[<<Содержание] [Архив]       ЛЕХАИМ  ЯНВАРЬ 2011 ТЕВЕТ 5771 – 1(225)

 

Космополиты, чужаки, революционеры

Три образа еврея в польском и русском национализме конца XIX – начала XX века

Семен Гольдин

Эта статья посвящена исследованию того, как в дискурсах двух национализмов в поздней Российской империи – польского и русского – отображалась чуждость еврея, связанная с его космополитизмом. Возможно, польский и русский национализмы конца XIX – начала XX века в наибольшей степени соответствуют существующему в специальной литературе определению двух типов национализма: стремящегося создать национальное государство и стремящегося превратить существующее государство в национальное.

Старик ругает детей за то, что они
травят евреев собаками.
Гравюра неизвестного художника. XIX век.
Национальный музей в Кракове

 

Польский национализм, пользовавшийся массовой поддержкой и опиравшийся на организованные политические силы и влиятельные органы печати, смог занять центральное место в жизни так называемой «русской» Польши. В определенном смысле, польские интегральные националисты, группировавшиеся вокруг газеты «Przegląd Wszechpolski» («Всепольское обозрение») и создавшие в начале ХХ века национально-демократическую партию, вели себя как полноправные «хозяева» не существующего еще формально польского государства и практически предвосхищали в своей деятельности его агрессивную «национализирующую» политику. Русский национализм, если понимать его как организованное политическое движение «националистов», парадоксальным образом не превратился в столь же ведущую силу, хотя и пользовался поддержкой части общества и прессы. Для русского национализма задача определения русскости и ее границ внутри Российской империи, а также взаимоотношения с мощным русским государством оказалась центральной и труднопреодолимой проблемой[1]. Интегральный национализм публицистов, группировавшихся вокруг газеты «Новое время» и близких к партии Всероссийский национальный союз, характеризовался социал-дарвинизмом, вниманием к биологической основе нации и агрессивностью по отношению к национальным меньшинствам[2].

Важно добавить, что интегральный национализм и в польском, и в русском вариантах был в начале ХХ века модернистски ориентирован, то есть стремился к модернизации своего национального бытия. В то же время «современность» в форме европейской цивилизации имела для идеологов русского и польского национализма как положительные, так и отрицательные стороны. Одним из отрицательных проявлений современности для националистов Восточной Европы оказалось место в ней евреев. В картине мира интегральных националистов евреи играли роль наиболее заметного «иного», в противопоставлении которому националисты определяли самих себя. Я попытаюсь далее проследить, как еврей-«иной» появляется в националистическом дискурсе во взаимосвязанных образах космополита, еврейского националиста и социалиста.

В опубликованной в 1890 году в варшавском еженедельнике «Głos» статье «Что есть Израиль?» («Czym jest Izrael?») Витольд Земиньский писал о том, как евреи усугубляют негативные стороны жизни современного ему общества – капиталистического общества конца XIX века: жажду обогащения любой ценой, эгоизм в борьбе всех со всеми и т. д. Хоть антисемиты и преувеличивают еврейский характер всех социальных пороков, есть явления, обнаруживающие свой несомненно «восточный характер»[3]. Прежде всего, речь идет о космополитизме.

 

Космополитизм, – пишет Земиньский, – это совершенно современное явление. Он <…> есть явление общественного разложения, утраты веками выработанных эмоцио­нальных ценностей, и носит варварский характер <…> Чтобы исчезла любовь к родной земле, привязанность к родному языку, чувство особой солидарности с теми, среди кого мы выросли и мужали <…> – сомневаюсь, что европеец вообразил бы себе такое, в самом смелом полете своей фантазии. В то же время для члена кочевнического рода, для азиатского купца-сектанта, такое понятие целиком реально – так до сих пор живут самые разные секты Востока, например друзы, назарейцы, ваххабиты <…> Таким же было в течение веков и существование израильской секты. Евреи очень любят выставлять напоказ свой громкий и агрессивный патриотизм, при этом вне политической сферы, во всех свободных выражениях своих чувств, они проявляют себя как сознательные космополиты, в то время как для людей Запада это непонятно и отвратительно, равнозначно равнодушию ко всем народам, отрицанию своих обязательств перед обществами, среди которых живешь, словом, проявлению наиболее низменного эгоизма.

