[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ СЕНТЯБРЬ 2011 ЭЛУЛ 5771 – 9(233)
ПРАЙС-ЛИСТ НА НОВУЮ ЖИЗНЬ
Арсен Ревазов
NATALIni: у меня сегодня траур
NATALIni: (((
Leprikon4ik: что случилось?
NATALIni: миша умеррррр
NATALIni: мой любимко хомьяк
Leprikon4ik: плёхо
NATALIni: дяяя
NATALIni: так я его пошла хоронить
NATALIni: и забыла в гостях
(За все эпиграфы спасибо
© bash.org.ru и их авторам.)
1.
www.escapeartist.com. Я, усталая и опытная, лезу на сайт, торгующий новой жизнью. Паспорт парагвайский — 20 тыс. долларов. Паспорт Уганды — 5 тыс. долларов. Полный комплект документов гражданина Белиза (где это?). Паспорт, автомобильные права, свидетельство о рождении, свидетельство о браке (можно с вымышленным супругом), диплом, счет в банке, кредитная карточка. За все про все — 15 тыс. долларов.
А с меня? Так, с меня: цифровое фото, мои данные, которые я бы хотела вставить: имя, место рождения, имя супруга… Понятно… И все? Хм, так где все-таки этот Белиз?
Лезу в Яндекс, оттуда в Википедию.
Белиз (англ. Belize) — государство в Центральной Америке, на юго-востоке полуострова Юкатан. До 1973 года носил название Британский Гондурас.
Официальный язык — английский. Столица — Бельмопан (Belmopan). Форма правления — конституционная монархия. Валюта — белизский доллар (BZD). Интернет-домен — .bz. Телефонный код — +501. Часовой пояс — UTC-6.
Граничит на севере с Мексикой и на западе с Гватемалой. Восточное побережье Белиза омывается Карибским морем.
Население разделяется на следующие группы: креолы (39,7%), метисы (33,1%), майя (9,5%), гарифуна (7,6%), индийцы (2,1%) и прочие (8,0%).
Более половины населения являются католиками.
В Белизе распространено несколько языков. Среди них английский, английско-креольский, испанский, гарифуна и языки майя.
Ну, что, пора в Белиз? Он же Британский Гондурас. Или все-таки в Израиль?
Вот удивительное дело: надоела тебе Россия, отлично, пошел в «Сохнут», оформил все — и вперед. А почему ж так тянет в Гондурас? Кажется, современному Израилю определенно не хватает романтики. Вот если б у нас на дворе был 1967 год или, скажем, 1973-й, то я бы даже не задумывалась… А в 2011-м, даже в самом бешеном припадке эскапизма, об Израиле как-то не задумываешься. Какой-то он стал классичный.
Dashutka: Слыш ты! Я по-человечески попросила смени ник, я на этом хабе давно Дашутка. Ты че выдрипываешься, коза?!
Dashuta: мля, я тя оскорбляла? те че сцучко неймется? сама меняй ник!!!!
Dashutka: Ты меня заипала уже!!!!! Я тебя в школе найду урою нахеер!!!!
Dashuta: довай довай, необоссысь тока...
-=Dashulka=-: Девушки, я вот прям чувствую, что зря встреваю в беседу...
2.
Если сказать честно, меня достало все. Буквально все. Гондурас. Работа — нервная. Офисный планктон. Тоже нервный. И закомплексованный. Подруги. Нервирующие. Мужики. Вообще достали. Все, а особенно Руслан. Город грязный и нервный. Собственная машина, собственные шмотки и, разумеется, собственное отражение в зеркале. Сериалы меня тоже достали, а книги я читать, кажется, разучилась. Ну и слава Б-гу. Хотя бы от книг я не психую. Стыдно все-таки на книги наезжать…
Ну а тут скоро Новый год. И настроение у меня по всем приметам городским и народным должно быть праздничное. Приподнятое. А у меня оно — нет. Не праздничное. Душа не раскрывается в предвосхищении чего-то нового, светлого, как положено перед Новым годом, и как она раскрывалась совсем недавно. Каких-то пять лет назад. И не потому, что кризис на носу, не то личный, не то мировой, а вообще.
Поэтому я переписываю с сайта телефоны, звоню в Белиз (код +501) и понимаю, что сейчас продам свою квартиру, потрачу 15 штук на паспорт, а на остальные поеду начинать новую жизнь в Британский (не путать с настоящим) Гондурас. А что? Открою бар на Карибском пляже. Буду загадочно и романтично заворачиваться в тропические тряпки, пока мои креолы будут обслуживать высоких американских ковбоев.
