[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ МАРТ 2010 АДАР 5770 – 3(215)
КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОГО СОЛНЦА?..
На четыре вопроса отвечают: Мария Галина, Александр Иличевский, Валентин Кузнецов, Юрий Харлов
Беседу ведет Афанасий Мамедов
Интернет ждет «зловещей» даты – 21 декабря 2012 года. Если верить многочисленным сетевым пророчествам – день конца света. Голливуд «зажигает» широкоформатными катастрофами: падение астероидов, землетрясение небывалой силы, цунами, Большой адронный коллайдер... Киноворотилам ноздрями пыхают в калифорнийский затылок авторы дорогих «пособий по выживанию». Спецы вспоминают всех: Даниила, Теслу, Ньютона, вычислившего дату конца света, «в точности совпадающую» с предсказанием майя, Эйнштейна, Вангу, Д. Лоуренса – автора книги «Апокалипсис 2012 года: Научное исследование конца цивилизации»… Чего мы дивимся, что дети наши уснуть не могут в ожидании конца света, а днем на перемене собираются писать письмо российскому президенту в защиту эпохи Четвертого солнца. Эй, на БАКе, неужели не понимаете, бункеры уже не спасут, даже небольшой перерыв в поступлении вселенской энергии приведет к тому, что Солнечная система, включая Землю, сорвется с петель и начнет хаотическое движение на космических просторах? На БАКе не слышат, увлечены первыми результатами, кстати уже опубликованными, хотя эти результаты пока не открывают ничего нового. Энергия столкновений пучков была ниже (900 ГэВ), чем у самого мощного до сих пор ускорителя в Лаборатории им. Ферми в США (1800 ГэВ). Однако эти данные важны были для того, чтобы убедиться, что новые эксперименты на БАКе воспроизводят те результаты, что были получены ранее в других ускорительных центрах. Коллайдер возобновит работу с более высокими энергиями во второй половине февраля, и тогда появятся новые данные. У нас еще есть время узнать, насколько опасен суперколлайдер или, как его называют сами физики, – «Машина».
ПОЛОЖЕНИЕ НАЙТА
Мария Галина, поэт, писатель-фантаст
– Один из первых ученых, утвердивших в научном обороте ХХ века понятие интуиции, – американский экономист Фрэнк Найт говорил, что самое вредное – «это вовсе не невежество, но знание чертовой уймы вещей, которые на самом деле неверны». Положение Найта, на ваш взгляд, больше подходит ученым, работающим на БАКе, или тем, кто считает, что изучающие соударения протонов и тяжелых ионов в ускорителе «могут вызвать мгновенную гибель планеты»?
– Процесс познания мира остановить невозможно, поскольку именно в нем, скорее всего, и заключается предназначение человечества. Что касается обывателя, он вовсе не знает «чертову уйму вещей», а просто транслирует все, что ему подкидывает желтая пресса. А желтая пресса оперирует мифами и сенсациями. Мне кажется, положение Найта ни в каком из этих случаев не применимо. Тем более, как любой афоризм, оно, в общем и целом, ничего не значит.
– Тема, связанная с БАКом, вот уже несколько лет волнует людей во всем мире; модный нынче Дэн Браун успел отметиться романом «Ангелы и демоны». А вам, как писателю-фантасту, как биологу, наконец, как человеку, которому небезразлично возможное появление пространственно-временных нор, интересна эта тема?
– Мне не кажется, что эта тема «волнует людей во всем мире», потом был свиной грипп и глобальное потепление… Это просто новостные поводы. Адронный коллайдер на какое-то время попал под прицел желтой прессы, иначе это занимало бы только специалистов. Но я не хочу казаться скептиком, есть шанс, что благодаря коллайдеру человечество откроет что-то замечательное и удивительное, что перевернет наши представления о мире, – или что-то опасное, но, поскольку я не физик, я бы предпочла доверять в этом вопросе специалистам, а не журналистам или толпе. Мне не интересен Дэн Браун – ни как писатель, ни как мыслитель, но вот у Дэна Симмонса, автора гораздо более яркого, лет двадцать назад в романе «Гиперион» была описана гибель Земли в такой вот искусственно синтезированной учеными – впрочем, не в Швейцарии, а в Киеве – черной дыре. Для того чтобы это стало предвидением, надо, чтобы и вправду что-то случилось, а до тех пор это просто игра ума.
