[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ОКТЯБРЬ 2012 ТИШРЕЙ 5773 – 10(246)
Камни преткновения города Берлина
Ирина Мак
Объекты, связанные с историей берлинских евреев, так щедро рассыпаны по городу, что все соединить в единый маршрут невозможно. Но многие из них легко обнаружить, просто гуляя по улицам, потому что в Берлине, особенно в центре, еврейские места — везде. Достаточно иногда глядеть под ноги и не забывать смотреть по сторонам.
Восстановленная Новая синагога в Берлине. Архитектор Эдуард Кноблаух. Ораниенбургерштрассе, 28–31
Архитектор Даниэль Либескинд, автор проекта Еврейского музея в Берлине, оправдывая странную, изломанную зигзагом форму здания, объяснил: каждое из выбранных им направлений определяет ось, соединяющую важные точки еврейской жизни. Они рассредоточены по всему городу, потому что история берлинских евреев почти так же стара, как сам Берлин: если датой рождения города считается 28 октября 1237 года, то первое упоминание о тамошних евреях относится к 1295 году. В 1354-м в Берлине жило уже шесть иудейских семей. С середины XV века евреев из Берлина регулярно выгоняли, приглашали обратно, изгоняли снова — «на вечные времена», показательно сжигали на Новом рынке и опять звали обратно. Но в 1671-м уже образовалась еврейская община. А через год заложено первое еврейское кладбище, для которого куплена земля на Гроссе Гамбургер-штрассе, в Шойненфиртеле, который необходимо навестить прежде всего.
Памятник погибшим берлинским евреям перед кладбищем на Гроссе Гамбургерштрассе
В Квартале Сараев
Шойненфиртель (в переводе с немецкого — квартал Сараев) — когда-то нищие улицы, на которых позволили селиться евреям, — сегодня часть Митте, берлинского центра. Так же как расположенные по соседству Александерплац, бульвар Унтер-ден-Линден и Музейный остров с его знаменитыми сокровищницами. Сейчас и сам Шойненфиртель в отличном состоянии и в большой моде, но во времена ГДР — а это Восточный Берлин — и сам этот квартал, и прилегающий к нему (и сохранившийся в войну, в отличие от многих берлинских районов) Пренцлауэр-Берг имели довольно жалкий вид — вплоть до конца 1980-х годов.
В конце же XIX — начале XX века здесь были сосредоточены еврейские молельни, кошерные мясные и книжные лавки, торговавшие литературой на идише. На Драгонерштрассе находился Еврейский народный дом, в котором беженцев из Восточной Европы готовили к репатриации в Палестину. В нем, кстати, работала и Дора Диамант, последняя любовь Кафки. Это был бедный еврейский Берлин. В минуте ходу оттуда был буржуазный еврейский Берлин — Софиенштрассе, Ораниенбургерштрассе с Новой синагогой и еврейской больницей, соседние Розенталерштрассе и Гроссе Гамбургерштрассе... Все началось в 1671 году, когда в Берлин прибыли 50 семей, находившихся под покровительством венских евреев (Schutzjuden), — прибыли и поселились здесь. Отсюда логично начать знакомство с еврейским Берлином. Выйти на станции U-Bahn (метро) или S-Bahn (наземной железной дороги) Hackescher Markt, пройдя мимо живописных Хакских дворов, выбраться на Ораниенбургерштрассе и почти сразу заметить черно-золотой купол высоченной Новой синагоги. Ее адрес: Ораниенбургерштрассе, 28–31, и пусть вас не удивляет нумерация — в Берлине номера присваиваются домам подряд, четных и нечетных сторон улиц не существует.
Автор проекта — первый частный архитектор немецкой столицы Эдуард Кноблаух, немец и протестант, — не дожил до завершения строительства синагоги в 1866 году. Он выбрал для своего главного творения мавританский стиль — говорили, что синагога похожа на Альгамбру. И хотя с дворцом гранадских халифов ничего общего, это один из самых нарядных — не скажу безупречных — архитектурных памятников Берлина. И наверняка самых больших. О важности еврейской общины в жизни тогдашнего Берлина говорит уже то, что на открытии присутствовал канцлер Отто фон Бисмарк.
