[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2012 ХЕШВАН 5773 – 11(247)

Последний еврей Владикавказа

Семен Чарный

Пресловутое «дело врачей» ознаменовалось не только арестами известных медиков в столице и представителей интеллигенции в крупных городах, но также и целым рядом официальных и неофициальных преследований членов еврейских общин в городах менее крупных.

Станкевич Афроим Моисеевич. Баку.
15 января 1947 года

Одним из арестованных оказался кантор общины Владикавказа (тогда этот город носил название Дзауджикау) 78-летний Афроим Моисеевич Станкевич. Он был арестован 14 февраля 1953 года в Баку, куда уехал после выхода на пенсию, к дочери. Одновременно было арестовано еще пять человек. Предполагалось создать групповое дело о «еврейской контрреволюционной организации», и потому обвиняемым «шили» «националистические» молитвы, хранение религиозной литературы контрреволюционного характера (речь шла об изъятых Торе и Талмуде) и руководство незарегистрированным религиозным объединением.

Однако, когда дело дошло до суда, в начале апреля 1953 года, спрос на подобные дела «сверху» исчез — в Москве как раз освободили фигурантов «дела врачей». То ли это, то ли тот факт, что дело было состряпано откровенно грубо, свидетели путались в показаниях, привело к тому, что 7 апреля по итогам пятидневного рассмотрения Верховный суд Северо-Осетинской АССР вернул дело на доследование. Но поскольку прямого указания освободить арестованных не было, следствие, спасая честь мундира, поменяло формат дела — сосредоточилось на произносившихся в синагоге молитвах, квалифицируя их как «возбуждение национальной вражды». 19 мая А. М. Станкевич был приговорен тем же Верховным судом СОАССР, при тех же свидетелях, к 10 годам заключения в ИТЛ и пяти годам поражения в правах. 4 июня приговор утвердил Верховный суд РСФСР.

Борьбой за освобождение Станкевича занялась его дочь Минна. Уже 18 июня ее жалоба лежала в Канцелярии Президиума Верховного Совета СССР. На свою жалобу Минна Станкевич получила стандартный по тому времени ответ — «оставить без удовлетворения».

Возможно, на этом история Станкевича и завершилась бы, если бы после ареста и расстрела Л. П. Берии не началась медленная негласная реабилитация осужденных при Сталине. М. Станкевич решила использовать последний шанс помочь отцу выйти на свободу — в феврале 1954 года нанятый ею адвокат А. А. Федотов направил в Прокуратуру СССР новую жалобу. Колеса советской судебной системы вертелись традиционно медленно, и лишь 30 ноября 1954 года Судебная коллегия по уголовным делам ВС СССР отменила приговор Станкевичу и направила дело на новое рассмотрение.

На этом архивные сведения о судьбе А. М. Станкевича обрываются. Как рассказал мне в интервью сын Станкевича, Владимир Афроимович, отец вернулся домой в начале мая 1953 года, но судя по имеющимся документам — 1955-го. Как реабилитированному ему вернули изъятый дом и сбережения на сберкнижке. После освобождения А. М. Станкевич прожил недолго. Он скончался в 1956 году, став последним евреем, жителем Владикавказа-Орджоникидзе-Дзауджикау, кто был похоронен по еврейскому обычаю. Владимир Афроимович вспоминает, что отец, чувствуя, что умирает, наказал ему: «Вова, похорони меня как надо!»[1]

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ВЕРХОВНОГО СУДА СОЮЗА ССР

От гр-ки СТАНКЕВИЧ М. А., проживающей в гор. Баку, по ул. Физули, Д. № 53 [2]

ЗАЯВЛЕНИЕ.

17 декабря 1952 года ко мне, в Баку, приехал из города Дзауджикау погостить и полечиться мой отец СТАНКЕВИЧ Афроим Моисеевич.

78-летний старик, до 77 лет работал портным в артели, а потом на фабрике, и только на 78-м году жизни перестал работать и перешел не пенсию. Всю свою жизнь работал честно, был общественником — председателем ревизионной комиссии, и безвыездно прожил в одном городе — Дзауджикау.

Ни в чем за свою жизнь не обвинялся, прожил честно и в труде.

И вот, 14 февраля 1953 года, за ним приехал из г. Дзауджикау капитан Ермолаенко, и арестовал отца. Отец был спокоен, так как не чувствовал за собой никакой вины.