И звоню по этому длинному телефону, и мне там, вы не поверите, рады. Говорят, причем английский у них еще хуже, чем мой:
— Да, мисс, конечно, все сделаем! Давайте, мисс, переводите нам деньги, реквизиты на сайте — и вперед.
Я говорю:
— Ребята, все супер, но какие гарантии?
Они говорят:
— Мисс, ну а какие гарантии? У нас правило: предоплата 100%. А как еще? Зато знаете, какие клиенты к нам обращаются?!
— Нет, — говорю. — Хорошая идея. Расскажите. Предъявите ваши рекомендации, тасс’казать.
— Да вы че? — говорят. — Ща мы вот так взяли и всех наших клиентов сдали. Вам, кстати, какие нужны имена, подлинные или новые гондурасские? Ха-ха…
— Да, — говорю, — понимаю… Но, может, вы для начала плодотворного сотрудничества долларов за 300 мне права сделаете? А то свои вторую неделю из ГАИ забрать не могу. Времени нет… А если с правами у нас все пройдет, ну тогда и паспорт можно. И свидетельство о браке. А имя вымышленного супруга, доунт ворри, я пришлю.
— Не, — говорят, — мисс. Так не можем.
Я цепляюсь за последнюю надежду.
— А давайте я к вам сама приеду за паспортом. Дайте адрес. У меня сейчас как раз новогодние каникулы. Делать мне нечего. Заодно выберу место на берегу для бара. Ну и вообще посмотрю, что у вас за страна.
— Не, — говорят, — мисс. Сорри. Так тоже не можем. У нас строгая анонимность.
И я понимаю, что это лохотрон. Нет никакого Белиза, белого песчаного пляжа, ни моего бара на нем, нет ни креолов, ни американцев. Ничего нет. Точнее, ничего хорошего.
И тут мне становится совсем плохо, потому что звонит Руслан. Тут надо поподробнее.
Говорящая Жопа (15:52:18 15/08/2007)
Я тебя в аське записала как «Пушистик» :) а ты меня как?
SliGhTeR (15:52:52 15/08/2007)
Секрет :P
3.
Руслан — толстый (110 кг), старый (за 40), похотливый, недоделанный олигарх, специализирующийся на оптовой торговле предметами личной гигиены. У него на гладко выбритой голове торчат большие волосатые уши.
Он трахает всех подряд, а я, по его словам, в ряду его телок (ихс...) выделяюсь тем, что он хочет на мне жениться. И в этом, надо сказать, его единственное и, как ни крути, серьезное преимущество. Тем более что остальные мужики за последнее время как-то подрассосались. Ну а уж жениться-то точно никто не хочет.
Руслан мне объясняет это просто: я над всеми остальными мужиками смеюсь, а его побаиваюсь. Поэтому терплю.
А когда я ему говорю, что я над остальными смеюсь, а его просто ненавижу, то он говорит, что от любви до ненависти один шаг.
Нет, я, конечно, немного уважаю его. За народную мудрость (она же солдатская смекалка), за непривычную в других мужиках жесткость, за деловую хватку, за спортивный образ мысли, за сложное полубандитское прошлое. Но всего этого я ему не говорю. Говорю, что он тупой и неблагородный, и предлагаю побрить уши и снять темные очки, хотя бы в помещении. Он не бреет и не снимает.
Словом, звонит Руслан. И говорит про Новый год и про дайвинг на Мальдивах. И естественно, он все оплачивает, потому что при невероятной гамме недостатков Руслан не жадный.
А я после облома с Гондурасом и новой жизнью решила, что я теперь — не гордая. Тем более что об акваланге, честно говоря, мечтала. Поэтому решаю его на этот раз не фачить, а оттянуться по полной.
— Ладно, — говорю, — Русланчик. Только к черту Мальдивы. Давай в Белиз! Карибское море, сам понимаешь! Красота!
— А, — говорит. — Гондурас! Круто. Там Ди Каприо остров купил. Поехали. Я тоже себе присмотрю.