Слева. Действующая синагога на Рюкештрассе
Еврейское кафе на Ораниенбургерштрассе
Внизу. Фрагмент старинного фасада Общинного центра на Фазаненштрассе
С самого начала Новая синагога была реформистской — в отличие от Старой, на Хайдеройтергассе, уничтоженной в 1938-м. Службы проходили на немецком, звучал хор и орган. В Хрустальную ночь с 9 на 10 ноября 1938 года синагога уцелела благодаря начальнику полицейского участка Вильгельму Крутцфельду, не подпустившему к зданию погромщиков, о чем сообщает мемориальная доска. Но само здание все равно не оригинал. В 1943-м в превращенную в склад синагогу попала бомба. Без купола, полуразрушенная, она достояла до 1958 года, когда власти Восточного Берлина решили ее взорвать. Лишь спустя 30 лет, за год до объединения Германии, началась реконструкция фасада. Но в заново открытой синагоге есть всего один маленький зал для молитвы. В остальных помещениях — Центр иудаики и музей. Во дворе можно увидеть скульптуру — силуэт синагоги в том виде, в каком она стояла во время войны.
Если проголодаетесь — рядом с музеем кошерное «Beth-cafe», которое, правда, часто закрыто. Но вокруг хватает кошерных ресторанчиков, и кошерные заведения работают в других местах, имеющих отношение к еврейской жизни, — в Общинном центре на Фазаненштрассе, 79/80 (ресторан «Gabriel's»), в старом здании Еврейского музея («Cafe Liebermanns», Линденштрассе, 9–14).
Возвращаясь к Новой синагоге: она давно не самая большая. Рекорд побили в 1904-м, открыв крупнейшую на сегодняшней день в Берлине и Европе (наряду с Большой синагогой в Будапеште) синагогу в Пренцлауэр-Берге (Рюке-штрассе, 53). И та синагога еще действует. Краснокирпичное здание с двумя арками посередине, выстроенное зодчим общины Иоганном Хёнигером, совершенно лишено избыточной декоративности — это зачатки той знаменитой немецкой функциональной архитектуры, которая пришла на смену югендштилю и была окончательно оформлена в 1907-м после создания Веркбунда. Это здание плоть от плоти Берлина, что не помешало бы тем не менее разрушить его в Хрустальную ночь, не находись по обе стороны от синагоги «арийские» дома — огонь неминуемо перекинулся бы на них. Пострадал лишь интерьер, и до 1940 года здесь шли службы. Потом нацисты использовали здание под склад и даже конюшню, а после войны его на удивление быстро подлатали, и в 1953-м синагога уже открылась в прежнем качестве. В 2005-м была закончена ее глобальная реставрация. Два архитектора, Рут Голан и Кай Царех, скрупулезно восстановили весь комплекс. Если бы еще можно было восстановить всех, кто жил вокруг.
«Отсутствующий дом» Кристиана Болтански
Спастись в некрополе
К 1933 году в Берлине жило 160 тыс. евреев — треть всех евреев Германии. 55 тыс. из них были убиты, 7 тыс. покончили с собой, не вынеся ожидания и ужасов депортации, 90 тыс. успели эмигрировать, и лишь 8 тыс. дожили до освобождения и со временем оказались по обе стороны от Берлинской стены. Это важно понимать, гуляя по Митте и Пренцлауэр-Бергу, где многие дома чуть ли не до начала XXI века стояли с осыпавшейся штукатуркой и выбоинами на фасадах — следы от пуль исчезли совсем недавно. А один из домов по Гроссе Гамбургерштрассе (идет под углом к Ораниенбургер) выглядит так и сегодня, словно готовит прохожих к картине, которая откроется их взору через минуту. Кладбищенская ограда (Гроссе Гамбургерштрассе, 26), у входа — памятник берлинским евреям — жертвам Холокоста: десяток или чуть больше изможденных бронзовых фигур. Перед кладбищем находился Еврейский общинный дом престарелых, а слева — Школа для мальчиков еврейской общины (Гроссе Гамбургерштрассе, 27), на которой даже вывеска сохранилась: «Knabenschule der Judischen Gemeinde». И школа снова работает. Но в 1942-м и богадельня, и школа были превращены в тюрьму для евреев — через год их стали отправлять отсюда в Освенцим и Терезиенштадт. У монумента и магендавида при входе на кладбище всегда лежат камни. Пока я читала текст на мемориальной доске, сзади подошли израильские туристы, положили камешки. И наверняка в запасе у них были еще.
