[<<Содержание] [Архив]       ЛЕХАИМ  МАЙ 2012 ИЯР 5772 – 5(241)

 

Записки о позднесоветской жизни

Михаил Майков

В прошлом номере «Лехаима» мы рецензировали воспоминания Игоря Голомштока, значительная часть которых посвящена делу Синявского—Даниэля и его фигурантам. В продолжение разговора о «еврейско-диссидентской» теме в толстожурнальной мемуаристике логично обратиться к воспоминаниям жены Юлия Даниэля Ирины Уваровой «Не оглядывайся!» (Звезда. 2011. № 1—2).

Практически тот же круг, что у Голомштока, но не в 1950–1960-х, а в 1970-х, после выхода Даниэля из лагеря. Написано ярко и остроумно, хотя местами избыточно литературно и с перебором сведений общего характера о времени и советской власти. Зато прекрасно схвачены жанровые сценки:

 

Помню старого продавца в газетном киоске.

— У вас есть «Октябрь», последний номер?

Он смотрит скорбным еврейским взором, он недоволен нарушением порядка вещей:

— У меня есть «Новый мир».

 

Подробности театральной (Уварова — театровед), журнальной (работала в редакции «Декоративного искусства СССР»), литературной (усердный читатель) жизни. Среди эпизодических персонажей — Галич, Высоцкий, легендарный адвокат Дина Каминская, причем про каждого Уварова в отведенные тому несколько строк успевает рассказать что-то не вполне ожиданное, какую-то живую деталь, нерастиражированную подробность.

Белла Ахмадулина, встретившись с Набоковым, рассказывала, что и он, привыкший жить вдали от отечества, спрашивал риторически — может быть, ему следовало остаться и разделить удел тех, кто от большевиков не уехал? Белла, как помню, была крайне озадачена, когда он сообщил, что последующую за заключением ссылку он предпочел бы провести в Дагестане, поскольку там водится не изученная наукой бабочка.

 

Среди прочего, речь заходит о прозаике и драматурге Марке Даниэле, чьи пьесы некогда шли в михоэлсовском ГОСЕТе. Ему «повезло» умереть от туберкулеза накануне гитлеровского вторжения в СССР и за десять с лишним лет до «окончательного решения» по-сталински. Это и стало причиной его посмертного забвения — в годы «оттепели», когда «начали всплывать из небытия имена убитых еврейских писателей, память о Марке Даниэле наглухо перекрыло скандальное судебное дело сына».

Портит удовольствие от чтения мемуаров Уваровой лишь гадкая привычка «Звезды» выкладывать в сеть только одну из частей публикаций с продолжением.

Этой участи избежал компактный мемуар физика Витольда Залесского «История моего общения с КГБ» (Звезда. 2011. № 11). Сотрудник одного из питерских «ящиков», он в середине 1980-х попадает на крючок КГБ. Его жена на горнолыжном курорте в Румынии пообщалась с бывшей сослуживицей, эмигрировавшей в ФРГ, и теперь автора-героя обвиняют в отсутствии бдительности и призывают искупить вину перед родиной и ее органами. Вот, например, в доме вашей знакомой ведутся антисоветские разговоры — вы не могли бы изложить их на бумаге? У Залесского на сносях докторская, рисковать не хочется, но и доносить на знакомую невозможно. А потому он выбирает наиболее «безобидный» вариант:

 

Я написал, что в квартире у Регины говорили о том, что в нашей стране евреям часто затруднен доступ в вузы. Я не раз убеждался на примерах своих знакомых, что это правда. А раз так, то такая фраза никак не может повредить Регине, думал я.

 

Однако очень скоро он понимает свою ошибку и решает уничтожить написанное. Залесский звонит куратору из КГБ, говорит, что готов расширить свои «показания», и просит вернуть бумагу на доработку. Гэбэшник передает донос автору, и тот рвет написанное. Изгнание с работы, безуспешные поиски новой, наконец хеппи-энд — переход в Институт химии силикатов.

Самое яркое место воспоминаний Залесского — тот фрагмент, где описываются нравственные терзания героя, переживающего свое «неблагородное» поведение в игре с КГБ. Вот этот замечательный штрих к портрету советского интеллигента:

 

Я сознавал, что обман, который я использовал для достижения цели, все же не очень согласуется с манерами хорошо воспитанного человека, каковым я себя считал. Это меня немного тревожило, и через несколько дней я позвонил Смирнову в Большой дом и извинился. «Вам пятьдесят шесть лет, а вы поступили как мальчишка», — заорал он в ответ.

добавить комментарий

<< содержание

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.