[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ СЕНТЯБРЬ 2009 ЭЛУЛ 5769 – 9(209)
ВСЕ УЖЕ СОВЕРШИЛИ ТШУВУ?
Йеуда Векслер
В своей беседе в субботу, когда читают недельный раздел Торы «Балак», в 5751 (1991) году Любавичский Ребе сказал: «Мы приблизились к концу нашей эпохи, и безусловно – без всякого сомнения и даже тени сомнения – уже настало время Освобождения. Или, как говорят мудрецы наши, “все сроки исполнились”. И также совершение тшувы уже полностью завершено. Достигнута даже та степень совершенства, о которой сказано: “Машиах приходит, чтобы побудить праведников совершить тшуву”– с помощью искры Машиаха, которая есть в каждом без исключения, – поскольку мы уже в буквальном смысле очень близки к истинному и полному Освобождению!»
Эти слова вызывают крайнее удивление. Мы же видим воочию, что еще множество сынов Израиля необходимо приблизить к еврейству, раздуть в них искорку святости! Тем более что Алтер Ребе пишет в Танье (гл.1, с. 5а): еврей «в тот момент, когда совершает грехи, называется совершенным нечестивцем». И поэтому абсолютно непонятно, как может «совершенный нечестивец» считаться «совершившим тшуву полностью»?!
Главное – видеть в евреях только хорошее
В субботу, когда читали недельный раздел Торы «Ноах», в 5752 (1991) году Ребе говорил о том, что сыны Израиля в целом уже закончили свое служение и совершили тшуву. Все, что еще остается, – это исправление каких-то частностей в служении отдельных евреев, но это – их личное дело, не связанное со служением всего народа, которое уже закончено и доведено до совершенства.
А еще раньше, в субботу, когда читали недельный раздел «Вайехи», в 5751 (1990) году, Ребе сказал, что необходимо приложить все силы к тому, чтобы истолковывать в лучшую сторону все поступки евреев и говорить только об их заслугах. Именно такой образ действий более всего угоден Всевышнему, ибо хорошо известно, что «мера доброты намного больше, нежели мера наказания» (Вавилонский Талмуд, Йома, 76а; Сота, 11а; Сангедрин, 100а). И, в чем нет никакого сомнения, духовный эффект разговоров в подобном духе таков, что Всевышний охотно принимает речи в защиту сынов Израиля и обращает внимание именно на их заслуги.
Ребе указал: посмотрев именно с этой точки зрения на историю народа Израиля, мы увидим, что во всех поколениях его великие представители прилагали массу усилий для того, чтобы находить оправдание поведению даже тех евреев, чей духовный уровень был очень низок, и подчеркивать их заслуги. И в первую очередь – заслуги в деле приближения истинного и полного Освобождения. Ведь «все сроки исполнились» еще во времена Талмуда (Сангедрин, 97б) – так насколько же больше это относится к нашему времени, после периода почти двухтысячелетнего изгнания!..
Но если так, что же задерживало приход Машиаха столь долгое время? Об этом сказали те же самые мудрецы. Отметив, что «все сроки исполнились», они добавили: «...и теперь все зависит только от тшувы» (Сангедрин, 97б). И, продолжая линию защиты и оправдания народа Израиля, Ребе уверенно заявил, что и это условие также уже исполнено. Потому что, сказал он, нет ни одного еврея, который хотя бы один раз в жизни не помыслил о тшуве, а скорее всего, подавляющее большинство евреев думали о ней много раз. Каждый же еврей обладает тем великим достоинством, что «в один миг, в одно мгновение» (выражение из Зоара; см., напр., ч. 1, с. 251б) из совершенного нечестивца может превратиться в совершенного праведника. Таково постановление Закона Торы. Мы видим это из того, что, если великий грешник и нечестивец обручается с незамужней женщиной, говоря: «Вот, ты посвящаешься мне при условии, что я – совершенный праведник», – обручение действительно. Почему? Ведь кажется вполне очевидным, что этот негодяй посмеялся над бедной женщиной! Нет, говорит Тора, в момент обручения «может быть, он помыслил о тшуве в своем сердце». И этого предположения достаточно для того, чтобы обручение считать действительным! Разве это – не потрясающий пример того, как надлежит относиться даже к явно недостойным евреям? Следовательно, заключает Ребе, нет ни малейшего сомнения в том, что Машиах должен явиться сейчас же, немедленно, раз стремления обелить грешника достаточно, чтобы считать его совершенным праведником!