Единство до всплеска антисемитизма: раввин Мазельс вместе со священниками оплакивает убитых манифестантов.
Похороны жертв расстрела в Варшаве в 1861 году (фрагмент). Александр Лессер. 1867 год. Национальный музей в Кракове

 

Итак, космополитизм еврейства – оборотная сторона его обособленности, чуждости западной цивилизации, «восточного характера» этого эгоистического племени. Идеи, высказанные Земиньским, оказали влияние на ведущих идеологов польского национализма начала ХХ века: Яна Людвика Поплавского и Романа Дмовского[4]. Оба писали о евреях как о «восточной секте» (при этом Поплавский ссылался на Земиньского, а Дмовский – на Поплавского)[5]. «Чуждость» евреев полякам, по мнению Я. Л. Поплавского, была следствием «черт семитской расы», проявлялась в разных областях, и вообще в ней состояла суть польско-еврейских отношений[6]. Роман Дмовский писал, что евреи противопоставляют себя польскому обществу, и видел в этом «неминуемый исторический процесс», «быстрым шагом продвигающийся вперед»[7]. Оба идеолога польского национализма смотрели на еврейскую «чуждость» и «обособленность» как на неоспоримый научный факт (определение евреев как «восточной секты» помогало упрочить его «научность»), который сам по себе не должен вызывать отрицательных эмоций. В то же время вытекающие из «обособленности» претензии евреев на статус еще одной национальной группы, с которой поляки должны считаться на собственной территории, были абсолютно неприемлемы для польской националистической мысли. Дмовский неоднократно пре­дупреждал об опасности превращения Польши в еврейскую национальную территорию. В 1902 году он писал:

 

Даже если сионистская идея с Палестиной осуществится, туда поместятся не более 10% всех евреев мира. Как страна, где и так живет большинство евреев, Польша идеально подходит сионистам, ищущим себе территорию. Самые смелые <из евреев> верят даже, что евреи в будущем получат преимущество над поляками и Польша станет собственностью еврейского народа. Более трезвые в это не верят, но и они видят в Польше идеальное место для организации своей национальной жизни[8].

 

Кроме еврейского национализма, имманентная «чуждость» евреев вместе с их космополитизмом проявились в другой угрожающей польской нации опасности – социалистическом движении, исповедующем – под влиянием еврейства – ценности интернационализма. Я. Л. Поплавский писал в 1897 году:

 

Тактика социалистов является наилучшим доказательством решающего влияния на них евреев. <…> Вовсе не нужно быть антисемитом, чтобы отнести за счет евреев главные черты этой тактики: наглое и наивное чувство превосходства, крикливые обвинения противников, неразборчивость в средствах и способах действий, слепую и ожесточенную ненависть к христианской религии и духовенству, во многих случаях ничем не объяснимую, неуместную похвальбу и вообще фразеологию крикливую и преувеличенную, безвкусную и тривиальную. Все это вместе и есть отличительные черты еврейской мысли и характера, особенности их расового темперамента, а в еще большей мере – особенности и отличительные черты этого полуцивилизованного еврейского сброда…[9]

 

Дмовский, в свою очередь, считал социализм движением, созданным евреями и для евреев, движением, «которое велит <евреям> блюсти интересы своей расы» и «дает отличный выход инстинктам и склонностям еврейского психического типа». Дмовский отмечает, что главные «мыслители и организаторы» социализма – естественно, евреи – «наполнили его таким духом нигилизма, ненависти к христианству, к нашей этике и цивилизации, духом бунта против политической организации арийских обществ, что требуются большие усилия, чтобы принять это за философию и этику пролетариата, а не <...> за голос еврейской души»[10].

Итак, с точки зрения отцов современного польского национализма, космополитизм евреев проявлялся двояко: будучи оборотной стороной их неизменной чуждости и обособленности, он приводил и к национальным еврейским устремлениям, враждебным польскому национальному делу, и к развитию интернационалистической идеологии социализма, также угрожающей интересам польского нацио­нализма.

