АДА ЙОНАТ: НЕ ХИМИК И НЕ ПОЛИТИК

Михаил Майков

Седьмого октября Шведская королевская академия назвала имена лауреатов Нобелевской премии по химии. Ими стали Венкатраман (Венки) Рамакришнан (индиец, гражданин Великобритании, сотрудник Моле­кулярной лаборатории Кембриджского универ­ситета), американец Томас Стайц (Йельский университет) – и израильтянка Ада Йонат. Она стала девятым израильским нобелевским лауреатом за 61 год существования государства.

Гарри Ноллер и Ада Йонат у бюста Пауля Эрлиха, немецкого врача, основоположника химиотерапии. Институт Вейцмана. Израиль

Ада Йонат родилась 22 июня 1939 года в очень бедной иерусалимской семье. В 1964 году она окончила магистратуру Еврейского университета, а четырьмя годами позднее за рентгеноструктурные исследования получила докторскую степень в Научном институте Вейцмана в Реховоте. Два года проработала в США, в том числе в знаменитом Массачусетсском технологическом институте, сотрудничала с НАСА. По возвращении создала в Реховоте лабораторию кристаллографии протеинов, которая на протяжении почти десяти лет оставалась единственной такой лабораторией в Израиле. С 1988 года Йонат – профессор отделения структурной биологии Института Вейцмана, в настоящее время она возглавляет Центр биомолекулярной структуры имени Элен и Милтона Киммельман при институте. За последние несколько лет Йонат стала лауреатом ряда престижных израильских и мировых наград: Государственной премии Израиля и Премии Харви (обе в 2002 году), премии Вольфа (2006 год), а также премии L’Oréal-UNESCO, присуждаемой женщинам-ученым (2008 год).

Все эти премии, в том числе и Нобелевку, Йонат получила за исследования структуры и функций рибосомы. Ее работы в этой области считаются прорывными и пионерскими.

Рибосомы, представляющие собой нуклео­­протеиды – то есть структуры, состоящие из белка и рибонуклеиновых кислот (РНК), – образуются в клеточном ядре и затем мигрируют в цитоплазму. Рибосома – важнейший органоид живой клетки, служащий для биосинтеза белка из аминокислот по заданной матрице на основе генетической информации. Этот процесс лежит в основе жизнедеятельности всех живых организмов, от человека до одноклеточных и вирусов. Активное изучение рибосомы началось в середине 1950‑х годов, а ровно 35 лет назад американский цитолог Джордж Паладе, первым системно описавший ее, стал (вместе с двумя коллегами) нобелевским лауреатом – правда, по физиологии и медицине. Однако, несмотря на то что механизм работы рибосом исследуется уже не один десяток лет, многие его детали по-прежнему недовыяснены, а подробные модели строения рибосомы на атомарном уровне были получены с помощью рентгеноструктурного анализа лишь на рубеже XX и XXI веков.

Для рентгенодифракционного анализа необходимо выделить кристаллы молекул и просветить их рентгеновскими лучами. Проблема в том, что в течение долгого времени никому не удавалось получить пригодные для анализа кристаллы рибосом. Именно на этом направлении в 1980‑х годах отличилась Йонат, работавшая тогда в Институте Макса Планка в Гамбурге (любопытно, что независимо от нее сходные результаты были тогда же получены группой советских ученых из Института белка в Пущино). С именем Йонат связан и решающий прорыв в моделировании рибосомы, произошедший в начале 1990‑х.

Исследования строения и работы рибосом показали, что функциональную нагрузку в них несет, прежде всего, РНК. Это говорит в пользу гипотезы, согласно которой на первых этапах существования жизни именно молекулы РНК обеспечивали хранение наследственной информации и управление химическими процессами, необходимыми для ее считывания и воспроизведения (так называемая «гипотеза мира РНК»). Впоследствии в ходе эволюции эти функции были переданы соответственно ДНК и белкам.

Работы Йонат и ее коллег имеют и большое практическое значение. Рибосома отвечает за синтез ферментов, управляющих всеми химическими процессами в любой живой клетке. Поэтому детальное понимание ее функционирования необходимо для разработки лекарств, в первую очередь антибиотиков. Антибиотики последних поколений убивают болезнетворные бактерии как раз путем «выключения» их рибосом. И здесь достижения Йонат бесспорны. Именно ей удалось определить механизмы сопротивления организма лекарству и изучить на структурном уровне причины избирательного действия антибиотиков.

В общем, научное значение исследований Йонат сомнений не вызывает. Тем не менее сразу после известия о присуждении ей Нобелевской премии разразился скандал. Точнее, даже несколько скандалов разной степени интенсивности.