Список лагерей смерти перед U-Bahn Виттенбергплац
Монумент погибшим евреям Европы за Бранденбургскими воротами, состоящий из 2700 разной высоты бетонных стел
«Покинутое пространство» на Коппенплац
«Детский транспорт: поезда жизни, поезда смерти»
На кладбище, которое перестало использоваться по назначению еще до войны, можно попасть ежедневно, кроме шабата и праздников. Хотя кладбища как такового нет: одинокое надгробие Мозеса Мендельсона, главного реформатора иудаизма в Германии, — бутафория. Его собрали из остатков развороченных надгробий. Кладбище разорили в 1943 году: из могил выкинули останки, стали рыть траншеи, укрепляя их кусками мрамора и гранита. В конце войны здесь хоронили погибших солдат и мирных жителей, а в 1970-х Городское садовое управление Восточного Берлина убрало отсюда и уцелевшие еврейские надгробия, и установленные жертвам бомбежек деревянные кресты.
Самый любопытный памятник появился напротив кладбища недавно. «Отсутствующий дом» — работа крупнейшего современного художника Франции, автора французского павильона на последней Венецианской биеннале Кристиана Болтански. Он создал ее в 1990-м на месте разбомбленного 3 февраля 1945 года дома 15/16 по Гроссе Гамбургерштрассе. На брандмауэры соседних домов он прикрепил таблички с информацией о погибших жителях. С именами депортированных жильцов — евреев и тех, кто занял их жилье. Ненадолго. Помню табличку с именем Герберта Буджиславски, выбывшего из дома 15/16 в 1942-м. Навсегда.
В отличие от кладбища на Гроссе Гамбургер три других еврейских некрополя Берлина сохранились. Старое кладбище на Шенхаузераллее, 22, где похоронены многие великие, в частности композитор Джакомо Мейербер и художник Макс Либерман, умерший в 1935-м, и рядом с ним жена Марта, покончившая с собой в 1943-м в ожидании депортации. Кладбище на Хеерштрассе, 141 возникло в 1953 году после разделения еврейской общины на западную и восточную: на западе был приобретен участок, и туда перетащили несколько древнейших надгробий с востока. В 1984 году здесь захоронили урну с прахом из Освенцима. И есть еще некрополь Вайсензее (Херберт-Баумштрассе, 45) — крупнейшее еврейское кладбище Европы и памятник не только умершим, но и спасенным евреям: Мартин Ризенбургер, после войны раввин еврейской общины Восточного Берлина, пережил здесь Катастрофу и даже во время войны тайно проводил на кладбище службы. Тут же он хранил свитки Торы из сожженной синагоги. 11 мая 1945 года он провел на Вайсензее первое послевоенное богослужение. И тут же, в склепах, всю войну прятались — и спаслись десятки евреев.
Некрополи нельзя отнести к обязательному перечню достопримечательностей еврейского Берлина, но «дома вечности» лучше синагог и монументов позволяют оценить масштабы еврейского присутствия в столице Германии. На Вайсензее, кстати, можно увидеть и памятник еврейским солдатам, погибшим в первую мировую, — он был установлен в 1927 году Имперским союзом еврейских фронтовых солдат.
Камень Преткновения в память о Марте Либерман, жене художника Макса Либермана, покончившей с собой в ожидании депортации в квартире рядом с Паризерплац
На уровне глаз
Современная берлинская и вообще европейская традиция — памятники на уровне глаз. Не на высоком постаменте, чтобы дух захватывало, а без лишнего пафоса, прямо на тротуаре, чтобы не пройти мимо, увидеть, не поднимая глаз, случайно зацепить рукой, дотронуться, не поверив своим глазам.
Типичный пример: в пяти минутах ходьбы от Новой синагоги, на Коппенплац, стоит «Покинутое пространство», напоминающее об изгнании евреев из Берлина: стол со стульями, один из них опрокинут, как будто хозяева бежали без оглядки. Бронза кажется деревом, как и «паркет», уложенный вровень с землей.
Если те же пять минут двигаться в другую сторону, вы попадете на Розенштрассе, прославленную подвигом сотен немецких женщин, отстоявших своих арестованных еврейских мужей (см.: Ирина Мак. Бунт на улице Роз. Лехаим. 2012. № 4). Перед зданием еврейской общины, превращенным в пересыльный лагерь (Розенштрассе, 2–4), скульптор Ингеборг Хунцингер установила в 1995 году целую композицию, в центре которой — обнимающаяся пара: рыдающая женщина и утешающий ее мужчина.