Роман Дмовский. Конец XIX – начало XX века

 

Обратимся теперь к России и русским националистическим мыслителям начала ХХ века. О подлинном содержании еврейского космополитизма, за которым скрывается извечная еврейская обособленность и стремление евреев к разрушению народов, среди которых они живут, писал, в частности, Василий Розанов. В 1900 году в газете «Новое время» он указывал на то, что евреи «повсюду рекомендуют, указывают и считают спасительным для нас переход к общечеловеческому облику идей и чувств. “Будьте просто люди”, – говорят они нам. Но мы видим при этом, что сами они имеют для себя совсем иной лозунг: “Будем непременно евреями” <…> Мы давным-давно “вообще люди” <…> даже нельзя представить себе, куда еще дальше идти по пути национального обезличения <…> Всем очевидно, что евреи <…> желают двигаться на население с лозунгом: “Разомкнитесь, станьте общечеловеками, чтобы мы удобнее проникли в вас <…> и вас разрушили”»[11].

Взгляд на евреев как на «совершенно чуждую индоевропейским племенам расу» пропагандировал главный редактор «Нового времени« А. С. Суворин – еще с 1881 года: «Евреи, как раса, обладают такими свойствами, которые решительно не дают им возможности ассимилироваться с русским населением»[12]. Эти мысли были развиты М. О. Меньшиковым, который являлся центральной фигурой в русской националистической публицистике начала ХХ века. Как и польские мыслители, М. О. Меньшиков связывал «чуждость» евреев с их азиатским происхождением, считая их «инородным, сильно разросшимся телом в нашем организме». Семьсот лет назад, писал Меньшиков, славянство, представляющее собой «форпост Европы на границах Азии, подверглось нашествию азиатов: монголов с востока, евреев – с запада <…> Рассматривая теперь оба азиатских нашествия – еврейское и монгольское, ясно видишь, что первое было неизмеримо опаснее второго»[13]. Но разрушительная деятельность евреев, с точки зрения Меньшикова, зашла еще дальше. Подчинив польское дворянство и перемешавшись с ним, евреи испортили «самую расу польского дворянства». «Приглядитесь к простому народу польскому и к шляхте – до сих пор это две расы, заметно отличные <…> Обессилев своей кровью, разорив дворянство, евреи поселили глубокую рознь между ним и народом»[14]. Таким образом, чуждость евреев славянам оказывается для Меньшикова тождественной чуждости польского правящего класса своему народу![15]

Обращаясь к отношению евреев к России, Меньшиков ясно видит захватнические устремления евреев и будто развивает опасения, высказанные Романом Дмовским относительно опасности еврейского господства в Польше. Задача евреев – «не политический и даже не социальный переворот, а просто погром России и захват власти над ней <…> Экспроприация России евреями началась очень давно. Под видом революции они не хотят накинуть петлю (она уже накинута), а пытаются только затянуть ее»[16]. В период революции 1905 года евреи в России перестали объявлять себя религиозной группой и открыто заявили о том, что они – нация. Они осуществляют свою мечту о мировом захвате, которая составляет «идею еврейской расы»[17]. Естественно (и здесь просматривается явная аналогия с Дмовским), истинная цель еврейского национализма – строительство еврейской империи «не в сожженной солнцем Палестине», а в центре Европы, на западных границах России[18].

Органическая связь еврейства с революционным движением также обсуждалась на страницах «Нового времени» еще в 1880-х годах. Газета писала тогда: «Ни для кого не тайна, что эти жиды, испокон веку представители революционного духа, стоят теперь во главе русских нигилистов...»[19] Ведущая роль евреев в революции 1905 года была очевидна националистическому лагерю, но во время революции в России появились утверждения (и здесь аналогичные польским), что и сам по себе марксизм – это проявление еврейского духа. Д. И. Пихно, редактор влиятельной консервативной газеты «Киевлянин», писал во время событий 1905 года: «Марксисты – порода злобная, впитавшая в себя всю зависть всех нищих Лазарей и всю ненависть гетто и неравноправия избранного племени к европейской культуре»[20].

