[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ДЕКАБРЬ 2010 ХЕШВАН 5771 – 12(224)
Братская ненависть
Арье Ольман
«Два побега вышли рядом из земли, один – мирта, другой – терновника. Вначале побеги мало отличались друг от друга, а когда выросли и расцвели, один покрылся душистой листвой, а другой – колючками» (Берешит раба, 63).
Эсав и Яаков – единокровные и единоутробные братья. Их отношения и отношения их потомков – удивительное сочетание братства и вражды. Сходство, одинаковое происхождение и, тем не менее, взаимная злоба и ненависть. Такое противоречие фактов и чувств необходимо проанализировать и осмыслить, иначе стройная картина мира даст трещину.
Демонизация Эсава
Вот избранные места из комментария Раши на книгу Берешит, где он следует традиции талмудического мидраша. Обратите внимание на то, что великий мастер толкования Писания по его простому смыслу – пшату – ни в одном из приведенных нами комментариев не следует простому смыслу стиха. Читая эти комментарии, не забывайте вместо «Эсав» подставлять «идумеи».
Эсав – убийца:
«Красный». Это в знак того, что он будет заниматься кровопролитием.
(Берешит, 25:25; Берешит раба, 63:8)
«А он устал». Устал убивать, как сказано: «ибо устала душа моя от убийц».
(Ирмеяу, 4:31; Берешит, 25:28; Бaвa батра, 16б)
Этот фрагмент, на странное обоснование которого указывают даже комментаторы Талмуда, вызывает законный вопрос. Ведь в книге Ирмеяу глагол «устать» относится к жертве убийц, не к самому убийце! Как же можно из сопоставления слов «усталый» в двух книгах Танаха делать вывод о характере Эсава? Перед нами хороший пример асмахты – «вчитывания» внешней, заранее известной информации в текст. Мы знаем, что идумеи – убийцы, значит, их праотец тоже был убийцей, а обоснование этого мы, если нужно, найдем в Торе. Этот мидраш параллелен известной агаде из Сифрей, приводящей ту же идею и опирающейся на другой стих Писания: «Когда Всевышний решил дать Тору Израилю, Он сказал о ней не только Израилю, но всем народам. Вначале Он приблизился к потомкам Эсава и спросил: “Примете Тору?” А они спросили: “Что в ней написано?” Он сказал им: “Не убивать”. Они ответили: “Владыка Вселенной, но суть нашего отца в том, что он убийца, как сказано ему: „мечом твоим ты будешь жить“ (Берешит, 27:40). Мы не можем принять Тору”» (Сифрей к Дварим, 33:6).
Эсав – грабитель:
«Наловить добычи, принести». Что означает дополнительное слово «принести»? Если не найдет добычи, принесет из награбленного.
(Берешит, 27:5; Берешит раба, 98:4)
Эсав – идолопоклонник:
«И выросли... и стал Эсав…» Пока были малыми детьми, они не распознавались по их поступкам, и никто не обращал особого внимания на то, какой у них нрав. Когда же им исполнилось тринадцать лет, один направил стопы свои к домам учения, а другой направил стопы свои к идолопоклонству.
(Берешит, 25:27; Берешит раба, 63:10)
«Твое первородство». Поскольку служение совершалось первенцами, Яаков подумал: «Этот нечестивый не заслуживает того, чтобы приносить жертвы Святому, благословен Он».
(Берешит, 25:31; Берешит раба, 63:13)
«И пренебрег Эсав». Писание свидетельствует о его нечестивости, о том, что он пренебрег служением Вездесущему.
(Берешит, 25:32)
Разрушение одной из башен цитадели Антония. Иллюстрация из книги
«Падение Иерусалима и завоевание Иудеи римлянами». Лондон. 1870 год
Согласно Раши, Яаков счел Эсава нечестивым, поэтому взял у него первородство. А Эсав, отдав первородство, и проявил нечестие. Заколдованный круг своего рода. Обратите внимание на то, что до этого в книге Берешит не назван ни один плохой поступок Эсава, он лишь нейтрально характеризуется как «полевой человек, охотник». Предвзятое мнение Яакова предшествует первому поступку Эсава, о котором вообще говорит Писание, и предположение Яакова подтверждается фактами!
