[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ МАРТ 2010 АДАР 5770 – 3(215)
Величайшая заповедь и ее ограничения
Алаха о выкупе пленных
Марина Карпова
Я пишу эти строки в тот момент, когда израильский солдат Гилад Шалит все еще находится в хамасовском плену. Хочу надеяться, что к тому моменту, как номер выйдет в печать, эта проблема будет решена и Гилад вернется домой живым и невредимым. Однако, поскольку арабо-израильский конфликт продлится еще очень долго, нельзя исключать, что рано или поздно в руках террористов окажутся и другие еврейские военнопленные. Поэтому проблема освобождения военнопленных, увы, еще многие годы не потеряет актуальности.
Плакат с надписью: «Гилад Шалит равен тысяче заключенных»
Проблема освобождения пленных была хорошо знакома евреям с древнейших времен. Во-первых, множество людей оказывалось в плену в результате многочисленных войн. А во-вторых, похищением людей промышляли различные разбойничьи и пиратские шайки. Впрочем, для самих пленных это не представляло принципиальной разницы: и солдат регулярной армии, и разбойничий атаман видел в них прежде всего товар, который нужно продать с максимальной выгодой. Поэтому родственникам похищенного, а также другим евреям нередко удавалось выкупить плененного соплеменника и вернуть ему свободу.
По мнению мудрецов, пребывание в неволе гораздо страшнее голода и даже смерти. Поэтому Вавилонский Талмуд называет выкуп пленных («пидьон швуим») «мицва раба» – великой заповедью (Бава батра, 8б). По Рамбаму, тот, кто уклоняется от исполнения этой заповеди, нарушает сразу три предписания Торы: «Не ожесточи сердца твоего» (Дварим, 15:7); «не оставайся равнодушным к крови ближнего твоего» (Ваикра, 19:16); «люби ближнего твоего, как самого себя» (Ваикра, 19:18). А в Шульхан арух (Йоре деа, 252:23) высказано такое мнение: тот, кто мешкает с выкупом пленных, подобен убийце.
Сказанное позволяет предположить, что попавших в плен следует выкупать, чего бы это ни стоило. Однако мудрецы считали иначе: «Не платят за пленных больше их стоимости <на рынке рабов> – и это так ради исправления мира (тикун олам)» (Мишна Гитин, 4:6).
В Талмуде мы находим два объяснения того, почему не следует «переплачивать» за попавшего в плен еврея. Согласно первому, это ляжет на общину слишком тяжелым финансовым бременем, поэтому может привести ее ко многим бедам; согласно второму, если за евреев будут платить больше, чем принято, то работорговцы, в расчете на сверхприбыли, станут специально охотиться на евреев.
Этот спор имел не только теоретическое, но и конкретное практическое значение. Как объяснял Раши в соответствии с первым объяснением, родственники похищенного могут платить столько, сколько считают нужным, ибо эти расходы не обременят других евреев. В соответствии со вторым объяснением, нельзя платить выше установленной «таксы» – независимо от того, кто кого и на чьи деньги выкупает.
Приведенное мнение Мишны стало законом и вошло во все алахические кодексы, начиная с Мишне Тора. Однако этот закон зачастую не исполнялся. Причем первым известным «нарушителем» стал... один из мудрецов Талмуда, Леви бар Дарга, заплативший за свою дочь 13 тыс. золотых динаров – астрономическую сумму, многократно превышающую рыночную стоимость молодой рабыни (Вавилонский Талмуд, Гитин, 45а).
В Cредние века евреи повсеместно «переплачивали» не только за ближайших родственников, но и за других еврейских пленных. К примеру, из документов, найденных в Каирской генизе, видно, что при стандартных расценках по 33 динара за пленного местная община нередко платила и 40, и 60, и даже 100 динаров. По словам рава Давида бен Аби Зимры (Радбаз; 1479, Испания – 1573, Цфат), евреи давно привыкли платить за еврейских пленных повышенный выкуп и отдают по 100 или больше динаров за старика или мальчика, которые стоят на рынке не более 20. Подобным образом поступали и другие общины. Как свидетельствует рав Шломо Лурия (Ям шель Шломо; 1510–1574, Польша), евреи Османской империи, регулярно выкупавшие своих ашкеназских братьев, захваченных турками или татарами, традиционно платят за них выше рыночной стоимости, не считаясь с тем, насколько это обременит общину.
В некоторых случаях мудрецы Талмуда сами разрешали платить за пленных больше, чем принято. К примеру, муж похищенной мог выкупить жену за сумму, в десять раз превышающую стоимость рабыни (Вавилонский Талмуд, Ктубот, 52а-б). А в трактате Гитин (58а) приводится история о раве Йеошуа бен Хананье: находясь в Риме, он увидел мальчика-раба, который знал наизусть всю Тору. Рав Йеошуа понял, что тот может стать великим мудрецом, и выкупил его, не пожалев денег (впоследствии этот мальчик действительно стал одним из величайших мудрецов, равом Ишмаэлем бен Элишей).
