ЕВРЕИ и СВОБОДА

Борис Клин

Всевозможные державники-го­­су­дарст­вен­ни­ки частенько на­поми­нают почтеннейшей публи­ке об участии евреев в различ­ных про­ти­воправительственных движе­ниях и организациях. И о том, что евреи в революциях играют более чем заметную роль. Так охранители  пытаются  культивировать среди подданных очередного диктатора недоверие к евреям. Что, конечно, не отменяет того факта, что среди евреев и в самом деле оказывается немало ниспровергателей режимов. Но только следует отметить, что, как правило, евреи оказываются в оппозиции не к государству как институту, а к диктатурам. И неважно, носит ли диктатор корону и эполеты, френч или костюм от модного европейского портного и дорогие швейцарские часы…

«Уведите его! Он меня пугает!» Карикатура на Николая II в журнале «Панч». Лондон. 1891 год

 

Природа диктатуры такова, что ей необходимы враги. Внешние и внутренние. Причем первые должны быть могущественны и, по большому счету, неуязвимы. Вторые же должны быть абсолютно беззащитны. Враги нужны диктатуре, чтобы сплачивать подданных вокруг правителя. Неважно, какой титул он носит – императора, президента, генерального секретаря партии или председателя партии. Наличие врага позволяет диктаторам списать на них все свои ошибки, просчеты и преступления. Внешний враг – это враг «долгоиграющий». Воевать с ним диктатор будет лишь в самом крайнем случае – в том, если этот враг все пропагандистские выходки примет на свой счет всерьез. Едва ли Саддам Хусейн предполагал, что его антиамериканская риторика произведет на Белый дом столь неизгладимое впечатление и американцы и в самом деле нападут на Ирак…

Гораздо полезнее диктаторам враг внутренний, ибо победы над ним легко достижимы, их можно демонстрировать подданным без особых затрат и рисков.

На роль врага внутреннего диктаторы, как правило, выбирают национальное, религиозное или классовое меньшинство.

До 1917 года в России таким врагом были евреи. Поэтому неудивительно, что и среди революционеров их оказалось немало. Дискриминационные законы ничего другого породить не могли. Даже современные лидеры Русской православной церкви, патриарх Кирилл в частности, признают: стремление к свободе естественно для человека, ибо свобода человека дана Самим Всевышним. А венценосные диктаторы посягнули на Б-годанную свободу, лишая людей возможности жить там, где им хочется, учиться, выбирать себе профессию. Ничего удивительного в активном участии евреев в революции нет. Более того, странно было бы, если бы евреи в ней не участвовали. Другого выбора, по сути, и не было. Императоры не оставляли евреям шанса на продвижение по карьерной лестнице, возможность достойно обеспечивать свои семьи, дать своим детям приличное образование. Правда, таких возможностей было лишено абсолютное большинство населения. Русского – в первую очередь. Но часть русских (небольшая), гвардейские офицеры по крайней мере, могли периодически душить своими шарфами императоров. Недаром говорилось, что в России произвол самодержца ограничен гвардией… Но евреев в гвардию не брали, и осталась только революция.

Однако и отношения с новой, коммунистической властью тоже не сложились. Коммунизм декларировал в качестве целей свободу и равенство. На практике все оказалось по-другому. В стране вновь возник режим личной власти. И вскоре появился анекдот, приписываемый Карлу Радеку: «Моисей вывел евреев из Египта, а Сталин – из Политбюро». И не только из Политбюро, но и из других важных органов государственного управления. Апофеозом стало «дело врачей», но и задолго до него евреи уже считались неблагонадежными. Они опять были востребованы в качестве внутреннего врага.

Преемники Сталина хоть и не были такими людоедами, ввели для евреев известные еще с царских времен процентные нормы на обучение в вузах. Да, были евреи-академики, ковавшие ядерный щит. Ну так и у Гитлера были полезные евреи. Академиков таких было всего несколько человек. Для остальных социальный лифт был отключен. Зато появилось множество евреев-диссидентов.

И вот наступили 90‑е. Теперь разнообразные придурки (так в лагерях называли заключенных на сытных должностях хлеборезов, кладовщиков и т. п.) называют их «лихими 90‑ми». На самом деле это было время небывалой для России свободы. Время настоящей свободы, неотъемлемым принципом которой является свободная конкуренция. И люди впервые получили возможность проявить себя во всех отраслях жизни: от искусства и экономики до государственного управления.

Но прав оказался Игорь Губерман, написавший: «Как просто отнять у народа свободу: / ее надо просто доверить народу». Россияне добровольно отказались от свободы, власть вновь оказалась в руках чиновников и вождей. Врагами режима стали Михаил Ходорковский, Борис Березовский и Владимир Гусинский – евреи, якобы «разбогатевшие в силу ослабления государства, изнемогшего в борьбе с извечными противниками – Западом и США». Процессы против этих миллионеров, к счастью, не дали старта новой антисемитской кампании (нашлись более удобные на тот момент «внутренние враги» – кавказцы). Но так называемая «борьба с олигархами», среди которых оказалось немало евреев, добившихся успеха, стала своего рода символом конца свободы, конца свободной конкуренции в экономике, в средствах массовой информации, в политике. То есть всего того, что принято считать подлинной свободой. Новыми владельцами «заводов, газет, пароходов» стали чиновники с биографиями, хорошо проверенными еще в КГБ. Зато ряды правозащитников-диссидентов и оппозиционеров стали пополняться евреями. Видимо, срабатывает историческая память. Память о бесправии, о пережитых диктатурах, о том, что в несвободной стране еврей обречен в лучшем случае на прозябание. А про худшие мы и так знаем…

  добавить комментарий

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.