[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АПРЕЛЬ 2012 НИСАН 5772 – 4(240)
Крик и лепет
Майя Волчек
Одесса 913
Режиссер Родион Овчинников
Театр имени М. Н. Ермоловой
В Москве прошли премьерные спектакли «Одессы 913» — очередной версии похождений Бени Крика, самого известного героя Исаака Бабеля. Постановка анонсируется как «совместный проект Московского драматического театра им. М. Н. Ермоловой и продюсера Л. Робермана». Иными словами, перед нами — полуантреприза со всеми отягчающими.
К чести автора инсценировки и режиссера-постановщика Родиона Овчинникова, он, хоть в целом и следует отечественному антрепризному канону, бежать «впереди паровоза» не пытается. В результате имеем: замену хора слепцов-краснорубашечников (так в «Закате») на кордебалет из девиц в неглиже (предсказуемо), много разностильных музномеров (знали, куда шли) и приглашенных звезд (Григорий Антипенко — Беня, Юрий Беляев — Мендель, Даниил Спиваковский — Арье-Лейб). По счастью, актеры не перебарщивают с одесским говором — за одно это можно многое простить. К тому же зал полон, стало быть, мы имеем дело с коммерческой удачей. А нападать на театральный проект с полной кассой — такого себе даже Беня не позволял. Однако всех вопросов к постановщику касса не снимает.
Назвав проект «Одесса 913», Овчинников обозначил время и место действия — но зачем? Ведь в использованных в инсценировке «Одесских рассказах» события разворачиваются и в 1919, и в 1924 годах. Никакой смысловой привязки к последнему предвоенному году в спектакле нет. Да и историко-географическая составляющая «Одессы» условна: перенеси режиссер действие в мифический Черноморск — никто бы и не заметил. Но, как известно, место красит человек.
О Бене Крике Бабель написал пьесу, рассказы и киноповесть. Персонажи этих произведений хоть и носят одно имя, в общем, мало схожи между собой. В рассказах мы встречаемся с артистом от рэкета, обаятельным женолюбом и златоустом. В «Закате» — «наследный принц», отлученный отцом от семейного бизнеса, пытающийся с размаху разрубить гордиев узел семейных проблем. В своей постановке Овчинников смело соединяет пьесу с рассказами, приправляет микст городским фольклором неявного происхождения. В результате действие неминуемо разваливается. Вкрапления из рассказов выглядят вставными дивертисментами, как будто актеры играли-играли, да вдруг остановились и стали травить анекдоты.
Однако главное потрясение ждет зрителей после эффектно объявленного антракта. Тут надо заметить, что впечатление от спектакля, как и сам он, делится на две части. Если от первого действия, несмотря на его нервозную хаотичность, можно получить удовольствие, пусть и не благодаря, а вопреки (бабелевский текст великая вещь), то от второго просто оторопь берет. Исчерпав запас анекдотов, Овчинников возвращается к пьесе, но наотрез отказывается от основополагающей авторской идеи: «Время идет... Дай времени дорогу!» Пьесу Бабель заканчивает словами рабби Бен Зхарьи: «Иисус Навин, остановивший солнце, был злой безумец. И вот Мендель Крик, прихожанин нашей синагоги, оказался не умнее Иисуса Навина. Всю жизнь хотел он жариться на солнцепеке, всю жизнь хотел он стоять на том месте, где его застал полдень. Но Б-г имеет городовых на каждой улице, и Мендель Крик имел сынов в своем доме. Городовые приходят и делают порядок. День есть день, и вечер есть вечер. Всё в порядке, евреи. Выпьем рюмку водки!» Этой концовки в постановке Овчинникова нет. Зато есть (и в избытке) страдания подвергнутого всеодесскому остракизму Бенчика, посмевшего поднять руку на деспотичного, свихнувшегося от похоти, готового оставить сыновей без гроша, но — отца!
Удивительную метаморфозу не спишешь на антрепризную составляющую. Наоборот, спектакль, главным достоинством которого была незамысловатая легкость, такой финал губит. Единственное, что приходит в голову: таким образом авторы пытались откликнуться на политическую злобу дня, соорудив театральный аналог предвыборным роликам «Узнай, за кого я голосую». Ну, мы поняли, за кого.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.