[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ  НОЯБРЬ 2009 ХЕШВАН 5770 – 11(211)

Что делать, если муж и жена придерживаются разных обычаев

Евгений Левин

Еврейская религиозная жизнь всегда отличалась многообразием. У нас есть письменные свидетельства об общинных различиях в религиозной практике уже во времена Мишны. Разнообразие было нормой во всех сферах жизни, включая пищу, одежду, формы обрядности, а также Б-гослужение, выполнение постановлений мудрецов, чье мнение часто не совпадало во многих вопросах и т. д. Со временем, по мере расширения диаспор и сокращения контактов между ними, подобных отличий становилось все больше. Поэтому религиозный еврей, попавший, скажем, из Польши в Ирак или Йемен, обнаруживал, что там евреи молятся, одеваются, питаются не совсем так, как было принято у него дома.

Уже мудрецы Талмуда отказались от попыток унификации еврейской жизни. По их мнению, даже в одном городе могло одновременно существовать несколько общин, придерживающихся разных обычаев, со своим независимым религиозным руководством. Поэтому на протяжении еврейской истории, вплоть до наших дней, многообразие еврейских обычаев было правилом, а не исключением, и почти никто не пытался навязывать соседу свою модель религиозной практики.

Существование разных обычаев у общин разного толка и происхождения не вызывало и не вызывает проблем в жизни религиозного еврейства. Если проблемы и появляются, то обусловлены они вовсе не отличиями, а человеческим фактором; религиозная же риторика в подобных случаях лишь прикрывает истинные причины раздора. Проблемы возникали только в одном случае – когда представители разных общин (например, сефардской и ашкеназской) решали вступить в брак: поскольку в доме родителей жених и невеста придерживались разных обычаев, то, естественно, возникал вопрос, каким правилам следовать новой семье. Должны ли муж и жена сохранить верность традиции предков, соответственно словам Писания: «Слушай, сын мой, наставление отца твоего и не отвергай завета матери твоей» (Мишлей, 1:8)? Или один из супругов должен отказаться от своих обычаев и следовать обычаям другого? И если да – то кому из них нужно «поступиться принципами»?

Мишна, первоисточник религиозного еврейского права, не дает на это однозначного ответа. Тем не менее там довольно подробно разбирается вопрос, как следует поступать в случаях, когда разные общины придерживаются разных обычаев – например, по поводу того, когда следует прекращать работу накануне Песаха, 14 нисана: «Там, где принято работать до полудня в канун Песаха, – работают; там, где принято не работать, – не работают. На того же, кто переходит оттуда, где работают, туда, где не работают, или оттуда, где не работают, туда, где работают, накладывают как ограничения места, откуда пришел, так и ограничения места, куда он пришел» (Мишна, Псахим, 4:1).

На первый взгляд эти слова означают, что человек, сменивший место жительства, в любом случае не имеет права работать накануне Песаха перед полуднем. Ибо если он пришел оттуда, где работают, туда, где не работают, на него распространяются ограничения места, куда он пришел; а если он пришел оттуда, где не работают, туда, где работают, он подчиняется запретам, принятым там, откуда он пришел. Однако комментаторы (Тосафот, Рош и др.) утверждают, что слова «ограничения места, откуда пришел» относятся только к тем случаям, когда человек собирается вернуться домой, в свою общину. Если же он твердо решил окончательно переселиться на новое место, то должен придерживаться только обычаев местной общины. Соответственно, если на новом месте прекращают работать после полудня, то и он должен закрывать лавку и идти домой. А если продолжают – должен работать наравне с другими, независимо от того, как было принято в его родных местах (Пискей а-Рош, 4:4).

По мнению Роша, а также известного испанского раввина Ицхака бар Шешета (Риваш), человек, влившись в другую общину, должен принять новые обычаи in toto, независимо от того, придерживался он дома более мягких или более жестких правил. Соответственно этому мнению, например, еврей, переселившийся из Польши в Иран, мог есть в Песах запрещенные ашкеназам китнийот (рис, бобовые и т. п.). А вот его единоверцу, перебравшемуся из Азии в Европу, напротив, пришлось бы отказаться от привычных пасхальных блюд. Иной точки зрения придерживался рав Йосеф Каро: согласно написанному им Шульхан аруху (Орах Хаим, 468:4), еврей, даже переселившийся на новое место, не мог разрешить себе то, что было запрещено у него дома. Однако, по мнению рава Авраама Данцигера, это мнение касается только тех случаев, когда человек собирается все же вернуться на первоначальное место жительства. Если же он «пришел на веки поселиться», то Алаха соответствует мнению Роша.