Эсав сластолюбив:
«Одиннадцать своих детей». А где была Дина? Он спрятал ее в сундук и запер, чтобы Эсав ее не приметил.
(Берешит, 32:22; Берешит раба, 76:9)
«Подошел Йосеф с Рахелью». Во всех случаях матери подходили перед детьми; что же до Рахели, то Йосеф подошел пред нею. Он подумал: «Моя мать прекрасна видом. Как бы тот нечестивый не приметил ее! Стану же я пред нею, заслоню ее и помешаю ему рассмотреть ее».
(Берешит, 33:7; Берешит раба, 78:10)
Эсав – обманщик:
«Сведущим в улове». Умел поймать и обмануть своего отца устами своими. Спрашивал у него: «Отец, как отделяют десятину от соли и соломы?» (при этом зная, что из них десятины не выделяют). А отец его думал, что он ревностно исполняет заповеди.
(Берешит, 25:27; Берешит раба, 63:10)
Итак, Эсав – то есть Эдом – грабитель, убийца, идолопоклонник, лицемер. Однако он все же человек, а любому человеку доступно раскаяние. Любому – но не Эсаву: «В грядущем мире Эсав завернется в талит и сядет с праведниками в раю, а Всевышний выволочет его оттуда» (Иерусалимский Талмуд, Недарим, 3:8).
Но почему? Разве у Эсава нет Б-жественной души? Разве его, как и Яакова, не опекает Всевышний? Некоторые мидраши отвечают на этот вопрос отрицательно. Как мы помним, после бегства Яакова от Лавана и перед его встречей с Эсавом с ним ночью боролся некто (Берешит, 32:25-33). Мидраши (Шир а-ширим раба, 3:3 и др.) не сомневаются в том, что это был ангел-хранитель Эсава. Яакову нужно было победить его, прежде чем встретиться с живым Эсавом. Согласно Хулин 91б, это вполне положительный ангел, он даже должен был в это утро петь хвалу перед Престолом Славы. Но не все так просто. Мидраш Танхума (Варшавское издание, Ваишлах, 8) отождествляет боровшегося у реки Ябок с Яаковом ангела-хранителя Эсава… с Самаэлем, то есть с самим сатаной! Дальше демонизировать некуда. Понятно, что если мы рассматриваем Эсава так, то не только о его гиюре, но даже о примирении с его существованием речи быть не может.
Однако в нашем мире правит зло, царствует Эсав, и праотцу Яакову приходилось посылать ему подарки. Зачем же задаривать злого брата, если ты уже победил само Зло в ночном поединке? Этот вопрос рассматривается в комментарии «Сифтей коен» на книгу Берешит (32:14):
Мидраш Пиркей де-рабби Элиэзер, 36, говорит: «И отделил Яаков десятину от своего имущества, что нажил в Падан-Араме, и послал Эсаву». Зачем посылать ему десятину? Дело в том, что Яаков послал Эсаву животных с ущербом. Ведь Эсав, как сын Ицхака, обладает силой святости, но он ущербен. Поэтому ущербная десятина, также обладающая святостью, должна была помочь ослабить силы нечистоты.
Попытаемся понять логику этого комментария. Яаков – воплощение святости, его поступки – архетип всех еврейских действий, описанных Торой: так, Яаков отделяет десятину от своего скота (см. Ваикра, 27:32). Эсав, сын тех же родителей, что и Яаков, тоже обладает святостью. Поэтому он имеет право принимать десятину, ведь ее нужно «посвящать Г-споду» (Ваикра, 27:32). Вместе с тем Эсав – воплощение зла, средоточие всего дурного, что было в генах Ицхака и Ривки; он оставил брату Яакову лишь «чистый материал». Негоже отдавать ущербному десятину: ведь святые дары только укрепят силы зла, которые персонифицирует Эсав. Что же делать? Отделить ущербную десятину! Тогда и заповедь отделения будет Яаковом соблюдена, и десятина попадет к тому, кто имеет право ее принимать, и силы зла, потребив ущербное, не укрепятся, но лишь ослабнут.
