Клод Леви-Стросс. Антрополог в печальных тропиках

31 октября 2009 года, за месяц до своего 101-го дня рождения, скончался Леви-Стросс – признанный классик социальных наук и один из крупнейших европейских интеллектуалов.

Французских академиков принято называть «бессмертными», но лишь одному из них, Клоду Леви-Строссу, избранному в Академию в 1973 году, посчастливилось перешагнуть столетний рубеж. В последние годы бесцеремонные журналисты часто спрашивали престарелого ученого, не боится ли он смерти. На что получали неизменный ответ: «Человеку, сделавшему в жизни все, что запланировал, нет смысла ее бояться».

Будущий отец структурной антропологии родился в 1908 году в Брюсселе в семье художника Реймона Леви-Стросса и дочери главного раввина Версаля Эммы Леви. Вскоре после рождения Клода семья вернулась в Париж, где он и прожил большую часть жизни. Близкое знакомство с еврейской традицией состоялось в доме деда по материнской линии. Леви-Стросс описывает синагогу, к которой примыкал дедушкин дом, как «мир, которому не хватало человеческого тепла»: прихожане никогда не задерживались в ней «достаточно долго, чтобы создать волнующую атмосферу религиозности». Столь же сухими были и семейные религиозные ритуалы: кроме «немой молитвы деда перед каждым приемом пищи», внукам ничто не напоминало о том, что в доме «царит высший порядок». Возможно, именно эти детские воспоминания и послужили причиной того, что ученый, проанализировавший за свою жизнь множество культур (по собственному признанию, у него «отсутствовала способность благоразумно обрабатывать одно поле, с которого ежегодно можно собирать урожай»), так и не обратился к еврейской.

Антропологией юный Клод занялся не сразу, увлекшись вначале политикой и философией. Вспоминая эти годы в своих «Печальных тропиках», Леви-Стросс пишет, что «был посвящен в марксизм» в возрасте 17 лет неким молодым бельгийским социалистом. Впоследствии ученый утверждал, что Маркс, как и Фрейд, является одним из зачинателей структуралистского метода анализа, поскольку обращается к глубоким структурным уровням с целью понять поверхностную действительность.

Изучение трудов Маркса переросло в интерес к европейской философии. Особенно сильное влияние оказали на формирующееся мировоззрение юного Клода Кант и Руссо. Впоследствии, будучи уже известным ученым, одну из своих работ он назовет «Руссо – отец антропологии» («Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» он охарактеризует как первое научное исследование по общей антропологии). Вслед за Руссо Леви-Стросс говорит о необходимости соблюдения при контакте антрополога и представителя изучаемой им культуры гуманистических принципов равноправия, при котором общение происходит на уровне «субъект – субъект», а не «субъект – объект» («утонченный интеллектуал – дикарь»).

Говоря об актуальности руссоистского подхода к проблеме межличностных контактов, Леви-Стросс подмечает еще один, не менее важный для исследователя-практика аспект его философии – следствие его «своеобразной личной истории» и жизненных обстоятельств. Предлагая изучать людей самых далеких, Руссо «занимался главным образом изучением одного самого близкого ему человека – самого себя; через все его творчество <…> проходит желание отождествить себя с другим при упорном отказе от отождествления с самим собой». Антрополог, будучи, как и любой человек, носителем своей собственной культуры, изучая на практике чужую, зачастую невероятно от нее отличную, оказывается один в непривычном (а иногда даже враждебном) окружении и может рассчитывать только на свое внутреннее «я». В этих условиях оно «проявляется таким, каким является в действительности: несущим на себе следы ударов и потрясений его личной жизни, которые некогда не только определили выбор его карьеры, но и сказываются на всем ее протяжении». Поэтому, желая достичь хороших результатов в работе с «чужими», антрополог должен прежде всего научиться «смотреть на себя объективно и издали, как если бы то был посторонний человек», а в основе любого антропологического исследования лежит принцип исповеди.

Увлечение будущего исследователя марксизмом не только пробудило у него интерес к философии, но и едва не переросло в политическую карьеру (к счастью для мировой науки, не удавшуюся) – в молодости он был членом Французской секции Рабочего интернационала, и социалисты выдвигали его кандидатуру на местных выборах.

После защиты диссертации в Сорбонне и службы в армии Клод преподает в лицее. В 1935 году вместе со своей женой Диной Дрейфус он впервые едет в Бразилию. Молодая пара отправляется в экспедицию к индейским племенам кадиуэу и бороро, а вернувшись в Париж, демонстрирует собранную этнографическую коллекцию. Благодаря вызванному этой выставкой интересу ученый получает финансирование и возвращается в Бразилию уже как полевой исследователь. 

Знаменитая научно-художественная книга «Печальные тропики», окрашенная тонким юмором и теплом сопереживания, была написана спустя почти 20 лет на основе бразильских экспедиционных дневников. Прообразы будущих научных теорий перемежаются в ней с размышлениями о трагической участи вымирающих под напором цивилизации амазонских индейцев и будущем самой европейской цивилизации.

 Леви-Стросс возвращается из Бразилии во Францию и – с началом второй мировой войны – снова оказывается в армии. По увольнении он с трудом находит работу в провинциальном лицее – в ожидании «расовых законов» для преподавателя с подобной фамилией не оказалось места в Париже. От грозящей ему в оккупированной Франции участи «зверя в клетке концлагеря» Леви-Стросса избавило приглашение в США в рамках Рокфеллеровской программы по спасению ученых из Европы. В Нью-Йорке он знакомится с «отцом американской антропологии» Францем Боасом и филологом Романом Якобсоном, а также с их научными теориями, которые впоследствии использует в своей работе.

По возвращении ученого во Францию его карьера стремительно идет в гору: Леви-Стросс занимает высокие позиции в самых престижных научных институциях.

Он получает должность замдиректора по этнологии в Музее человека, заведует кафедрой религии бесписьменных народов в Школе высших исследований, одновременно исполняя обязанности генерального секретаря Международного совета по социальным наукам, а затем становится завкафедрой социальной антропологии в Коллеж де Франс.

Один из основных вкладов Леви-Стросса в науку – это созданная им классификация родства и мифологий в племенных обществах. В своих работах («Структурная антропология», «Элементарные структуры родства», «Элементарные структуры родства», «Неприрученная мысль», «Тотемизм», «Мифологики») ученый пытается раскрыть универсальные правила, лежащие в основе любых ритуалов и обыденных действий. Знакомство со структурным анализом Якобсона, применяемым в лингвистике, навело Леви-Стросса на мысль использовать тот же метод в исследовании мифов, ритуалов и обычаев любой культуры – от «примитивной» до современной европейской. Научный анализ мифа выявляет структуры, скрытые в человеческом сознании, и то, что эти структуры одинаковы как у француза, так и у амазонского индейца, доказывает неправомерность теорий о превосходстве «высших» рас.

«Истинно научный анализ должен соответствовать фактам, отвечать критерию простоты и иметь объясняющую силу», – говорил Леви-Стросс, утверждая ценность гуманитарного знания. И еще: «XXI век будет веком гуманитарных наук – или его не будет вовсе».  

Элишева Яновская

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.