[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮНЬ 2010 СИВАН 5770 – 6(218)
ТАКОЕ ВОТ ЕВРЕЙСКОЕ КИНО…
Матвей Ганапольский
Было время, когда известная голливудская актриса Кейт Уинслет еще не имела «Оскара» и сильно горевала по этому поводу. Как-то у нее брали интервью, речь зашла о фильме на тему Холокоста, в котором ей только предстояло принять участие. На вопрос, зачем актриса это делает, Уинслет высказалась без обиняков: «Я заметила, когда ты снимаешься в фильме о Холокосте, “Оскар” тебе практически обеспечен. “Список Шиндлера”, “Пианист” – они ведь не остались без “Оскара”! Я была номинирована четыре раза и ничего не получила. Весь мир спрашивал почему. Вот я и решила попробовать».
Получилось именно так, как предполагала актриса: сыграла Ханну Шмиц в фильме «Чтец» режиссера Стивена Долдри и получила «Оскар». А получив, коротко бросила тому же журналисту: «Ну, я же говорила!..»
Простим голливудской диве ее раздражение и холодный расчет, ибо получился фильм потрясающий. Актриса прекрасно сыграла бывшую надзирательницу концентрационного лагеря, которая во время пожара не открыла дверь тремстам еврейским женщинам, сгоревшим заживо в церкви во время бомбежки. Тем более что по сути Уинслет права.
Михаил Жванецкий как-то заметил, что евреев, вообще-то, мало, но в каждом конкретном месте их много.
Похоже, кроме артистов, продюсеров и режиссеров еврейского происхождения, мы сталкиваемся с новым феноменом: еврейская тема становится все более ощутимой в кинематографе, а удельный вес фильмов, получивших престижные мировые награды, неуклонно растет. Однако, когда размышляешь о причинах этого феномена, удивление исчезает.
Конечно же, дело не в каком-то еврейском лобби или моде. Все значительно глубже.
Однажды кинорежиссера Джеймса Кэмерона спросили о причине его любви к масштабным проектам. У Кэмерона их предостаточно: «Терминатор», «Чужие», «Терминатор 2», «Правдивая ложь». И конечно, «Титаник» и «Аватар».
Кэмерон ответил в таком духе, что современные средства кино позволяют показать масштабные, почти апокалиптические события, сломы истории и стоящие за ними судьбы. И именно эта возможность превращает самые дерзкие фантазии художника в реальность.
Свою мысль режиссер пояснил на примере «Титаника»:
– Что представлял собой этот корабль? Это был абсолютный символ человеческого величия и победы над силами стихии. «Титаник» был не просто «Б‑гом» среди кораблей, он был почти равен Б‑гу. Такая гора технической мощи и человеческого ума, воплощенного в стройных линиях и гениальных расчетах, должна была стать символом попрания любой случайности и природного хаоса. Но незаметный айсберг пропорол «Титаник», и он, самый большой и мощный в мире, рухнул в пучину. Так вот, – продолжил Кэмерон, – эта реальность сравнима с историей про Икара, с древнегреческими трагедиями с их гибелью богов. Это сравнимо со строительством Вавилонской башни, когда люди по Б‑жественному приказу были наказаны за гордыню и амбиции и перестали понимать друг друга. Именно такое кино, которое в состоянии передать эпичность событий, мне интересно делать.
В свете этих точных рассуждений Кэмерона становится понятно, что обращение к еврейской истории, особенно к Холокосту, благодатная почва для анализа и показа одной из величайших трагедий человечества. Холокост сродни гибели Атлантиды, когда в водовороте неотвратимой стихии гибнут миллионы людей с их культурой, мироощущением и великими памятниками цивилизации. Однако кино на еврейскую тему не ограничивается плачем по погибшим. Еврейский мир разнообразен, а творцы свободны в выборе жанра. Да и они не всегда евреи.
Джуди Айронсайд, организатор фестиваля еврейского кино в Англии, довольно просто описала критерий понятия «еврейского кино»: «Фильм должен в той или иной степени затрагивать еврейскую тематику. Наш подход к этому предельно широкий. Мы не хотим замыкаться в рамках сугубо еврейской аудитории. Мы все время пытаемся привлечь к нашему фестивалю как можно больше людей, убедить их в том, что вовсе не обязательно быть евреем, чтобы найти в этих фильмах что-то интересное для себя. Потому и подход к отбору максимально широкий. Режиссеру фильма вовсе не обязательно быть евреем – он только должен быть связан с еврейской культурой и историей».