Древнегреческий храм. Одна из гравюр, выполненных Джованни
Пиранези в окрестностях Пестума, сибарийской колонии, основанной в первые годы
VI века до н. э. на западном берегу Лукании.
1770-е годы
Эдом и Рим
И наконец, мы можем приступить к ответу на вопрос: почему нынешнее изгнание называется эдомским? Ведь народа идумеев давно не существует, они ассимилировались, находясь среди греков, римлян, арабов, и, как отдельный народ, ушли с исторической сцены. Последнее упоминание Идумеи как географического региона относится к IV веку н. э., оно засвидетельствовано у отца церкви Иеронима. В мире уже две тысячи лет нет ни одного идумея. Только мы склоняем это имя во всех падежах по любому поводу. Почему?
Предполагалось, что мудрецы Мишны и мидрашей называют Римскую империю Эдомом из-за того, что идумеи занимали ведущие должности в управлении провинцией Иудея. Но это мнение не подтверждается фактами. Идумеянин Ирод тоже не был римским губернатором: он и его потомки были царями в различных областях Земли Израиля, хотя и дружественными Риму.
Возможно, разгадка кроется – как ни странно – в форме букв еврейского алфавита. Представьте себе, что вам нужно обругать этих подлых римлян, жестоких и корыстолюбивых, без жалости убивающих, грабящих и насилующих. Открыто сделать это совершенно невозможно. Даже неодобрительный отзыв рава Шимона бар Йохая о целях римского благоустройства городов вызвал смертный приговор:
Сидели как-то рав Йеуда, рав Йосе и рав Шимон, и был с ними Йеуда бен Герим (то есть Йеуда, потомок прозелитов).
Рав Йеуда начал говорить:
– Сколь прекрасны дела римлян! Устроили рынки, возвели мосты, построили бани.
Рав Йосе промолчал. Рав Шимон бар Йохай ответил:
– Все, что они сделали, сделали только для себя. Рынки – разводить там блудниц, бани – нежиться, мосты – взимать пошлину.
Пошел Йеуда бен Герим и разгласил эти слова, и стали они известны властям. Сказали римляне: «Йеуда, который превозносил Рим, будет возвышен, Йосе, который молчал, будет изгнан в Циппори, Шимон, который поносил Рим, будет казнен».
(Шабат, 33б)
Вам необходимо прибегнуть к эзопову языку. Как же назвать Рим, чтобы и похоже было, и адресат не догадался? Введем дополнительное условие: иносказательное наименование должно быть укоренено в еврейской традиции. Ведь мудрецы эпохи Мишны считали явление осмысленным только тогда, когда находили его в священных текстах. Тора описывает все сущее, и более того – только Тора описывает все сущее. То, чего нет в Торе, не существует или, по крайней мере, не представляет интереса. Давайте подумаем: на что в языке Торы похоже название их столицы Rome? Роми… арами… Может быть, назовем их арамейцами? Исраэль Юваль в исследовании «Два народа в утробе твоей» высказал предположение, что фраза из Пасхальной агады «арами овед ави» была выбрана для начала долгого рассказа о египетских казнях потому, что слово «арами» похоже на «роми». Таким образом, говоря «Лаван хотел уничтожить всех», мудрецы Мишны имели в виду современные им римские преследования. В некоторых изданиях мидраша, цитируемого в комментарии Рамбана, приведенном далее, также написано «арами» вместо «роми». Но такой способ шифровки несовершенен – точнее, слишком совершенен. Арамейцев нет на Ближнем Востоке уже многие сотни лет, а вместе с тем арамейский язык является разговорным для нас, евреев эпохи Мишны. Если мы скажем «ах эти подлые арамеи!», слушающие нас евреи либо не поймут, чем древние арамеи заслужили наше негодование, либо изумятся: ведь арамеями можно назвать и нас – по языку!
