[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2011 ХЕШВАН 5772 – 11(235)
ДЕСЯТЬ ЛЕТ БЕЗ ПРАВА ПЕРЕДАЧИ
Майя Волчек
Ефим Александров любит «близко к тексту» цитировать Шолом-Алейхема: мол, какой музыкант из местечка не мечтает сыграть с симфоническим оркестром? Он сам — живое подтверждение этих слов: выходец из местечка Подволочиск 10 лет назад затеял музыкальный проект «Песни еврейского местечка». Теперь на носу уже юбилейный концерт с симфоническим оркестром, джазовыми музыкантами и известным танцевальным коллективом. Мечты сбылись?
Ефим Александров
— На самом деле идее «Песен еврейских местечек» лет 20 как минимум. Еще в начале 1990-х, когда я работал в Театре Владимира Винокура, мы на гастролях в Австралии придумали такой номер: выходит «артист из Биробиджана» и «по заказу общества “Память”» исполняет песню на идише. Этот эксперимент вызвал такой фурор — в Австралии очень много бывших наших людей, — что нас тут же пригласили на следующие гастроли через полгода. Тогда я подготовил уже цикл еврейских песен — принимали на ура. И дальше мы повезли эту программу в Америку, в Европу... Дошло до того, что мне, молодому артисту, Винокур дал отделение в своем спектакле — целое отделение еврейских песен! В России мы себе такого позволить, конечно, не могли. Я и сегодня благодарен Владимиру Винокуру за доверие и помощь. Мы дружим до сих пор, я считаю его одним из тех, кто стоял у истоков моих «Еврейских песен». А десять лет назад я встретил Яна Ашкиназия. Нас познакомил замечательный музыкант Левон Оганезов, мы разговорились, и я рассказал Яну о своей идее. Он говорит: «Здорово! А что, если это сыграет большой симфонический оркестр?» И сыграл-таки! Так что десятилетие — это отсчет от того момента, когда Ян Михайлович включил наш проект в свои планы на жизнь. Ну и от премьеры, разумеется. Она, кстати, прошла в Новой опере. Это была презентация альбома «Песни еврейского местечка», но оформлена она была как театральное действо, с сопровождением симфонического оркестра, с декорациями... После показа концерта по международным телеканалам мы получали письма со всего мира. И поняли: слава Б-гу, это нужно людям.
С тех пор Александров записал себе в актив несколько дисков, два фильма, уйму гастролей. Выпускник ГИТИСа, он любит называть свои концерты театральным действом. «Из любви к театру и в противовес шоу-бизнесу», — объясняет он. На вопрос, какая манера исполнения ему ближе — академическая, как у знаменитого кантора Йозефа Маловани, или эстрадная, утесовская, он прямого ответа не дает, но с грустью вспоминает недавно ушедшего аранжировщика Юрия Якушева, работавшего с Магомаевым, с оркестром Силантьева, — «Еврейские песни» все 10 лет аранжировались только им. Возможно, это означает, что ближе тот, кто, как в фильме «Волга-Волга», и так и так может. А может, дело в том, что манера исполнения самого Александрова лежит аккурат посередине между кантором и эстрадником — поставленный сильный голос (в Федерации еврейских общин его называют «наш Паваротти») и репертуар, мало подходящий для синагоги, но для мирской жизни — самое то.
— Идиш уже занесен в Красную книгу исчезающих языков! Но прелесть музыкального проекта в том, что необязательно понимать язык, чтобы песня «зацепила». Я мало верю в то, что сегодня может развиваться современная литература на идише. Да, есть домашние поэты. Мой папа писал стихи на этом языке... Но в целом язык уходит. Один китайский мыслитель сказал, что нет ничего более вечного, чем мертвый язык. Песня же — один из тех островков, на которых идиш может сохраняться. На сербском говорит народу явно не больше, чем на идише. Но сербские мелодии Бреговича стали популярными благодаря прекрасным фильмам Кустурицы. К сожалению, кинорежиссера его уровня, который бы сделал фильм с еврейской музыкой, пока нет. А театральный — есть. Видели «Вишневый сад» у Марка Захарова? Раневская кричит: «Я хочу еврейский ансамбль!» И как они дали это! Весь зал в конце номера взрывается! Так что потенциал у еврейской народной музыки огромный. Мелодии-то исполняют все, от Сантаны до «Army of Lovers». Просто из нашей страны эти песни были насильно выкорчеваны. Но они прорывались обратно — вместе с голосами сестер Берри и их концертом в СССР в 1959 году, их дисками, которые везли моряки из-за границы. И в местечках эти песни пелись — передавались от деда к внуку.