Обыскав тщательно чемодан моего отца и ничего в нем не обнаружив, капитан Ермолаенко начал проводить обыск у меня в квартире, не имея на то никакого права. Пересмотрев все книги, этажерку, шифоньер, буфет, что-то искал, но ничего не нашел и заявил: «Хочется сделать у Вас обыск, чтобы Вы месяц не очухались». Я предложила если надо и имеет на это право, то пусть делает.

Попросив деньги на дорогу и билет с плацкартой для моего отца, капитан Ермолаенко увел отца.

В марте месяце я взяла отпуск на 10 дней и поехала в г. Дзауджикау выяснить, в чем обвиняется мой отец и за что его арестовали.

21 марта с. г. по приезде я пошла в комендатуру МГБ Северной Осетии и подала заявление, чтобы мне разрешили повидаться со следователем, который вел дело моего отца, т. Аганджаняном.

Но он меня не принял, мотивируя занятостью, и так мои ежедневные хождения в комендатуру остались безрезультатными.

Накануне своего отъезда 27 марта в 12 часов дня, шла я по ул. Максима Горького и встретила следователя Аганджаняна с гражданином Абрамовским. Оба меня не заметили и я видела, как они спустились в подвал, где было написано трест столовых № 17 «Свежее пиво».

Вечером того же дня были у Абрамовского на квартире и хотели узнать, может быть он знает что-либо о судьбе Станкевича Афроима, он был удивлен, что обратились к нему, но когда ему сказали, что его видели сегодня днем со следователем Аганджаняном, он стал путать, смущаться и начал оправдываться, что это действительно Аганджанян, но не следователь, а курсант погранучилища. В то время как это был именно Аганджанян, т. к. он в начале марта месяца вызвал к себе в 10-ю комнату в МГБ моего родного брата Станкевича Владимира, проживающего с отцом в гор. Дзауджикау, передал ему доверенность от Афроима Станкевича на сумму 1700 рублей, которые мой брат получил в сберкассе и лично вручил эти деньги следователю Аганджаняну.

В апреле месяце состоялся суд и дело было направленно на доследование.

19 мая с. г. состоялся второй суд и больного старика 78 лет, никогда в жизни ни в чем не обвинявшегося, осудили на 10 лет.

За что? В чем его вина?

Я по настоящее время ничего не могу выяснить, суд был закрытый. Отец до сих пор находится в органах МВД Северо-Осетинской АССР.

Сын Владимир, студент, проживающий в Дзауджикау никак не может выяснить причину за что так жестоко наказали нашего отца.

Я прошу, умоляю Вас распутайте этот страшный узел, дайте глубокому старику свободу и пусть конец своей жизни он застанет у себя дома. А виновников, клеветников привлеките к ответственности.

Свидетелями на суде были Юровский — портной частник, Абрамовский — красильщик, который был со следователем в подвале. По моему глубокому убеждению оба они оклеветали моего отца.

Я сама медсестра, работала в Спец. Леч. Сануправлении, была лично прикреплена к дому Мир Джафара Багирова, обслуживала его семью и из-за маленьких детей вынуждена была перестать работать. В настоящее время работаю в Центральном кожвендиспансере. Имею двух детей, не могу выехать в Дзауджикау и заранее знаю, что там я правды не добьюсь.

А потому прошу Вас еще раз, ускорьте разбор дела моего отца, и дайте свободу больному старику, не лишайте его свободы на склоне его жизни.

Минна Станкевич

14 июня 1953 года.

гор. Баку [3].

СЕКРЕТНО

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

(по жалобе дочери осужденного СТАНКЕВИЧА).

27 июля 1953 года гор. Дзауджикау

Пом. Прокурора Северо-Осетинской АССР по спецделам, младший советник юстиции Лесневский, рассмотрев уголовное дело на осужденного СТАНКЕВИЧ А.М. и жалобу его дочери СТАНКЕВИЧ М.А.

УСТАНОВИЛ.

СТАНКЕВИЧ Афраим Моисеевич, 1875 года рождения, уроженец гор. Дзауджикау, б/п, малограмотный, по национальности еврей, награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–45 г.г.», в момент ареста проживал в гор. БАКУ, нигде не работая.

Осужден Верховным судом Северо-Осетинской АССР 19 мая 1953 года к 10 годам заключения в ИТЛ, с последующим лишением избирательных прав на 5 лет, с конфискацией имущества за пр[еступления] пр[едусмотренные] ст. 58-10 часть 2 УК РСФСР.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР 4 июня 1953 года вынесла определение: приговор Верховного суда Северо-Осетинской АССР оставить в силе, а жалобу СТАНКЕВИЧ без удовлетворения.