Надо выбрать наименование с заранее заданной отрицательной коннотацией и в то же время актуальное. Обратите внимание на то, что буквы «реш» и «далет» очень похожи, и если заменить одну на другую, то из «арами» получится «эдоми». Эдом – вот подходящее имя! Идумеев мы ненавидим, и если мы будем их ругать, это не вызовет подозрений. Они приложили руку – то есть меч – к разрушению Второго храма. Эдом означает «красный», что символизирует кровь, обильно проливаемую римлянами. Так – по мнению историков – семитский народ, живший в районе города Мареша, дал имя самому продолжительному из еврейских изгнаний.
Поскольку мы сумели привязать нынешнюю геополитическую ситуацию к сказанному в Писании, в наших руках оказался ключ к пониманию реальности. Чтобы понять, что замышляют римляне, надо внимательно изучить то, что замышлял их духовный предок. Так пишет Рамбан в своем комментарии на Берешит, 33:15:
«И сказал Эсав: так приставлю к тебе из народа, который у меня. Но он сказал: к чему это? Лишь бы нашел я милость в глазах господина моего» (33:15). Имеется в виду, что Яаков не желал ни общества Эсава, ни его дружбы. И наши мудрецы (Берешит раба, 78:15) видели в этом совет: «Рабейну Йеуда а-Наси [в другой версии: рабби Янай], когда ездил к властителю в Рим, перечитывал эту главу и не брал с собой римлян [в некоторых версиях – арамеев] для охраны в пути. Однажды он не заглянул в эту главу и взял с собой римлян, и не успели они доехать до Акко, как продал страж его коня, то есть забрал все, что у него было». Потому что из традиции знали мудрецы, что эта глава («Ваишлах») – глава об изгнании. Когда наш учитель прибывал ко двору царей «Эдома» по делам общины, он перечитывал эту главу, чтобы следовать совету мудрого предка, к которому обращаются поколения и учатся на его примере, и не принимал царевых людей к себе в стражи, ибо те не стремятся сблизиться с тобой, кроме как для собственной выгоды, и имущество человека для них словно бы ничье.
Теперь дело за малым. Надо найти в Торе и мидрашах подтверждения родства Эсава с жителями Апеннинского полуострова. И такие намеки находятся. Ицхак благословляет Эсава: «На тучной земле будет твое проживание». Мидраш Берешит раба (67:6) поясняет: «На тучной земле будет твое проживание» – это «греческая Италия». Имеется в виду южное побережье «Итальянского сапога», где находились греческие колонии. Эти места славились своим плодородием и богатством, именно там жили сибариты – население богатейшего города Сибарис. Таким образом, Эсав владеет не только горами Сеир. Его отец Ицхак благословил его на владение Южной Италией. Согласно мидрашу, уже тогда, за полторы тысячи лет до появления римлян в Палестине, возникла связь Эсава и тех мест, которые впоследствии войдут в состав Римской империи.
Другой мидраш (Йеламдену, Батей мидрашот, 109) находит и более прозрачную связь: «Царство Римское основал Цефо, сын Элифаза, сына Эсава». Римская традиция считала основателями Вечного города братьев Ромула и Рема, поэт Вергилий – Энея, бежавшего из разрушенной Трои, еврейский же мидраш византийского времени находит праотца римлян в Торе.
Дополнительный предлог для отождествления римлян с нашим братом Эсавом появился в IV веке, когда христианство стало государственной религией Римской империи. Теперь римляне называли себя verus Israel – истинным Израилем. Рассуждая логически, если, по их мнению, мы, то есть Яаков, сын Ицхака и Ривки, – не истинный Израиль, то кто же истинный? Другой сын Ицхака и Ривки, не так ли? Значит, они, христиане, – Эсав. Но сложную тему отношений иудаизма и раннего христианства мы здесь обсуждать не будем.
Эдом и Израиль – братский союз?
Отождествление Эдома с Римом, как и любая аллегория, неоднозначно. Называя римлян Эдомом, мы переносим на него все их пороки. Но точно так же мы можем перенести на римлян черты характера и факты жизни исторического Эдома. Если Эсав – брат Яакова, то нет ли сущностного предопределения, позволяющего римлянам проявить братские чувства к иудеям?
