[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2012 ТАМУЗ 5772 – 7(243)
Архипелаг Маврикий
Элиша Зинде
Они бежали от нацизма в Землю обетованную, но по пути из Европы в Палестину им пришлось, по независящим от них причинам, сделать крюк и пробыть 1692 дня на острове Маврикий в Индийском океане. Не на курорте, коим является остров сейчас. В лагере для интернированных лиц.
Острова на букву «М»
У восточного побережья Африки расположены два крупных острова, разделенные 800 километрами воды. Плохо учившие географию школьники порой их путают, чему способствуют и похожие названия — Мадагаскар и Маврикий.
Но два острова объединяет еще кое-что — еврейский вопрос. Нацистская Германия планировала создать на острове Мадагаскар для 4 млн евреев «полицейский резерват» под управлением СС (первым эту идею выдвинул один из главных идеологов антисемитизма в Германии Пауль Антуан де Лагард [Беттихер] еще в 1885 году[1]). В 1938 году план был возрожден, а главным ответственным за его разработку назначен сотрудник отдела Службы безопасности (СД) в Вене Адольф Эйхман. В октябре 1939 года он возглавил Имперский центр по еврейской эмиграции в Берлине, а летом 1940-го представил план переселения в «автономную еврейскую область» Мадагаскар 4 млн евреев Европы в течение четырех лет. Официально план был одобрен в августе 1940 года, хотя было ясно, что в связи с войной этот план, даже если он когда-либо и рассматривался всерьез, все равно не будет воплощен в жизнь. Связь оккупированной нацистами метрополии с колонией прервалась. А в отношении еврейского вопроса Германия, как известно, вскоре приняла другое, «окончательное» решение.
По пути в Палестину. 1940 год
Главный специалист рейха по еврейскому вопросу, разумеется, не был особо заинтересован в том, чтобы евреи эмигрировали в Палестину. Правда, так называемая «принудительная эмиграция» приносила германской казне ощутимую финансовую пользу: желавшие уехать евреи должны были оплачивать крупные пошлины за оформление многочисленных бумаг.
Фактически же нелегальной эмиграцией в Палестину занимался подчиненный Эйхмана, венский еврей Бертольд Сторфер, руководивший Комитетом по транспортировке евреев за границу. Сторфер вел переговоры и с немецкими органами власти, и с еврейскими организациями: Еврейским агентством, «Джойнтом», «Моссад ле-Алия Бет», «Ге-Халуц». Немцы хотели в первую очередь избавиться от немощных стариков, сионисты желали, чтобы в Палестину приехала полная сил молодежь. Сторфер обговаривал с судовладельцами детали опасного и нелегального плавания, общался с посольствами латиноамериканских стран, выдававших беженцам заведомо «липовые» въездные визы, без которых нельзя было получить германскую визу на выезд, с местными властями городов, через которые должен был пройти маршрут (и судовладельцы, и дипломаты, и бюрократы требовали одного — крупных взяток). У сионистов вызывали подозрения слишком хорошие отношения Сторфера с шефом-нацистом, нацисты же отправили его в 1943 году в Освенцим, где годом позже Сторфер был убит[2].
А к осени 1940 года героические усилия этого замечательного человека принесли плоды: около 3500 еврейских беженцев отправились в путь — очень дальний, очень долгий.
Ханна Майер с подругами в женской хижине
Вена–Братислава–Тулча–Хайфа…
Первые 800 человек, обитатели венского гетто, 4 сентября сели на пароход и поплыли по Дунаю в Братиславу. Там к ним присоединилась новая группа «принудительных эмигрантов», уже много месяцев ожидавшая дальнейшей транспортировки — участники еврейского молодежного движения «Ге-Халуц» из Чехословакии, бывшие жители Берлина, Мюнхена, Данцига. Беженцы жили в двух помещениях, которые лишь с большой натяжкой можно было назвать гостиницами, — «Слободарне» и «Патронке»[3]. За проживание в переполненных грязных комнатах и скудную кормежку платила еврейская община города. Выход в город был резко ограничен. Ночлежки охраняли вечно пьяные охранники-словаки.
Плавание по Дунаю длилось неделю. В портовом городке Тулча, столице румынского рыболовства, беженцев перевели на три корабля, которые должны были доставить их в Палестину.