И я понимаю, что я его ненавижу. За понты и за внимательное чтение глянцевых журналов. Ну и за отсутствие вкуса. И прямо воображаю, как в наших журналах будет написано: Руслан Байсултанов, лидер рынка поставок туалетной бумаги, собирается купить остров в Карибском море у берегов Белиза рядом с островом BlackDore Caye, принадлежащим знаменитому актеру Леонардо Ди Каприо.
На фото олигарх со своей подругой, копирайтером из рекламного агентства «Young&Rubicam».
Но и что теперь отказываться? Поехали, Руслан! Искупаемся!
Crow: я се ухо пробил
x_X: крут
Crow: правое же у музыкантов, да?
x_X: Нет, У педиков)
Crow: чеееерт
Crow: бляяяяя
4.
Ну, отель, конечно, был крут! Семь звед плюс. Коридорные — глянцевые негры в черных камзолах с золотыми пуговицами. Номер сто метров плюс балкон пятьдесят. Бронзовые пепельницы. Плазма в полстены, а стены в шелках. Свечи в канделябрах. Шампанское в ледяном ведре. Не сказать, что дешевая романтика.
— На фига, — говорю, — Руслан, такие деньги на понты выбрасывать?
— А какая тебе разница, — говорит. — Были бы у тебя такие деньги — поняла бы. Но у тебя их нет и не будет. Так дурой и помрешь со своим еврейским умом и счастьем. Ха-ха!
В том смысле, если не выйду за него. Ну что ж… Смешно…
Ладно, думаю. Мы здесь не для разборок. У нас сегодня вечером дайвинг. С яхты.
Сначала короткий инструктаж прямо в отеле в бассейне. А ближе к вечеру — яхта. А потом — настоящая новогодняя ночь в тропиках!
Яхта — супер! Красивая. Белая, стройная. Капитан стройный. Белый. В белой фуражке. И снова роскошь. Глянцевые журналы на инкрустированном столике, привинченном к полу. Молодец, Руслан! Спасибо!
Опять шампанское. Надо торопиться, пока не стемнело. Красное нежное низкое солнце. Метрах в ста берег. Скалы, гроты.
Акваланг — новый. Модный красный гидрокостюм с иголочки, хотя вода-то теплая, но так положено. Чтобы не переохладиться. Полный комплект снаряжения, включая портативную подводную видеокамеру, часы с глубиномером, сумку-сетку для рыбы, флягу с водой, нож и фонарик. Все это деловито прикреплено к поясу со свинцовыми грузами. И даже грузы новые.
Красивое черное подводное ружье. Гарпун на резинке.
ya_frosia: Связка ломов, как правило, тонет.
alexei: ya_frosia: Но в ртути прекрасно плавает.
zoogenic: alexei: Но если ломы урановые, то и во ртути тонут.
alexei: zoogenic: сам топи урановые ломы в ртути.
5.
И вот — спуск! Г-споди, настоящая подводная охота. Рыбки: красные, белые, золотые. Даже жалко в них стрелять. Да и мелкие они какие-то для ранней смерти! Кораллы, звезды, морские ежи. И все под тобой. Дух захватывает. Как будто паришь над бездной сумасшедшей красоты. А хочешь — опустилась и подлетела к ним. А потом опять взмыла вверх. Б-жественно! Молодец Руслан! При своих недостатках… Я оглядываюсь на Руслана, чтобы показать ему, как все круто и какой он классный и вообще! А вместо Руслана в метре от меня, а то и ближе морда акулы.
Здоровая такая морда, размером с очень большой телевизор. И где-то боковым зрением я вижу уплывающего с хорошей дельфиньей скоростью Руслана.
Вот и все.
И посреди такого величия? А может, так и надо? Не в трущобах же городских умирать? Не на свалке же? Мысли у меня понеслись с такой скоростью, что их даже отфиксировать было непросто. Хотя мне как копирайтеру не привыкать. Сначала что-то про Руслана. Недоброе. Потом что-то про предсмертную красоту. Потом я почему-то начала думать про то, что я в конце концов оказалась неудачницей. Один мой друг, к сожалению потерянный где-то в Алабаме, объяснял мне, что если повезет, то можно умирать под любимую музыку. Под «Doors» или под «Beatles». Под «Light My Fire» или под «Golden Slumbers». И тогда вроде и умирать не страшно. Нет, ну понятно, что в это время легко может быть вообще не до этого. И дай Б-г, чтобы хоть что-нибудь в голове звучало. А то, может, что и вообще, когда умираешь, не до этого. Но anyway… Хоть думать об этом стало чуть-чуть можно. А что Леннон чувствовал в это время? А Моррисон? Все равно ужас. Но не ужас-ужас…
А ужаса у меня, кстати, не было. Я даже подумала, каким забавным образом начинается новая жизнь. И даже не сказать, что было очень жалко того, что старая кончается. Еще проскользнула мысль, что на моих похоронах никто не заплачет, хотя бы потому, что их, собственно, и не будет.