Если исходить из критерия Джуди Айронсайд, то можно смело сказать, что любой современный фестиваль кино – это фестиваль еврейского кино. Обязательно найдется фильм, где герой либо еврей, либо поднята проблема антисемитизма, либо кто-то работает на «Моссад». Более того, даже при беглом взгляде на кино, которое нас окружало последние 10–30 лет, огромное число фильмов, полюбившихся подавляющему числу зрителей, охватывают, в большей или меньшей степени, еврейскую тематику. «Кабаре» Боба Фосса, «Список Шиндлера» Спилберга, «Папа» Машкова, «Быть или не быть» Мэла Брукса и его же комедия «Всемирная история», «Комиссар» Аскольдова. Далее можно просто перечислять: «Ас из асов», «Приключения раввина Якова» с умопомрачительным Луи де Фюнесом, «Скрипач на крыше», «Пианист», «Жизнь прекрасна».
Эти и прочие фильмы, упоминание которых заняло бы слишком много места, – только я насчитал их более двухсот – сделаны отнюдь не по методике Кейт Уинслет, то есть «попасть в тему и схватить “Оскар”». Еврейство в них – необходимая часть киноландшафта, а привлеченные еврейские характеры необходимы для появления некоей атмосферы, позволяющей более выпукло показать остальных героев.
Блокбастер «День независимости» режиссера Роланда Эммериха, вообще-то, про попытку захвата Земли инопланетянами и, казалось бы, не предполагает появления еврея в сценарии: есть герои, стремящиеся уничтожить пришельцев, президент США как символ сопротивления, простые американцы, проявившие мужество. Но один из главных героев – ученый Дэвид Левинсон. И пока он думает, как победить инопланетян, появляется его отец Джулиус Левинсон. В блистательном исполнении актера Джудда Хирша. Это смешной персонаж – как будто из маленького еврейского местечка. Вначале сценаристы просто устраивают ему случайную встречу с сыном, но потом проводят по всему сценарию участником событий. Тот, кто видел фильм, понимает для чего: на фоне возможной величайшей трагедии человечества появляется герой с неистребимым еврейским юмором, позволяющий снизить пафос киногероизма, что, в свою очередь, дает зрителю психологически передохнуть перед очередной атакой на вражеские инопланетные корабли.
Пример «Дня независимости» – своеобразный «Гамбургский счет» в киноиндустрии, потому что блокбастеры ориентированы на коммерческий успех. Это не авторское кино – это кино для всех. И появление в фильме именно героя еврея, а не итальянца, например, или француза говорит о том, что сценаристы считают, что в данном фильме зрителям необходим именно еврейский философский подход к жизни, который можно сформулировать так: «Все бывает, но будем надеяться на лучшее».
Еврейский слой в кино отнюдь не паразитирует на Холокосте, выжимая слезу из членов «оскаровской» академии. Режиссеры крайне осмотрительно используют ту или иную черту еврейской жизни, еврейского характера. В результате фильм оказывается глубже, поднимая далеко не еврейскую тематику.
Этим особенно отличается современное кино, о котором сейчас речь. Вот несколько примеров.
Фильм «Мюнхен» Стивена Спилберга.
Во время Олимпийских игр 1972 года в Мюнхене одиннадцать израильских атлетов были взяты в заложники, а затем убиты палестинской террористической группировкой, известной как «Черный сентябрь». Для возмездия израильское правительство посылает группу агентов «Моссад» с заданием выследить и уничтожить ответственных за преступление. Казалось бы, обычный рассказ о возмездии. Но главный герой случайно убивает невинного. Обычный сюжет вырастает в философскую историю о смысле мести, о праве на ее существование.
Фильм Романа Поланского «Пианист», получивший три «Оскара».
В фильме рассказывается о судьбе музыканта Владислава Шпильмана – выдающегося польского пианиста, еврея по национальности. Вынужденный жить в Варшавском гетто во время второй мировой войны, он сполна познает вкус унижений и страданий. Но один из офицеров отступающей немецкой армии обнаруживает его среди руин разрушенного бомбежками города и помогает ему выжить. Конечно, в центре фильма судьба и трагедия таланта. Но не только. Это еще фильм о том офицере, который, казалось бы, изменяет «идее» и помогает «врагу», которого должен уничтожить. Об этом же, кстати, и «Список Шиндлера» Спилберга, причем там эта тема еще более заострена.
Людям, ворочающим большими деньгами, не свойственно ссориться с властью. Шиндлер своей помощью евреям поставил на карту главное – бизнес и свою жизнь. Но, если его спросить в тот момент почему, он вряд ли бы сразу ответил. Правильный ответ был бы: «Потому что я человек», но Шиндлер был человеком со вкусом и такую фразу никогда бы не произнес.
Появляются и примеры совсем необычного кино, где «присутствие еврейского» хотя и является составной частью произведения, но к Холокосту и проблемам евреев прямого отношения не имеет.
Квентин Тарантино со своим полотном «Бесславные ублюдки», как известно, главного «Оскара» не получил, что не снижает уровня его фильма. Тарантино разрабатывает свой стиль в кино, и в этом стиле, что особо проявилось в фильме «Убить Билла», материалом для создания работы служит вся современная культура. Это похоже на альбомы популярных певцов.