Предварительным расследованием установлено и в судебном заседании подтверждено, что СТАНКЕВИЧ, являясь кантором существовавшей в гор. Дзауджикау нелегально еврейской синагоги, с 1947 года по день ареста по праздникам еврейской религии проводил антисоветскую агитацию, используя религиозные предрассудки среди большого количества молящихся, посещавших синагогу. Выступая с молитвами, призывал присутствующих к выезду из Советского Союза за границу, при этом восхвалял одну из национальностей Советского Союза утверждая при этом, что эта нация является высшей нацией. Кроме того за тот же период СТАНКЕВИЧ вне синагоги проводил антисоветскую агитацию в которой возводил злобную клевету на Советское государство, Советский народ и Советскую действительность, восхвалял условия жизни трудящихся в дореволюционной России и в одном из империалистических государств.

Осужденный СТАНКЕВИЧ в судебном заседании показал: «В синагогу я начал ходить и молиться с 1947 года и был кантором (певчим). Синагога наша являлась нелегальной. Там я читал молитвы, в которых восхвалялась еврейская нация, как самая лучшая и превосходящая. Читал я молитву о том, что все евреи в новом году должны быть в Иерусалиме на еврейском языке. Эта молитва читается у нас один раз в год на празднике “ссудный день”[4]. В этом я признаю себя виновным. В остальном я себя виновным не признаю. Дома у меня находилась литература религиозного характера. Эта литература досталась мне от моего отца и я некоторыми из них пользовался в синагоге.

Взаимоотношения со всеми свидетелями, проходящими по моему делу у меня нормальные, я ни с кем из них не дружил и не ругался. Почему они дают на меня показания обвинительного характера я не знаю» (л. д. 159).

Свидетель БЕТЧЕР Наум Моисеевич, по национальности еврей, работает Зав. Красильным цехом артели 2объединение», в судебном заседании показал: «В ноябре 1951 года СТАНКЕВИЧ мне рассказывал, что <…> брат его живет в Америке хорошо и он прислал СТАНКЕВИЧУ из Америки посылку с религиозным облочением “Тилес”». Далее СТАНКЕВИЧ сказал: «у нас в Москве и Ленинграде арестовали много видных евреев. Он же восхвалял жизнь в Америке, что вот его брат живет богато, имеет наемную силу, а сам ничего не делает, живет он не так как мы живем здесь в Советском Союзе» (л. д. 159).

Свидетель АБРАМОВСКИЙ Григорий Моисеевич, кустарь-красильщик, по национальности еврей, в судебном заседании показал: «СТАНКЕВИЧА я знаю лет 10–12, взаимоотношения у меня с ним нормальные. В 1948 году я с ним вместе обменивал облигации займа и после этого он мне говорил в злобный антисоветский выпад в адрес СТАЛИНА. <…> говорил: что раньше мы могли молиться свободно в синагоге, а теперь он вот старый человек не может молиться, а должен по субботам работать» (л. д. 160).

Свидетель ЮРОВСКИЙ Лейб Сруль Израйлевич, нигде не работает, инвалид 2 группы, в судебном заседании показал: «СТАНКЕВИЧ мне рассказывал, что якобы у него Советская власть отобрала большую сумму золотых денег старой чеканки, что он до Советской власти жил богато, а вот пришли большевики и отобрали у него деньги».

<…>

Показания свидетелей с которыми взаимоотношения СТАНКЕВИЧА нормально и частичным признанием осужденного установлено с достаточной полнотой вина СТАНКЕВИЧ в совершенном им преступлении.

Приговор вынесен на основании материалов дела правильно и оснований для протеста нет.

ПОЛАГАЛ БЫ

В ходатайстве об опротестовании приговора Верховного Суда Северо-Осетинской АССР от 19 мая 1953 года в отношении СТАНКЕВИЧ А.М. ОТКАЗАТЬ за отсутствием оснований для протеста.

Пом. Прокурора Сев.-Осет. АССР по спецделам, мл. советник юстиции ЛЕСНЕВСКИЙ

СОГЛАСЕН: Зам. Прокурора Сев.-Осет. АССР по спецделам, мл. советник юстиции Дзедаев [5].

СЕКРЕТНО

ГЕНЕРАЛЬНОМУ ПРОКУРОРУ СОЮЗА ССР

Члена Московской городской коллегии адвокатов А. А. ФЕДОТОВА

(Москва, Б. Колхозная пл., д. № 4, юридическая консультация МГКА)

НА ПРИГОВОР

Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда Северо-Осетинской АССР от 19.V.1953 года

и ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР –

ПО ДЕЛУ

СТАНКЕВИЧА Афраима Моисеевича, осужденного по ст. 58-10 ч. II УК РСФСР.