Таким образом, сравнивая отношение к еврейству русских и польских националистических мыслителей начала ХХ века, мы обнаруживаем поразительное сходство позиций – вплоть до удивительных текстуальных совпадений. В космополитизме евреев видится оборотная сторона присущей им расовой и культурной «чуждости», обусловленной их происхождением. Эта же «чуждость» подталкивает их к попыткам подчинения себе Польши или России, для чего они используют национальную мобилизацию, внешне будто бы направленную на сионистское освоение Палестины. Наконец, космополитизм еврейства нашел свое выражение в пронизанном еврейским духом революционном/социалистическом движении. Это движение является не чем иным, как проявлением все того же стремления еврейства к господству над окружающими народами. Круг замкнулся.

При сравнительном изучении цитированных выше текстов немедленно возникает вопрос: могли ли польские и русские националисты, например Поплавский и Меньшиков, влиять друг на друга? Ничто не подтверждает такое предположение. Я. Л. Поплавский и Р. Дмовский владели русским языком и тео-ретически могли, издавая в Галиции «Всепольское обозрение», следить за позицией «Нового времени» по еврейскому вопросу (хотя этому нет никаких свидетельств). Однако предположить, что М. О. Меньшиков и А. С. Суворин определяли свою позицию по еврейскому вопросу на основе публикуемого в Галиции на неизвестном им польском языке эмигрантского журнала, на наш взгляд, совершенно невозможно. А между тем хронологически идеи, описанные в настоящей статье, чаще появлялись сначала на польском, чем на русском языке.

Видимо, речь идет об идеологической позиции, сформулированной независимо в Петербурге и в Варшаве (и Львове) на рубеже XIX и XX веков. В этот период можно говорить о переходе и русской, и польской националистической мысли от понимания нации как политической общности, основанной на общей истории и культуре, к этнолингвистическому и, более того, расовому определению, основанному на «научном» восприятии нации как биологического организма.

Такой переход был, по мысли Я. Л. Поплавского, неизбежен и связан с процессами демократизации, в рамках которой в разных сторонах жизни польского общества стали «постепенно принимать все более массовое участие представители все более широких и низших <…> глубоких и коренных слоев населения. На эти слои цивилизация, космополитическая по самой своей природе (курсив мой. – С. Г.), влияла слабо…»[21]. Как видно, сама современная цивилизация, с точки зрения Поплавского, изначально космополитична, т. е. чужда национальной идее, и «демократическая» идея «национальной исключительности» возникает в противовес ей[22]. А. С. Суворин, в свою очередь, предъявлял счет современному миру, объявляя, что еврейская религия лучше подходит его «полуязыческому укладу», чем христианство. У современного мира «три главных устоя: синагога, биржа и кагал, вместе с кагальным чувством <...> Вслед за подчинением народов бирже и банкам, настанет время подчинения их синагоге», – пессимистично писал Суворин[23].

 

В условиях, когда современная цивилизация воспринимается как продукт еврейского космополитизма и как враг национальной идеи, естественно, националисты должны защищаться от нее. Их инвективы против евреев носят оборонительный характер, они обусловлены осознанием слабости своего национального движения и страхом перед евреями, которых невозможно ассимили­ровать.
Я. Л. Поплавский честно признавался, что именно «в обществах слабых, зависимых, несамостоятельных», к которым, очевидно, относилось и польское, особенно важно «упорное сохранение своих значимых особенностей, упорное отмежевание от чуждых элементов, все более интенсивное сплочение вокруг исторических, племенных или религиозных традиций»[24]. М. О. Меньшиков видел в борьбе с евреями защитную реакцию «вытесняемых евреями рас». «Мы испытываем страшное нашествие наиболее злокачественной расы и боремся с ним крайне вяло»[25], – писал он. Как Поплавский по поводу поляков, так и Меньшиков не обольщался по поводу национальной мощи русских: «Обрусительные способности русского племени – чистейший миф <...> Задача “обрусить все нерусское” и “оправославить все неправославное” уже потому нелепа, что совершенно непосильна для России. Задача русской национальности <...> только сохранить себя»[26].