Из этих слов Ребе следует, что главное средство приблизить Освобождение – защищать сынов Израиля и подчеркивать их заслуги.
На это, конечно, возразят, что, скорее всего, все сказанное относится к сфере воображения, а действительность совсем иная. Одно дело – стараться видеть и показывать у евреев только хорошее, но совсем другое – судить их поведение беспристрастно.
Однако это соображения человеческого разума. Тора же – воплощение разума Творца, который несравненно выше интеллекта даже самого великого из людей и зачастую совершенно непостижим для него. И если Тора, Тора Истины, утверждает, что чисто словесное оправдание и обеление еврея – нечто истинное, значит, так оно и есть. Кроме того, в нашем частном случае слова Любавичского Ребе о заслугах и о тшуве еврейского народа – отнюдь не плод его воображения.
Чтобы объяснить это, нам нужно отметить еще одно место в той же беседе Ребе. Поясняя свои слова о том, что в наше время уже весь народ Израиля совершил тшуву, он указывает на нечто весьма существенное: сейчас большинство евреев, не следующих Торе и не исполняющих ее заповеди, – это «младенцы, попавшие в плен к язычникам»[1]. На первый взгляд это высказывание вызывает большое удивление: мы же видим воочию, что, к великому сожалению, совсем немало таких евреев, которые по собственной воле ушли с пути Торы и заповедей, – разве можно считать их «младенцами, попавшими в плен к язычникам»? Как можно искать им оправдания, говоря, что, мол, они не виноваты, поскольку якобы с самого детства не имели понятия о Торе и заповедях?
Оправдание грешника в свете Открытой Торы и в свете Торы Скрытой
Повторим еще раз: оправдание еврея с точки зрения Торы – отнюдь не плод воображения, но полностью соответствует Истине. Как известно (Танья, гл. 1, с. 5б), у каждого еврея не одна душа, а две: витальная (или животная) и Б‑жественная. Когда Любавичский Ребе Йосеф-Ицхак (Раяц) был еще мальчиком, он спросил своего отца, Ребе Шолома-Дов-Бера (Рашаба), почему Всевышний дал человеку два глаза. И тот ответил: «На каждого еврея нужно смотреть правым глазом, а левым глазом – на свои забавы и на “конфетки”». И когда хотят посмотреть на еврея, есть две возможности: обратить внимание на его животную душу или сосредоточиться лишь на Б‑жественной душе. Но, в соответствии с указанием рабби Рашаба, надлежит постараться увидеть именно Б‑жественную душу. Для этого следует обнаружить в том еврее добрые качества и найти оправдание его проступкам именно с точки зрения Торы, и тогда Тора сама поможет видеть только его Б‑жественную душу. Вот в чем внутренний смысл стремления обелить грешных евреев, а поскольку Б‑жественной душой обладает каждый еврей без исключения, то в каждом представителе народа Израиля есть такое доброе качество, существование которого не вызывает никаких сомнений, ибо оно – по-настоящему истинное.
Следует указать, что в таком заступничестве за евреев есть несколько уровней.