ЖАЛОБА В ПОРЯДКЕ НАДЗОРА

Восьмидесятилетний старик, портной СТАНКЕВИЧ Афраим Моисеевич осужден за контрреволюционную агитацию. Этот приговор считаю неправильным по соображениям, которые привожу в дальнейшем.

Краткий обзор дела

В конце 1952 года в г. Дзауджикау было обнаружено, что группа местных евреев в дни своих религиозных праздников собирается для молитвенных служб в одном из частновладельческих домов. Эта религиозная община и ее молитвенный дом не были надлежаще зарегистрированы в местных административных органах. Инвалид, в прошлом портной — восьмидесятилетний старик СТАНКЕВИЧ был активным участником этой общины и во время религиозных служб являлся главным певчим, читавшим нараспев соответствующие молитвы.

Вместе с несколькими другими лицами СТАНКЕВИЧ был арестован, а затем предан суду по ст. 58-10 УК и 58-11 УК РСФСР.

<…>

Обвинение СТАНКЕВИЧУ несколько раз изменялось и в деле имеются три постановления о предъявлении обвинения (см. л. д. 60, 84, 117).

5 мая 1953 года обвинение СТАНКЕВИЧУ было предъявлено в том, что он

«будучи до фанатизма убежденным в существовании бога, с 1947 г. по день ареста являлся главным певчим (кантором), существовавшей в Дзауджикау еврейской синагоге и, используя религиозные предрассудки масс проводил антисоветскую агитацию. Систематически на собраниях верующих за высокую плату выступал с проповедями, в которых призывал евреев к выезду из СССР в Израиль, утверждал, что еврейская национальность является высшей, самой выдающейся национальностью». (см. л. д. 117)

<…>

Далее Суд указал, что СТАНКЕВИЧ кроме того злобно клеветал на советскую действительность, восхвалял условия жизни в дореволюционной России и в империалистических государствах.

Этот приговор считаю неправильным по следующим основаниям.

СТАНКЕВИЧ не может нести ответственности за текст молитв.

«Агитация к выезду за границу», в которой признан виновным СТАНКЕВИЧ, в действительности сводилась к тому, что СТАНКЕВИЧ, в соответствии с религиозными канонами, читал по древне-еврейски в синагоге, полагающиеся в определенные праздники молитвы, в которых, в частности, выражается надежда на возвращение евреев на свою землю в Палестину.

Так например — ряд молитв содержат просьбу, обращенную к богу, чтобы молящиеся в будущем году были в Иерусалиме.

Эти молитвы содержатся во всех еврейских молитвенниках «Махзор» и «Сидор» — произносятся эти молитвы во всех еврейских синагогах, существующих в СССР и за границей и читались эти молитвы уже более полутора тысячи лет.

Именно о такой «агитации» и именно в такой форме говорили свидетели, а сам подсудимый признавал себя виновным в том, что он действительно пел молитвы, в которых выражалась надежда на возвращение евреев в Иерусалим.

Ошибочность приговора, осудившего СТАНКЕВИЧА за текст древней молитвы, как за антисоветскую агитацию настолько ясна, что нет необходимости это доказывать.

Аналогичное положение и с обвинением СТАНКЕВИЧА в контрреволюционной агитации, заключавшейся в том, что он утверждал будто бы еврейская национальность является высшей.

Давно отмечено, что еврейское вероучение исходит из того, что еврейский народ — избранник божий, избранный богом народ. Во многих еврейских молитвах это всячески подчеркивается в различных формах, в той или иной степени.

И эти молитвы содержатся в молитвенниках «Махзор» и «Сидор», читаются и поются во всех синагогах и столь же древни как и молитвы, о которых упоминалось выше.

СТАНКЕВИЧ в подобающих случаях соответственно канонам пел в синагоге в г. Дзауджикау и эти молитвы.

<…>

Таким образом в действиях СТАНКЕВИЧА, выразившихся в пении молитв в синагоге нет состава преступления предусмотренного ст. 58-10 ч. 2 УК РСФСР.

Антисоветская агитация СТАНКЕВИЧА среди его знакомых не доказана.