Колесные пароходы «Атлантик», «Милос» и «Пацифик» были рассчитаны на 150 туристов каждый, но пассажиров было намного больше — 1809, 709 и 1133 человека соответственно[4].
Прошел почти месяц, прежде чем эти суда отправились в морское плавание.
Среди тех, чей путь начался еще в Вене, был уроженец австрийской столицы (а позднее житель израильского города Кирьят-Моцкин) Иосиф Розенхейм, до аншлюса Австрии работавший директором кафе. В 1938 году 26-летний Иосиф был арестован гестапо и отправлен в Дахау, а оттуда переведен в Бухенвальд. Но 6 июня 1939 года он был отпущен из лагеря под поручительство еврейской общины Вены, взявшей на себя обязательство отправить молодого человека за пределы рейха. К тому времени имущество и бизнес семьи Розенхейм были «ариизированы», вместо отобранной квартиры была выделена комната в гетто. Иосиф работал на строительстве дорог, чтобы заработать на еду, два раза в неделю отмечался в полиции, еще два раза — в гестапо. По воспоминаниям Иосифа, самой тяжелой частью маршрута было плавание по Средиземному морю, когда закончилась еда и пресная вода. У Кипра нелегальная флотилия была перехвачена английскими военными кораблями. Нелегалов накормили, напоили, и в сопровождении английских военных кораблей пароходики поплыли дальше, в сторону Палестины.
Хайнц Хиршман (позднее сменивший имя на «Джеймс Аялон») попал на «Атлантик» вместе с матерью Анитой. Отец семейства сумел достичь Палестины раньше, въехав по туристической визе (до этого жителя Нюрнберга Зигфрида Хиршмана несколько раз арестовывали и «ариизировали» его хозяйственный магазин). Много лет спустя Аялон вспоминал, что в пути им приходилось есть суп, приготовленный на морской воде, туалеты представляли собой деревянные кабинки с дыркой в полу, нависшие над бортом, в трюме было темно и холодно, так что, когда «Атлантик» наконец оказался в Хайфе, все беженцы почувствовали себя необыкновенно счастливыми[5].
«Пацифик» прибыл в Хайфу 1 ноября, «Милос» — несколькими днями позже. Британские власти заявили, что среди беженцев могли находиться агенты гестапо и позволить им сойти на берег — значит нанести серьезный урон национальной безопасности, допустить создание «пятой колонны». Всех, кто находился на двух кораблях, перевели на перехваченный ранее пароход «Патрия».
20 ноября сэр Гарольд Мак-Майкл (по определению Давида Бен-Гуриона, «самый худший из всех Верховных комиссаров» британской Палестины) издал приказ о депортации беженцев в одну из британских колоний, где они должны будут оставаться до конца войны. Вскоре прозвучало и название колонии — остров Маврикий[6]. 24 ноября в хайфский порт вошел «Атлантик». С него на «Патрию» успели перевести 134 пассажира.
25 ноября в 9 часов утра на борту «Патрии» произошел взрыв. Подпольщики из «Хаганы», ответственной за этот взрыв, планировали лишь повредить корабль, чтобы помешать депортации нелегальных иммигрантов, но сила взрыва оказалась слишком большой. Грохот слышала вся Хайфа. В образовавшуюся дыру размером в четыре квадратных метра хлынула вода. Судно затонуло буквально за 15 минут[7]. «Если вы видели фильм “Титаник”, то представляете, как выглядит паника и на что способны люди. На самом деле все гораздо хуже», — рассказывал 60 лет спустя Жири Полачек из Чехословакии, приплывший в Хайфу на «Милосе».
Большую часть находившихся на «Патрии» удалось спасти — спасибо английским военным и арабским рыбакам. 172 человека отделались ранениями. С места катастрофы извлекли 209 трупов, почти 50 людей объявили пропавшими без вести. Причиной смерти большинства из 260 человек были бревна, из которых на Маврикии планировалось строить бараки для интернированных[8].
Всех спасенных, а также беженцев, оставшихся на «Атлантике», перевели в лагерь для нелегальных иммигрантов в Атлите. После чего пережившим катастрофу было разрешено остаться в Палестине, а тех, кто не успел попасть на «Патрию», 8 декабря депортировали на Маврикий на двух зафрахтованных в Нидерландах туристических кораблях — «Йохан де Витт» и «Новая Зеландия».