Я сам родом из еврейского местечка советской поры. Я это еще застал. И новые песни в это время стали появляться — на русском уже. После того как отменили черту оседлости, многие еврейские музыканты ринулись в большие города и стали играть в ресторанах, на свадьбах... И Утесов на этом вырос. У нас в новой программе много отсылок к нему. Например, знаменитый «Дядя Эля» — измененная старинная еврейская песня о легендарном хасидском раввине — рабби Элимелехе. Все тогда испугались, что советская цензура «просечет фишку» и последуют неприятности. Утесов очень тревожился по этому поводу. Обошлось. Но вы только представьте, что значила для евреев эта песня в те времена! Я жил на Западной Украине, когда там цвел махровый бытовой антисемитизм. И сейчас, когда выступаю на радио за границей, часто раздаются звонки от бывших земляков: «Нэвжэ у нас такэ було?» Было, ребята. Помню, в нашем Подволочиске на каком-то советском празднике в самодеятельном концерте выступал адвокат, читал «Бабий Яр» Евтушенко: «Еврейской крови нет в моей крови...» Но адвокат как раз был евреем! А из украинской самодеятельности никто Евтушенко не читал. Я, помню, тогда еще совсем мальчишка, голову ломал: почему?
У «советской» программы Александрова очень вкусное название — «Запрещенные песни из той еще жизни». Наверное, это будет самый коммерческий из его проектов — у русскоязычной публики впервые появится возможность не только пританцовывать, но и подпевать. Хотя завести зал «Песнями еврейского местечка» в принципе не проблема. Вне зависимости от статуса зрителей.
— Год назад давали концерт в Екатеринбурге, так нам говорят: губернатор уедет через 20 минут после начала. Сокращайте первое отделение. И вдруг — губернатор остается до конца! И в финале вместе с залом аплодирует стоя. Впервые за всю историю подобных мероприятий, как мне рассказал екатеринбургский раввин. Я сейчас внес в репертуар так называемые песни еврейских местечек советской поры, на русском языке. Одесские, свадебные, дворовые — озорные — так называемый городской фольклор. Это наши русско-еврейские песни, они родились здесь. И хотя в подавляющем большинстве они были запрещены на официальной эстраде, их всё же знали и любили миллионы советских людей. А идишская музыка настолько переплетена с русской, украинской, молдавской, цыганской… Мы все варились в этом котле. Память возвращается иногда на уровне подсознания. Недавно на наш концерт пришел один известный московский доктор — и на веселой песне «Чири-бом» заплакал. Потом рассказал, что вспомнил деда, как тот на кухне картошку чистил и эту песню напевал.
Казалось бы, один из самых сложных вопросов, когда речь заходит о фольклорной песне вообще и о запрещенном фольклоре в частности, — где брать материал? Однако, как выяснилось, с поиском репертуара у Александрова проблем практически нет.
— О, мне присылают песни отовсюду! Были невероятные истории. Например, в Израиле звонят утром в номер гостиницы: «К вам пришли». Выхожу — стоят человек двадцать. Дети, взрослые... Говорят: «Отец не дождался вашего концерта, но просил передать вам все свои записи». И отдают... чемодан! Много песен я слышал в детстве, что-то узнал от отца. Для меня, кстати, песни местечка — не только еврейские. Мои родители пели еврейские, русские, украинские и польские песни. Это тоже песни местечка моего детства. Поэтому на юбилейном концерте мы будем петь на разных языках. Откуда у меня идиш? Родители разговаривали. Я его в детстве неплохо ловил, потом хуже. Но мы долго работали с Марией Ефимовной Котляровой, актрисой легендарного ГОСЕТа, так что теперешний мой идиш — от нее.
Гастролирует Александров в основном по ближнему зарубежью, но очень любит публику из местечек бывшего СССР. Тех, с кем вырос, для кого эти песни — глоток счастья и, на уровне подсознания, по привычке, все еще запретный плод.
— Недавно я дал концерт в Славуте — небольшом городке на Хмельничине. Технические возможности зала на нуле. Я вообще терпеть не могу «караошные» концерты, но тут отказать не мог. В зале сидело человек сто, но такие зрители стоят трех «Олимпий». Надо было их видеть — это уходящая натура, конечно, но совершенно прекрасная!
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.