[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ЯНВАРЬ 2012 ТЕВЕТ 5772 – 1(237)
ПОТОП
Михаил Горелик
Жила-была одна баба
Режиссер
Андрей Смирнов
Россия, 2011
Смирнов снял реалистический фильм с богатой фактурой, историческая драма, 1909–1921, деревня со всеми ужасами той единственной Гражданской, житие бабы одной в нечеловеческих обстоятельствах, Лесков незримо присутствует, судьба деревенской женщины как судьба России.
Фильм этот часто называют антикоммунистическим. Ну не знаю. Вообще это такая зашоренность, редукционизм, сведение богатства жизни к готовым идеологическим штампам, к простому, к квадратному. Россия, которую мы потеряли. Гармония и лад деревенской жизни. Прилетели марсиане, всё порушили.
Марсиане тоже появляются, не без этого. Проверка документов чекистами в поезде: еврей с китайцем, братья навек, в вагоне, переполненном селянами. Своеобразный черный юмор. Но они на обочине сюжета, фантомы. Ветром революции надуло. Не в них дело.
Грубость жизни, общая вражда, постоянное насилие, насилие как естественный быт, как ожидаемое поведение, как неизбежность, готовность к насилию, нацеленность на насилие, неуважение к личности, к человеческой жизни, грош ей цена, множит сцены. Насилие, порождающее новое насилие.
Мама, за что Боженька нас так не любит.
Во мраке — проблески милосердия. Цветные рыбки в пучине.
Пьют — все. Секс неразрывно связан с насилием. Секс только что обвенчавшихся героев похож на кошмарную сцену у Амоса Гитая в тех же обстоятельствах. Но много, много хуже.
Если так со своими, что ж о врагах говорить. Большевиков еще и в заводе не было. На здешней грядке родились — не в германском Генштабе. Вот о чем фильм.
Жиды во всем виноваты, — это один из героев. Другой: жиды-то тут при чем? И действительно: при чем? Тот ему сразу в глаз. С ненавистью. С надрывом. Так ты за жидов?! Так ты Россию не любишь?!
Это они то ли на богомолье идут, то ли с богомолья. До «жидов» о святом граде Китеже беседовали. И то: костерок на берегу озера.
Я слышал, Смирнова уже обвинили в русофобии. Что ж удивительного? Фильм любящего, страдающего, ужасающегося человека. Насилие не смакует. Снимает по минимуму. Меньше нельзя — разрушение образа. Все равно смотреть тяжело.
Талмудическое определение: «беспричинная вражда». Из-за нее Второй храм разрушен — во всяком случае, еврейские мудрецы так мыслят. И здесь то же.
Большевики, конечно, хуже всех. Потому что при всех ужасах была все-таки этика труда, а тут этика разбоя. Убить и раньше могли, но все-таки в ярости, по пьяни, — не дисциплинированно-хладнокровно: заложников. Или тоже могли?
После расстрела заложников терпение Всевышнего окончательно истощается. Растлилась земля, переполнилась разбоем, всяка плоть извратила путь свой. Что Ему с этой плотью делать? Всех утопить. Что же еще? Потоп — материализация человеческой ненависти в природной стихии. Спасается один только деревенский дурачок: выходит из пучины на твердь с нечленораздельным криком. Как там у Платонова? Последний счастливый человек на этой земле? Реализм превращается в эпос, который режиссер заключает в метафизические рамки. Бедную Варвару с детьми, остаток деревенских жителей, то, что еще можно спасти, спасает Смирнов: скрывает в водах. Подобно Китежу.
Есть сияющий подводный град Китеж. Со звонящими колоколами. Есть ушедшая в воды деревня с разрушенной церковью, с разрушенными жизнями. Можно и так понять. Или этот подводный мир — метафора вытеснения в подсознание? Неотрефлектированная историческая судьба. Непрекращающийся коллективный невроз. Рыбки в темноте плавают. Понимай, как знаешь. Всю страну к психоаналитику — немедленно.
Об эпосе. Идет по лесной дороге крестьянская повстанческая армия. Шевчук поет звонким, сильным голосом.
Трансвааль, Трансвааль,
страна моя,
ты вся горишь в огне...
Под деревом развесистым
задумчив бур сидел.
Все полягут.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.