До Маврикия они плыли 18 дней. Двадцать человек умерло в пути. Перед остальными распахнула ворота главная тюрьма Маврикия, которую освободили от всех обитателей и спешно перепрофилировали в лагерь для интернированных.
Женская тюрьма
Дом маврикийского шекеля
Пленников содержали в центральной тюрьме острова, что на улице с неоригинальным названием Призон-роуд, в городе Бо-Бассен. Трехэтажное здание из черного кирпича было построено английской колониальной администрацией в 1887 году. Изначально оно было рассчитано на 660 человек. Сейчас в тюрьме (она по-прежнему действует) содержится около 1000 арестантов, что вызывает критику со стороны правозащитных организаций[9]. Еврейских пленников было более 1600. Административный и обслуживающий персонал лагеря составлял 107 человек[10].
Изначально мужчин и женщин разделили. Внутри своей (мужской или женской) части тюрьмы пленники могли свободно передвигаться. Мужчин разместили в нескольких тюремных корпусах, по 150 человек в каждом.
«К камерам вели железные лестницы и железные коридоры — как в Синг-Синге. Разрешалось выбирать камеру — какая больше нравится. С дверей были сняты замки, так что двери нельзя было закрыть ни снаружи, ни изнутри. Внутри были голые стены — ни стола, ни шкафа, ни кровати, только два железных стержня в стене, чтобы можно было подвесить гамак»[11], — вспоминал позднее художник Бедржих (Бедя) Майер.
Женщины жили во временных постройках, изготовленных из дерева и жести. Территория была окружена высокой стеной. Каждая хижина состояла из трех комнат, одной большой и двух маленьких. В маленькие помещали по четыре женщины, в большую — десять. «В крытых жестью хижинах было душно и жарко, на окнах были ставни — на случай урагана, но не было стекол. Лагерь был построен в болотистой низине, кишащей комарами. Тучи и тучи комаров! Было постоянно влажно, так что на всем появлялась плесень»[12], — вспоминает Ханна Майер.
Несколько месяцев спустя власти разрешили супругам (а также не состоящим в браке парочкам) встречаться в тюремном дворе в послеполуденное время. Лишь на четвертом году плена дверь между «мужской» и «женской» частью лагеря открылась и произошло воссоединение семей. За время пути из Европы на Маврикий и в лагере было заключено 50 браков и родилось 60 детей[13].
Для свободного перемещения по лагерю и выходу за его пределы нужны были специальные пропуска, подписанные начальником лагеря. Такой пропуск получил, например, подросток Хайнц Хирш, у которого через 10 дней после прибытия на Маврикий умерла мать[14].
Заключенные страдали от непривычного климата, антисанитарии, тропических болезней — тифа, малярии. Территорию лагеря практически не покидали два доктора — француз Реми и китаец Шим Шин.
Со временем в режиме содержания пленников происходили послабления.
Участь тех, кто попал на остров, старалась облегчить еврейская община ЮАР. В лагерь доставляли еду, одежду, лекарства, книги и газеты. Связующим звеном между лагерем и еврейской общиной ЮАР был единственный еврей, проживавший на острове до войны (согласно переписи населения 1939 года), — выходец из Литвы Изя Биргер, 1908 года рождения[15]. Но одной гуманитарной помощи было недостаточно, чтобы прожить. Интернированным надо было работать — как в лагере, так и за его пределами.
После воссоединения семей
В лагере были мастерские, производившие товары как для собственных нужд, так и на продажу. Там изготавливали деревянные игрушки (их потом закупали китайцы-лавочники), щетки и кисти всех размеров, ремни, пряжки и т. д. Исходным материалом были старые деревянные ящики. В мастерских работали два художника — Бедя Майер и Франц (Фриц) Гендель, а также Ханна Беер, будущая жена Беди. Франц совершил самоубийство в 1945 году, будучи в состоянии сильной депрессии. Бедя прожил долгую (96 лет) жизнь, большая часть которой прошла в Израиле, в Герцлии[16].
