[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ДЕКАБРЬ 2011 КИСЛЕВ 5772 – 12(236)
«Каждое спетое им слово, как золото»
Беседу ведет Ирина Буланова
Сто лет назад родился Марк Бернес. Исполнитель главных песен советской эпохи, артист с «чудесной улыбкой, в которой обнажалась вся его душа», как сказал о нем Роман Кармен. Способный донести до слушателей смысл стихов. Обладавший непогрешимым вкусом в выборе песен и авторов, как вспоминает о нем композитор и дирижер Владимир Рубашевский, коллега Бернеса по сцене.
Марк Бернес
Ирина Буланова Насколько я знаю, вы много выступали с ним.
Владимир Рубашевский Много, начиная с 1950-х. В 1955-м я основал «Московский диксиленд» — тогда Хрущев только разрешил джаз. А Бернес в то время много выступал на стадионах, в сборных концертах. Был такой «Театр массовых представлений» — артисты его называли «Театр массовых преступлений», который эти концерты устраивал. Обычно Марк выступал с пианистом, но для стадионов этого не хватало. И поскольку мы тоже участвовали в этих концертах, Марк часто просил нас аккомпанировать.
ИБ Он всегда сам выбирал, что будет петь, или была обязательная программа?
ВР Сам, но понятно, чего от него ждали. Всех самых знаменитых его вещей: «Я люблю тебя, жизнь», «С чего начинается родина...», «Враги сожгли родную хату», практически запрещенную. Официального запрета, конечно, не было, но и публично 15 лет не исполняли. Иначе и быть не могло — вспомните слова Блантера: «Нашел солдат в широком поле / Травой заросший бугорок». Человек воевал, вернулся — и у него никого и ничего, выжженная земля. Никто, кроме Бернеса, эту песню не пел. А году в 1961-м в Московском мюзик-холле поставили эстрадное представление Дыховичного и Слободского «Москва—Венера, далее везде». И там в финале Бернес пел «Враги сожгли родную хату». На просмотре начальство эту песню из программы вычеркнуло. Марк заявил, что тогда вообще петь не будет. И режиссер сказал ему: «Да ладно, пусть меня снимают с работы — пой».
Но в концертах на стадионах у Бернеса не было особенной возможности выбирать — времени хватало максимум на три-четыре песни. И все неприятности Марка, которые начались после фельетона в газете, были так или иначе связаны с этим. История эта случилась на концерте в Лужниках, в 1958-м. Он спел три песни, публика не отпускала. Марк выходит из-за кулис, кланяется, уходит, возвращается... И так минут 15. Говорит организаторам: «Давайте я уже спою, мы тратим больше времени на поклоны». Они ни в какую, в итоге Марк ушел со сцены. А Хрущев, сидевший в ложе, якобы сказал: «Нехорошо как-то — народный артист...» Выглядело все так, будто Бернес заупрямился и не захотел спеть для людей. Хрущев сказал — свита взяла под козырек. Прошло немного времени, и Бернеса останавливают за превышение скорости. А у Марка была отличная «Волга»: мотор собирали специально для него. И вот на Садовом кольце его караулила машина ГАИ. Его остановили, заявили, что со скоростью 100 километров в час ездить нельзя. Он их послал. И, кажется, в «Комсомолке» появился фельетон.
ИБ Была же еще статья композитора Свиридова «Искоренять пошлость в музыке».
ВР А в то время статья в центральной прессе — это сигнал, за которым следуют оргвыводы. После этого Бернеса почти не выпускали на эстраду и года полтора-два вычеркивали из всех правительственных концертов..
ИБ Марку Наумовичу вредило его еврейское происхождение?
ВР Начальство всегда помнило who is who. Но в кино Бернес играл героев, снялся в фильме «Два бойца», спел «Шаланды, полные кефали» и «Темную ночь» Богословского, которые страна полюбила именно в его исполнении, — что тут можно было сделать. При этом еврейство его было очень заметно. Меня, например, Марк называл «фарцеватор». Я был молодой, у меня было много концертов, я делал аранжировки, времени не хватало. И как-то Марк говорит, что надо ехать, скажем, во Львов. А я вычисляю, какие дни у меня свободны. Сейчас все артисты так живут, концерты расписаны на годы вперед, но в СССР так не было.