Ученики еврейских мудрецов, читая рассказы об Эсаве в Пятикнижии, привычно подставляли «римляне» вместо «Эсав». И проблемой для них были те отрывки, где Эсав-Эдом проявляет, казалось бы, истинно братские чувства. Не временна ли, не случайна ли нынешняя ненависть римлян к нам и не выдает ли Тора истинные намерения «нового Эсава» – соединиться с нами в братской любви? А изучив события, изложенные в Торе, мы можем научиться вести себя и в современных условиях. Так пишет Рамбан: «Намек для поколений: все, что случилось с нашим праотцем и с его братом Эсавом, всегда будет случаться с нами и с сынами Эсава» (Рамбан на Берешит, 32:4).
Особенно интересен поцелуй Эсава. «И побежал Эсав к нему навстречу, и обнял его, и пал на шею его, и целовал его, и они плакали» (Берешит, 33:4). Мудрецы обращают внимание на то, что слова «ва-ишшакеу» («и целовал его») в свитке Торы отмечены надстрочными точками, очень редкими в тексте. Это один из способов выделения фрагмента. Но что сообщает нам это выделение? Вот мнение мидраша Авот де-рабби Натан:
«И целовал его» – необычные знаки. Может быть, это был поцелуй любви! Рабби Шимон бен Эльазар говорит: но ведь все свои прежние деяния он совершал из ненависти? Кроме этого, которое он совершил из любви.
А вот вариант этого толкования в Сифре, Беаалотха, 69 к Бемидбар, 9:10:
Некоторые толкуют наличие надстрочных знаков как указание на то, что не от всего сердца он целовал. А рабби Шимон бен Йохай сказал: «Общеизвестна истина, что Эсав ненавидит Яакова. Однако в тот момент в нем пробудилось милосердие, и он поцеловал Яакова от всего сердца».
Итак, есть шанс на любовь. В римлянах присутствует человеческая искра, и хотя мы отождествляем их с Эдомом, чей ангел-хранитель – сам враг рода человеческого, милосердие иногда стучится в их сердца. Рав Шимшон-Рефаэль Гирш в своем комментарии к Торе (Берешит, 33:4) с прекрасной наивностью середины XIX века проповедует:
Слова «и они плакали» со всей определенностью свидетельствует о том, что перед нами – проявление настоящего, чистого человеческого чувства. Бывает, что человек целует кого-то, но сердце его в этом не участвует. Но слезы, внезапно прорвавшиеся в такие мгновения, – они, несомненно, исходят из глубины сердца. Поцелуй и слезы показывают, что и Эсав – потомок праотца нашего Авраама, что он не только охотник-дикарь – ведь иначе он не достиг бы столь высоких степеней власти и не остался бы в памяти человечества. Одной только силы меча, одного лишь голого насилия для этого недостаточно. Эсав постепенно складывает оружие и все больше проникается духом человеколюбия. И не кто иной, как Яаков дает Эсаву возможность доказать, что принцип гуманности тому не чужд. Когда сильный уважает права сильного – это только разумно; но когда сильный – Эсав, – отбросив меч, бросается на шею слабому Яакову, тогда мы видим, что и в нем возобладала правда и человечность.
Сразу виден наследник эпохи Просвещения, живущий в самой интеллигентной, самой толерантной, самой гуманной стране Европы – Германии. Вершины науки, искусства и философии, достигнутые лучшими умами Германии, равенство прав, которого удостоились евреи, позволяют строить самые радужные перспективы братского союза германского меча и еврейского духа… О дальнейшем лучше промолчать.
Но не только рава Гирша пленяла перспектива преодоления вековой розни и распри. Даже Нецив из Воложина, рав Нафтали-Цви-Йеуда Берлин, в своем комментарии к Торе «Аамек давар» (Берешит, 33:4), написанном в конце XIX века в мрачной царской России, выражает парадоксальную идею:
«И они плакали». Плакали они оба – это учит нас, что и в Яакове пробудилась на миг любовь к Эсаву. И так будет во всех поколениях: в тот час, когда в потомках Эсава пробуждается чистое желание признать сынов Израиля и их достоинства, – тогда и в нас пробуждается потребность признать Эсава братом. Так рабби Йеуда а-Наси поистине любил Антонина – и тому много других примеров.