В соответствии с Законом, нарушивший предписания Торы – грешник и подлежит наказанию. Однако оно снимается, если этот еврей поступил вопреки воле Всевышнего, бездумно совершив ошибку; тем более если был принужден к тому кем-то или просто своим положением «младенца, попавшего в плен к язычникам». Более того, Рамбам постановляет (Мишне Тора, Законы о разводе, 2:20), что даже грешащий сознательно на самом деле действует по принуждению. Он, как еврей, обладающий Б‑жественной душой, безусловно, искренне желает исполнять волю своего Творца и очень старательно избегает нарушать ее, однако йецер а-ра (дурное начало, воплощенное в животной душе еврея) заставляет его грешить.
Согласно нашим мудрецам, еврей нарушает Тору лишь тогда, когда «входит в него дух безумия» (Сота, 3а). Значит, в самый момент совершения греха он находится в состоянии невменяемости, а поскольку человек невменяемый свободен от обязанности исполнять заповеди, то и от наказания за их неисполнение он освобожден.
И в сущности, это высказывание наших мудрецов – также попытка защитить и оправдать грешных евреев: его общий смысл в том, что никакой грешник в действительности не должен быть осужден и наказан. И очевидно, оно выражает в более лаконичной и афористической форме то, что Рамбам формулирует как закон Торы: еврей нарушает волю Всевышнего только против своей воли – поскольку его животная душа (йецер а-ра) заставляет еврея делать это и сбивает с толку, внушая, будто, даже согрешив, он не порвет свою связь со Всевышним (см. Танья, гл. 14, с. 19б). Следовательно, положение неправедного еврея с этой точки зрения совершенно аналогично статусу «младенца, попавшего в плен к язычникам».
В Гемаре (Макот, 7а) мы находим даже такое утверждение: «Говорящий “это разрешено” – все равно что подвергшийся насилию». И каково в таком случае его оправдание? Во-первых, в плане духовном можно сказать, что этот еврей безумен, ибо йецер а-ра совершенно задурил ему мозги. Поэтому, отлично зная, что Тора запрещает действовать так, еврей все же притворился, будто не знает этого. Во-вторых, в плане физическом этого еврея можно назвать принужденным против своей воли сделать то, чего он не хочет; и это – совершенная истина в свете того, что пишет Рамбам. Наконец, возможно, наш еврей – «младенец, попавший в плен к язычникам» в буквальном смысле, то есть он действительно не знает, что в Торе существует данный запрет, или ошибается из-за недостаточного знания закона. Но, как бы там ни было, в любом из этих случаев наказывать его незачем.
Правда, все эти уловки несколько уязвимы, ибо никуда не деться от факта: нарушение Торы действительно произошло.
Согласно учению хасидизма (см. Ликутей Тора, Друшим ле-Рош а-Шана, Шир а-маалот), в каждом еврее есть два духовных уровня. Первый, обозначаемый именем «Яаков», более низкий (так как в этом имени угадывается корень «экев», «пятка»); второй, обозначаемый именем «Исраэль», более высокий (так как при небольшой перестановке букв в этом имени выявляется слово «рош», «голова»). Поэтому, чтобы защитить и оправдать еврея, следует подчеркнуть, что он – «Исраэль», постоянно связанный нерушимой связью со Всевышним и вообще не имеющий никакого отношения к греху. Хотя, конечно, нелегко совсем закрыть глаза на то, что одновременно он также «Яаков». Однако мы должны брать пример с Самого Всевышнего. О Нем написано в Торе: «Не смотрит на грех у Яакова и не видит зла у Исраэля» (Бемидбар, 23:21), что означает: хотя и у «Яакова» есть грехи, и у «Исраэля» возможно проявление зла, Всевышний не обращает на это внимания. Вот так же должны поступать и мы.
Однако и тут не все гладко. Алтер Ребе в указанном выше маамаре задает вопрос: почему Всевышний призывает (Ошеа, 14:2): «Вернись (то есть соверши тшуву), Исраэль!» – ведь «Исраэль» не грешит? Не правильнее было бы сказать: «Вернись, Яаков»? Но дело в том, отвечает сам Алтер Ребе, что когда нога (на которую намекает имя «Яаков») спотыкается, то падает и голова («Исраэль»). Поэтому «Исраэль» тоже должен совершать тшуву. И более того: поскольку в голове – ум, именно она начинает тшуву и предписывает способ ее совершения.