Один скандал – можно сказать, традиционный для нобелевской истории. Современная наука организована таким образом, что на любом мало-мальски актуальном направлении одновременно работают несколько групп примерно одинаковой квалификации, дополняющие и уточняющие результаты коллег-конкурентов. Так что выделение лидеров и первооткрывателей – задача крайне непростая. А Нобелевская премия по уставу может быть разделена не более чем на троих специалистов. Эксперты называют несколько имен обделенных Нобелевским комитетом ведущих «рибосомоведов». Особенно несправедливым считается игнорирование Шведской академией Гарри Ноллера – руководителя лаборатории Калифорнийского университета в Санта-Крус, команде которого в 1999 году удалось создать первую модель структуры целой рибосомы.

Кроме того, считается, что в награждении Йонат изрядную роль сыграл гендерный фактор. Дело в том, что за всю историю Нобелевской премии по химии ее получили лишь три женщины, причем последняя, Дороти Кроуфут Ходжкин, – чуть ли не полвека назад. И вот шведы решили проявить политкорректность и исправить столь явный дисбаланс.

Во время церемонии вручения Нобелевской премии

Наконец, значительное число экспертов полагают, что исследования Йонат – сами по себе очень значимые – имеют весьма сомнительное отношение к химии. Действительно, белковая кристаллография представляет собой отрасль биологии, причем граничащую скорее с биофизикой, чем с биохимией. Но Нобелевки по биологии, как известно, не существует, вот академики, мол, и решил поощрить близкородственную дисциплину – за счет химии. Впрочем, хотя возмущение «чистых» химиков и имеет под собой определенные основания, нынешнее решение Нобелевского комитета трудно назвать беспрецедентным – среди лауреатов по химии уже были кристаллографы, в том числе и упоминавшаяся выше Кроуфут Ходжкин. С другой стороны, у скептиков свои резоны – исследования в области методики рентгенодифракционного анализа поощрялись в свое время Нобелевской премией по физике, отчего же теперь его вдруг начали считать химией? Не оттого ли, что физика – наука гораздо более «разветвленная» и конкуренция в ней куда выше? А премией по химии не грех наградить и «постороннего»…

Последний скандал, уже не научный и даже не околонаучный, а чисто политический, спровоцировала сама Йонат. В интервью радиостанции «Галей ЦАХАЛ» сразу по награждении она призвала к освобождению из израильских тюрем всех находящихся там террористов – причем вовсе не в обмен на пленного израильского капрала Гилада Шалита, о чем сейчас ведется речь, а просто так, из соображений гуманности и справедливости. «Я не понимаю, почему мы немедленно всех их не освобождаем, – возмутилась Йонат. – Все, кто содержится в наших тюрьмах, – речь идет не  преступниках, а о тех, кого мы называем террористами с кровью или без крови на руках, хотя эти дефиниции не совсем мне понятны, – не должны сидеть. Лучше подумаем о том, как сделать так, чтобы у них не было мотивации убивать и быть убитыми. Освободить их всех без исключения – и дело с концом. Даже если некоторые из них вернутся к насильственным методам борьбы с нами – это не страшно, ведь за то время, что они сидят под арестом, нашлись тысячи, которые их заменили. Тысячей больше, тысячей меньше – это не окажет на ситуацию существенного влияния». Такой шаг Израиля, по мнению Йонат, благотворно сказался бы на общей атмосфере в регионе.

Устраивать обструкцию одному из самых известных израильских ученых, только что принесшему своей стране очередную порцию славы, израильским политикам и журналистам, видимо, было не очень удобно, поэтому их реакция на демарш Йонат оказалась сдержанно-ироничной. Выразив удивление, отчего корреспонденту армейской радиостанции вообще понадобилось знать мнение кристаллографа по вопросам войны и мира, они вспомнили известный эпизод встречи Эйнштейна с Бен-Гурионом, после которой последний с раздражением заметил, что лучше разбирается в физике, чем его собеседник в политике.

Ада Йонат на пресс-конференции, посвященной присуждению ей Нобелевской премии. Институт Вейцмана. Израиль

Впрочем, при всех эпатажных заявлениях нового нобелевского лауреата и сомнениях, химия ли то, чем она занимается, или нет, никто не отрицает, что имя израильской исследовательницы уже навсегда вписано в историю науки. Не сомневается в этом и сама Йонат. «О том, что это проект нобелевского калибра, заговорили, как только появились первые признаки того, что из этих исследований может что-то получиться. Наши штудии продолжались почти 20 лет, и я всегда испытывала чувство, будто совершаю восхождение на вершину Эвереста. А когда мы наконец достигли искомого результата, я чуть было не выкрикнула от радости: эврика!» – сказала она на пресс-конференции в Реховоте, созванной по поводу присуждения ей самой известной из всех научных наград.

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.