Все эти мысли длились не более секунды-двух, за время которых я аккуратно отгребала ногами от акулы.
HawkEye: Зато благодаря онеме я выучил много фраз на японском.
Теперь я знаю как сказать «Привет», «спасибо», «приятного аппетита» и «Выньте у меня из жопы это щупальце!!!»
6.
И тут я вдруг начала надеяться, что все обойдется. И сейчас я доплыву до яхты. Я специально отложила мысли о том, что я сделаю с Русланом, если все-таки доплыву, чтобы не сглазить, и продолжала отгребать. Но идея всадить Руслану в яйца гарпун из моего ружья все-таки появилась, и появилась к лучшему. Я поняла, что у меня есть оружие и почувствовала себя немного уверенней. Расстояние между мной и акулой увеличилось метров до трех-четырех, хотя под водой расстояния обманчивы. Все кажется ближе, чем есть на самом деле. Ближе раза в полтора.
Но тут акула сделала подводный прыжок в мою сторону и раскрыла рот. Типа зевнула.
Я бы, конечно, завизжала. Потому что увидеть рот, полный жутких зубов, рот не просто животного, а древнего, совершенно неэмоционального, бессмысленного, безмолвного, страшного животного, с которым ты оказываешься один на один, — это не просто страшно. Это очень страшно. Тебя пробирает точно такой же древний, животный, очень глубокий ужас. Просто кошмар настоящий, только наяву. Но я не завизжала, потому что акваланг и трубка визгу не способствуют. Я, полулежа на спине, взмахнула ластами и попыталась уйти в сторону. Я потеряла ориентацию и не знала, где яхта и где, на худой конец, берег.
Впрочем, это было совершенно неважно. От акулы до меня было не больше 1–2 секунд. Еще один прыжок. Тогда я подняла ружье и попыталась прицелиться. Рот у акулы был уже закрыт. Ясно было: в следующий раз она откроет его не для разминки. Глаза у акулы были маленькие, в них не попасть, тем более что выстрел в глаз был бы сделан под углом и гарпун, скорее всего, отрикошетил бы. Не то чтобы я об этом думала. Это было просто интуитивно ясно, и все. Оставались очень покатый лоб, переходящий в нос, переходящий в верхнюю челюсть, плоский, вытянутый, как половинка летающей тарелки. Но можно ли было его пробить? И не срикошетит ли гарпун ото лба?
Дальше счет вообще пошел на миллисекунды. Эта сука еще раз открыла рот, в этот раз уже для броска, и собственно бросилась. Я выстрелила в страшный скалистый рот, надеясь, что гарпун добьет до мозгов и абсолютно рефлекторно увернулась вперед и вверх. Мои ласты скользнули по летающей тарелке акулы и тут же ружье вырвалось из рук. Это был хороший признак. Значит, гарпун, привязанный к ружью, попал во что-то конкретное. Я не стала разбираться, и через два взмаха ластами моя голова оказалась над водой. Берег был явно ближе яхты, и я понеслась к берегу со всей силы рук и ног. Через несколько секунд я оглянулась. Проклятая акула шла за мной. Не то чтобы очень быстро, а примерно с моей скоростью. То ли она не хотела нападать, а ждала, пока я устану и сбавлю ход, то ли ранение лишило ее всей ее акульей скорости?
Десять метров до берега. Пять взмахов ластами. Но скала! Гладкая. Толком не уцепиться. И потом… НА МНЕ ЖЕ АКВАЛАНГ! С ГРУЗОМ И БАЛЛОНАМИ. НЕТ. ВЫБРАТЬСЯ НАВЕРХ ШАНСОВ НЕТ.
Б-же, это конец.
Озарение? Провидение? Рука Б-га? Я оглянулась. В метре от меня в темной скале темнела еще более темная дыра. Грот? Я подплыла к ней, боком не сводя глаз с акулы. Акула развернулась в мою сторону, но приближаться не стала. Хотя куда ближе? Два метра? Я осторожно, задом начала вплывать в грот. Он оказался довольно длинным и, что самое главное, узким. Вдвое уже акулы. Я сама еле протискивалась, помогая себе руками.
