[<<Содержание] [Архив]       ЛЕХАИМ  ЯНВАРЬ 2012 ТЕВЕТ 5772 – 1(237)

 

виктор бейлис

Беседа в сквере Трокадеро

Одна из первых вылазок, которую мы с женой предприняли, переехав во Франкфурт, была поездка в Париж. Весна 1993 года, мы еще не успели пообвыкнуться в Европе; покупая что-нибудь к обеду, мы переводили все в масштаб русских цен, какими мы их запомнили в наш последний год в Москве. Если цена на продукт превышала одну марку, мы с ужасом переглядывались и отказывались от покупки за ее очевидной безнравственностью по отношению к россиянам.

В Париже мы передвигались пешком, потому что транспорт казался нам дорогим. Мы, конечно, успели посмотреть меньше, чем хотелось бы, но зато основательно, ничего по пути не пропуская. В тот день, который я описываю, мы направлялись к Эйфелевой башне, наметив привалом скверик на площади Трокадеро.

Когда мы дошли до скверика, ласково светило солнце и приветливо улыбался нам со скамейки человек с толстой тетрадью в руках лет тридцати пяти. Он подвинулся на краешек, доброжелательно приглашая нас присесть рядом с ним. Я опустился на скамейку, а Лена, не понимавшая французского, продолжала ходить, фотографируя то нашу беседу, а то окрестности.

Услышав мой акцент, француз поинтересовался, откуда мы приехали. Узнав, что из России, спросил, как там нынче. Я честно отвечал, что скверно, потому что произошло резкое и серьезное обеднение населения.

— И в это же самое время, — понимающе продолжил молодой парижанин, — евреи набивают себе бока и карманы.

Я с любопытством посмотрел на собеседника и сказал:

— Как раз такого еврея вы сейчас и видите перед собой. Правда, если вы положите в мои карманы в сто раз больше, чем в них сейчас есть, все равно никто не сможет назвать меня богатым, даже старушка в очереди за молоком из какого-нибудь российского магазина.

— О, это ничего не значит, — не теряя доброжелательства, произнес мой новый знакомый. — Просто евреи — это народ, стремящийся к мировому господству, и они, благодаря своим капиталистам, разбросанным по всему миру, этого господства достигли.

— А чем отличаются еврейские капиталисты от прочих?

— А тем и отличаются, что обычно капиталисты стремятся к наращиванию капиталов, а евреи хотят править миром.

— Б-г ты мой, Францией управляют евреи?

— Конечно.

— Вы бы могли сказать, кто именно? Разве Миттеран — еврей?

— Миттеран не еврей, но он куплен евреями. Да, вы правы, во Франции всего два процента еврейского населения, но в правительстве их восемь человек.

— А если бы вы были президентом?

— Я бы тоже был не в состоянии что-либо сделать.

— Французы — великий народ, евреи, как вы говорите, — вредный народ. При этом их всего два процента. Почему вы их просто не убьете?

— Нет, — рассудительно заметил мой собеседник, — евреев убивать нельзя: они тоже люди.

— Что же делать? — в отчаянии заломил я руки.

— Этого я не знаю, — мрачно признался француз.

— Вы верующий? Вы обсуждали этот вопрос в церкви?

— Евреи запретили обсуждать этот вопрос в католических храмах.

— Разве Папа Римский — еврей? — с ужасом пролепетал я, но, испугавшись, что мой вопрос может показаться обидным, тут же задал следующий: — А кто вы по профессии?

— Фармацевт.

— У вас еврейская профессия.

— Вот именно! — с жаром воскликнул бедняга. — Потому-то я и хожу без работы.

— А вы не пробовали обращаться к врачу?

— Нет, я не параноик, если вы это имеете в виду.

— Ну, тогда позвольте вам пожелать все-таки когда-нибудь стать президентом и найти выход из этой чудовищной ситуации.

Он приветливо помахал нам с Леной рукой на прощанье и углубился в свою толстую тетрадь, в которую я успел заглянуть и увидеть в ней неумело написанные китайские иероглифы. Под тетрадью я еще разглядел лежащий на коленях цитатник Великого Председателя Мао.

— Кто этот милый человек? — спросила Лена, не подозревавшая о содержании беседы.

Я вкратце пересказал ей наш разговор.

— А я думала, ты приобрел нового друга.

Лена сделала много фотографий, на которых дружеская беседа запечатлена. Следя за настроениями в мире, я полагаю, что мой теперь уже давний знакомый, пожалуй, способен занять президентское кресло. И тогда я смогу предъявить миру старые фотографии. Не бойтесь, евреи, мы найдем средство если не подкупа, то, по крайней мере, шантажа! Клянусь своей фамилией!

добавить комментарий

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.