«На Маврикии прознали, что Бедржих хорошо рисует. Начальник тюрьмы снабдил Бедю масляными красками и заказал Беде “Мону Лизу”, будет похоже — даст добавку к пайку. Начальника завораживала улыбка Моны Лизы. И не одного его, как известно. Бедя за свой труд получил не только хлеб, но и масло. Накормил молодую жену. После “Моны Лизы” он написал “Даму с горностаем”, “Женщину с письмом у окна” — так они и выжили»[17].
За пределами лагеря, на строительстве аэропорта и в морском порту, работали обладатели инженерных специальностей.
На небольшом земельном участке на территории тюрьмы появились сад и огород (пленникам удалось собрать даже урожай картошки, которую, как считалось раньше, на Маврикии вырастить почти невозможно). Женщины занимались производством варений и солений. За свой труд пленники получали оплату в уникальной «валюте» — маврикийских шекелях[18].
Жизнь лагеря не ограничивалась трудом ради выживания. Зита Элияу, родители которой были в лагере (девочку они отправили в Лондон на одном из так называемых «поездов Винтона»), вспоминает: «Евреи остаются евреями, где бы они ни поселились. Там было много образованных людей. Например, был один учитель балета, который стал давать уроки балетного мастерства… Мой отец давал уроки сапожного мастерства, а также сшил несколько пар ботинок. Все приспособились, все работали и зарабатывали деньги, возникла община. Очень многие болели малярией. И мои родители тоже. А иногда им удавалось выбраться из лагеря в город, хотя официально это не разрешалось. Для них Маврикий был очень тяжелым переживанием, они много страдали. Конечно же, это был не концлагерь. Это был британский лагерь для интернированных лиц. Но моя мама любила говорить: знаешь, Маврикий мог бы стать прекрасным местом отдыха для туристов»[19].
Госпожа Грюнберг давала местным жителям уроки игры на фортепьяно. Художница Анна Франкова (ее фамилию произносили сокращенно — Франк, тогда еще никто не знал о другой Анне Франк) — уроки рисования[20].
В «народном университете» на территории лагеря преподавали иврит, английский и даже арабский, читали лекции по еврейской истории и культуре. Выпускалась газета «Лагерные новости». Дети посещали лагерную школу, где кроме обычных школьных предметов преподавались также иврит, еврейская история и география Палестины[21].
Мужская тюрьма. Похоже на Синг-Синг, но двери не запираются
Дорога домой
В феврале 1942 года 85 бывших жителей Чехословакии, записавшихся добровольцами в войска союзников, отправились на фронт. Двадцать пять человек из этой партии дезертировали, добравшись до Палестины. После этого следующая группа добровольцев из 37 человек не получила разрешения покинуть остров. Восьми добровольцам-«полякам» удалось записаться в польскую армию (из 400 человек, выразивших такое желание) и покинуть остров в апреле 1943 года. Четыре человека поступили на службу в британские подразделения[22].
Еще 25 «чехов» и 28 «австрийцев» отправились в армию в июле 1944 года, а в марте 1945-го Маврикий покинули 56 добровольцев, вступивших в Еврейскую бригаду.
После окончания второй мировой оставшимся на острове пленникам был предоставлен выбор — вернуться в ту страну, откуда они эмигрировали, или поехать в Палестину. Подавляющее большинство «маврикийцев» выбрали второй вариант. 26 августа 1945 года 1320 человек, наконец, приплыли в Хайфу и сошли с корабля на Землю обетованную[23].
Некоторые, правда, впоследствии покинули Израиль. Так, уроженец Вены Генри Вейлиш, служивший в Еврейской бригаде, а позже участвовавший в Войне за независимость Израиля, в 1951 году уехал в Канаду, где работал авиационным технологом, а выйдя на пенсию, стал одним из лучших в стране специалистов по генеалогии[24]. Уроженец Польши Гирш (Гарри) Маковски, также служивший в Еврейской бригаде, а позже воевавший за независимость Израиля, в 1951 году уехал в США по рекомендации врача — для лечения осложнений от заработанной на Маврикии амебной инфекции требовался холодный климат[25].
Но такие судьбы — скорее исключения. Самая частая судьба бывшего «маврикийца» была такова: Израиль, дети, внуки.