Оказывается, и мы можем и должны возлюбить современный Эдом. Если они докажут искренность своих чувств, мы тоже перестанем сдерживаться и поймем, что довольно отгораживаться от братьев. А порой инициатива в признании братства Эсава и Яакова принадлежит и евреям. Так, когда римляне замыслили издать очередной антиеврейский указ, «поехала делегация мудрецов в Рим, вышла на площадь и стала кричать: “Разве мы не братья? Разве не одна мать родила нас? Разве не один отец у нас? Почему же вы ненавидите нас?”» (Рош а-Шана, 19а, Таанит, 18а).
К сожалению, не всегда наша инициатива встречает понимание. Посланцы Яакова в мидраше говорят ему:
«Мы пришли к твоему брату, к Эсаву» (Берешит, 32:7). Мы пришли к тому, о ком ты говорил: «Он брат мой». Однако он относится к тебе не как брат, а как преступный Эсав; он по-прежнему ненавидит тебя.
(Берешит раба, 75:7)
Натолкнувшись на отказ признавать евреев братьями, встретив ненависть вместо понимания, мудрецы мидраша вынуждены переосмыслить и поцелуй Эсава. Если римляне отказывают нам в дружбе, значит, и Эсав не собирался целовать Яакова. Что же он хотел с ним сделать?
«И целовал его» (Берешит, 33:4) – над буквами стоят точки. Сказал рабби Шимон бен Элиэзер: «Во всяком месте в Писании, где ты находишь, что написано больше, чем отмечено точками, – ты толкуешь то, что написано, но не отмечено; там, где точек больше, чем написанного, – ты толкуешь точки. Здесь отмеченного и неотмеченного поровну – это значит, что Эсав в тот час проникся милосердием и поцеловал его от всего сердца». Сказал ему рабби Янай: «Если так, то зачем вообще стоят точки над словом “и целовал его”? Чтобы научить, что он хотел не поцеловать (“ленашко”), а укусить (“леношхо”); но сделалась шея Яакова как мрамор, и притупились зубы этого злодея. А что же значит “и они плакали”? Один плачет о своей шее, а другой плачет о своих зубах».
(Берешит раба, 78:4)
В более позднем мидраше эта тема раскрыта шире и красочнее:
Когда Яаков шел, направляясь в Кнаан, пришел к нему Эсав с горы Сеир, кипя гневом и замышляя погубить его, как сказано: «Замышляет нечестивец злое против праведника и скрежещет на него зубами своими» (Теилим, 37:12). Сказал Эсав: «Не буду я убивать брата моего Яакова луком и стрелами, умерщвлю его своими устами и высосу его кровь» – как сказано: «И побежал Эсав ему навстречу, и обнял его, и бросился на шею ему, и целовал его. И они плакали». Читай не «и целовал его», а «и укусил его»; но стала шея Яакова как слоновая кость. Как увидел Эсав, что не удается ему желаемое, – стал он злиться и скрежетать зубами, как сказано: «Нечестивец увидит и разгневается, зубами скрежетать будет и истает» (Теилим, 11:10).
(Пиркей де-рабби Элиэзер)
Судьба народа идумеев волнует сейчас только историков. Но евреи по-прежнему считают себя в эдомском изгнании: ведь европейский мир основан на религиозном и юридическом наследии Римской империи, на ее церковных и законодательных кодексах. Именно римская цивилизация сформировала современный «свободный западный мир», и в Риме на «святом престоле» сидит папа, претендующий на главенство над всеми христианами Земли. А у ворот Рима-Эдома среди нищих сидит Машиах и на вопрос «Когда ты придешь?» отвечает: «Сегодня, если вы послушаетесь голоса Всевышнего» (Сангедрин, 98а).
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.