– Некоторые ученые и общественные деятели, выступающие как за дальнейшие исследования, так и против них, полагают, что человечество подошло к порогу, за которым нужны новая нравственность, знания, система ценностей. Не кажется ли вам, что подобная формулировка вообще-то опасна, поскольку однозначно выказывает сомнение в вечности непреходящих ценностей, выработанных иудаизмом и другими религиями?
– Наука и религия построены на принципиально разных способах видения и понимания мира, здесь все аргументы обеих сторон будут лежать в совершенно непересекающихся плоскостях. Сама постановка проблемы кажется мне сомнительной хотя бы потому, что к опасной черте человечество подошло уже в середине ХХ века, с изобретением атомной бомбы, или раньше – на Ипре – по идее, новая нравственность не помешала бы уже тогда. По-моему, никакой новой нравственности и новой системы ценностей не будет, пока биологическая природа человека останется той же – а изменить эту природу способна та же наука. Непреходящие ценности, выработанные религией, увы, не способны были спасти человечество от чудовищных катаклизмов. Хотя без них, возможно, было бы еще хуже. Но, например, в той же Библии есть очень жестокие сцены. Как быть с ними? Над этими вопросами лучшие умы человечества ломают голову не одно тысячелетие, а вы хотите, чтобы я сказала на эту тему что-то умное. По-моему, любой фанатизм плох, а порожден он идеей научной или религиозной, это уже неважно.
– Менахем-Мендл Шнеерсон, седьмой Любавичский Ребе, писал: «Научно-техническая революция – это на самом деле проявление руки Б‑жьей. Рука, намеренная помочь нам ощутить Б‑га как реальность нашей жизни. А поскольку время идет и совершаются новые открытия, мы все больше видим, как наука отражает и подтверждает истины Б‑га, обнаруживая подлинную цельность мира». Как, по-вашему, история со швейцарско-французским ускорителем иллюстрирует это умозаключение Ребе?
– По-моему, это достойная попытка примирить науку и религию, имеющая чисто умозрительный, философский характер, – ни подтверждений, ни опровержений этой концепции я не вижу. Не могу с уверенностью сказать, что мы никогда не постигнем Б‑га посредством науки. Но до постижения Б‑га нам еще далеко, и если это когда-нибудь случится – именно путем познания, а не откровения, – то человечество к этому времени перестанет быть человечеством в нашем понимании.
в 1960‑х НИКАКОЙ ЛЖЕНАУКИ НЕ БЫЛО
Александр Иличевский, писатель, физик
– Раввин Аарон Лихтенштейн писал: «Мы безусловно считаем, что если в некоей точке, на некоем уровне вера и разум сталкиваются, то победу одерживают Тора и традиция». Насколько научная концепция возникновения Вселенной находится в соответствии с библейским сценарием сотворения мира? Можно избежать столкновения с Торой?
– Уравнения Общей теории относительности, открытые Эйнштейном, дают ответ на вопрос, не одно столетие мучивший многих философов: «Было ли время до того, когда ничего не было?» ОТО дает на этот вопрос однозначный ответ: до возникновения материи времени не существовало. Точно так же современная физика развивает и уточняет аллегорическую интерпретацию Библейского сценария создания Вселенной. До того, как в 1960‑х годах было открыто реликтовое излучение, предсказанное Георгием Гамовым, люди, изучающие первую главу книги Берешит, не склонны были понимать написанное в ней буквально. Сейчас, благодаря современным достижениям науки, вполне правомерным оказывается подход, когда подробности возникновения материи, а также пространства и времени можно в той или иной степени приближения примерять на переносные значения участвующих в библейском сценарии Творения мира сущностей. Например, можно всерьез рассуждать, что́ в современной астрофизике могло бы соответствовать отделению света от тьмы или небес от земли. Также было бы неплохо вообще рассудить о масштабе времени. Что есть день Творения?
– Стивен Хокинг в своей книге «Краткая история времени от Большого взрыва до черных дыр» отдельно в послесловии упоминает ученых, без которых сегодня невозможно изучать фундаментальные законы, управляющие Вселенной. Александра Фридмана и его ученика Георгия Гамова он почему-то не упоминает. Это забывчивость, политика, а может, учитель и ученик просто не дотягивают до уровня Эйнштейна?
