средствами нес весть великой любви к людям.
Автор благодарит Эстер Яглом за помощь в работе над интервью.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.