[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2012 ХЕШВАН 5773 – 11(247)
дэвид мэмет
Бедные, но счастливые
«Мы были бедными, но такими же были все остальные, поэтому мы не понимали, что мы бедные».
Мы слышим эту фразу и предполагаем, что у говорящего было счастливое детство. Мы понимаем, что он — или она — был счастлив, поскольку был частью группы.
Эрик Хоффер[1] писал, что в странах, где есть свобода, все требуют равенства, и в Америке социальный диалог — в большой степени попытка принудительно создать общую социальную и этическую среду.
Социологические опросы и ток-шоу — и то и другое институализированная болтовня — занимают один край спектра, а на противоположном — радикальное движение «ополченцев»[2] и взрывы.
Потому что неопределенность для нас непереносима. Первый вопрос, который американец задает незнакомому человеку, если ему предстоит провести с ним больше пяти минут: «Чем занимаетесь?»
Это означает: «Как мне понять вас, как классифицировать, определить вам цену? Принадлежите ли вы к моей группе?»
А вот более возмутительный вопрос: американского еврея спрашивают: «Вы в первую очередь еврей или американец?»
Какая наглость. По какому праву это спрашивают?
Для спрашиваемого только задуматься над ответом — значит признать право или прерогативу культуры большинства не просто выяснять твою позицию, а утвердить свое право на такое дознание.
Принять этот вопрос — значит признать своим долгом найти объяснение антисемитизму. Это как если бы жертва изнасилования сказала: «Хорошо, дайте попробую вспомнить, насколько короткая юбка была на мне в тот день».
Согласиться с высокомерным поведением культуры большинства — значит солидаризироваться с расовой ненавистью.
Фразы: «Я еврей, но не иудаист», «Я еврей в культурном отношении, но не в религиозном», «Мои родители евреи, но я не еврей», «Я еврей, но поведение Израиля не одобряю» и т. д. — эти фразы как будто бы декларирующие автономность, на самом деле — ритуал подчинения доминирующей культуре.
Подобные позиции нельзя назвать неправомерными, но огласивший такую — в буквальном смысле отщепенец, он поместил себя вне группы. А кому какое дело? Откуда у доминирующей культуры исключительное право запрашивать информацию о характере и степени твоих привязанностей? И с какой стати удовлетворенному индивидууму снисходить до ответа?
Фразы: «Я еврей, но…» и т. д. означают: «Не презирайте меня. Я тоже вижу кое-что неприятное в моей нации, культуре, религии. Я совсем такой, как вы».
Но нет ничего противного в нашем народе и его обычаях — есть только усвоенное отвращение к себе.
Чем вызван антисемитизм? Чем вызвана расовая ненависть? Они вызваны отвращением к себе. Психически неустойчивый человек или культура, угнетатель, не в силах вынести сознания своей никчемности, проецирует собственные неприемлемые черты на группу, легко опознаваемую как Другие. Единственное, что еще требуется от этой группы, — чтобы она воспринималась как бессильная.
Можно ли изменить представления расиста? Нет. Существенно то, что не представления — причина расовой ненависти. Расовую ненависть обостряет разрыв между представлениями расиста и реальностью ситуации: по мере того как более жестокими становятся действия расиста, яснее становится сознание собственной никчемности (только теперь вполне ему открывшееся), и от разросшегося ощущения «плохого» он делается еще более жестоким и приписывает свое устервление новым «доказательствам» пороков жертвы. Например: евреи плохие. Давайте их притеснять. Они не сопротивляются. Евреи слабые и плохие.
Поддерживая расиста, мира не обретешь. Мысль: «Да пусть его» влечет за собой непрекращающийся внутренний диалог: «Надо мне было высказаться?» — «Чего бы я этим достиг?» — «Это ничего бы не изменило?» — «Да обида-то мелкая и, возможно, ненамеренная». По-моему, на мир это мало похоже.
Единственный мир — и, думаю, мы, евреи, можем увидеть прекрасные примеры в других меньшинствах — единственный мир, если ты еврей, это быть членом своего племени и возмущаться уничижением его (со стороны других и твоей собственной) так же, как возмутился бы уничижением твоей семьи.
Это не значит, что, возмущаясь, отвечать надо гневом, агрессией, или намерением «добиться перемен», или даже «повлиять».
На антисемитскую обиду следует отвечать не ради расиста, а ради обижаемого еврея — декларируя свою принадлежность к группе и радуясь ей.
Перевод с английского Виктора Голышева
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.