[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2011 ХЕШВАН 5772 – 11(235)
Трамвай
Михаил Горелик
Иерусалимский трамвай еще толком поехать не успел, а на полки израильских книжных лег уже роман Шломо Сойфера «Хейль-Авир — Гар-Герцль» (Иерусалим: Кешет, 2011). Названия конечных остановок. Каждая глава — путь между двумя остановками. Глав, правда, не 22, а 30, поскольку остановки в романе повторяются.
Главный герой, безымянный профессор-славист из Гарварда, весьма и разносторонне образованный, со смутной внутренней жизнью, полиглот, сильно пьющий, склонный к депрессии, пытается добраться из Писгат-Зеэва в Кирьят-Йовель, используя новое средство передвижения. Но трамвай в Иерусалиме не средство передвижения — это большая аттракция.
Отделить реальность (что есть реальность?) от грез заезжего профессора, все добавляющего и добавляющего, от чего тоска его возрастает, не представляется возможным. Начавшееся более или менее реалистически повествование по ходу трамвая съезжает в фантасмагорию. Арабские подростки из Шуафата, арабские женщины с множеством детей, солдаты, харедим, дети бегают, толкаются и кричат. Кричат и взрослые. То есть это профессор с тонкой внутренней организацией думает, что они кричат, а они так разговаривают. Пассажиры устраивают вечеринку, едят, пьют. На остановке «Бейт-Ханина» бедуин в красной куфие вводит в трамвай осла, на котором сидит женщина в черном хиджабе. Бедуин варит кофе. В трамвай вносят гроб, читают кадиш. Входят жених с невестой, гости, на очередной остановке выходят, водружают хупу, трамвай стоит, двери держат, трамвай кричит нечеловеческим голосом, но поехать не может, вся компания загружается обратно, пассажиры восклицают «Мазл тов!», играют клезмеры, все танцуют и выпивают. В трамвай вносят стол для пинг-понга, начинается игра. Входят несколько — в сандалиях на босу ногу, препоясанных вервием — францисканцев. Затевают тонкую богословскую дискуссию: омоусиус и омиусиус. Входят художники, развешивают картины, начинается вернисаж с фуршетом. В районе Таханы-Мерказит гаснет свет, трамвай останавливается, народ поет «Ло лефахед клаль», поют также бедуин, его женщина и осел. Трамвай трогается под ликующие крики народа.
Трамвай идет со скоростью неторопливо гуляющего пешехода, идет бесконечно, подолгу останавливаясь перед каждым светофором и вообще без всякой причины. На станции «Бейт-Ханина» (опять Бейт-Ханина!) бедуин (опять бедуин!) заводит в трамвай верблюда и начинает фотографировать желающих. Профессор, ведущий непрерывный внутренний монолог, размышляет о свойствах сфирот, понемногу теряя представление о времени и пространстве. Сам не понимает, как оказывается на улице Яффские ворота. Профессор многократно бывал в Иерусалиме, даже стажировался в местном университете, но так ни разу и не побывал у Котеля, более того, ни разу глаз его не упал на стены Старого города. Вспоминает Годунова-Чердынцева старшего, охотившегося на бабочек недалеко от Лхасы, но даже не бросившего взгляд в сторону вонючего города. Дурацкий снобизм.
И вот, сам того не желая, он оказывается рядом со стенами Старого города. Душа его освобождается от тоски и раскрывается. В этот момент его сбивает идущий в Хейль-Авир трамвай. Так на Гар-Герцль и не попал. И в Кирьят-Йовеле его не дождались.
Все это происходит 30 августа, когда на Кембридж обрушивается ужасная «Айрин». Ветер срывает крышу с дома на Френсис-авеню, совсем рядом с университетом. Квартира профессора затоплена. Потоки воды уносят в Чарльз-Ривер саксофон героя. Музыкой саксофона все и завершается. То есть завершается земное трамвайное путешествие и начинается небесное. Профессор видит Котель, под которым протекает Чарльз-Ривер. По Чарльз-Ривер плывет сияющий иерусалимский трамвай. На крыше сидит мокрый профессор и играет на саксофоне. Вполне кинематографический финал.
Роман печальный и забавный вместе. Демонстративная апелляция к «Петушкам», через «Петушки» — к Радищеву, через Радищева — к «Сентиментальному путешествию».
Мелкое техническое замечание (необязательное): дискуссия указанного содержания все-таки более пристала доминиканцам, нежели францисканцам. Я так думаю.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.