На секунду меня охватили сомнения. А куда я лезу? И как выберусь? Но страх перед акулой пересилил. Я отстегнула от пояса фонарик и включила его. Ну, скалистый подводный грот. Какие-то зеленоватые водоросли на стенах. Я повернулась на спину и поползла дальше вперед ногами. Грот по всем законам жанра должен кончиться пещерой. Еще минут через пять занимательной спелеологии грот кончился пещерой. Стены просто раздвинулись и исчезли в темноте.
Я вдруг заинтересовалась, как в пещере с воздухом, и попыталась всплыть. Воздух в пещере есть. Неплохо. А есть ли в пещере берег? Фонарик почти сразу выхватил берег, причем берег достаточно пологий, чтобы выкатиться на него боком вместе с аквалангом.
Betty: Сходим завтра в кино?
Sokol: У меня девушка есть!!!
Betty: Я твоя девушка придурок обкуренный!!!!!
7.
Уф! Неплохо. Есть воздух. Есть суша. Как мало нужно человеку для счастья! Ура!!! Я жива! Я здорова! Я спасена! Ура!!! Я орала, и пещера радостно гудела вместе со мной. Ура!!!
Я скинула акваланг и отстегнула пояс с грузами. Размялась. Попыталась встать. Упс. Низковато. Но, согнувшись, вполне можно ходить. Конечно, если нет клаустрофобии. Так. А что делать дальше? Подождать, пока акула уплывет? Но этого ждать до утра. А почему бы и нет? Вот он — Новый год! Я просто родилась заново сегодня! Новый год в пещере. Как романтично! От жажды я не умру — у меня с собой на поясе фляга с водой. Буду пить ее вместо шампанского и праздновать второе рождение в пещере. Помолиться, что ли, во спасение?
Я помолилась как сумела. Сначала «Шма Исраэль», потом что-то от себя.
А что завтра? К утру акула или сдохнет, или смоется. И завтра я выплыву из этого грота и доплыву до нормального берега! А там… Ну уж там мы разберемся. И с Русланом, и со всем остальным отстоем, которого было так много в последние годы моей жизни!
А пока надо осмотреться на новом месте. И я, пригибаясь, пошла осматривать свои новые владения. Вокруг меня опять стало красиво. Стены пещеры были слоистые и белые, совершенно фантастических оттенков белого, кремового, пепельного, сахарного и светло-песочного. Дизайн стен был такой, что не приснится самому гениальному художнику. Со сводов свисали сталактиты, некоторые из которых были просто хрустальными. Все это великолепие, выхваченное мощным подводным фонарем, отражалось в абсолютно зеркальной прозрачной воде. Всемогущество Б-га, создавшего этот прекрасный мир, и Его безупречный вкус наполнили мою душу такой светлой радостью, что я чуть не заплакала.
В любом случае я опустила голову, чтоб не ослепнуть от этой красоты. И увидела прямо перед собой некое бесформенное образование. Явно инородное. Не местное. Оно вполне могло бы быть ящиком, но от времени все бывшие прямые линии настолько покосились и искривились, все стенки прогнили и заросли не то мхом, не то водорослями, что цвет у них был зелено-коричневый, а форма бугристая и неправильная. Я побоялась, что на ощупь этот ящик будет скользкий и противный, и толкнула его ногой.
И ахнула. Ящик развалился и оказался сундуком. В сундуке оказались золотые монеты и драгоценные камни. Много монет и много камней. Разных. Ограненных. Оправленных. Серьги, кольца. Брошки. Цепи. Много цепей. Браслеты. Ожерелья. Я опустилась на колени и поднесла фонарик.
Пираты Карибского моря.
Офигеть.
Я взяла горсть золотых монет. Они оказались не очень крупными, размером в 1–2 евро. Но чистого золота. Почти светящегося, но немного винтажного. Не окисленного. Не запыленного. Дублоны? Флорины? Пиастры? Талеры? Много разных монет. Совсем не похожих на современные. Не очень аккуратные, с нетвердым, хотя очень выпуклым рисунком и совершенно нечитаемыми, хотя очень большими буквами. Клад.
С ума сойти.
nn: если бы ты мог написать мне только 4 сообщения, что бы ты написал?