– Все-таки Фридман и Гамов основывали свои выводы на достижениях Эйнштейна. Фридман просто предложил свою инфляционную модель – концепцию расширяющейся Вселенной – как альтернативное решение уравнений Эйнштейна. Эйнштейн сначала не принял решения Фридмана, но потом признал их справедливость. Гамов в самом начале своей карьеры, еще студентом Петроградского университета, был учеником Фридмана, но вскоре занялся ядерной физикой и вернулся к астрофизике только после войны, в результате общения с Эйнштейном, с которым они были задействованы во второстепенных работах над атомным американским проектом, которым руководил соавтор Гамова Эдвард Теллер. Все это привело к крупнейшему достижению современной космологии, основанному на предсказании о существовании реликтового излучения – космического микроволнового фонового излучения, более или менее однородно распределенного во Вселенной. Существование его было предсказано Гамовым на основе теории Большого взрыва, созданной им вместе с Ральфом Альфером и Робертом Германом в 1948 году. Согласно этой теории ранняя Вселенная представляла собой горячую плазму, состоящую из фотонов, электронов и барионов. Реликтовое излучение порождено этими фотонами, которые постоянно взаимодействовали с остальными частицами плазмы, оставаясь с ними в состоянии теплового равновесия. По мере расширения Вселенной излучение остыло до температуры 2,7 градуса по Кельвину.
– Научная фантастика сегодня переживает застой. Скажи, тема БАКа тебе интересна как писателю?
– Это правда. Научная фантастика сейчас вряд ли всерьез продвинулась дальше своих достижений 1960‑х годов. Практически все предметы размышления научных фантастов от робототехники до видеофона нашли сейчас реальное воплощение в разработках искусственного интеллекта и информационных технологий. Знаменитый и волшебный видеофон из «Девочки с Земли» Кира Булычева сейчас отлично работает в программе «Скайп». Связан этот кризис, скорее всего, с тем, что сегодня воображение все более требует специальных навыков, ибо современные достижения науки предполагают значительные интеллектуальные усилия для своего понимания. Даже старшекурсник физфака вряд ли сможет грамотно объяснить в деталях проблему темной материи или современное состояние дилеммы, возникшей в теории суперструн. Сейчас мы находимся в точке, когда время, требуемое для продуктивного осмысления достижений и проблем современной математики и теоретической физики, превышает среднее время высшего образования. С началом работы БАКа многие назревшие кризисы в современной теоретической физике должны разрешиться. И тогда наступит серьезная работа – прежде всего для популяризаторов науки и затем уже для научных фантастов, потому что возникнет определенная платформа истинных утверждений, на основе которых можно будет уже всерьез рассуждать о замысловатостях устройства пространства-времени и Вселенной вообще.
– В моем сознании шестидесятые «постоттепельные» навсегда связаны еще и с особым отношением к физикам и математикам. Не было фильма той поры о современности, в котором бы не оказалось физика или математика. Более того, они в какой-то степени символизируют те баснословные годы. Почему нынешнему обывателю физик или математик – кость поперек горла? С работой Большого ускорителя может измениться отношение к ним?
– Не знаю, насколько улучшит, но то, что добавит популярности, – это точно. Только мне еще кажется, что в то же время физикам прежде следует провести широкомасштабную борьбу с лженаукой, особенно у нас в стране. Это связано с понижением уровня образования. В 1960‑х годах как раз никакой лженауки не было – именно потому, что уровень экспертного сообщества был чрезвычайно высок и не допускал никаких проколов, как, например, сейчас, когда лжеученые прорвались непосредственно во властные структуры. Интерпретация открытий, с которыми связана работа коллайдера, должна будет пройти высочайший экспертный уровень, чтобы корректно популяризироваться впоследствии. Иначе мы снова получим на выходе сказки Шахерезады о провале в машину времени или чего еще похуже. Начало работы суперколлайдера можно сравнить с запуском первого спутника Земли – по той важности отклика, который должен будет прозвучать в общем развитии цивилизации. Естественно, степень внимания к физикам со стороны человечества должна будет возрасти.
мы НЕ ИЩЕм ПЕРВООСНОВы
Валентин Кузнецов, физик-исследователь
– Насколько обоснованно мнение, что современная наука вплотную подошла к раскрытию тайны первопричины мироздания? Какая роль отводится в этом процессе подземному ускорителю частиц? Какой первый экспериментальный результат может походить на начало Творения, каким его описывает Библия?
