[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ МАЙ 2012 ИЯР 5772 – 5(241)
Колонка редактора
Перебирая старые альбомы, в центре одной из фотографий, рядом с Ребе, я увидел человека, который в свое время оказал на меня громадное влияние. Это покойный реб Хаим Гуревич. Впрочем, по фамилии его никто не называл, все знали его как Хаима Ташкентера.
В 1991-м, кажется, году мой брат решил обрезаться. Реб Авром Генин велел приехать в Кунцевскую ешиву — ее тогда часто использовали в этих целях. Пока брата принимали в Авраамов завет, я вошел в зал ешивы и там познакомился с реб Борухом-Залменом Долгопольским. В ешиве он работал библиотекарем и, надо сказать, дело свое знал великолепно. Из первого нашего разговора помню, как он «Беэр гейтев» назвал «всего лишь компиляцией». Это был человек «из бывших»: по профессии инженер, в юности он учился в «Томхей тмимим» в Любавичах. Со своими фолиантами он был на «ты». Арамейский, не говоря уже о святом языке, звучал в его устах так естественно, будто он на нем всю жизнь техническую документацию составлял. В общем, реб Борух-Залмен произвел на меня неизгладимое впечатление. Между делом он рассказал, что сын его, «Арн», давно живет в Израиле, а внук — в Москве. Да, есть у него еще брат — «вот он настоящий томим!» — в Бруклине, «ба дем Ребн». Там его все знают, так что при случае передавай привет. Хаим Гуревич. Он мне подробно рассказал, почему фамилии разные, но я, дурак, ничего не запомнил.
Вскоре после этого я оказался в Нью-Йорке. Реб Хаима действительно все знали. Когда он услышал, что я знаком с его братом, расплакался, расцеловал меня и с тех пор называл только по-русски: «Брррратко!» Что интересно, он дословно повторил слова брата, только уже в адрес последнего: «Вот он настоящий томим!»
Именно мне выпала неприятная миссия через год, а может, через пару лет сообщить реб Хаиму, что брата его не стало.
Реб Хаим был удивительным даже по бывшим меркам хасидом — добрым, чистым, скромным. Как-то я стоял рядом с ним в маленькой синагоге напротив кабинета Ребе в 770. Ждали, когда Ребе приедет с Оэля. А покамест реб Хаим, увидев нескольких йеменских хабадников, попытался поговорить с ними на идише. Поняв, что этот язык им неведом, он восхитился: «А! Евреи в капотах, с пейсами, обвязанные гартлами, — и ни слова на идише! Баалшемске идн!»
В шабат перед моей свадьбой он во время кидуша стал мне тихо, словно забывшись, что-то бормотать. «В белых одеждах вышел Ребе. Сел и стал говорить...» А дальше реб Хаим почти неслышно, слово в слово, повторил маймор Рашаба, который слышал за 80 лет до этого в Любавичах.
Борух Горин
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.