Сюжет «Бесславных ублюдков» прост: действие картины разворачивается в оккупированной Франции. На глазах у Шошанны Дрейфус от рук немецкого полковника Ганса Ланда погибает ее семья. Ей чудом удается спастись и бежать в Париж, где она устраивается на работу в кинотеатр. В это же время где-то в Европе лейтенант Альдо Рейн собирает группу еврейских солдат, именующих себя «ублюдками». К ним примыкает тайный агент Бриджет фон Хаммерсмарк. Обе сюжетные линии пересекаются, когда диверсанты встречаются в кинотеатре с Шошанной, мечтающей отомстить обидчикам.
Далее Тарантино устраивает кинофантасмагорию, доводя все до абсурда: в финале фильма, в результате спецоперации «ублюдков» и, одновременно, ее провала, гибнут не только герои, но и вся гитлеровская верхушка во главе с фюрером, чего, конечно, не было. Феномен этого фильма совсем не в эксцентричном сюжете, а в том, как именно использовано еврейское происхождение героев.
Ответ будет парадоксальным: никак, и в этом прелесть.
Никто из героев не зажигает свечи, никто не говорит о Торе. Брэд Питт, играющий главного героя, евреем по сюжету не является, остальные герои его команды на евреев тоже мало похожи. И вообще, то, что эта история про евреев, забываешь через пять минут после начала фильма: просто группа людей мстит врагам за их преступления. В этом парадокс классики и современного ее осмысления.
Когда мы смотрим «Ромео и Джульетту», нам все равно, что дело происходит в Вероне, – дело ведь где-то должно происходить. И многие, если у них спросить, кто по национальности Ромео и Джульетта, задумаются перед ответом.
А кто по национальности Гамлет? Да, мы знаем, что он принц датский, но при просмотре пьесы или фильма «Гамлет» никогда не возникает мысли, что сам Гамлет поступил так, а не иначе, потому что он датчанин.
И все это благодаря гениальности автора, сумевшего поднять сюжет до греческих стандартов эпичности. (Вспомним замечание Кэмерона.)
Тарантино делает то же самое. Для него «еврейская тема» в «Ублюдках» низведена или поднята, если хотите, до той же греческой эпичности: есть убийцы, которых нужно наказать, и есть зло, которое нужно победить, возможно, ценой собственной жизни.
Однако есть фильм, вернее, сериал, который еще более парадоксален. Название «Морская полиция» (NCIS) знакомо зрителю не понаслышке – этот сериал телекомпании CBS с успехом показывается и в России. Сюжет сериала незамысловат: в каждой серии группа агентов морской полиции расследует очередное преступление. Однако где-то к десятой серии первого сезона одна девушка-агент гибнет, и на ее месте появляется другая. Но эта другая – спецагент «Моссад» Зивва Давид, направленная в США по обмену спецслужб.
Она хорошо знает английский, но иногда ошибается. Она прекрасный агент, но ее понимание героизма, толерантности, житейских традиций, отношение к врагу, понятие долга перед страной и даже своей семьей отличают ее от всей команды. Таким образом, на протяжении уже нескольких сезонов мы наблюдаем «притирку наций». Эта притирка во всем: начиная от особенностей поедания хумуса до сложнейшего поступка – «расставания с родиной».
И это оказывается выигрышным ходом, потому что Зивва, несмотря на то что ее отец – руководитель «Моссад», а она там ценнейший агент, вынуждена расстаться с Израилем. Да, она любит свою родину, но не приемлет методов работы отца.
Согласимся, что подобные вопросы несколько необычны для обычного, казалось бы, полицейского сериала. Смелый ход в выборе национальности героя только обогащает сериал, потому что кроме преступлений и их раскрытия мы наблюдаем реальную жизнь непохожих людей.
Важно заметить, что среди авторов и актеров сериала я не нашел еврейских фамилий, так что нельзя утверждать, что этот сериал делался по линии каких-то лоббистских кругов. Да, он, в определенной степени, посвящен борьбе против терроризма, в том числе идущего из ближневосточного региона, но не это является определяющим.
Какой же вывод можно сделать из приведенных примеров?
Интерес к присутствию «еврейского слоя» в мировом кино резко возрос, но лучшие режиссеры не занимаются произраильскими агитками. Они говорят о человеке.
Каков же герой фильма, если он еврей, на экране?
Разный, конечно. Чаще – личность, проявляющая собственный гуманизм или, в силу обстоятельств, заставляющая проявлять гуманизм других, возможно ранее не склонных к подобным проявлениям. И именно эстетический, а не политический выбор, определяющий появление героя-еврея на экране в 2010 году, наиболее ценен.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.