– Я занимаюсь физикой элементарных частиц. Этот раздел физики исследует процессы, которые происходили на ранних этапах возникновения Вселенной. Существует так называемая Стандартная модель, описывающая взаимодействия элементарных частиц. Она хорошо согласуется с существующими данными. Однако говорить о том, что мы полностью знаем, как развивалась наша Вселенная, еще очень рано. Роль нового эксперимента заключается в том, чтобы попытаться найти до сих пор не открытую частицу Хиггса, существование которой предсказывает Стандартная модель. Если мы ее обнаружим, мы можем верить в то, что эта модель правильно описывает наши знания об элементарных процессах. В противном случае наши представления должны быть пересмотрены. Также мы ожидаем, что при данных энергиях ускорителя мы можем наблюдать новые процессы, которые помогут нам понять различные загадки Вселенной.
– Британский астрофизик Стивен Хокинг поставил сто долларов на то, что при работе Большого адронного коллайдера ученые не обнаружат бозон Хиггса. Что такое бозон Хиггса и не «продешевил» ли специалист по черным дырам?
– Бозон Хиггса – это один из компонентов теоретического хиггсового поля. В пустом пространстве это поле имеет ненулевую амплитуду, что приводит к возникновению масс других частиц. Чтобы это понять, представьте себе комнату, наполненную людьми. Вдруг в комнату входит знаменитость. Это приводит к тому, что вокруг него или нее возникает толпа. Другими словами, она приобретает «массу». Если эта знаменитость идет через комнату, толпа следует за ней. Также в других уголках комнаты могут то там, то здесь возникать спонтанные группы людей, шушукающихся об этом. Вот эту группу и можно трактовать как некую частицу, имеющую «массу». Физики пытаются поймать этот бозон и определить его массу. Новый ускоритель элементарных частиц (коллайдер) был построен, исходя из наших представлений о том, при каких энергиях мы сможем наблюдать появление этой частицы. Что касается Хокинга, то он, как и все остальные физики, может сомневаться, что мы найдем этот бозон при этих энергиях.
– Как я понимаю, мы ищем первооснову Взрыва, мы ищем начало начал и надеемся по нему предсказать конец. Будут ли начало и конец напоминать строки Райнера Марии Рильке: «Вот это дом, а вот это дым, / таков исток, и конец таков»?
– Физика элементарных частиц не ищет первооснову. Мы пытаемся понять процессы взаимодействия частиц. По тому, как идут эти процессы, мы делаем выводы о том, как образовалась наша Вселенная и как она будет развиваться. Вот, например, ресурс нашего Солнца составляет пять миллиардов лет. После чего оно превратится в красный гигант, его размер увеличится так, что покроет расстояние от Солнца до Земли. То есть, другими словами, Солнце поглотит Землю. Стоит ли нам этого бояться? Сложно сказать, ведь это произойдет не через сто, тысячу и даже не миллион лет. Я думаю, люди уже давно переселятся за это время в другое место либо сумеют создать искусственное Солнце. А для того, чтобы это было возможно, мы и должны изучать, как образуются планеты, из чего состоят звезды и как они развиваются. Ведь если бы мы не изучали природу электричества, мы бы не пользовались лампочками.
– В одном из романов Дэна Брауна описывается, как в недрах научного института, очень напоминающего ЦЕРН (Европейская организация по ядерным исследованиям), было получено вещество, способное уничтожить все живое. Возможно ли с помощью коллайдра выйти за пределы наших земных возможностей и уничтожить все живое?
– Сейчас много спекуляций на эту тему. Например, нашумевшие черные дыры. Но нам не стоит беспокоиться, так как даже если их и удастся произвести, их время жизни и масса будут очень малы, чтобы что-то сделать в макроскопическом масштабе. Вот если бы наше Солнце превратилась в черную дыру, то тогда и стоило бы вести этот разговор. Физики строят и используют ускорители элементарных частиц (коллайдеры) не первый год. Например, в Лаборатории Ферми в США все еще работает Теватрон, ускоритель, который предшествовал тому, что построили сейчас в ЦЕРНе. Он ускоряет частицы до энергий 1 ТэВ, а новый ускоритель дойдет до энергии 7 ТэВ на частицу. Как видите, увеличение не очень большое. И если бы ускоритель производил что-то угрожающее жизни людей, то мы бы давно уже знали об этом.