На еврейском участке кладбища в Сен-Мартене, за железными воротами с шестиконечными звездами и надписью на английском: «Благословен праведный Судия», осталось 127 могил. За ними много лет ухаживал единственный маврикийский еврей Изя Бергер. Он скончался в 1989 году, на кладбище появилась 128-я могила.
Некоторые из узников впоследствии посещали остров — уже как туристы или как почетные гости. Так, в апреле 1999 года на мемориальную церемонию на кладбище собралось 50 бывших пленников. «На последней подобной встрече, состоявшейся в прошлом году, присутствовали в основном дети и внуки бывших узников», — рассказывает Тали Регев, консультант по риск-менеджменту из Тель-Авива, родившийся в маврикийском плену[26].
На Маврикии сейчас проживает около 40 евреев[27]. Никто из них не состоит в родстве с бывшими пленниками. В 2005 году на острове была создана еврейская община[28]. Среди 1000 заключенных тюрьмы Бо-Бассен есть один еврей — осужденный за перевозку наркотиков гражданин Франции.
Все фото из коллекции А. Розенфельда (Кфар-Рупин, Израиль). Автор благодарит за предоставленные копии и помощь в работе над статьей Елену Макарову, автора книги «Boarding Pass to Paradise».
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
[1]. Paul de Lagarde. Ueber die naechsten Pflichen deutscher Politik // Schriften fuer Deutschland. Stuttgart: Kroener, 1933.
[2]. Genevieve Pitot, Donna Edouard, Helen Topor. The Mauritian shekel: the story of the Jewish detainees in Mauritius, 1940–1945. Rowman & Littlefield Publishers, Inc., 2000. Р. 19–25, 31.
[3]. H. P. Weiner. One man’s war. Prague to Haifa // AJR Information. September 1995.
[4]. Death of 260 in 1940 ship explosion commemorated // JTA, 14.12.2001; Eva Feld. The Story of the S/S Patria // Jewish magazine (http://www.jewishmag.com), #46.
[5]. Die Flucht des zehnjahrigen Furthers Heinz Hirschmann // http://raumzeit-online.de. 10.02.2003.
[6]. Yehuda Bayer. American Jewry and the Holocaust. Wayne State University Press, 1981. Р. 143–144.
[7]. Eva Feld.
[8]. Death of 260 in 1940 ship explosion commemorated.
[9]. Справочник «Тюрьмы мира» // Еженедельник «Коммерсантъ». 23.07.2007. № 28 (732).
[10]. Elena Makarova. Boarding Pass to Paradise. Peretz Beda Mayer and Fritz Haendel. Jerusalem: Verba, 2005. Р. 57.
[11]. Valerie Arnon. Across the street and «Far Away». Jerusalem: Verba, 2005. Р. 31.
[12]. Ibid.
[13]. http://www.makarovainit.com/.
[14]. Die Flucht des zehnjahrigen Furthers Heinz Hirschmann.
[15]. http://www.africanjewishcongress.com.
[16]. http://www.makarovainit.com/.
[17]. Елена Макарова. На линии огня. Иерусалимский журнал. 2002. № 11.
[18]. Marius Bremmer. Het onbekende Joodse verleden van Mauritius // Trouw. 09.01.2009.
[19]. Запись интервью с Зитой Элияу. Аудиовидеоархив устной истории выживших в Холокосте, Отделение Университета штата Мичиган в Дирборне.
[20]. Marius Bremmer.
[21]. Ronald Friedmann. Gefangen am Traumstrand // Die Spiegel. 16.10.2009.
[22]. Hansard’s Parliamentary Debates, House of Commons, 15.03.1944. Vol. 398, сc231-3.
[23]. Mauritius // http://www.jewishvirtuallibrary.org.
[24]. http://www.jewishgen.org, раздел «Австрия-Чехословакия», список авторов.
[25]. Leon Cohen. At Chanukah, one war for Jewish independence recalls another // The Jewish Chronicle. 30.11.2007.
[26]. Телефонное интервью с Т. Регев, 09.01.2012.
[27]. Mauritius // http://www.jewishvirtuallibrary.org.
[28]. First «Jewish community of Mauritius» established // African Jewish Congress (http://www.africanjewishcongress.com/MAURITIUS4.htm).