Говорит Мидраш, что у души нет единого названия: «Пять имен, обозначающих пять уровней души, наречены ей» (Берешит раба, 14:9; Дварим раба, 2:37) – нефеш, руах, нешама, хая и йехида. Но в своей беседе, связанной с недельным разделом Торы, Толдот, в 5752 (1991) году Любавичский Ребе Менахем-Мендл Шнеерсон останавливается на значении местоимения «ей» в этом изречении и объясняет, что оно намекает на шестую категорию: самую сущность души[2].
Но ведь сущность души – это «частица», «искра» Б‑жественной Сущности, о которой написано (Иов, 35:6, 7): «Если провинился ты – что причинишь Ему, а умножились твои грехи – что сделал Ему? Коль праведен ты – что даешь Ему или что из твоей руки Он возьмет?» Но это означает, что так же, как для Б‑жественной Сущности не имеют значения грехи, совершаемые на земле, грех никак не воздействует на сущность еврейской души. И тот, кто сосредоточивается лишь на ней и не обращает внимания не только на уровни нефеш, руах и нешама, но даже на высшие – хаю и йехиду, – приходит к выводу, что еврей вовсе не совершил греха, более того, даже ничуть не сошел со своей высшей духовной ступени. А это и значит, что еврей – на высшем уровне тшувы.
В истинном и полном Освобождении откроется сама сущность еврейской души. Это откровение неразрывно и теснейшим образом связано с откровением Б‑жественной Сущности во всем мире. Ребе объясняет[3]: когда оправдание еврея строят на том, что он совершил грех из-за принуждения, или на том, что он «младенец, попавший в плен к язычникам» и поэтому не заслужил наказания, это только самая низкая из возможностей его защиты. На самом же деле любая заповедь – даже самая «легкая», любое доброе дело – даже самое «незначительное», совершенные евреем, находящимся в таком положении, обладают несказанной ценностью. Потому что они суть проявления его еврейской души, которая не знает, что такое грех, и никогда не нарушает волю Всевышнего. Ее единственное желание – исполнять Б‑жественные заповеди.
Тем не менее на этом уровне все‑таки упоминается грех – следовательно, он оставляет какой-то отпечаток. Однако есть такой вид оправдания, при котором нет и следа греха. И именно такой способ защиты евреев демонстрирует Ребе в своей беседе в субботу, Балак, в 5751 (1991) году. Он напоминает, что одна из главных задач Машиаха – побудить праведников совершить тшуву, то есть поднять их, никогда не грешивших, на еще более высокий духовный уровень, приближая к источнику их души, Б‑жественной Сущности. Этот вид тшувы – тшува Машиаха, и она, по сути своей, откровение сущности еврейской души. Следовательно, любое проявление Б‑жественной души еврея – откровение сущности его души, то есть тшува Машиаха. А поскольку нет еврея, ни разу не проявившего свою еврейскую душу, значит, все евреи без исключения уже совершили эту высшую тшуву!
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
[1] Термин, обозначающий еврея, с раннего
детства не имевшего понятия о том, что такое еврейство, что существует Тора и обязанность
исполнять ее заповеди. См., напр., Мишна, Шабат, 7:1; Шавуот, 1:2.
[2] Сущность Б‑жественной души еврея – «частица» Б‑жественной Сущности, которая не выразима никаким именем
– лишь местоимением (как в начале Десяти заповедей: «Я – [Г‑сподь, Б‑г
твой]»); поэтому сущность души также может быть выражена только местоимением. См.
беседу Ребе в субботу, «Ки-таво», в 5751 (1991) году.
[3] См. беседу в субботу, «Вайехи»,
5751 (1990) года.