КАК ОЦЕНИТЬ МАССУ ВСЕЛЕННОЙ
Юрий Харлов, физик-исследователь
– Ученые утверждают, что эксперименты, которые проведут с помощью адронного коллайдера, могут изменить существующую научную картину мира. Избегая узкоспециальных терминов, могли бы вы пояснить, в чем суть этих изменений и каковы их возможные масштабы?
– Качественный скачок в условиях экспериментов на БАКе не может не принести нового понимания устройства мира. Развитие фундаментальных представлений о материи шло скачками, по мере развития ускорительной техники. На заре экспериментальной физики элементарных частиц, когда ускорители позволяли достичь невысоких, по современным меркам, энергий, были открыты сотни частиц – целый «зоопарк». Физики-теоретики, осмысливая этот набор, пытались найти их общие характеристики, симметрии, которые бы позволили объяснить весь «зоопарк» меньшим количеством фундаментальных частиц и взаимодействий. Когда в 1960‑х и 1970‑х годах появились новые ускорители, в сотни и тысячи раз превосходящие предшествующие по энергии, они принесли новые экспериментальные данные. Параллельно развивалась и математика, как правило абстрагирующаяся от реального мира. Талант выдающихся физиков-теоретиков позволил на основе строго математического аппарата классифицировать мир элементарных частиц, построить изящную модель мира, объясняющую разнообразие элементарных частиц семнадцатью фундаментальными частицами, которые условно делят на две группы – материю и поля взаимодействий. Модель называется Стандартной, апофеозом ее было предсказание новых частиц, переносящих взаимодействия, – электрослабых калибровочных бозонов, которые были открыты в ЦЕРНе в начале 1980‑х годов на новом ускорителе SPS. Эта Стандартная модель действительно была красива, только вот приходилось вводить неизвестно откуда берущиеся параметры – массы и заряды. Создавалось ощущение незавершенности Стандартной модели. С развитием ускорителей, повысивших энергии столкновения еще в тысячи раз, обнаружились новые явления, не совсем вписывающиеся в Стандартную модель, которые могут быть объяснены, если ввести новые частицы, новые взаимодействия, новые размерности пространства-времени. Как раз для поиска этих частиц и рассчитан Большой адронный коллайдер. Если нам удастся новые явления вместе с уже ранее известными описать единой, более совершенной и более красивой теорией, мы можем сказать, что стали лучше понимать окружающий мир и его единство. В то же время теории имеют не только описательную силу, сводя частное к общему, но и предсказательную, позволяющую перейти от общего к частному, иными словами, можно будет предсказать новые, еще не открытые явления.
– Как природа темной материи, существование которой следует из коррекции инфляционной модели Вселенной Александра Фридмана, может быть уточнена с помощью экспериментов, проводимых на суперколлайдере?
– Термин «темная материя» пришел из космологии, а не из физики элементарных частиц: сейчас видно, что Вселенная расширяется, и что будет с ней через миллиарды лет, зависит от ее массы. Если масса Вселенной меньше критической, то она будет бесконечно расширяться. Если же масса Вселенной большая, то в какой-то момент ее расширение может закончиться и начнется сужение. А как оценить массу Вселенной, никто пока не знает. Все видимые объекты – звезды, галактики, газовые туманности – не так уж много «весят»: если бы Вселенная состояла только из этих объектов, она бы вечно расширялась. Однако есть и невидимые объекты, не светящиеся, не отражающие света, но, возможно, имеющие массу. Это и называется «темной материей». А вот физика микромира – элементарных частиц – пытается ответить на вопрос о природе этой темной материи. В современных теориях, например в теории суперсимметрии, есть частицы с довольно большой массой, превосходящей массы всех известных нам частиц, но с очень слабым взаимодействием с другими частицами. Среди них, например, называют суперсимметричного партнера нейтрино – нейтралино, масса которого должна быть более чем в сто раз больше массы протона. Есть и другие кандидаты в такие тяжелые и ни с чем не взаимодействующие частицы. Их нельзя обнаружить непосредственно ввиду того, что любая материя прозрачна для этих частиц, но можно найти их по косвенным наблюдениям на ускорителях сверхвысоких энергий, таких, как БАК. Если массы этих «темных» частиц в пределах от сотен до тысяч масс протона, то экспериментально можно даже измерить эту массу, оценить плотность этих частиц во Вселенной и, значит, оценить их суммарный вклад в массу самой Вселенной. Тогда можно и предсказать будущее Вселенной на ближайшие миллиарды лет – будет ли она расширяться или схлопнется.