Именно рассуждения такого рода были взяты за основу, когда раввины обсуждали вопрос, как поступать, если два человека, придерживающиеся разных обычаев, решили сочетаться браком. Разумеется, теоретически они могли бы разрешить каждому из супругов соблюдать традиции предков. Однако, как справедливо заметил один германский раввин, если муж и жена будут «сидеть за столом и спорить о блюдах, и то, что разрешено одному, будет запрещено другому, ничего хорошего из этого, скорее всего, не выйдет» (Ташбец, III:17). Следовательно, необходимо прийти к единообразию.

Выдающийся религиозный авторитет последних поколений, раввин Моше Файнштейн, постановил, что, поскольку женщина, вступая в брак, покидает дом своего отца и переселяется в дом мужа, значит, она подобна человеку, который переселился на новое место и не собирается возвращаться назад. А раз так, то она должна отказаться от обычаев своей семьи и следовать обычаям мужа (Игрот Моше, Орах Хаим, 1:158).

Как мы уже сказали, при переселении из одной общины в другую этот принцип действует независимо от того, по каким правилам – более или менее строгим – живут на новом месте. Это справедливо и для семейной жизни: каких бы правил ни придерживались в семье жены, она следует обычаям мужа. Поэтому, например, выйдя замуж за того, кто, согласно «амстердамскому обычаю», делает перерыв всего в один час между употреблением мясных и молочных блюд, женщина может поступать так же, даже если в доме ее родителей принято делать перерыв в три или шесть часов.

Одного из крупнейших сефардских законодателей нашего поколения, раввина Овадью Йосефа, однажды спросили, как вести себя на Песах ашкеназской женщине, вышедшей замуж за сефарда, – может ли она есть в Песах китнийот или должна следовать более строгой традиции своей прежней общины. Тот ответил, что она имеет полное право отказаться от этого и всех остальных ашкеназских «устрожений», не принятых у восточных евреев.

Свадебные церемонии сефардов и ашкеназов отличаются в существенных деталях. В частности, у ашкеназских евреев принято, чтобы молодые сразу после свадебной церемонии (хупа) ненадолго уединялись в закрытой комнате, где их никто не видит (хедер ихуд). Сефарды этого обычая не знают. Соответственно, возникает вопрос, как играть свадьбу, если жених и невеста принадлежат к разным общинам. По мнению рава Овадьи Йосефа, поскольку молодые выходят из-под свадебного балдахина уже мужем и женой, то и в этом случае действует правило «жена следует обычаям мужа»: если жених ашкеназ, молодым положено ненадолго уединиться, а если сефард – они могут проследовать прямо к праздничному столу.

Более сложный вопрос: как в такой ситуации вести себя накануне свадьбы, когда ашкеназы, согласно обычаю, постятся, тогда как сефарды – нет. Рав Овадья Йосеф и другие авторитеты так и не пришли к окончательному мнению на этот счет. Сам рав Овадья склонялся к тому, что, если жених сефард, его ашкеназской невесте лучше заменить пост щедрым пожертвованием на благотворительность.

Впрочем, когда речь идет о личных «устрожениях» мужа, а не об обычае семьи или общины, жена не обязана следовать его обычаям. Скажем, если муж сам решает не есть ничего молочного в тот день, когда он ел мясо, его жена имеет право питаться так, как было принято в доме ее родителей.

Некая женщина обратилась к раву Моше Файнштейну с таким вопросом: муж запрещает ей носить парик, считая это недостаточно скромным – как ей поступать? Рав Файнштейн ответил, что, поскольку речь идет не о традиции, но о частном мнении ее мужа, она вправе одеваться так, как считает нужным (Игрот Моше, Эвен а-Эзер, II:12).

Однако в современной законодательной литературе есть и другие мнения. Например, известный законовед раввин Ицхак Вайс полагал, что, каков бы ни был источник ригоризма, жена может не следовать обычаям мужа, только заручившись его согласием на это (Минхат Ицхак, IV:83). Но следует помнить, что рав Вайс был представителем законодательной школы венгерского еврейства, где традиционно ценился максимально ригористический подход к соблюдению заповедей, а в конце жизни – возглавил суд (бейт дин) иерусалимской «Эды Харедит», одной из наиболее крайних и непримиримых ортодоксальных общин из существующих ныне.

В наши дни представители разных общин вступают в брак гораздо чаще, чем прежде, – особенно в Израиле, где в тесном соседстве живут евреи – выходцы из десятков стран. Так что знание законов, о которых шла речь выше, позволит избежать множества ненужных осложнений, порой возникающих в подобных семьях.

<< содержание

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.