[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АПРЕЛЬ 2010 НИСАН 5770 – 4(216)
Еще посмотрим
От Бёрне до Райх-Раницкого. Евреи и публицистика во Франкфурте-на-Майне и начало модерна
Франкфурт, Музей Юденгассе, до 25 апреля
В прошлом году на берегах Майна отмечали столетие со дня смерти Леопольда Зонемана, основателя знаменитой газеты «Франкфуртер цайтунг». В связи с этим Еврейский музей вспоминает яркие страницы в истории франкфуртской публицистики и издательского дела, начиная со времен Великой французской революции. На примере десяти наиболее ярких горожан прошлого и настоящего кураторы напоминают об оборотной стороне борьбы за свободу прессы и права человека – цензуре, антисемитизме, преследованиях и изгнании. Среди героев экспозиции – великий социолог и кинокритик Зигфрид Кракауэр, популярнейший литературный критик последних десятилетий Марсель Райх-Раницкий и один из нынешних лидеров Партии «зеленых», вождь студенческого Парижа в 1968‑м Даниэль Кон-Бендит.
В раскрытии такой непростой темы помогают видеоинтервью, демонстрируемые в залах.
Радикальная еврейская культура. Музыкальная сцена Нью-Йорка
Париж, Музей искусства и истории иудаизма, до 18 июля
Превращение Нью-Йорка в культурную столицу мира – в 1980–1990‑х годах он потеснил в этом звании Париж и Лондон – сопровождалось бурным расцветом на берегах Гудзона еврейской музыкальной культуры. Модными оказались прежде всего традиции Восточной Европы. Влияние клезмера вдруг стало обнаруживаться и в роке, и в панке, и в джазе, и даже в современной музыке. Многочисленные альбомы и фестивали тех лет напоминают о роли Стива Райха, Телоиуса Монка, Алена Гинзберга и других композиторов, музыкантов и поэтов в этом ренессансе. Их свое-нравные последователи известны сегодня всему миру: Джон Зорн и Дэвид Кракауэр, Энтони Колеман и Марк Рибо… Посвященная музыкантам разных поколений выставка (как ни странно, это первый проект на эту тему) включает в себя и огромную музыкальную программу. Помимо выступлений живьем, многие записи звучат прямо в зале, здесь же показывают редкие, а то и не публиковавшиеся ранее фотографии и видеосъемки с легендарных концертов.
Джон Зорн в Нью-Йорке. 1987
Фриц Шварц-Вальдег. Путешествия художника сквозь «я» и мир
Вена, Еврейский музей (дворец Эшкелес), до 25 апреля
Фриц Шварц-Вальдег (1889–1942) считается одним из классиков австрийского экспрессионизма. Вместе с Йозефом Флохом, Георгом Меркелем и Францем Лерхом он принадлежал к группе «Hagenbund», основанной под влиянием Эгона Шиле и Оскара Кокошки. В 20‑х годах Шварц-Вальдег успел попутешествовать по Европе: виды Дании, Франции, Боснии и Италии соседствуют в залах с зарисовками с русского фронта, где он был во время первой мировой, и большеформатными аллегориями 1918 года.
После аншлюса Австрии его лишили ателье, модный некогда художник-франкофил перешел на нелегальное положение, жил у сестры, рисовал немногочисленных друзей и покровителей, затем был схвачен и депортирован в Минск, где и погиб. Этой бездомностью последних лет и спецификой нацистской музейной политики объясняется то, почему большинство из 25 картин и 70 листов графики, отобранных для выставки, происходят из частных коллекций. Но представлены в залах на Доротеумгассе и знаменитые собрания, такие, например, как венский Бельведер («Признание», 1920).
Ф. Шварц-Вальдег.
Александр Моисси в «Живом трупе» Л. Толстого. 1919 год. Частное собрание
Марк Ротко (1903–1970)
Москва, Центр современной культуры «Гараж», с 15 апреля до конца лета
Уроженец Двинска (Даугавпилс) Маркус Роткович – настоящее имя художника – уже в семь лет оказался с родителями в американском Орегоне. Увлекаясь поочередно экспрессионизмом, сюрреализмом, греческой мифологией и архетипами Юнга, он приходит в итоге к абстрактной живописи. Если можно, конечно, назвать живописью этот яростный спор о цвете, непримиримый диалог оттенков, ведущийся на его полотнах. Краска становится главным действующим лицом Ротко, отказывавшегося следовать приметам реальности и предпочитавшего заниматься структурой пространства как такового. Впрочем, это не мешает многим видеть в динамизме его картин влияние американского пейзажа, – дескать, это его бескрайние дали определили зрение художника. Но что же делать тем, кто не побывал в Орегоне? Думать о космосе? Возможно. Об ощущении потерянности, чувстве собственного ничтожества перед лицом бесконечности? Опасно. Не это ли ощущение привело самого Ротко к самоубийству?
Алексей Мокроусов
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.