– Какие страны участвуют в нынешнем европейском проекте, много ли «наших» среди коллаборационистов, как будут делиться полученные результаты между участниками проекта?
– Никакая отдельно взятая страна в мире не может позволить себе строительство современного ускорителя с энергией столкновения в несколько тераэлектронвольт для фундаментальных исследований: это дорогие проекты, из которых нельзя получить непосредственную прибыль. Поэтому новые ускорители, среди которых уже начавший работу БАК или планируемый в будущем линейный ускоритель электронов и позитронов, создаются большими международными коллаборациями и финансируются многими десятками стран. Россия, хоть и не входит в состав стран – участников ЦЕРНа, вносит большой вклад в строительство и эксплуатацию ускорителя, а также во все эксперименты, проводящиеся на нем. Этот вклад в основном заключается в поставках уникального научного оборудования, разработанного и созданного в российских институтах и предприятиях. ЦЕРН, как международная организация, предоставляет всем участникам совместных проектов равные права на использование ее инфраструктуры. В рамках каждого эксперимента вопрос о «доле» не стоит. Все статьи публикуются с полным списком авторов коллаборации, который составляет от тысячи человек в малых экспериментах до двух тысяч в больших. Всего в ЦЕРНе зарегистрировано и работает более полутысячи российских научных сотрудников, которые командируются своими институтами из России. Стоит отметить еще тот факт, что участие в проектах ЦЕРНа заключается не только в работах непосредственно в тех географических областях, где ЦЕРН расположен, но и по всему миру. Объем экспериментальной информации, получаемой с экспериментальных установок на БАКе, составит несколько петабайт в год, обработка которых не под силу никакому вычислительному центру. Для обработки данных создана распределенная вычислительная среда – ГРИД, объединяющая многие вычислительные центры мира в единую сеть. Часть этих мировых вычислительных ресурсов финансируется Россией и установлена в нескольких научных институтах России. Однако каким бы дорогим ни показался проект, расходы на него не такие уж и большие по сравнению с прикладными исследованиями в области медицины или энергетики и тем более ни в какое сравнение не идут с потерями от финансовых рисков в период кризиса. Но вкладывать заметные деньги в развитие фундаментальной науки необходимо, не ожидая быстрой практической отдачи. История развития физики частиц показывает, что отдача появляется совершенно в неожиданных местах. Например, требования к высокой чувствительности приборов, большим скоростям сбора данных, обработке больших объемов набранных данных давали толчок развитию новых технологий, которые впоследствии находили применение и в обычной жизни. Развитие науки, привлечение в нее молодых заинтересованных людей также способствует укреплению нравственной и духовной составляющей общества, что не создается за год, а требует долговременных усилий на протяжении жизни многих поколений.
– Популярно ли религиозное представление о Вселенной в среде современных физиков?
– Физика элементарных частиц, изучая микромир, пытается описать его на самом фундаментальном уровне. Научный метод познания основан на описании и классификации наблюдаемых явлений, выделении их общих закономерностей, сведении разнообразия явления к единому закону, единой формуле. Надо отдавать себе отчет: любая научная теория, какой бы красивой ни была, не является абсолютной истиной, предметом веры. Способность и желание подвергать все сомнению являются главными принципами исследователя. Конечно, в повседневной жизни не всегда стоит применять принципы научного познания, особенно в вопросах культуры и человеческого общения. Профессиональные способности ученых не стоит смешивать с их личными привязанностями. Как-то на одной международной научной конференции была проведена публичная лекция о современной физике частиц. Кто-то из выдающихся ученых получил записку из зала с вопросом: «Верите ли вы в Б‑га?» Ведущий заметил, что ученые имеют право не отвечать на этот вопрос, если сочтут его слишком личным. И никто на этот вопрос не стал отвечать. По той же причине религиозные представления о Вселенной выходят за пределы профессионального интереса физиков и поэтому не подлежат обсуждению. Что не наблюдаемо, то не является предметом научных исследований.
Коллайдер требует еще тщательной настройки. Но может быть, уже в этом году мы узнаем что-то принципиально новое о мире элементарных частиц. В заключение хотелось бы вновь вспомнить Любавичского Ребе: «При всей нашей восприимчивости к достижениям техники мы не должны забывать нашей высшей цели. Усовершенствовать научный поиск истины мы можем путем постоянно расширяющегося духовного поиска Б‑жественности».
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.