ИБ Известно, что Марк Наумович и сам был вполне деловым человеком.
ВР Конечно. Не знаю, хорошо ли сейчас об этом вспоминать, но, участвуя в больших концертах, особенно если их устраивали какие-то райкомовские люди, он всегда требовал, чтобы деньги за выступление ему давали перед началом в конверте.
ИБ Не вижу в этом ничего зазорного. Нам навязывают мифы о советской эпохе, когда якобы все прилично зарабатывали. Мы-то помним, как все было.
ВР Совсем немного платили. За концерт от силы две-три ставки, а у Марка ставка была, наверное, рублей 16. И надо было ждать, пока оформят документы и бухгалтерия перечислит. А он не любил ходить и просить. И на его условия обычно шли. Была такая история... Звонит мне как-то приятельница по имени Розетта и просит уговорить Бернеса выступить на концерте в Клубе МВД. Концерт для ЦК ВЛКСМ, и они очень хотят его видеть. Я звоню ему. Он отвечает: «Эти комсомольцы все жулики и фашисты, они потом не заплатят. Скажи, что я хочу выступить первым номером и чтобы заплатили перед началом...» Они согласились. А перед концертом — заседание, как полагается. Стоит большой стол, сидят начальники, кто-то из космонавтов. Розетта говорит: «Минут через 15 закончится заседание, и сразу концерт». «Вы не забыли о моем условии?» — спрашивает Марк. «Нет, — оправдывается Розетта, — но деньги у того, кто сидит во главе стола». — «Если денег не будет, на сцену не выйду». И Розетта поползла под столом к начальнику — под скатертью ее было не видно. Забрала конверт, поползла обратно и на ступеньках не удержалась, свалилась и повредила руку. Поднялся страшный крик, стали искать врача... А концерт все равно должен начаться, и Марк говорит мне: «Я сейчас уеду». А конверт сжимает в руке Розетта, которая в жуткой панике, хотя, как оказалось, ничего страшного с ней не случилось. И мне пришлось к ней подойти — она разжала руку...
ИБ История могла бы показаться некрасивой, если бы речь не шла о ЦК ВЛКСМ.
ВР Именно. При этом он пел и на бесплатных концертах, и было множество шефских концертов, за которые никто не получал ни копейки.
ИБ Он был симпатичным человеком в общении?
ВР Очень. Остроумный, веселый. Незадолго до нашего знакомства умерла его жена, и Марк страшно горевал. Но прошло несколько лет, он познакомился с Лилей... Был такой французский журналист Люсьен — работал, похоже, на все мировые разведки. И у него была красавица жена Лиля. Марк ее отбил.
ИБ Марк Бернес пел советские песни и в каком-то смысле олицетворял этот строй. Как он относился к нему?
ВР Всегда в ироническом ключе. Мог рассказать любой анекдот. Он действительно пел советские песни, пел их очень хорошо и очень внимательно относился к словам. Песен на плохие стихи не пел. Дружил со многими поэтами, и какие-то песни возникали по его инициативе. Например, «Журавли» Яна Френкеля. Это было последнее, что Марк записал. Когда он уже лежал в больнице и знал, что жить осталось несколько дней, мне позвонил Янчик (композитор Ян Френкель. — И. М.). У меня дома был студийный магнитофон, он сказал: «Я был у Бернеса. Думаю, я с ним попрощался. Он просил, чтобы на похоронах сыграли “Журавлей”. А у меня только на пластинке — надо переписать».
ИБ С Бернесом было комфортно на сцене?
ВР С ним было приятно в жизни. Он никогда не вел себя как звезда, не принято было. Неприлично. Как-то мы с ним ехали во Львов в двухместном купе, всю ночь он рассказывал какие-то смешные истории. А на сцене с ним было не очень комфортно — это была не совсем моя музыка. И потом, аккомпанируя, я не люблю дублировать мелодию, а Марк настаивал. Ему нужна была мелодическая поддержка, чтобы «мотивчик был сзади», и обязательно на фортепиано. Я ему: «Маркуша, вам сегодня кларнет сыграет». А он: «Нет, фортепиано, я его чувствую». Бернес же не был певцом, он был артистом. Поющим артистом. На сцене вел себя просто, ему и не надо было ничего делать — публика его знала и любила. И каждое спетое им слово было как золото.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.