На низкой «железнодорожной платформе» стоит «детский монумент» (U-Bahn/S-Bahn Фридрих-штрассе). Это тоже в Митте: по Ораниен-бургерштрассе до конца, свернуть налево на бесконечную, прямую, как линейка, Фридрихштрассе (Берлинская стена пересекала ее дважды), квартал-другой, и вы на месте — у вокзала, с которого в 1938-м отправляли в Лондон эшелоны с детьми. На Ливерпульском вокзале в Лондоне установлен такой же памятник: семь бронзовых детей, с одной стороны бодро шагающие мальчик с девочкой — мишка под мышкой, чемодан в руках, с другой — еще пятеро потерянных, сникших, с бесполезными чемоданами, валяющимися на полу. Примерно таким было соотношение спасенных и погибших еврейских детей в Берлине: двое к пяти. Монумент называется «Детский транспорт: поезда жизни, поезда смерти». До начала войны 1 сентября 1939 года таким образом вывозили детей из Германии, Австрии, Польши и Чехо-словакии. Берлинских спасенных было 10 тыс. — брали тех, кто не достиг 17 лет и для кого находился в Англии гарант — семья, готовая его принять. На открытие памятника 30 ноября 2008 года — через 70 лет после отправления первого поезда — приехали около сотни доживших до счастливого дня спасенных, в том числе автор проекта — израильский архитектор Франк Майслер.
Посреди Бебельплац, напротив Университета Гумбольдта — это тоже близко, от Фридрихштрассе перейти Унтер-ден-Линден и налево, — прямо в брусчатке — окно, в окне — комната с пустыми книжными полками. 10 мая 1933 года на этом месте по приказу Геббельса сожгли 20 тыс. книг, написанных евреями.
И еще один монумент, на который не надо смотреть снизу вверх, посвящен погибшим евреям Европы (архитектор Петер Айзенманн, 2005). По пути от Бранденбургских ворот к Тиргартену вы натыкаетесь на эти серые то ли стелы, то ли надгробия. Их всего 2700, они разной высоты и занимают территорию приличного микрорайона. На них сидят, лежат, полиция гоняет народ, хотя люди здесь очень уместны. Лежат, сидят, едят — но помнят.
Глядя под ноги
На Камни Преткновения (Stolpersteine) я обратила внимание только в последний свой приезд. Возможно, потому, что три года назад их было намного меньше. Теперь «камни» распространились по всей Германии и Австрии, их можно увидеть во Франции, в Польше, Чехии и даже в Украине. Но со столицы Германии все началось. В 1996 году Гюнтер Демниг — кельнский скульптор, родившийся в Берлине, — установил первые 55 бетонных кубиков 101010 см, накрытых латунными пластинами. На каждой пластинке выбил имя, год депортации, дату и место гибели, установил перед домом, где жил погибший еврей, и таким образом напомнил о «тех, кто жил по соседству». С 2004 года «камни» стали устанавливать массово, и сегодня их сотни тысяч по всей Европе, а в Берлине натыкаешься на них постоянно, вчитываешься и диву даешься, сколь удивительным может быть жизненный путь и сколь неожиданным — финал. Например: «Здесь жил Макс Цукер, родившийся в 1871 году. В 1933-м бежал в СССР, в 1937-м арестован НКВД, в 1939-м выдан гестапо, 23.10.1941 убит в Варшавском гетто». Страшная судьба: сбежал, и не туда.
Демниг устанавливает «камни» перед домами, где жили эти люди. Где-то один «камень», где-то десять, и это не предел. Изначально он вмонтировал их в брусчатку, в тротуарную плитку, а не в стену, опасаясь недовольства жильцов и потому что многих домов просто уже не было. Кто-то возмущался, считая недопустимым «попирать ногами» имена погибших. Напрасно. Тем более что в «Яд ва-Шем» инициативу оценили: лучшего способа вернуть жертвам имена трудно придумать. А тротуары в Берлине меняют, к счастью, реже, чем в Москве. «Камни» вкапывают совсем близко к домам — там обычно не наступают, латунь отсвечивает на солнце, и все больше прохожих нагибается, чтобы прочесть.
В продолжении «Добровольных скитаний» по Берлину в одном из следующих номеров журнала речь пойдет о наследии, оставленном городу берлинскими евреями, и о центре «Хабад Берлин», который только что отметил юбилей.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.