<…>

Характерной особенностью доказательств, собранных в этом отношении является то обстоятельство, что приписываемые СТАНКЕВИЧУ антисоветские высказывания относятся к отдаленному времени — и приходится удивляться — как допрошенные свидетели могли удержать в памяти отдельные фразы, якобы сказанные СТАНКЕВИЧЕМ в разговоре при встрече на улице — несколько лет тому назад, а в отдельных случаях — и несколько десятков лет назад.

<…>

Нет оснований полагать, что все свидетели по делу СТАНКЕВИЧА обладают феноменальной памятью. На-оборот, учитывая их преклонный возраст можно допустить, что на их памяти скорее могут оказываться склеротические явления резко ослабляющие старческую память.

Другой характерной особенностью показаний свидетелей по делу СТАНКЕВИЧА является то обстоятельство, что они рассказывают не о том, чему они сами были очевидцами, а о том, что им кто-то другой сказал.

Так свидетель ЮРОВСКИЙ в одном месте рассказывает со слов сестры (л. д. 88), а в другом (л. д. 161 — прот. суд. заседания) со слов какой-то женщины, стоявшей в очереди.

<…>

Наконец, третьей характерной особенностью свидетельских показаний по деду СТАНКЕВИЧА в этой части является то обстоятельство, что каждое из них не находит подтверждения в других показаниях. Ни один свидетель не подтверждает показаний другого свидетеля.

Тот же Верховный Суд Северо-Осетинской АССР в своем определении от 2–7 апреля 1953 г., после допроса всех этих свидетелей, направляя дело на доследование, писал, что эти показания БЕТЧЕРА, АБРАМОВСКОГО, ЮРОВСКОГО и других не внушают полного доверия суду (см. л. д. 2) и подробно указал в определении на их противоречивость, запутанность, неточность и сомнительность.

<…>

После этого приходится удивляться как тот же Суд, под председательством того же лица ровно через месяц, радикально изменил свою точку зрения об этих показаниях ЮРОВСКОГО, АБРАМОВСКОГО и БЕТЧЕРА и именно на них построил свой приговор в отношении СТАНКЕВИЧА.

По всем изложенным основаниям прошу Вас принести протест на приговор Верховного Суда Северо-Осетинской АССР от 19-го мая 1953 года в отношении СТАНКЕВИЧА на предмет его отмены и направления дела на новое рассмотрение со стадий судебного следствия.

Член Московской городской коллегии адвокатов (А. Федотов)[6]

<…>

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ

ЖАЛОБА В ПОРЯДКЕ НАДЗОРА.

В моей жалобе я указывал, что осужденный Станкевич, будучи певчим (кантором ) еврейской синагоги в г. Дзауджикау, по установленным религиозным праздникам пел во время молений в синагоге полагающуюся по ритуалу молитву, в которой имелись слова: «На будущий год в Иерусалиме!». <…>

Представляю вам вырезанную мною из еврейского молитвенника, дореволюционного издания, страницу 316 с текстом молитвы на древне-еврейском языке, которая исполняется по праздникам в синагоге. Красным карандашем мною обведены слова этой молитвы, в переводе на русский язык обозначающие: «На будущий год в Иерусалиме».

Следует отметить, что этот текст молитвы отнюдь не следует понимать дословно, в плане географическом. Эта молитва произносится много веков и во всех синагогах различных государств. Более того, она также произносится и в синагогах государства Израиль и даже в самом Иерусалиме. Было бы странно, если бы молитва призывала жителей Иерусалима к переезду на будущий год... в Иерусалим.

Я прошу Вас проверить правильность моих утверждений путем запроса по всем этим моментам разъяснения Комитета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР.

<…>

А. А.Федотов. Член Московской городской коллегии адвокатов.

20 февраля 1954 г.[7]

СЕКРЕТНО

В СУДЕБНУЮ КОЛЛЕГИЮ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
ВЕРХОВНОГО СУДА СОЮЗА ССР

ПРОТЕСТ

(в порядке надзора)

По делу СТАНКЕВИЧА А. М.

Приговором Верховного суда Северо-Осетинской АССР от 19 мая 1953 года СТАНКЕВИЧ Афроим Моисеевич, 1875 г. рождения, еврей, беспартийный, малограмотный, не судимый, по ст. 58-10 ч. 2 УК РСФСР осужден к лишению свободы на 10 лет, с поражением в избирательных правах на 5 лет, с конфискацией имущества.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 4 июня 1953 года приговор оставлен в силе.

Приговор и определение подлежат отмене по следующим основаниям:

<…>

Приговор вынесен при серьезной неисследованности предъявленных Станкевичу обвинений.