Подводя итог, мы видим, что известные как достояние более поздних эпох восточноевропейские антиеврейские стереотипы (например, органическая связь еврейства с революционным/коммунистическим движением – «жидокоммуна», или неотделимость еврейства от современной капиталистической цивилизации, враждебной национальной идее и национальному государству), по сей день распространенные на пространстве между Петербургом и Веной, являются порождением процессов модернизации и формирования современного национализма, происходивших в XIX веке. Эти идеи отнюдь не были следствием активного участия евреев в революции 1917 года в Российской или 1918-го – в Германской империи и не были результатом сотрудничества евреев с теми или иными коммунистическими режимами. Они были сформулированы идеологами восточноевропейского национализма конца XIX века как аксиомы, объясняющие реальную ситуацию их обществ и помогающие мобилизовать национальные силы для ее преображения.

  добавить комментарий

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

 

 


[1]     О дилеммах самосознания русского национализма см.: Миллер А. «Украинский вопрос» в политике властей и в русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). СПб., 2000. С. 34–37.

 

[2]     Сергеев С. М. Русский национализм и империализм начала ХХ века // Нация и империя в русской мысли начала ХХ века. М., 2004. С. 14–16.

 

[3]     Witold Ziemiński. Czym jest Izrael? Skic histоryczno – społeczny // Głos. 1890. № 38. Р. 457ff. Статья по­явилась в разделе «Научные и философские статьи» как научное освещение еврейского вопроса. 

 

[4]     См. о них: Wapiński R. Roman Dmowski. Lublin, 1988; Kulak T. Jan Ludwik Popławski, 1854–1908. Biografia polityczna. 2 vols. Wrocław, 1989.

 

[5]     Popławski J. L. Pochodzenie i istota syonizmu // Idem. Pisma polityczne. Vol. 1. Kraków–Warszawa, 1910. P. 261; Dmowski R. Zagadnienia sprawy żydowskiej // Przegląd Narodowy. 1910. № 12. P. 649.

 

[6]     Kulak T. Vol. 1. P. 239.

 

[7]     Dmowski R. Separatyzm żydów i jego żródła // Nal­ła­dem «Gazety Warszawskiej». Warszawa, 1909. P. 28.

 

[8]     Ignotus (R. Dmowski). Listy Warszawskie // Prsze­gląd Wszechpolski. 1902. № 8. P. 618.

 

[9]     J. L. Jastrzębiec (Poplawski). Z całej Polski // Prsze­gląd Wszechpolski. 1897. № 16. Р. 363.

 

[10]    Sk. (Dmowski). Historya szlachetnego socyalisty // Prsze­gląd Wszechpolski. 1903. № 10. Р. 760–761.

 

[11]    Розанов В. В. Евреи в жизни и в печати // Новое время. 1900. № 8651.

 

[12]    Редакционная (А. С. Суворин). Что нам делать с евреями? // Новое время. 1881. № 1857.

 

[13]    Меньшиков М. Еврейское иго // Он же. Национальная империя. М., 2004. С. 112. Статья датирована 25.01.1907 г.

 

[14]    Там же. С. 113.

 

[15]    Меньшиков добавляет еврейский элемент в давнюю славянофильскую концепцию «двух слоев» внутри польской нации – исконно славянского и близкого русским простого народа и «испорченного» латинской цивилизацией правящего класса. Близкая концепция «двух цивилизаций» – крестьянской и дворянской – была отправной точкой в национальной теории Я. Л. Поплавского (Popławski J. L. Wybór pism. Wrocław. Р. 19).

 

[16]    Меньшиков М. Еврейское иго. С. 111–112.

 

[17]    Он же. Хазарская идея // Там же. С. 257.

 

[18]    Он же. Еврейская империя // Там же. С. 374.

 

[19]    Васильев В. Мое мнение о нигилизме // Новое время. № 1444. 1880. Автор статьи – профессор Петербургского университета.

 

[20]    Пихно Д. И. В осаде. Политические статьи. Киев, 1905. С. 207.

 

[21]    Popławski J. L. Pochodzenie i istota syonizmu. Р. 250.

 

[22]    Ibid.

 

[23]    Суворин А. С. Маленькие письма // Новое время. 1897. № 7500.

 

[24]    Popławski J. L. Pochodzenie i istota syonizmu. Р. 251.

 

[25]    Меньшиков М. Еврейская империя. С. 374, 378.

 

[26]    Новое время. 18 июня (1 июля) 1908. Цит. по: Шлемин П. И. М. О. Меньшиков: мысли о России. М., 1998. С. 54.