По мнению тосафистов (Тосафот на Гитин, 45а), существует не менее двух ситуаций, когда можно и нужно заплатить повышенный выкуп за еврейского пленного:
1. Если ему угрожает смертельная опасность (Рамбам, Рашба и некоторые другие сефардские авторитеты были с этим несогласны).
2. Если речь идет о знатоке Торы (это мнение также не было всеобщим; к примеру, знаменитый раввин, рав Меир из Ротенбурга, запретил, оказавшись в тюрьме, платить за себя повышенный выкуп и так и скончался в заключении).
Некоторые тосафисты и вовсе полагали, что, поскольку после разрушения Храма евреи в любом случае превратились в «законную добычу», их продолжат похищать независимо от того, сколько будут платить за их освобождение. А если так, значит, можно платить любую сумму, не думая о том, что это побудит к преступлениям других похитителей и работорговцев.
Схожего мнения придерживался и упомянутый выше рав Давид бен Аби Зимра. По его словам, те, кто живет торговлей людьми (татары, алжирские пираты и т. д.), не интересуются национальностью своих жертв и хватают всех, кого удается схватить. Следовательно, сколько бы ни платили евреи за выкуп своих собратьев, это не станет для похитителей дополнительным стимулом. Кроме того, писал Радбаз, если пленный еврей не будет выкуплен своими братьями, то его могут заставить отказаться от веры предков.
И в Мишне, и в Гемаре, и в средневековой литературе речь шла о случаях, когда за пленных требовали денежный выкуп. В ХХ веке, с началом арабо-израильского конфликта, возникла принципиально новая ситуация: террористические организации, захватывавшие израильских солдат, требовали за их освобождение не денег, а выполнения различных политических требований и, прежде всего, освобождения своих товарищей, которые находились в израильских тюрьмах (обычно в пропорции несколько десятков и даже сотен террористов за одного израильтянина).
Вопрос, как, в соответствии с Торой, следует поступать в такой ситуации, вызвал ожесточенные споры среди раввинов. Шломо Горен, когда-то главный раввин израильской армии, а впоследствии главный ашкеназский раввин Израиля, категорически возражал против подобных обменов. По его мнению, они нарушили бы закон, приведенный в Мишне Гитин: не платить за пленного больше, чем принято. Правда, писал рав Горен, в Тосафот сказано, что, если человеку грозит опасность, этот запрет не действует. Однако, во-первых, это мнение в Алахе не единственное – как мы уже сказали, некоторые авторитетные алахисты категорически не соглашались с ним. А во-вторых, в Древнем мире всем, кто попал в плен, несомненно угрожала серьезная опасность, но это не помешало мудрецам Мишны сформулировать закон так, как они его сформулировали, – поскольку в противном случае антиеврейский террор только усилился бы.
Кроме того, добавлял рав Горен, не следует забывать, что речь идет об освобождении террористов, большинство которых наверняка вернутся к прежней антиеврейской деятельности. Следовательно, их освобождение представляет угрозу для всех евреев Израиля и диаспоры. Правда, в данном случае речь идет лишь о потенциальной угрозе, тогда как жизнь пленных реально висит на волоске. Однако, пишет рав Горен, Алаха не требует, чтобы еврей подвергал себя даже потенциальному риску ради спасения ближнего от смерти.
Противоположную точку зрения наиболее последовательно сформулировал рав Давид Галеви, бывший сефардский раввин Тель-Авива. Свое мнение он высказал на страницах печати в 1985 году, вскоре после того, как Израиль обменял 1150 арабских террористов на трех солдат, попавших в плен в ходе ливанской войны. Отозвавшись с огромным уважением о решении своего коллеги рава Горена, рав Галеви, однако, не согласился с его выводами. По мнению рава Галеви, все источники, на которые опирался рав Горен, говорят о похищении ради выкупа. Здесь же ситуация совершенно иная: для палестинских националистов борьба с Израилем носит принципиальный идеологический характер, а похищение солдат и другая террористическая деятельность – самоцель, а не средство. Поэтому, утверждал рав Галеви, палестинцы не прекратят попыток похищения независимо от того, как будет реагировать на это Израиль. Кроме того, не следует забывать о том, что думают и чувствуют израильские солдаты, находящиеся на передовой. Неуверенность в том, сделает ли государство для их освобождения все, что возможно, если они попадут в плен, несомненно, скажется на их стойкости и боевом духе. Поэтому обмен израильских военнопленных на арабских террористов не противоречит Алахе, даже если совершается в пропорции 3:1000.
Проблема освобождения евреев, оказавшихся в плену у террористов, крайне сложна не только с политической и этической, но и с алахической точки зрения. Простых, однозначных решений здесь нет, да и быть не может. Поэтому остается лишь молиться о том, чтобы решать эту головоломку нам приходилось как можно реже – и чтобы те, от кого зависит принятие решений, в каждом случае находили оптимальный вариант.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.