<…>

К делу Станкевича не были приобщены:

А) копия протокола судебного заседания Верховного суда Северо-Осетинской АССР от 2–7 апреля 1953 г., в котором были записаны показания свидетелей, данные ими в суде в отношении Станкевича и вызвавшие у суда сомнения в их правильности;

Б) копия письменного заключения эксперта Лизунова;

В) копия телеграммы председателя московской еврейской религиозной общины Шлейфера.

При таком положении дел, когда суд не располагал показаниями свидетелей, данными ими в суде 2–7 апреля 1953 г. и указанными выше документами, невозможна была их критическая оценка.

Указание суда от 2–7 апреля 1953 года о необходимости допроса новых свидетелей не было выполнено. При доследовании дела не только не были допрошены новые свидетели, но даже не были передопрошены свидетели Бетчер, Абрамовский, Узиелев, Юровский и Фрайфельд, показания которых противоречивы и вызвали у суда сомнения в их правильности.

Суд признал Станкевича виновным в проведении агитации за выезд из СССР только лишь на том основании, что он читал древнееврейскую молитву, в которой содержится указание на то, что евреи будут «на будущий год в Ерусалиме». Других доказательств, подтверждающих правильность названного обвинения суд не имел.

<…>

Руководствуясь ст. 16 Закона о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик, прошу приговор от 19 мая 1953 года и определение от 4 июня 1953 года отменить и направить дело на новое рассмотрение со стадии предварительного следствия.

ЗА ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОКУРОРА СССР

Генерал-майор юстиции (Хохлов)

5 V 1954 г.[8]

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
ВЕРХОВНОГО СУДА СССР

В составе: Председательствующего — Морозова Н. К.

и членов: Былинкиной А. П. и Данилова Н. З.

Рассмотрела в заседании от 30 ноября 1954 г. протест Генерального прокурора Союза ССР на приговор Верховного Суда Северо-Осетинской АССР от 19 мая 1953 г., которым осужден по ст. 58-10 ч. 2 УК РСФСР с применением санкции ст. 58-2 УК на десять лет лишения свободы, с последующим поражением в избирательных правах на пять лет, с конфискацией имущества –

СТАНКЕВИЧ Афроим Моисеевич, 1875 года рождения, уроженец гор. Дзауджикау, малограмотный, ранее не судимый.

<…>

Протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям:

Обвиняемый Станкевич виновным себя не признал. Суд основал обвинительный приговр на показаниях свидетелей Бетчер, Абрамовского, Шабашевича, Юровского и Дененберг. Между тем, Шабашевич по данному делу ни органами следствия, ни судом не допрашивался, к делу приобщена лишь копия протокола его допроса по какому-то другому делу, <…> показания Абрамовича, Бетчер и Юровского не точны, противоречивы и не внушают доверия, в связи с чем дело было возвращено на дополнительное следствие. <…> Что касается показаний свидетеля Дененберга, который был привлечен вместе со Станкевичем по одному делу и впоследствии осужден по ст. 58-10 ч. 2 УК РСФСР, то они сводятся лишь к тому, что Станкевич в религиозные праздники вместе с другими читал молитвы. Об антисоветской деятельности обвиняемого Станкевича этот свидетель показаний не давал и ссылка в приговоре на показания этого свидетеля — необоснованная.

В силу изложенного следует признать, что предварительное и судебное следствие проведены не полно, в связи с чем судебная коллегия –

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Верховного Суда Северо-Осетинской АССР от 19 мая 1953 года и определение Верховного Суда РСФСР от 4 июня 1953 года в отношении Станкевича Афроима Моисеевича отменить, дело передать на новое рассмотрение в тот же суд в другом составе, со стадии предварительного следствия.

Председательствующий — Морозов

Члены: Данилов и Былинкина

ВЕРНО: За председателя Судебной коллегии по уголовным делам Верхсуда СССР (Данилов)[9]

добавить комментарий

<< содержание

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

[1]. Интервью с В. А. Станкевичем. 30.07.2011 г.

[2]. Документы публикуются с сохранением орфографии и пунктуации оригинала.

[3]. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 8131. Оп. 31. Д. 38631. Л. 22–22 об.

[4]. Судный день, Йом Кипур.

[5]. ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 31. Д. 38631. Л. 19–21.

[6]. ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 31. Д. 38631. Л. 47–52.

[7]. ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 31. Д. 38631. Л. 54–55.

[8]. ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 31. Д. 38631. Л. 57–58.

[9]. ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 31. Д. 38631. Л. 61–62.