Immortal: ну что ты очень классная
Immortal: блин, всего три осталось
Immortal: то есть два
Immortal: бля
8.
Я, покачиваясь, пошла обратно. К аквалангу и поясу. Не знаю зачем. За видеокамерой? За сеткой для рыбы? Ни монеты, ни драгоценности в ней было не унести — слишком крупные ячейки. Ну, просто так пошла, чтобы прогуляться.
И мой взгляд упал на акваланг. И вдруг мне показалось, что он мертвый. И я сразу, ну совсем сразу поняла, что так оно и есть.
Я бросилась и проверила вентиль. Вентиль был открыт. Я вставила трубку в рот и попыталась дышать. Воздуха не было. Совсем. И кончился он минут пять назад. Или семь. Пока я любовалась кладом.
Мне показалось, что со мной случилась самая назидательная история в жизни. История про Новый год, предательство, красоту и деньги. Жалко, что последняя.
Я сразу поняла, что умру. Выбраться по пятидесятиметровому гроту, по которому я еле протискивалась с запасом воздуха в легких, нельзя.
Но я не поняла, от чего я умру. От жажды? От того, что кончится кислород в пещере? От голода, если я вдруг отыщу в пещере источник с водой, а воздуха здесь хватит надолго? А может, мне ускорить процесс? Просто чтоб не ждать и не мучиться?
И тогда я решила, что лучше всего ничего не ускорять. Лучше всего записать эту мою историю. Куда записать? Да очень просто — на мою подводную видеокамеру. Надеюсь, она пишет звук? Под водой же бывают звуки?
Да, микрофон есть. Значит, пишет.
И вот я отправилась в угол пещеры, самый дальний от сокровищ, потому что те мысли, которые я хотела записать, не вязались с золотом, даже старинным и винтажным. Я села, кое-как устроила камеру на камень, включила режим ночной съемки, чтобы зажегся фонарик, и стала думать, что же я скажу?
О том, что все мужики сволочи и иногда настолько, что из-за одного из них мне сейчас приходится умереть?
О том, что мир прекрасен, а деньги не приносят счастья? И что за деньги нельзя купить даже такой относительно простой и естественной штуки, как новая жизнь? Которая, вообще говоря, дается бесплатно?
О том, что биться надо до конца? Просто биться до конца, и все?
О том, что умирать не страшно, а скорее грустно и как-то очень сосредоточенно и отрешенно?
Препод: «Недоделанный отчет — это не беда. Главное, когда будете делать детей — доделайте их! А то потом приходят недоделанные дети и приносят недоделанные отчеты. И никак не прервать этот замкнутый круг».
9.
И я начала говорить. А камера начала записывать.
И когда дошла до тех слов, что надо биться до конца, я вдруг перегнулась и выключила камеру. Во-первых, я решила, что это прекрасный конец фильма. А во-вторых, попробовать еще раз.
Ведь не из-под воды же был доставлен этот клад 400 или 500 лет назад? А если вход в пещеру снаружи сохранился? Я включила фонарик и осветила им тот самый угол, в котором сидела. Самую его дальнюю часть. И увидела какую-то полукруглую щель. Или лаз. Подтянулась к нему и услышала тихий-тихий звук прибоя.
Еще через пятнадцать минут я с тремя золотыми кольцами и двумя цепочками пробиралась к прибрежной дороге, чтобы поймать самое дорогое в жизни такси.
До Нового года оставалось около пяти часов. Надо успеть доехать до соседнего городка, поселиться в настолько приличном отеле, чтобы там был ювелирный бутик, продать в нем кольцо, снять номер и успеть купить офигенное платье на новогодний вечер.
А завтра? Завтра выходной. А потом www.escapeartist.com. А еще потом — вернуться за сокровищами. Вернуться не одной — что слабой одинокой девушке делать в прекрасной и ужасной пещере?! Хотя, возможно, на то, чтобы найти достойного попутчика для этой экспедиции, у меня уйдет серьезная часть жизни.
И теперь единственное, что меня беспокоит, это тот простой факт, что о моей смерти, в которой уж конечно не сомневаются теперь ни капитан яхты, ни Руслан, кажется, никто на свете не пожалеет. А жаль. Мне начинает казаться, что слезы о тебе после смерти — знак твоей правильной жизни при жизни.
Post Scriptum
-!-- МилаяТвоя is now known as ахяжетрахнутаянахер
Вот, собственно, и все. The End.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.